Как ни помогал Сергей Петрович бедному насекомому, жук не мог ни ползти, ни улететь. «Птички на зуб пробовали? – подумал Сергей Петрович. – Давай, красавец, в наш номер. Может, оклемаешься?» – и жук с Сергеем Петровичем исчезли в запасном выходе, рядом с окном 103-го номера. Через минут десять из парадного входа стартовала экспедиция в помощь Ванькиному голодомору.
Когда папа со своим посохом и сыночком сгрузились из автобуса у рынка, Ванька сразу плюхнулся на лавочку:
– Я теперь понимаю твоего фиолетового жука! Ещё чуть-чуть – и кирдык! Жучок, точно, этим автобусом ехал. Как ещё долетел до санатория?
Сергей Петрович, с вмятиной на лице от ручки тросточки, чуть ни уселся на Ваню:
– Не! – дыни, персики, помидоры придётся в бронированных пакетах везти. Дай водички хлебнуть, усталому путнику.
Ваня поделился последними глотками кока-колы, взятой перед «всесоюзным забегом» в кафешке санатория. И покачал головой:
– Ожил там наш жук? Я ему водички налил в крышку. И Дашкиного персика отрезал кусочек. Ой! – вдруг вскинулся тут Ванька, – а придут убирать номер – его не выбросят?
У папы сил хватило только пожать плечами, мол, уж как будет.
Задымив сигаретой, «паровоз» зацепил «вагон» с лавочки, и «состав» тронулся к обжорной роскоши рынка. Сначала загружался рюкзак Сергея Петровича. На дно пошли стиральные порошки, шампуни, мыло, прищепки и мыльница с присосками для душа. Потом папа опять свернул с «Ванькиного маршрута» и загладил свои прошлые ошибки: набрал в любимом магазинчике свои обязательные талисманы из дальних мест – кружечки для кофе. Красивая кружечка с котом и итальянской надписью «Gatto» за сто сорок рублей из прошлогоднего отпуска не дожила до нового лета, и Сергей Петрович нахапал аж шесть штук этих чудесных произведений искусства и столько же «серебряных с позолоченными ручками» чайных ложек. Хотел ещё прибрать шесть прозрачных кружечек с совой, что пережила кота, но ограничился двумя штуками: неизвестно ещё, каким калибром сковородки благоверная попотчует его за любимые талисманы? Видя, что у Ваньки ещё две капельки терпения в запасе, папка воспользовался этим и накупил на две персоны тарелок и вилок. И, покаявшись, что остался последний пунктик из его списка, купил нормальный электрочайник, а не «самогонный» аппаратик подтёков и протёков за восемьдесят рублёв, как прошлый раз. Кстати, тот кипятильник, за который надо бы всю фабрику пересажать, до сих пор рисуется на фоне золотых греческих статуй у охраны в холле. Ради инстинкта самосохранения Сергей Петрович переделал эту электромину и, уезжая, подарил охраннику тёзке – тот всегда разрешал ему курить ночью в любое время.
– Хух! – Сергей Петрович уселся на какой-то пустой ящик и задымил: – Усё!.. Теперь ты… проводник по джунглям… Держи компас и карту, а я попру сейф с… с кошельком.
Ванюшка повеселел:
– А солнце для чего? Но ты кури, кури, пап. Когда ещё покайфуешь? На, водички попей, панамкой утрись. Я даже тебя побалую: можешь мой первый магазин сам выбрать.
Сергей Петрович протянул руку:
– Уважаю! Дай пять! Тогда сначала дуем за трубками. Выбирай начинку теперь сам.
Сын поднял отца за протянутую руку и поднял палец:
– А всем без перевода дошло, что значит «запасы на ночь»?
Папка утвердительно развёл руки:
– Обижаешь, шеф!
Но Ваня на всякий случай уточнил этическую составляющую:
– Ладушки, я рад не огорчиться в трудную минуту за своё доверие к ближнему.
Прошлый раз папка промазал с этими трубками. Не, вкусные, хрустящие, с вареньем и корицей. С вареньем пришлось ему самому давиться. А с корицей в Ваньку залезли за два дня. Магазинчик в двадцати шагах уже ждал Ваню и навалил на полки этого добра, хоть с мармеладом – хоть с шоколадом, и даже с фейхоа и черносливом. И папочка послушно засовывал в сумки килограммами все трубочки, кроме с «папиным» вишнёвым вареньем. А дальше носильщик плюс кошелёк послушно топал за ближним, который ему доверился в ответственную минуту. С каждой покупкой следы голодомора постепенно стирались с детских щёчек проводника. И Сергей Петрович даже рискнул сбить чуток темп загрузки запасов на ночь – попросил не проходить мимо табачного магазинчика, чтоб потом не возвращаться. В благодарность носильщик помог Ване с помидорами, персиками, виноградом и ежевикой. Потом ещё накупили по мелочи того и этого, пока не осталось места. Но Иван Сергеич впихнул всё же шесть штруделей-пуделей с маком – и тогда только вспомнил про ласты. Эти ласты потом ехали на ремешке как шарфик на шее юного завхоза до самого санатория, потому что замученный Сергей Петрович уже разве что ни зубами держался за свою волшебную трость, а она не позволяла никому и ничему разлучать её с любимой левой ручкой своего хозяина.
И вправду, сев на чугунную низкую оградку, Сергей Петрович только затянулся своим «Сент Джорджем», как тут всё вокруг поплыло перед его глазами, как через неровное стекло, а в ушах нарастала бешеная морзянка цикад. Сын почему-то бесшумно открывал рот, как будто что-то спрашивал. Но тут по мозгам шарахнуло такой кувалдой небесного реквиема, что когда весь пригнувшийся мир становился то розовым из сладкой ваты, то серебристым из ртути, уже было всё равно: лишь бы какофония ада заткнулась. Через три секунды луна не упала, мир вернулся из космического дурдома, но публика начала сочиться из рынка и удивлённо украдкой оглядываться. Ваню тоже вертело по сторонам:
– Пап, видел?! Тоже слышал?! Мы на этом свете?! Чё это?!
А папа сам ещё ждал – будет трескаться земной шар или нет? Народ сначала был в трансе, но вернувшаяся обыденность заставляла людей замыкаться: «Ведь всё, как прежде, а поделишься страхом – вдруг шарахнутся, как от психа? Может, только у меня одного, несчастного, так мозги поплыли?» – так волна «помешательства» по немногу устаканилась, но все тайком всматривались во всех, как завзятые шпионы. Сергей Петрович заставил себя улыбнуться:
– Чё, Вань? Тоже слышал грозу? Странно она здесь на югах гремит. Да ещё разноцветная! – юродствующий с перепугу папанька больше волновался за сына. – Как ты? Дышать – нормально?
Но Ванька, видя, что публика вокруг почти внезапно угомонилась, тоже успокаивался, но всё же переспросил:
– Небо синее, ни тучки – и гроза? Во, приедем, надо сразу по телеку посмотреть, что скажут. И тебе страшно было?
Сергей Петрович был озадачен мощно. Снаружи для всех – или внутри у каждого? – этот вопрос не так трогал его, как его волновали его же тухлые мозги: «Идиот! Бездарь! «Я всё по гороскопу просчитал! Можешь не волноваться! Ванька как в ватке будет! Звёзды ковров настелили! В три слоя! Лети хоть на Марс!» – астроолух пришибленный! А тут такие пироги!.. А радиация? А магнетизм? Тоже мне – Нострадамус с клюшкой: «Мэгги, а дети?»!.. Сам ты Мэгги!» – и Сергей Петрович вколотил свой посох во сыру землю:
– Чё, Вань? Главное, что цунами о нас не вспомнило. Но с первой бричкой спасаем запасы! А?! – пытался навести дохлым юмором позитив папанька. – В «Коралле» хоть отопление есть. А то стуканёт под минус восемьдесят!
Ваня, точно прирождённый физиогномист, не спускал глаз с анфаса и профиля отца, от сандалий до панамки, который делал вид пассажира, давно ждущего своего автобуса. Но папенька, с чёрным юмором каркающей вороны, не очень убеждал его именно своей панамкой, сползшей на одно ухо, хотя он был согласен с отцом, что неплохо бы было поскорее засунуться в их номер под крышу «Коралла» и быть поближе к столовке и к холодильнику. Он покачал сумки с провиантом:
– Это никому не отдам!
Сергей Петрович достал было новую сигаретку для перетрудившихся нервов, но показался автобус. Человек сорок втиснулось в него, чтобы опять мучиться, как чернильный жук до них. И Сергей Петрович думал только о том, чтобы ему с Ванькой хватило сил открыть дверь номера. Бедный Ваня, с ластами на груди, даже подбадривал папку, которому смесь пассажиров и пассажирок уже надвинула панамку на оба уха до самого носа, обречённо нюхавшего пластмассовые мечты этих новеньких ласт.
У «Коралла» сошли они одни. Сергей Петрович сначала подумал, что он ошибся и они не доехали или переехали. Ваня тоже остолбенел. «Коралл» был на месте, но у ворот красовался чистенький военный кунг с антеннами на крыше, а у шлагбаума с автоматами наперевес в полной экипировке и вкопанные расставленными ногами в асфальт красовались «вежливые люди», или очень похожие на них.
– Мама, не горюй! – только и вырвалось у Сергея Петровича.
Ваня схватился за ласты. Сумки попадали. Сердца двух задребезжали как пустые консервные банки.
Настоящее «Мама, не горюй!» уже случилось, но часом раньше и не у людей. Помните светопредставление, когда Сергей Петрович хотел покурить, а на него чуть луна ни свалилась? Люди на рынке в Евпатории – и на всех рынках б мира! – не могли и подумать, что радушная их Земля вот так неприветливо встретит братьев по разуму, что даже психике землян не слабо достанется. А Земля и невиноватая была. Она готовилась к встрече. Ещё восемнадцать лет назад в систему 37 созвездия Близнецов было отправлено послание внеземным цивилизациям. Сигнал – закодированная картинка – ушёл с радиолокатора Крымской обсерватории. А Евпатория – в Крыму! Ещё раз – и большими буквами: В КРЫМУ! – где Евпатория, где её роскошный рынок и санаторий «Коралл». Это была передача межзвёздного послания от человечества именно братьям по разуму за пределами Солнечной системы. Кстати, звезда 37 Близнецов есть полная копия нашего Солнца, которую сигнал с Земли должен был обрадовать в 2057 году. Зная это, легко представить случившуюся космическую ситуацию: межзвёздный пробойник времени и пространства, спотыкаясь о чёрные дыры, спешит по своим космическим делам, а тут ему наперерез письмишко с Земли! Просто, наше послание достигло космических братьев раньше, чем мы рассчитывали, а адресат, не откликнувшись, заявился совсем неожиданно. Нарисовался он почти точно в нужном месте, но не в нужное время, как говорится. Неужели бы Земля ни встречала дорогих гостей, как полагается, но её почему-то не предупредили.
Если не лень, в сетях интернета всегда можно найти это послание METI – Messaging to Extra-Terrestrial Intelligence. В середине стилизованной картинки стоит мужик, а над ним растут рога какого-то насекомого, примерно как у жука-оленя. В левой руке мужика что-то вроде щита или источника питания, в правой – то ли дубина, то ли бластер. Под дядечкой внизу нарисован в виде буквы М домик с провалившейся внутрь крышей, сверху разрушенный домик прикрывает выпуклая горизонтальная загогулина – фиговина, напоминающая крышку от кастрюли. Вверху послания куча мелких значков. Ну, и о чём такое письмо? Что должны были бы прочесть братаны по разуму, если они на своём звездолёте катаются трезвыми? Все детки, кому ни показывал эту картинку Сергей Петрович в санатории, видели одно и то же! И видели то же самое, что видел бы любой не очень бухой нормальный землянин в деревне Бабенки, где радуется любым будущим отпускам Сергей Петрович. А там и нет загадки – там космический SOS! Что тут непонятного? – человек с оружием в руках уже почти что доканал бедного насекомого, скажем, жука – остались только его рожки как трофей, даже ножек не осталось: на месте тела насекомого нарисовано тело этого мужика с дубиной. Домик жука разрушен – и скоро всем насекомым… крышка!!!.. А значки – это цифирь: сколько было на Земле насекомых и сколько осталось. Ведь Земля – планета насекомых!!! Мы это знаем, а во вселенной – подавно! Насекомые составляют примерно две трети всей живой биомассы на Земле, а биомасса вида Homo sapiens – всего одну десяти тысячную долю.
Итак, письмо землян наткнулось на звездолёт доброй цивилизации. Почему не злой? Потому что злая цивилизация никогда на звездолётах не получит таких посланий, пусть хоть весь космос будет забит ими. Самоубийственные войны землян и их межзвёздные путешествия – это параллельные Евклида: никогда не пересекутся. Добрые инопланетяне с 37 Близнецов так и поняли радиовесть с Земли: насекомых Солнечной системы уничтожают люди. Потому нас, человеков, и не предупредили о визите.
Ясно, что небесный шухер, который на полдня сдвинул психику населения Евпатории, засекли все наши военные разведки. А уж сигнал пришедшей помощи членистоногому народу Земли при подлёте космического пришельца засекли все разведки мира. Его космическая морзянка забила весь эфир планеты и здорово помучила человеческие уши музыкальными взрывами при приземлении. А где он ещё должен был сесть, как ни в Крыму? Но почему не дотянул до обсерватории? Значит, авария?.. Что-то непредвиденное заставило упасть гостей из космоса прямо на «Коралл». Не зря же санаторий почти мгновенно был оцеплен вооружёнными спецподразделениями и окружён боевой техникой.
А через полчасика, как развернулась целая часть «вежливых людей», объявились Сергей Петрович с Ваней, увешанные рюкзаками, сумками и ластами. В «Коралле» в центре фонтана уже стоит скульптура «Девушка с кувшином». Ещё две скульптуры пока не дошли до санатория: «Старик с выпученными глазами» и «Мальчик с раскрытым ртом».
– Значит, гроза была не природная… Вань, – Сергей Петрович разбудил скульптуру «Мальчик с раскрытым ртом», – поздравляю: мы вляпались!.. Да радуйся! – папа начал поднимать боевой дух себе и сыну, а заодно и упавшие сумки. – Может, и вправду, кто-то с луны шлёпнулся? Контакт! Слыхал?
Ванька радоваться не собирался:
– А мама позвонит? А там с автоматами – счас возьмут и всем связь заблокируют?
– Главное, – уже перестал лыбится папка, – аусвайсы при нас. Будут же шнырять по базе. Но всё равно придётся топать. Сам понимаешь – там кроватки, столовка, душ с холодильником. Пока авиации не видать, но сухопутные – нас же охранять поставлены?
– Ага! – или от нас! – уточнил расклад «проводник», волоча сумки за хромым «носильщиком».
Проводник и носильщик остановились перед шлагбаумом. И рта не успели открыть, а весёлый офицер уже приветливо здоровался с ними:
– Вас приветствует спецназ Российской Федерации! Задавайте любые вопросы! Докладываю: от отдыхающих санатория секретов не имеется! Сразу вас успокою, уважаемые: Вашему здоровью ничего не угрожает. Вы всё видели и слышали, что творилось. Как ни верится, но на крышу вашей столовой упал неопознанный летающий объект. Думаем, метеорит. Учёные разберутся. Всё под нашим контролем, проходите, отдыхайте. А мы охраняем гостя с неба от несознательных, чтобы корабль пришельцев не разворовали по кусочкам! В Челябинске метеорит распилили – учёным крошки не оставили. Завтра планируется пресс-конференция с учёными и нашим командованием. Секретные агенты всех разведок уже затаились во всех щелях и равномерно распределены под плинтусами! Но никто в санатории телефонной связью и в темах сообщений не ограничен. Поздравляем с таинственным событием! Добро пожаловать! Бассейн для испытания новых ласт вас давно ждёт! – и пожал руки ошарашенным хозяевам 103-го номера, но тут же как-то хитро, доверительно и вопросительно подмигнул: «Наконец! Контакт, да?»
Папа с Ваней покивали как немые и поплелись к себе. «Теперь лови лапшу на уши!» – ухмыльнулся сам себе обалдевший Сергей Петрович. В холле уже зудели мамочки – плели что-то про секретный объект под санаторием, про военные учения с новым оружием, даже про визит Президента. Напуганные сами и за деток, они успокаивали себя белибердой и фантастикой. Требовали показать свидетельства контакта с инопланетянами, требовали выдачи свидетельств на часть метеорита, как компенсацию за причинённые неудобства, и требовали прессу с телевидением. Все хотели попасть в мировые новости и крупным планом. Но паники не было. Пост на шлагбауме профессионально сбивал её заурядной «метеоритной версией» и смешками над инопланетянами.
Сергей Петрович покопался в «сейфе» на поясе, нашёл ключи, но дверь стал открывать медленно и осторожно, внимательно сканируя номер ещё через щель. Ваня за его спиной терпеливо ждал команды. «А вот Ванька с ластами на шее на инопланетянина смахивает!» – это смешило отца, но он не стал делиться шуткой, чтобы не отвлекаться, да и не то время: Ваня устал, может и обидеться. Ничего подозрительного за дверью не обнаружилось. Разве что, когда Сергей Петрович оглядывал окно, он поймал глюк, но отнёс дурацкое видение на счёт растерзанных нервов. Он даже не сказал Ване, что привиделось. Это было совсем пустой мелочью, по сравнению с грозой на рынке и военным оцеплением, и тут же забылось. По приглашению отца «Проверено! Мин нет!» был осуществлён вход в номер, но душевую тоже проверили на «мины». Наконец можно было присесть и очухаться.
– Через двадцать минут обед. Придётся идти. Теперь вся жизнь под охраной – считай, смотрим про себя телек. И Земледельцевы вдруг объявятся, – заманивал папанька Ваньку подальше от холодильника. – Ну, чё, Вань? Распихиваем всё – и валим? – он уточнил программу и полез за хрупкими талисманами с кошкой и совой.
– Война войной, а обед – по расписанию, – согласился Ванька и вывалил первую сумку с покупками на кровать.
Распихали накупленные богатства по местам, по полкам, по чемоданам, набили холодильник и привели душ в функциональное соответствие быстро – справились за пять минут. Только проверку нового чайника отложили на вечер. И на всякий случай пока его решили пристроить на подоконник за занавеской, подальше от глаз начальства, хотя в прошлый приезд их чайник не арестовывали. И вот тут Ванька совершил открытие:
– А жука нет!
Сергей Петрович мгновенно крутанул свой глюк: на подоконнике у крышечки с Ванькиной водой для полуживого жука шевелились два одинаковых чернильных жука, а моргнув, он разглядел уже одну крышку, без жуков. Тогда он подумал: «Приехали! Мозги уже текут». Да и не до жуков было. А теперь внутри мозгов время как остановилось: «Что-то не то?!» – хотя в сердцах он «сплюнул» и даже рассердился на себя за бред в голове, но уже торчал у окна. Жука не было. Ваня заглядывал под подоконник: вдруг, жук упал на пол?
– Будут убирать, спросим: не выбрасывали? Или куда-то заполз? Улететь не мог, – папа приглядывался к кондиционеру, – в кандик такому не пробраться. Или выкинули – или сам отыщется.
Ваня ещё посветил смартфоном под кроватями и было успокоился, но вдруг его осенило:
– Видно же, что это ему воду поставили. Зачем было его выкидывать? Нельзя же… – и его снова осенило: – Не, живой! Был бы мёртвый – лежал бы рядом с крышкой и персиком. Но и персика нет! А если шевелился – и упал, и нашли на полу – значит, выбросили на свободу!
Сергей Петрович согласился:
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке