Цитаты из книги «Рассказ о семи повешенных»

Так люди приветствовали восходящее солнце.

чернела в снегу потерянная Сергеем мокрая, стоптанная калоша.

– Ах, барышня! Тебе одной можно, ты чистая душа, ты куда хочешь, одна можешь. Поняла? А я нет. Яко разбойника… – понимаешь? Невозможно мне одному. Ты куда, скажут, лезешь, душегуб? Я ведь и коней воровал, ей-богу! А с нею я как… как со младенцем, понимаешь. Не поняла?

Но Вернер взял его за руку, и несколько шагов эстонец прошел сам; потом видно было – он остановился и упал на снег. Над ним нагнулись, подняли его и понесли, а он слабо барахтался в несущих его руках. Отчего он не кричал? Вероятно, забыл, что у него есть голос. И вновь неподвижно остановились желтеющие фонарики.

Вновь хлопотливо забегали фонарики. Наступала очередь Вернера и Янсона. – Прощай, барин! – громко сказал Цыганок. – На том свете знакомы будем, увидишь когда, не отворачивайся. Да водицы когда испить принеси – жарко мне там будет. – Прощай. – Я не хочу, – сказал Янсон вяло.

Ружье подыми, кислая шерсть! А то я подыму! – грозно сказал Цыганок.

– Куда ты? – испуганно шепнул другой. – Стой! Но тот все так же молча и трудно лез по глубокому снегу; должно быть, наткнулся на что-нибудь, взмахнул руками и упал лицом вниз. Так и остался лежать.

Вдруг ближайший солдат как-то покачнулся и разжал руки, выпустив ружье. Но не наклонился, чтобы поднять его, а постоял мгновение неподвижно, повернулся круто

подошла к Цыганку и, закинула руки ему за шею, крепко поцеловала его в губы. Он взял ее пальцами за плечи, отодвинул от себя, потряс – и, громко чмокая, поцеловал в губы, в нос, в глаза.

Муся шагнула вперед и тихо сказала: – Пойдемте со мной. Цыганок отшатнулся и дико выворотил на нее белки: