Цитаты из книг автора «Леонид Млечин»

Косово – часть Сербии, но девяносто процентов населения – албанцы. Они не желали жить под властью сербов, а сербы не хотели отдавать часть своей территории.

президенту Сербии нужно было во что бы то ни стало добиться от ООН снятия эмбарго на торгово-экономические отношения. Санкции были бедствием для Сербии, где привыкли жить богато и сытно. Продавцы не торговали, а целыми днями клеили новые этикетки. Белградцы ходили по магазинам и искали, где еще сохранились вчерашние цены. По ночам воры сливали бензин из машин, поэтому все ездили с почти пустыми баками и добавляли понемногу из канистр, которые держали в крепко запертом багажнике. Даже дети только и говорили что об экономических санкциях ООН: из-за эмбарго телевидение не имело права показывать диснеевские мультфильмы. Так что Милошевич должен был либо добиться снятия санкций, либо лишиться своего поста…

Босняки – люди, не потерявшие славянскую кровь, но приобретшие мусульманство», – так писал о них когда-то российский посол при Оттоманской империи. Ка

был тогда в этом разрушенном городе, по которому передвигаться приходилось в бронежилетах и касках. Военных объектов в городе не было, и сербские артиллеристы крушили жилые дома, где живут босняки – в основном этнические сербы, чьи предки приняли ислам. «

Когда Югославия начала рассыпаться, азартный Караджич двинулся в политику. Сражающийся психиатр стал в глазах сербов настоящим героем. Сербы, обладавшие абсолютным превосходством в тяжелом вооружении, прибегали к обычной тактике: окружали город за городом и методично разрушали их артиллерией. Сербские войска захватили примерно семьдесят процентов территории Боснии, изгнали оттуда мусульман и хорватов и создали свое непризнанное государство. Караджич приказал своим артиллеристам и снайперам обстреливать Сараево. Обстрелы густонаселенной боснийской столицы унесли несколько тысяч жизней – причем гибли исключительно мирные жители, которые пытались добраться до булочной или до колодца…

Милошевич убрал «соглашателей» и заменил их твердолобыми и послушными аппаратчиками. Кончилось это тем, что в 1995 году хорватская армия вернула себе утерянные земли, и полмиллиона сербов вынуждены были оттуда бежать. Милошевич и пальцем не пошевелил, чтобы их спасти. Он просто предал хорватских сербов. Наверное, жить под властью Хорватии сербам было бы не очень весело, но теперь у них нет ничего. Они едва ли когда-нибудь смогут вернуться в Хорватию, которую создал президент Франьо Туджман.

К Евгению Максимовичу Примакову в мире относились, как принято относиться к бывшим главам правительств, с полным уважением и пониманием его политического веса. Что касается нашей страны, то его ценят прежде всего как человека честного. Это крайне редкое качество для политика. Примаков ни в чем не замаран, ничем себя не опорочил! Кто еще из российских политиков может похвастаться тем же?

– Есть реальные вещи. А есть психологический фактор. Его нужно тоже учитывать. На нас давит это дело. На нас давит то, что расширение идет и блок приближается к нам, хотя мы основополагающим актом несколько смягчили обстановку. Если бы не расширение НАТО, мы могли бы больше говорить о миротворчестве, о превентивной дипломатии, о том, как погасить напряжение в горячих точках. Если бы не расширение, мы могли бы не оглядываться друг на друга… Примаков ответил точно: расширение НАТО – это не военная проблема, это психологическая проблема.

– Почему у нас дома такие пессимистические настроения? Неверно утверждать, что с Россией никто не считается. Считаются. Нужно высаживаться в Брюсселе, забираться в любую щель и вживаться. Причем натовцы этого хотят. Дело за Москвой, где никак не могут решить, что делать. Дипломатия должна быть активной, наступательной. Дуться просто нелепо. Что это за прецедент в мировой дипломатии – обижаться на весь свет?

Ответ следует искать в сфере политической психологии. Это следствие давнего недоверия к Западу, помноженного на невероятную обиду на Запад, на американцев. Суть этой обиды можно выразить одной фразой: «С нами не считаются!» С Советским Союзом считались, потому что боялись его, а с новой Россией не считаются, потому что нас не боятся. В прежние времена НАТО не посмело бы принять в свои ряды какое-то восточноевропейское государство, если бы каким-то чудом оно обрело свободу принятия решений…