Тросовая каша

Сегодня на завтрак в детском саду нас кормили очень вкусной кашей. Мне так она понравилась, что я сразу, как только доел, пошёл к повару.

– Тётя, – обратился я к поварихе, – а какая каша сегодня была?

– Просовая, – ответила улыбчивая тётенька. – Тебе понравилось?

– Ещё как! – ответил я и довольный пошёл к ребятам. «Тросовая, – сказал я вслух, стараясь запомнить название полюбившейся каши. – Ух, ты! – я подошёл к окну. – А с названием каша мне ещё больше стала нравиться!» Мне в секунду представились корабли, матросы и тросы на палубе. «Вот почему они такие сильные! Специальную кашу едят!» – с восторгом от великого открытия подумал я.

Название этой вкусной каши я решил сохранить в секрете, и, когда мама пришла меня забирать, я молчал как партизан.

– Чем вас сегодня кормили? – поинтересовалась мама.

– Как обычно – кашей, – ответил я без особых эмоций.

Через неделю папа отвёз меня к бабушке в свой родной город, где прошло его детство.

Бабушка встретила меня как драгоценное сокровище. Целовала минут десять, отчего я даже немного устал. Дедушка по-мужски спокойно меня обнял и посадил себе на колено. От деды всегда пахло табаком, а морщинистые щёки были колючие. В мужской компании мне больше нравилось находиться! Как только мы с папой поужинали с дороги, они с дедом уселись играть в шахматы. Я сел рядом. Мой папа был чемпионом по шахматам на своём заводе, но дедушка пару раз поставил папе мат. Я спросил папу:

– Ты, наверное, спать уже хочешь и поэтому проиграл? – я помнил, что в поезде своё место отец отдал мне, а сам всю долгую дорогу не ложился, ехал и спал сидя.

– Спасибо, сынок, за заботу, – ответил ласково папа. – Просто твой дедушка в детстве учил меня играть! Он у нас мастер!

– Я знаю, что дедушка – мастер, – подхватил я. – Он постоянно всякие штуки мастерит, и я вместе с ним.

Папа с дедушкой рассмеялись.

– Хватит вам полуночничать, – сказала, по-доброму ворча, бабушка. – Я уже постелила вам давно. Спать ложитесь.

Когда я лег в свою постель, бабуля пришла ко мне поцеловать на ночь.

– Какую тебе на завтрак кашку сварить? – потихоньку спросила она.

– Тросовую, – ответил я.

– Тросовую? – переспросила бабушка.

– Ну, да! Нам в садике давали.

– Что-то не припомню я такой крупы. А как она выглядит?

– Желтоватая и очень вкусная!

Бабушка ушла в свою комнату в задумчивости. Я быстро уснул. Мне приснились старинные корабли – галеры, сильные и мужественные матросы. В своих могучих руках они сжимали прочные канаты и тросы. Выл ветер. Море бушевало. Корабль бросало, как щепку, но храбрый капитан с моряками не дрогнули и победили стихию.

Когда я проснулся, папа уже успел побриться и надеть чистую рубашку. Я вспомнил про любимую кашу, мигом вскочил, быстро умылся и вместе с папой сел за обеденный стол. Вместо каши бабушка принесла нам на сковороде яичницу с помидорами. Я был очень удивлён. Бабушка сказала:

– Кашу, Ваня, я позже тебе сварю. Мне твоя помощь понадобится!

Помогать бабушке я всегда был готов. Мы вместе часто ходили за грибами и за ягодами в лес. Потом сушили все лесные припасы, развешивая их через комнату на нитках. Варили варенье. Пекли блины…

– Ваня, вот посмотри, нет среди них тросовой? – бабушка расставила на кухонном столе банки с разными крупами.

– Это гречневая, а это рисовая, правильно? – я посмотрел на бабушку. Она кивнула.

– Бабушка, а тросовую крупу в сыром виде я никогда не видел, только в тарелке.

– Да я и соседку расспросила. Она тоже про такую кашу слышит впервые. Чем вас там в саду кормят?! Ты ничего не путаешь?

– Да я специально у повара спрашивал, она сказала – тросовая! – я чуть не расплакался.

– Что же делать? – вздохнула бабушка.

– А ты свари кашу из каждой, я и узнаю.

– Вот, посмотри – пшено. Не оно? – бабушка уже не знала что и делать.

– Свари, бабуль.

Через двадцать минут каша была готова. Я подцепил кончиком ложки немного и попробовал. Язык можно было проглотить. Это была она – тросовая каша! Только ещё вкуснее.

Видя моё довольное лицо, бабушка сказала:

– Я молочка и сливочного маслица добавила. Соли достаточно?

– Во! – показал я одобрительный большой палец. – А как ты догадалась? Ведь ты варила пшённую кашу? – поинтересовался я.

– Так пшено часто – просом называют! – с улыбкой сказала бабушка. – Вот тебе и «тросовая» каша! – любимая бабушка была довольна не меньше меня. Она положила мне добавки.

– И себе положи нашей любимой каши! – скомандовал по-капитански я.

Бабушка, как матрос, послушалась.

Непростой фонарь

Эта история началась в тот самый момент, когда я утром, как обычно, чистил зубы.

– Мама! – закричал я из ванной. – У меня зуб двигается! Я его щёткой, а он качается.

Мама прибежала на крик.

– Открой рот, – сказала она. Я открыл.

– Спрячь язык, что ты его высовываешь?! Мне на зуб надо посмотреть, а не на твой язык. Да, шатается молочный зуб. Ничего страшного. Ты растёшь, и зубы меняются с молочных на коренные. Скоро и остальные следом зашатаются. Быстрее умывайся, одевайся, и будем решать, что с тобой делать.

Когда я вернулся в свою комнату, ко мне заглянул дедушка.

– Ваня, слушай деда, – заговорил он странным голосом. – А знаешь, как я дёргал зубы, когда был как ты?

– Не-а, – вырвалось у меня.

– Сейчас я научу тебя дедовскому методу. Меня ещё мой дед учил, а его – его дед. Это просто, быстро и без хлопот! Привязывай один конец нитки к шатающемуся зубу, на, держи. А другой конец привяжем к ручке закрытой двери. Потом сиди и жди. Тут главное – набраться терпения. Мама тебя позовёт завтракать, а ты не иди. Потом, конечно, позовёт папа, громче и настойчивее, а ты снова не отзывайся, даже звука не подавай. Отец, конечно, захочет выяснить причину, почему не слушаешься, и, подойдя с той стороны, резко откроет дверь… Хоп – и зубик вылетел!

– Уже двадцать первый век на дворе, – недовольно сказала мама, войдя к нам, – и давно уже существуют цивилизованные методы лечения зубов. Вот что за нитки ты суёшь маленькому ребёнку в рот?

– Ну, какой же он маленький, в сентябре в первый класс пойдёт, – постарался оправдаться дедушка. – Да таким способом не одно поколение пользовалось – и ничего. Вон какой я. И тебя вырастил.

– А если какая инфекция занесётся? – не сдавалась мама. – Да разве можно грязные нитки в рот засовывать? И кто может с уверенностью сказать, что Михаил будет двери резко открывать? Он очень воспитанный и откроет дверь спокойно. И что тогда? – мамин вопрос повис в воздухе.

– Сдаюсь, дочка. А ты крепись, внучок. Мама твоя права, она институт биологический закончила, не то, что я, – попытался подбодрить меня дедушка. Он потрепал мои волосы и ушёл.

Зашёл папа.

– Сын, мне на работу пора, а ты будь мужчиной. Мама тебя сводит к врачу. А вечером увидимся. Если будет больно, терпи и не плачь! Я в тебя верю! – папа пожал мне руку.

– Я постараюсь, – пообещал я и в который раз потрогал зуб языком. «Может, он как-нибудь закрепился и уже не шатается?» – тайно понадеялся я. Но зуб даже под несильным нажимом качался в своей лунке, как трухлявый пенёк без корней. Одно слово – молочный.

В кабинете зубного врача я даже не пикнул. Стыдно плакать, когда тебе идёт седьмой год. Да и совсем не больно было, ни капельки.

– Ваш сын настоящий герой, будущий воин! – похвалил меня доктор, обращаясь к маме.

За проявленное терпение и мужество, как сказала мама, она купила мне пистолет с пистонами, о котором я давно мечтал. У моего друга Пашки Фотеева такой пистолет уже больше двух недель. Ему все во дворе завидуют. Пистолет сразу захватил всё моё существо! Он был совсем как настоящий: весь железный, с пластмассовой ручкой. Сбоку у него открывался круглый барабан. Я зарядил ленту и стал играть в разведчиков. Мы с мамой шли к остановке, а я представлял, будто бы за каждым углом прячутся вражеские лазутчики, и, как только мы доходили до очередного поворота, я открывал пальбу. Пистоны громко грохотали, почти как салют на День Победы. Вот так я и напугал маленькую собачку, гулявшую на поводке, а та, перенервничав, неожиданным громким и заливистым лаем испугала свою хозяйку, толстую тётеньку. А толстая тётенька сначала завизжала, а потом как набросится на меня:

– Какой невоспитанный ребёнок! Просто ужас! Кто тебя научил людей пугать? Да таких хулиганов вообще на улицу выпускать нельзя!

Я стоял, спрятав пистолет за спину, и смотрел исподлобья на маму.

– А вы, взрослая мама, куда смотрите? Ваш ребёнок в живых людей стреляет, а вы бездействуете! Это возмутительно! – продолжала кричать некрасивая тётя.

Мама извинилась за меня и потребовала сдать на время пистолет.

– Ты не в тире, а в центре города, и здесь нужно вести себя культурно! Приятно, думаешь, за тебя краснеть? – сказала она, пряча пистолет в сумку. Я сначала расстроился, что остался без оружия, но тут моё внимание привлекло окно. За большим разрисованным стеклом сидела худая молодая тётенька с пылесосом на голове.

– Мама, – дёрнул я маму за рукав, – а у тёти что, очень пыльная голова?

Мама посмотрела на окно и улыбнулась.

– Ну, ты шутник. Это же парикмахерская. А с помощью этого, как ты выразился, пылесоса делают кудрявые волосы. А вот мужской зал. Здесь бреют и стригут мужчин, – пояснила мама.

И вправду, в следующем окне внутри большого зала перед зеркалами сидели в мягких кожаных креслах важные дяди с намыленными щеками.

– Мама, а когда я вырасту, я тоже буду бриться?

– Обязательно будешь, куда же ты денешься? Ты же у меня мужчина!

Я подумал про себя: «Хорошо быть мужчиной, ведь с мылом на щеках намного приятней, чем с пылесосом на голове!»

Так мы дошли до остановки и стали ждать автобус. Через пять минут мама сказала:

– Вот когда твой номер тебе совершенно не нужен, автобусы, как на карусели, катаются по маршруту друг за дружкой, а опаздываешь на работу – обязательно нужно ждать по полчаса! У одного, видите ли, обед, другому в парк приспичило! – мама вздохнула и в который раз посмотрела на часы.

Остановка находилась на краю большой улицы. Чуть вдалеке был небольшой скверик с асфальтированными дорожками и лавочками с пенсионерами. Вокруг было много разных магазинов и киосков. Я учился читать и решил немного потренироваться. Я прочитал некоторые вывески на магазинах: ресторан «Волна», «Соки-Воды», «Товары для дома», «Союзпечать», «Кино». И ещё одно длинное название, его я прочитал по слогам: кон-ди-тер-ский магазин «Белочка». Потом от скуки прочитал их задом наперёд. И знакомые слова на глазах превратились в сказочные. Вот что вышло: наротсер «анлоВ», «ыдоВ-икоС», «амод ялд ыравоТ», «ьтачепзюоС», «ониК», а последнее было почти как волшебное заклинание: йиксретиднок низагам «акчолеБ».

В ожидании автобуса на остановке собралось уйма всякого народу: три дяди, две тёти, один студент в очках, строгий старичок с палочкой, восемь голубей и ещё со своей мамой девочка с синим бантом на косичке. Тут я очень сильно пожалел, что не красуется у меня в руках мой новый пистолетик. И тогда решил показать девочке, что я абсолютно самостоятельный, и отошёл от мамы на несколько шагов. Но мама, как нарочно, прочитала мои мысли и позвала меня к себе.

– Ваня, не отходи, стой рядом, – строго сказала она, не отрывая взгляд от дороги. Мимо остановки проносились на огромной скорости разноцветные блестящие машины. Я стал смотреть на них и даже попытался сосчитать, но от их быстрого мелькания моя голова закружилась. У меня получилось десять красных машин, пять жёлтых, а другие цвета я и вовсе не считал. Больно надо. Потом решил, что буду просто так стоять, как фонарный столб. Но мне это быстро надоело, да и девочка на меня не обращала никакого внимания, и тогда я решил покормить голубей.

– Мама, дай мне булочку, я есть хочу, – схитрил я.

– Тебе ещё нельзя есть целый час, – ответила мама.

– Тогда можно я голубей покормлю?

Мама достала из сумки булочку с маком. Я немедленно отщипнул небольшой кусочек и бросил голубям. Они сразу оживились, стали смешно бегать, толкаться и громко ворковать. Расчёт был верным – девочка обратила на меня внимание. Заметив это, я тут же бросил следующий кусочек. Голуби с аппетитом разодрали этот кусочек на мелкие крошки и моментально их проглотили. Девочка о чём-то спросила свою маму. Наверное, тоже захотела покормить птиц.

– Хочешь, я с тобой поделюсь? – спросил я её.

– Хочу, – ответила девочка.

Я отдал половину своей булки, и мы стали вместе бросать голубям крошки. Тут откуда ни возьмись, как по сигналу, налетели ещё голуби, и воробьи, и даже две вороны. И хлеб у нас быстро закончился.

– А мне зуб выдернули, и у меня пистолет есть! Он пистонами стреляет, только он сейчас у мамы, – не стерпел я.

– А мне новую куклу купят на день рождения, – сказала девочка.

– Здорово! – не зная, что ещё сказать, ответил я. – А тебе понравилось кормить птиц?

– Очень, – девочка посмотрела мне прямо в глаза, а я посмотрел на свои кеды.

Тут к остановке важно подъехал автобус. Я такое чудо раньше не видел. Этот автобус был похож на огромную жёлтую гусеницу. У автобуса передняя часть была с кабиной, в ней сидел шофёр, потом шла чёрная резиновая штука, похожая на гармошку, а в конце тянулся длинный хвост.

– Маша, наш автобус, – сказала мама девочки. Я обернулся и с надеждой посмотрел на свою маму, но по её взгляду понял, что это не наш. Мне стало грустно. Девочка, поднимаясь по ступенькам, ненадолго повернула голову в мою сторону, улыбнулась и помахала мне рукой. Я тоже махнул. Синий бантик быстро скрылся за спинами пассажиров. Автобус-великан, плавно растягивая гармошку, как бы наигрывая любимую песенку, покатил по дороге.