От себя о пьесах

Представление профессора Александра Астаповича дает реалистическую картину моей биографии и интересов, «доведенных до публикации». Но раз есть вопрос – зачем я все это делаю? – то дам три правдивых ответа.

Ответ № 1. Не знаю! Или: как гедонист и холерик делаю, что хочется. Как говорил Дизраэли: «Когда я хочу прочесть хорошую книгу, я сажусь и ее пишу».

Ответ № 2. Логические задачки в экономике и других социальных науках – очень интересные, но правое полушарие требует еще большего вызова – нерешенных задач артистического мира, истории с неполной информацией, глубин поведения гениев…

Ответ № 3. «Интересное время», в котором мы оказались в XXI веке, вызывает потребность защитить цивилизацию. Наверное, это подсознательная попытка помочь людям – дать им что-то для души.

Обе пьесы по ландшафту и участникам относятся к самым трудным и интересным среди загадочных случаев – вызов так вызов! И логика коротких предисловий к самим пьесам должна помочь читателю переместиться в пространстве/времени на 33 и на 4 века в прошлое. Обе пьесы были написаны спонтанно – «единым духом» и с преклонением перед Ратлендом – автором шекспириады, и Гомером – автором «Илиады» VIII века до нашей эры.

Играем Ратленда-Шекспира

Пьеса о Роджере Мэннерсе, 5-м графе Ратленде, – дань гению Шекспира, обделенному биографией. Спор об авторстве Шекспира идет давно, имеет много кандидатур, хотя сторонники стратфордианства плохо переносят даже саму постановку вопроса. Тут место для одного важного замечания – для многих пишущих о Шекспире он стал таким родным, что они защищают не традиционное имя человека – Шакспера, который доживал в Стратфорде-на-Эйвоне, ни на что не претендуя в литературе, а изумительную ситуацию. А отсутствие каких-либо его биографических данных или жизненных историй позволяет сочинять за него все что угодно. Некоторые даже дописывают за Шекспира несколько строк в трагедии – наслаждаясь своей шекспировской гениальностью. А мы покажем «координаты Шекспира».

Автор собрания сочинений Шекспира имеет набор характеристик, которым надо соответствовать, чтобы вписаться в его исторические функции.

• Он начал публиковаться в 1592 году с «Венеры и Адониса» и «Лукреции» и, видимо, почти сразу пошли блестящие сонеты – 155 за шесть лет (по два в месяц).

• Он влюблен в Смуглую леди – по А. А. Аниксту – в Елизавету Вернон, кузину графа Эссекса, графиню и фрейлину Елизаветы I, у которой был роман с его другом.

• До 1600 года включительно он пишет знаменитые комедии, хроники, «Ромео и Джульетту» и т. д., их ставят – он, очевидно, близок театру.

• Он знает много языков, хорошо знает Италию, особенно Венецию.

• Он знает про Гильденстерна и Розенкранца – датчан, учившихся в Падуе в 1598 году, а это почти единственные живые современники – персонажи в его творчестве.

• «Смуглая» Елизавета Вернон выходит замуж за Генри Саутгемптона в 1598 году, и, похоже, прекращаются сонеты.

• Он почему-то «замолкает» после постановки «Двенадцатой ночи» в январе 1601-го на два-три года. Там был мятеж 8 февраля и казнь Эссекса (друга и свекра) 25 февраля 1601 года.

• В 1603-м королем становится Яков Стюарт. Трагедии «Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Макбет» выходят в 1603–1606 годы. Последующие работы – включая «Бурю» – по общему мнению, несколько отличаются от предыдущего творчества.

• В 1612 году новые работы иссякают.

Всем этим параметрам соответствует Роджер Мэннерс, 5-й граф Ратленд: родился 6 октября 1576-го и умер в июне 1612 года, знал пять языков, учился в Падуе в 1598 году, в Кембридже с 10 лет, прозвище у студентов – Shake Spear^[1], вполне мог начать публиковаться и влюбиться в 16 лет в 20-летнюю фрейлину – единственную, согласно Аниксту, брюнетку среди аристократии в Лондоне того времени Елизавету Вернон. Предположение о его отказе публиковаться под своим именем основано (в общем, у всех ратлендистов) на том, что граф и глава семьи должен делать подобающую лорду карьеру, а не литературную.

В марте 1599 года талантливый и богатый граф Роджер женится на Елизавете Сидни и вступает таким образом в родство с выдающимся поэтическим семейством. Отец невесты (к тому времени уже погибший в 32 года) Филип Сидни – военный деятель, дипломат и, главное, крупный поэт («Аркадию» написал – сестра Мэри довела и издала) своей эпохи. Сестра Филипа Мэри – аристократка, первая влиятельная поэтесса, графиня Пембрук, в девичестве – Сидни.

Обе они Сидни – и графиня Пембрук, и ее племянница – из клана поэтов и могут быть «замешаны» в помощи настоящему Шекспиру, мужу и родственнику Ратленду.

Наконец, сыну Мэри Пембрук – лорду Уильяму Пембруку – кузену Елизаветы Сидни – посвящено первое собрание сочинений «конвенционального» Уильяма Шекспира 1623 года.

Роджер Ратленд был арестован 8 февраля 1601 года по делу о мятеже под руководством его друга графа Роберта Эссекса против королевы Елизаветы. Эссекса казнили очень быстро – 25 февраля, их друг Генри Саутгемптон (муж Вернон) вместо казни получил пожизненное заключение, сам Роджер был близок к казни, но отделался гигантским штрафом и удалением из столицы.

Характер творчества Шекспира в это время резко меняется: два года ничего не выходит нового. А потом, помимо комедий и «Ромео» с «Венецианским купцом», в 1592–1600 годы гений выпускает четыре трагедии, на которых стоит мировая литература и театр: 1603-й – «Гамлет»; 1604-й – «Отелло»; 1605-й – «Король Лир»; 1606-й – «Макбет».

В 1612 году, 26 июня граф Ратленд умирает.

В «Глобусе» некоторое время служит некто Вильям Шакспер (1564–1616), которому традиция отдала роль Шекспира, хотя сам он никогда не претендовал ни на какие литературные роли. О его жизни известно крайне мало и ничего, так сказать, интересного. Традиция укоренена в учебниках и защищена множеством книг, в которых нет биографии Шакспера в связи с отсутствием информации.

Сайт Общества сомневающихся в авторстве Шекспира (Shakespeare Authorship Coalition, https://doubtaboutwill.org) указывает на продолжение борьбы в Великобритании и США. Есть исторические конкуренты на роль Шекспира и замену Шакспера в легенде. Ряд достойных современников (например, граф Эдвард Оксфордский или Френсис Бэкон) имели свои большие собрания сочинений и вели очень насыщенную сложную жизнь, так что не могли параллельно написать еще одно собрание сочинений Шекспира.

Идея об авторстве графа Ратленда появилась только в ХХ веке и все еще пробивает себе дорогу. Существует достаточно обширная литература ратлендистов, в том числе переводная и русскоязычная: «Шекспир – лорд Ратленд» Селестена Дамблона (1912), «Шекспир – Рэтленд. Трехвековая конспиративная тайна истории» Феофана Шипулинского (1924), замечательная «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса» Ильи Гилилова (1997), «Оправдание Шекспира» Марины Литвиновой (2008), «Шекспир: лица и маски» Льва Верховского (2018).

Вот что, например, пишет Литвинова: «Все шекспироведы согласны: да, было что-то в его жизни, что на сто восемьдесят градусов повернуло строй его души. Сравните “Двенадцатую ночь” и хотя бы “Макбета”. Инструмент один, а мелодия иная, если к “Макбету” применимо слово “мелодия”. Комедия, которая вот уже четыре века веселит людей, и кровавая трагедия, поныне леденящая душу. Тщетно пытаются шекспироведы отыскать в жизни Шакспера роковой рубеж, который так резко изменил мировосприятие поэта… Отсутствие душевного потрясения, подобного смерчу, лучше любого документа свидетельствует против Стратфордца, ни сном, ни духом не повинного в навязанной ему роли “Шекспира”». (М., Вагриус, 2008).

Упоминания о William Shaksper (Шакспер – так в личных документах от рождения до похорон) из театра «Глобус» не трактуют его поэтом. Он никогда сам не претендовал на славу автора того или иного произведения, нет его прижизненных портретов, нет контрактов на издания – в отличие от остальных поэтов Англии. Только издание 1623 года под именем William Shakespeare создало традицию. Все придумано посмертно, да и то негусто… Выходит, это единственный великий писатель без биографии, детства, любви, страданий. И его комедии и трагедии взялись из ниоткуда – творчество не привязано к его судьбе!

Поэт Бен Джонсон знал, разумеется, обоих: Ратленда (соперничал по легенде) и Шакспера, с которым пил три дня в 1616-м, после чего тот помер. Ему можно верить:

«Он был действительно честен, имел открытую и свободную натуру, обладал превосходной фантазией, смелыми взглядами и мягкостью речи, в которой он растекался с такой легкостью, что порой его просто необходимо было остановить»; «В нем было куда больше достойного хвалы, нежели прощения».

Спустя годы после смерти Шекспира Бен Джонсон осознал его масштабы. Это он сказал в стихотворении To the memory of my beloved, The author, Mr. William Shakespeare: And what he hath left us: «He was not of an age, but for all time!»^[2]

К расшифровке настоящего Шекспира принято использовать следующие строки.

Yet must I not give Nature all: Thy Art,
My gentle Shakespeare, must enjoy a part…

Of Shakespeare’s mind, and manners brightly shines
In his well-tuned and true-filed lines;
In each of which, he seems to shake a lance,
As brandish’d at the eyes of ignorance.

Manners – это родовое имя Роджера, 5-го графа Ратленда, – в конспиративном смысле логично видят в строке имя в единственном числе!

В заключение – одно из самых загадочных, пожалуй, отличий Шекспира от современных ему авторов – это то, что в его творчестве крайне мало божественного, особенно для своего времени… Источники зла идут не от черта, а спрятаны в человеке. В нем бушуют жажда власти, ревность, зависть, обида, гипертрофированные до масштабов злодейства предательства! И среди это злого мира – настоящая любовь и дружба, выдерживающие все удары! В его творчестве нет ни бога, ни черта – он скрытый атеист в течение 20 лет. Но если зло идет только от людей, то автором не мог быть рядовой англичанин из Стратфорда. Шекспир – это Четыре Трагедии – он чем-то потрясен и пишет о злодеях и предателях.

Иное дело Гомер

«Илиада» и «Одиссея» Гомера гениальны как поэзия и изучены как история или документальное путешествие (круиз Одиссея). Но мы видим возможные авеню для уточнения картины, которую видел Гомер спустя полтысячи лет после предполагаемой Троянской войной. «Илиада» – памятник VIII века до нашей эры (нового времени распространения греков). Записали поэмы в Афинах в V веке. Ими должно восхищаться, но они могут быть предметом логического анализа не только в части археологии города Приама, Гектора и Париса.

В «Трех сестрах» мы не только углубляемся в биографии выдающихся женских персонажей классической литературы, но и видим, что история Трои могла иметь другие исходы в рамках творчества аэдов. Гомер в VIII веке до нашей эры – рискнем предложить – мог создать две вариации окончания «Илиады». Аэды (и рапсоды) вряд ли могли петь «Пожар Трои» в Сиракузах, Дельфах, Коринфе и Малоазиатских городах (Дидим) в эпоху огромного распространения культа Аполлона (покровителя Трои и Гектора лично). Внезапный конец Трои – мы еще вернемся к деталям – легко было записать в больших славных Афинах при диктаторе Писистрате, лишний раз прописав славную победу своей богини Афины над прочими. До того – в VIII и XIII веках до нашей эры – она богиня Аттики, а Афины не играли большой роли в Троянской войне.

Вспомним: девятилетняя безуспешная осада Трои ахейцами кончается неправдоподобной историей с деревянным конем, размером с туристский автобус и вмещающей взвод вооруженных греков, пахнувших морем и рыбой. Выглядит так, будто у продюсера мыльной оперы «Ахиллес, Елена и другие» кончились средства и режиссеру нужно за два дня завершить сериал, который тянулся до этого 3000 дней. Финал мог быть иным – а сама пьеса также сочинена разом почти набело.

Канва событий «Илиады» в основном сохраняется в нашей пьесе, хотя это новая пьеса.

Наша тема – три сестры и их судьбы. Прекрасная Елена – дочь Зевса и Леды, а Клитемнестра – дочь царя Спарты Тиндарея, но родились они у царицы Леды одновременно с Кастором (от Тиндарея) и Полидевком (от Зевса) одновременно все четверо (см. картины «Леда и Лебедь»). Так греки позволили себе сразу все запутать в судьбах героев. Практически одновременно (близко) у Икария – брата Тиндарея – второго царя Спарты от нимфы Перибеи рождается Пенелопа!

Великие греки – основоположники театра Эсхил, Софокл и Эврипид – могли бы создать классический шедевр на эту тему. Но они не уделили внимания тому обстоятельству, что все три девочки – сестры, выросшие в семье царей и в одном месте. Три архетипа женщин оказались в одной семье: одна дождалась мужа – царя Итаки Одиссея – с войны; другая завела любовника и убила мужа, Микенского царя Агамемнона; а третья сбежала от мужа, царя Спарты, Менелая (брата Агамемнона). Они выросли вместе, выходили замуж более или менее близко по времени, все ждали мужей с Троянской войны, а одна из них считается причиной войны, в чем мы как раз и сомневаемся.

Для нас важно, что Одиссей и Парис, полагаем, были хорошо знакомы с довоенных времен. Одиссей бывал в Трое, они вполне могли подружиться. Между женитьбой на сестрах и войной прошло примерно 10 лет, у Елены есть восьмилетняя дочь Гермиона. Так что рискнем сказать, что Елена – эта Анна Каренина Древней Греции – сбежала с принцем лет на пять себя младше. Ранее Парис спустился с горы в Трою и его буквально «подставили» проводить конкурс красоты с яблоком. Он натурально отдал яблоко Афродите. А две проигравшие дамы – Гера и Афина – организовали божественное обеспечение грабительского похода. Конкурса на выбор «Мисс Средиземноморье» для Париса никто не устраивал. Все – от Трои до Геркулесовых столбов – знали, что Афродита обещала ему самую красивую женщину. Таким образом, по умолчанию любая дама, бежавшая с Парисом, становилась самой-самой! Внешние события почти те же, а внутреннюю мотивацию героев полагаем иной.

Наконец, можно допустить существование несколько иного окончания Троянской войны, не сохранившегося после V века в Афинах. Но величие Гомера в образах героев, мучительном сюжете и гекзаметре – не в финальной резне. А наша пьеса – это более реалистичная и человечная судьба – почти сага – о судьбах трех замечательных принцесс в эпоху первой мировой войны в Средиземноморье.