Отзывы на книги автора «Леонид Филатов»

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.

боги, какой неожиданный филатов.
какой он внезапно серьезный и безжалостный. ну, то есть, это он для меня, дурочки сельской, внезапно безжалостно жестокий, я ведь только "федота" читала и "любовь к трём апельсинам", а там совсем про другое.
а тут про обычных людей, способных на решительный и полубезумный шаг не то чтобы перед лицом и не то чтобы опасности. и про совесть пресловутую. и даже про то, что казалось бы такие однозначные слова как "подлость" и "гнусность" могут так по разному восприниматься. но про людей, в первую очередь.
короткая, бесконечно грустная и страшная история. мастрид.