Лиль. Зуфарова обняла ее за плечи:– А ты, Озерова, балда! У нее миллионы, а она переживает!– У кого миллион? – поинтересовался Дима, подойдя к столу и взяв бутерброд.– Миллион алых роз, Соколовский! – выдохнула Лилька. – Я жду от тебя миллион алых роз, забыл?Мужчина откусил кусок бутерброда и развел руками:– Ну ты, Лилечка, даешь! У тебя желания выдумываются со скоростью света! Не успеваю старые исполнять, а новые уже тут как тут!– Ты сначала бутерброд прожуй, Соколовский, – пряча папку под подушку на скамейке, проворчала Зуфарова. – Ни слова мне не понятно!– Мой вредный ворчливый татарчонок, – ласково сказал мужчина, наклоняясь и целуя Лильку в шею, – вечно ей все не так.– Но-но, – возмутилась Зуфарова, подставляя для поцелуя щеку и губы, – попрошу не оскорблять…И чуть не замурлыкала, прикрывая глаза.– Я тебе и поляну накрыл, и вкусного мяса нажарил. Лилечка, разве я не заслужил немного ласки?Она хитро улыбнулась, поглаживая его по руке:– Разве что немного…Дима выпрямился и прожевал вторую часть бутерброда.– Лиль.– А?– Чего ты ломаешься? – Он перевел взгляд на Ольгу. – Пять раз ее замуж звал, а она – никак. И кольцо мое носит, и живем вместе, а все артачится. Скажи ей, Оль!Но Зуфарова, возмущенно взмахнув руками, не дала подруге даже открыть рот:– Это ты уже старый, Соколовский! У тебя часики тик-так, а я девушка молодая, рано мне еще!– Эй, мне вообще-то тридцать три… – опешил Дима. – Всего! – Звучит как дохреналион. Нет. Между нами пропасть! – картинно вздохнула Лилька.