С того самого момента, как Ольга увидела его впервые, она поняла, что хочет от этого мужчины всего и сразу: и долгих страстных ночей, и секса на люстре, и носки его стирать, и борщей с минетами, и детей, на него похожих. Всего-всего, без исключения.
Наверное, настоящая любовь это и есть что-то очень сумасшедшее и не поддающееся никакому логическому объяснению. Смотришь и знаешь – мое. Только мое, и ничье больше. И в огонь, и в воду за ним. И неважно, сколько между вами лет разницы. Это что-то совершенно не рациональное, но очень и очень правильное. И по-другому никак – лучше умереть.
– Боже… – прошептала Алексеева, послушно откидываясь назад. – Можно просто Матвей, – подсказал профессор, проводя языком по ее еще не до конца раскрывшимся складкам.