Цитаты из книги «Нелюбовь»

Тяну на себя створку окна и вдруг замираю, увидев, что она не одна. В ее комнате Кощеев, и они целуются: в одежде, надо заметить, но лежа на кровати – что меня совсем не радует. Нет, не так – я ошеломлен увиденным. Да я в диком ужасе!

Сердце колотится, как сумасшедшее. Я не знаю, о чем буду с ним говорить. Не знаю, стоит ли нам разговаривать вообще. Знаю одно – увижу его и пойму. Я застываю у двери, собираясь с духом, и вдруг слышу неспешный гитарный перебор. И меня перемыкает. Я не могу. У меня не хватит смелости смотреть ему прямо в глаза. Я медленно подхожу к окну и заглядываю в него. Никита сидит на диване, в его руках гитара. Рядом – Полина. На ней короткое платьице. Он что-то поет для нее, и она улыбается.

Прихожу на игру к Стасу, наблюдаю за ним с трибун. Он великолепен. Честно говоря, приятно ощущать себя девушкой ключевого игрока, максимально влияющего на ход игры. Он каждую минуту стягивает на себя по несколько противников и расправляется с ними, словно с малыми детьми. Кощеев – местная звезда футбола, и если он продолжит развиваться в этой области, его точно ждет большое будущее. Я ощущаю гордость за него, и блин – это жутко приятно! А после игры мы с ним обедаем на берегу. Долго целуемся, лежа на песке, а потом не менее долго целуемся на заднем сиденье в его машине. И когда приходит ощущение, что одних поцелуев нам уже не хватает, я аккуратно отодвигаюсь, давая понять, что на данный момент это предел, и я еще не готова к переходу на следующий уровень. Стас реагирует спокойно. Кажется, он все понимает.

– Ты не пугаешь, – касаясь разгоряченных губ пальцами, произношу я. – Я же вижу. – Он снова притягивает меня к себе, прихватив рукой за талию, но на этот раз уже осторожнее и нежнее. Теперь мы соприкасаемся лбами. – Просто у меня крышу от тебя сносит, и мне бывает трудно себя контролировать. – Да все нормально. – Смущаюсь я. – Если я перейду черту или вдруг сделаю тебе неприятно, ударь меня, ладно? – Аккуратнее с такими просьбами, у меня удар поставлен. Я все детство провела в драках с мальчишками. Точнее, с одним из них, к которому вечно возвращаюсь мыслями. – Ты так это сказала, что мне захотелось, чтобы ты меня наказала. – Лихорадочно шепчет Стас. Я смотрю в его глаза, они смеются. Это шутка. И мы с ним тоже начинаем хохотать. – Мне нравится видеть, как ты улыбаешься. – Говорит он и нежно касается моих губ. Этот поцелуй короткий, но в нем больше чувств, чем в любых словах. – Спасибо. – Выдыхаю я ему в губы. – Мы можем повторить, но тогда точно опоздаем. Ай! – Я вскрикиваю, когда его пальцы снова сжимаются на моей ягодице. – Прости, не удержался. – Довольно смеется Стас. Я с наигранным возмущением сбрасываю с себя его руку. Он открывает мне дверцу машины, и я сажусь. – Ты опять улыбаешься. – Добавляет он. – Значит, это того стоило.

Его взгляд блестит, зрачки расширяются. И мы целуемся. Клянусь, с каждым разом эти поцелуи становятся все более ненасытными и страстными. Такими темпами наши отношения рискуют в самый короткий срок вырваться на новый уровень, к которому я не уверена, что готова. – Прости, если пугаю тебя. – Заметив, как я вздрагиваю, когда его пальцы впиваются в мои ягодицы, шепчет Стас. Видно, что ему непросто – он тяжело дышит, буквально заставляя себя оторваться от меня.

– Это что, была мать Высоцкого? – Спрашивает Стас, когда я подхожу к машине. Он ждет меня снаружи, готовый открыть дверцу. – Да. – Отвечаю я, приподняв бровь. – Я уж и забыла, что вы знакомы. – Уверен, она и не помнит парня, который нагло клеился к ней в баре. – С усмешкой говорит Стас и притягивает меня к себе. – Я немного перебрал в тот день, так что мне стыдно. Иди сюда скорее.

А я, переодеваясь, наблюдаю за ним искоса и гадаю, будут ли ему сниться Ксюшины глаза, в которых он увидел так много: и свое предательство, и ее преданность, и свою ничтожность, и ее любовь, готовую все простить – даже это.

А затем я вижу, как они со Стасом встречаются на крыльце. Он наклоняется к ней, нежно целует, обнимает ее за талию и на короткий миг притягивает к себе.

И мы болтаем еще около получаса. Из-за этого у меня получается позвонить Стасу очень поздно, но, судя по голосу, он рад меня слышать, и даже несмотря на то, что сильно устал после тренировки, мы с ним разговариваем почти до двух ночи. Я все-таки рассказываю ему про отца, и Стас делится со мной историями, услышанными им от знакомых и увиденными по ТВ, которые очень похожи на то, что случилось с папой, и закончившимися благополучно. Его слова заставляют меня поверить в то, что все будет хорошо. Я засыпаю с тяжелым сердцем, но с улыбкой. И бремя выбора становится еще тяжелее. Два хороших парня, две совершенно разных истории, два разных вида чувств и ощущений – и почему я вообще должна что-то решать?

Если человек стал холоден к тебе, значит, где-то в другом месте ему тепло. Если у него нет времени, чтобы ответить тебе, у тебя не должно быть времени на него совсем. Такие простые истины. Разумом их понимаешь, а принимать сердцем отказываешься.