Цитаты из книг автора «Лена Сокол»

Так бывает, когда пытаешься морочить кому-то голову. Сам попадаешь в расставленные тобой сети.

Брутальность – это не накачанные мышцы. Это энергетика. Ты смотришь на мужчину и ощущаешь в нем внутреннюю силу.

Мне показалось, что он не совсем владеет собой. Точнее, пьян, как Харатьян, только старается не подавать вида.

– Старая выхухоль! Изолента синяя! Адский древолаз, будь он неладен. Ох и размажу я его сейчас о стену!

– Ты умеешь водить машину? – Конечно, – обиженно ответила я, поправляя его рукав. – Правда, только вперед. Назад у меня не выходит.

А ты, вообще-то, визуал или аудиал? Как воспринимаешь информацию? Или, может, кинестет? – Я? – Лена пожала плечами. – Я никогда не задумывалась.

. Что может быть лучше мужика, который с первого раза фоткает тебя так, как ты хочешь?

Лиль. Зуфарова обняла ее за плечи:– А ты, Озерова, балда! У нее миллионы, а она переживает!– У кого миллион? – поинтересовался Дима, подойдя к столу и взяв бутерброд.– Миллион алых роз, Соколовский! – выдохнула Лилька. – Я жду от тебя миллион алых роз, забыл?Мужчина откусил кусок бутерброда и развел руками:– Ну ты, Лилечка, даешь! У тебя желания выдумываются со скоростью света! Не успеваю старые исполнять, а новые уже тут как тут!– Ты сначала бутерброд прожуй, Соколовский, – пряча папку под подушку на скамейке, проворчала Зуфарова. – Ни слова мне не понятно!– Мой вредный ворчливый татарчонок, – ласково сказал мужчина, наклоняясь и целуя Лильку в шею, – вечно ей все не так.– Но-но, – возмутилась Зуфарова, подставляя для поцелуя щеку и губы, – попрошу не оскорблять…И чуть не замурлыкала, прикрывая глаза.– Я тебе и поляну накрыл, и вкусного мяса нажарил. Лилечка, разве я не заслужил немного ласки?Она хитро улыбнулась, поглаживая его по руке:– Разве что немного…Дима выпрямился и прожевал вторую часть бутерброда.– Лиль.– А?– Чего ты ломаешься? – Он перевел взгляд на Ольгу. – Пять раз ее замуж звал, а она – никак. И кольцо мое носит, и живем вместе, а все артачится. Скажи ей, Оль!Но Зуфарова, возмущенно взмахнув руками, не дала подруге даже открыть рот:– Это ты уже старый, Соколовский! У тебя часики тик-так, а я девушка молодая, рано мне еще!– Эй, мне вообще-то тридцать три… – опешил Дима. – Всего! – Звучит как дохреналион. Нет. Между нами пропасть! – картинно вздохнула Лилька.

Мне нужно было увидеть тебя. – Его дыхание мурашками пробежало по ее затылку и шее. Ольга жадно ловила ртом воздух. Ей становилось тяжело дышать. Из коридора и зала по-прежнему доносились отголоски музыки и обрывки разговоров.– А там тебе было недостаточно?.. – Просто видеть – всегда недостаточно. Сразу хочется большего.

Марине Валерьевне так сильно захотелось плакать, что даже стало жечь в груди. Четыре года назад, после смерти дочери, она и не думала, что сможет когда-нибудь избавиться хотя бы от части груза, лежащего на душе. Думала, что сама уже навсегда стала теми слезами, которые пролила, оплакивая свое дитя. А теперь она отчетливо услышала, как Ирина, стоя у нее за спиной и нежно обнимая за плечи, тихо сказала: «Все будет хорошо».