Нет. – Он растерянно пожал плечами. – А должна?
– Будешь много говорить, – прошептала, отворачиваясь, – получишь еще одну затрещину.
– Ааа. – Потер скулу с левой стороны. – Вот ты о чем…
– Именно.
Я повернулась к нему и уставилась взглядом, полным возмущения. Какого хрена он привлекает ко мне столько ненужного внимания?! Врывается в мое личное пространство. Дышит. Мне прямо в лицо. С шумом выталкивая воздух из ноздрей
– Димина бабушка что-то такое за столом про нее рассказывала… И еще про какого-то Митлайдера…
– Звучит, как Дарт Вейдер!
– Да. И действует на пенсионеров примерно так же. Порабощает и заставляет адски вкалывать над устройством грядок.
– Я знала, что ты есть и слышишь меня! Совсем надежду потеряла, думала – все, оголубел мой внук. А тут на нормальной машине, наконец, да с девчонкой. С живой, настоящей! Мои молитвы услышаны!
– Никто, – я улыбнулся, обернувшись. – И ты никто. И вообще все – мне никто. Я один, понимаешь?
– Нет! – Лида прильнула к моей груди. – Ты не один. Про меня забыл?
– Ничего себе ничего! – рассмеялся Дима. – Бойкая у вас дочь. Лезет и лезет целоваться!
– Что?! – не узнавая свой голос, взвизгнула я.
– Да! – Калинин положил руку себе на грудь. – Я ей: «Маша, ты же болеешь, гляди, еще и мама смотрит. Давай не будем при ней целоваться?» – А она все равно лезет. – «Целуй, говорит, а то никуда не отпущу!»