Глава 1

19 августа, четверг

Медвежье озеро

Время от времени Карпатский умудрялся проснуться за пару минут до срабатывания будильника. Вот и сегодня из мутного, вязкого, утомительного сна, подозрительно похожего на кошмар, он вынырнул до того, как раздался противный звук. Правда, поначалу даже шелохнуться не мог, зато услышал, как щелкнул замок ванной комнаты и открылась дверь. А может быть, именно эти звуки его и разбудили. Значит, Диана уже проснулась и встала.

Почти бесшумно она подошла к кровати и, кажется, взяла в руки его смартфон. Карпатский не был уверен на сто процентов, поскольку продолжал лежать лицом в подушку с закрытыми глазами, но удивился: что она хочет с ним сделать, если аппарат запаролен?

В груди успело неприятно заскрести от мысли, что Диана может за ним шпионить или что-то в таком духе, но в следующее мгновение смартфон попытался включить сигнал будильника, а Диана проворно сбросила его. Вернув аппарат на тумбочку, она присела рядом с кроватью, наклонилась к Карпатскому и нежно поцеловала в щеку.

– Пора вставать, – почти пропела она тихонько и погладила его по волосам.

Это была его любимая побудка, которая в последние полтора месяца случалась с завидной регулярностью. Просто обычно Диана целовала его или минут за пять до будильника, или уже после того, как сигнал прозвучит. От сердца сразу отлегло, и Карпатскому даже стало немного стыдно за успевшие промелькнуть мысли. С чего вообще они возникли? Похоже, дело было в горьком послевкусии, оставшемся от сна, сюжета которого Карпатский уже не помнил. Но о его возможном сюжете, как и о причинах, догадывался. В эти дни года ему часто снились кошмары.

Он зашевелился, давая понять, что проснулся, и Диана сразу выпрямилась. Перекатившись на спину и приоткрыв глаза, Карпатский выяснил, что она не только уже встала, но и успела привести себя в порядок, облачившись по случаю продолжавшейся летней жары в шорты и майку, раздвинуть шторы и приоткрыть окно, впуская в гостиничный номер солнечный свет, свежий воздух и щебетание птиц. Не торопясь встать, он с улыбкой наблюдал за тем, как Диана с ворохом одежды – его, кстати, одежды, – подошла к креслу, стоявшему у письменного стола, и принялась вешать на его спинку футболку, рубашку и джинсы, которые ночью, по всей видимости, так и остались лежать на полу.

Карпатский наблюдал и любовался ею. Юная, яркая, красивая, спортивная, хоть и самую малость чересчур худощавая на его вкус, Диана всегда была усладой для глаз, но нравилась ему не только этим.

Она вдруг тихо ойкнула, посмотрела себе под ноги и за чем-то наклонилась. Видимо, что-то выпало из кармана его джинсов, когда она повесила их. Как оказалось, это было удостоверение. Раскрыв его, Диана неожиданно рассмеялась.

– Что смешного ты там нашла? – поинтересовался Карпатский. Голос со сна, как всегда, был шершавым, а потому звучал немного резко и грубо. К счастью, она к этому уже привыкла и не обращала внимания.

– Да вот, смотрю на твою фотку, – объяснила Диана, плюхаясь на кровать рядом с ним и откидываясь на подушку так, что ее голова оказалась рядом с его плечом. – Ты здесь такой забавный…

Брови Карпатского удивленно дернулись вверх. Что забавного можно усмотреть на официальном фото служебного удостоверения оперуполномоченного? Он перехватил корочку из ее рук, внимательно изучил и пожал плечами.

– Да вроде обычный. Разве что немного моложе. Фотографировался, когда только получил майора.

– Ты очень серьезный, – с улыбкой заявила она и потерлась носом о его плечо. – И какой-то грозный.

– Просто я в форме.

– Вот именно. Я никогда прежде не видела тебя в форме.

– Ты ничего не потеряла, – вздохнул Карпатский, убирая удостоверение на прикроватную тумбочку и чувствуя, как в груди неприятно тянет.

Впрочем, разве может быть иначе? Да, погода стоит прекрасная, рядом с ним чудесная девушка и, хотя он немного не выспался, всерьез ничего не болит, даже относительно свежий шрам уже какое-то время не беспокоит и без обезболивающих, а на службе проблем не больше, чем обычно, но это все еще ничего не меняет. Как и почти одиннадцать лет, прошедших со случившейся в его семье трагедии.

– Не скажи, – отозвалась Диана, скользя рукой по его груди. Она придвинулась ближе и снова коснулась губами его щеки. – Тебе очень идет форма.

– Всем мужчинам идет форма.

– Что-то сомневаюсь я…

Ее прикосновения дразнили, провоцировали, и он уже собирался поймать ее в крепкие объятия, чтобы ответить на ласки и ненадолго забыться в них, но Диана, хихикнув, проворно вывернулась и нарочито бодро позвала:

– Пойдем завтракать? Можем сегодня сделать это в ресторане отеля, Юля не против. Шведский стол все равно всегда накрывают с избытком.

Тяжело вздохнув, Карпатский дотянулся до смартфона и посмотрел на время. Как и следовало ожидать, того оставалось мало. Будильник был выставлен стандартный, а от гостиницы на Медвежьем озере до отделения ехать на добрых двадцать минут дольше, чем от его дома. И это еще если нигде не возникнет затора.

– Прости, нет времени. Успею только по-быстрому принять душ.

Она заметно огорчилась и даже тихо буркнула:

– У тебя никогда нет времени на совместный завтрак…

– Неправда. Мы всегда завтракаем вместе, когда ты остаешься у меня. Оставалась бы чаще – мы бы и завтракали вместе чаще. Отсюда мне ехать далеко.

– Я не хочу оставаться у тебя чаще, – огорошила она, как-то странно глядя на него.

– Почему? Не нравится моя квартира? – несколько уязвленно уточнил Карпатский. – Не дворец, конечно, но все же там больше места, чем у тебя здесь.

– Дело вообще не в этом! – Диана улыбнулась и заговорщицки подмигнула ему. – Просто я это уже проходила. Чем чаще я буду оставаться у тебя, тем удобнее тебе будут наши текущие отношения. А чем мужчине удобнее, тем меньше у него стимула жениться.

Разговор так внезапно свернул на опасную дорожку, что Карпатский растерялся и даже немного испугался.

– Вот как? – только и смог ответить он. – То есть это сознательная стратегия?

– А ты как думал?

Ее тон казался легким и игривым, но карие глаза смотрели на него крайне серьезно, выдавая истинное отношение Дианы к поднятой теме. Это был не лучший день для подобного разговора, но Карпатский задержал внимательный взгляд на ее лице и все же спросил:

– Ты правда хочешь за меня замуж?

– Только не делай вид, что тебя это удивляет. Ты сам говорил, что знаешь, чего я хочу от отношений. И ты был прав. Так что теперь тебе не удастся притвориться, будто ты не в курсе.

Ему вдруг стало невыносимо трудно выдерживать ее взгляд, и он сбежал от него, сев на постели. Теперь Диана оказалась у него за спиной.

– Да, я знаю, что ты хочешь замуж, семью, но… Не за меня же…

– Почему нет? – В ее вопросе прозвучало искреннее изумление. – Чем ты хуже других?

– Тут можно составить целый список, – тихо буркнул он.

Услышал, как она тихонько усмехнулась, а потом почувствовал, как приблизилась, скользнула ладонями по его рукам и положила подбородок на плечо, прошептав у самого уха:

– Какой бы список ты ни составил, все перевесит одно обстоятельство. Я люблю тебя.

Слова подействовали как удар по затылку чем-то тяжелым: слегка оглушили. Кажется, даже в ушах зашумело. Таких признаний они друг другу еще не делали, и сейчас Карпатский оказался к ним совершенно не готов. Подобные слова требуют ответа, а ответить ему было нечего. Сегодня уж точно.

– Ты меня едва знаешь, – только и смог возразить он, откидывая в сторону одеяло.

– Я знаю достаточно, – успела заявить Диана прежде, чем он скрылся за дверью ванной, прихватив с собой только что заботливо повешенные на спинку кресла вещи.

В последних словах ему почудились нотки обиды, камнем легшие на сердце, которое и без того ныло с момента пробуждения. Карпатский еще не успел включить воду, когда услышал, как хлопнула дверь номера. По всей видимости, Диана решила отправиться на завтрак в гордом одиночестве, не дожидаясь его отъезда и не прощаясь.

Он не мог ее за это винить. Даже если она вообще не захочет с ним больше разговаривать, он поймет. Только начавшиеся отношения – штука хрупкая, их можно разрушить в одну секунду неосторожным словом или неуместным молчанием, а его реакция, конечно, обидела ее. Как может быть иначе?

Стоя под горячими жалящими струями душа, Карпатский думал о Диане. До встречи с ней почти одиннадцать лет его жизнь больше походила на прозябание в темном сыром тумане, а она стала теплым светом, разогнавшим его. С ней он снова начал улыбаться, радоваться жизни, чего-то ждать. Он заново полюбил свободное время, выходные дни и больше не искал поводов задержаться на работе, когда ситуация того особо и не требовала. Рядом с Дианой Карпатский чувствовал себя счастливее и даже моложе.

Мог ли он назвать свои чувства к ней любовью? Пожалуй, да. Готов ли он был ей о них сказать? Скорее, нет.

В его мире все было предельно просто и логично: любишь – женись. Между признанием и предложением не могло пройти много времени. В этом смысле его представления совпадали с желаниями Дианы, что, наверное, делало их неплохой парой. К сожалению, один нюанс все портил.

Карпатский уже был женат, и мысль о том, чтобы повторить это, приводила его в ужас. В прошлый раз все закончилось катастрофой, и хотя умом он понимал, что история не обязательно должна повториться, эмоции были сильнее рассудка, а страх – сильнее него. Он боялся снова стать мужем и отцом, зная, как больно все это терять.

Да и что он мог дать Диане? Да, с ней он чувствовал себя моложе, но это еще не делало его снова двадцатилетним. В двадцать все кажется простым и возможным. В крови играют гормоны, тебя переполняют энергия и вера в то, что все будет хорошо и как-то само собой устроится. Ты видишь цель и не видишь преград, готов нырнуть с головой в любую авантюру, потому что веришь в себя и свои силы.

К сорока энтузиазма убавляется. Копятся усталость и разочарование. Появляется много вопросов и сомнений. Карпатскому в начале года исполнилось сорок два, он ничего не нажил и не достиг, мог похвастаться только маленькой служебной квартирой, старой машиной и весьма скромной зарплатой, которой вполне хватает на одного, но на которую сложно содержать семью.

Диана привыкла к другому и наверняка рисует себе будущее иными красками. Ей все еще кажется, что все будет хорошо и само собой как-то устроится. Но рано или поздно романтический флер развеется, она разочаруется в семейной жизни с полицейским, которого ко всему прочему еще и никогда нет дома, и сбежит от него.

Так стоит ли заходить так далеко?

Карпатский не собирался заводить их отношения даже туда, где они находились сейчас, но все как-то быстро закрутилось… Едва не умерев, он проявил слабость, внезапно так сильно захотев жить, и притом жить счастливо, что на какое-то время потерял контроль над ситуацией. А теперь уже просто не мог сказать себе «стоп». Казалось, проще отгрызть себе правую руку, чем добровольно отказаться от Дианы.

Однако он все еще не хотел морочить ей голову и поощрять несбыточные надежды. Может, и к лучшему, если она разочаровалась в нем уже сейчас? Вырвать ее из сердца все равно будет тяжело, но, наверное, все же легче, чем через полгода или год.

С этой мыслью Карпатский вышел из ванной мрачный, полностью одетый и готовый ехать, но она улетучилась, стоило ему увидеть, что Диана успела вернуться. Она встречала его посреди комнаты с большим стаканом кофе, двумя одноразовыми боксами для еды и улыбкой на губах.

– Раз у тебя нет времени позавтракать со мной, я собрала тебе завтрак с собой. Черный кофе с тремя пакетиками сахара, как ты любишь. Пара сэндвичей, немного овощей и виноград в качестве десерта. Он сладкий и без косточек.

Все деструктивные размышления мгновенно были забыты, и даже тяжесть, лежавшая на сердце, куда-то вдруг делась. В груди стало тепло и слегка щекотно, а губы расплылись в улыбке. Возможно, немного глупой и смущенной.

– Я не заслуживаю такую девушку, как ты, – вполне искренне заявил Карпатский, принимая из ее рук стакан и боксы.

– Знаю, – легко согласилась Диана. – Но тебе повезло. Я с детства травмирована эмоционально отстраненным отцом и деспотичной матерью, а потому инстинктивно тянусь к мужчинам постарше, если они хотя бы немного проявляют заботу обо мне. Даже если время от времени они заставляют меня чувствовать себя несчастной.

Последние слова были произнесены все тем же легким, шутливым тоном, но Карпатский понимал, что в подобных шутках гораздо больше правды, чем порой хотелось бы. Ему стоило заверить, что он желает ей только добра и счастья, даже если для этого Диане придется найти кого-то получше, но вместо этого Карпатский предпочел развить шутку:

– Ты записалась на курс популярной психологии?

– Была такая мысль, но пока я ограничиваюсь чтением каналов разных психологов.

– Будь осторожна с этим.

– Постараюсь.

Она приподнялась на носочки и быстро поцеловала его в губы.

– До встречи, майор Карпатский. Береги себя.

– Как всегда.

Диана открыла дверь, поскольку обе его руки были заняты, но стоило ему переступить порог, как она вдруг спохватилась:

– Ой, Слав, стой!

Он замер, придерживая дверь корпусом, а она торопливо метнулась к кровати и схватила что-то с тумбочки.

– Твое удостоверение! – Диана продемонстрировала ему корочку.

– О, черт! Хорошо, что ты вспомнила, а то пришлось бы возвращаться. – Поскольку обе руки были по-прежнему заняты, Карпатский попросил, поворачиваясь к ней спиной: – Положи в задний карман, пожалуйста.

По ее губам скользнула лукавая улыбка. Она резво подскочила к нему, сунула удостоверение в карман, но не ограничилась этим, а вдобавок игриво шлепнула его по попе. Карпатский осуждающе посмотрел на нее.

– Так, ладно, сейчас мне некогда, поэтому поговорим о твоем поведении вечером.

– Я сегодня дежурю, – со смешком напомнила Диана.

– Значит, завтра вечером.

– Буду ждать с нетерпением, – заявила она с нарочито томным придыханием, на что он только покачал головой и наконец вышел.

Уже в машине, все-таки повоевав по пути с парочкой дверей, Карпатский изучил содержимое бокса с сэндвичами. Как он и предполагал, те состояли из зернового хлеба, ветчины из белого мяса птицы, салатных листьев и горчицы – минимум животных жиров и, соответственно, холестерина. Да и с сахаром в кофе Диана слукавила: он действительно любил приторно-сладкий и клал три пакетика на стандартный объем, а она насыпала три в двойной. Впрочем, это были мелочи, которые его скорее умиляли, чем раздражали. Было приятно чувствовать ее заботу. Она не только потратила время и силы, чтобы он не остался голодным, но и продолжала ненавязчиво стараться склонить его в сторону более полезной еды.

Давая двигателю немного прогреться, Карпатский откусил приличный кусок от сэндвича и запил все это внушительным глотком кофе. И, конечно, именно в этот момент зазвонил смартфон: капитану Соболеву, его напарнику, не терпелось что-то сообщить.

– Слав, у нас еще один.

По мрачному тону и формулировке Карпатский сразу понял, о чем идет речь.

– Котов? – зачем-то уточнил он, хотя других вариантов не оставалось.

– Угу. Найден дома.

– Ясно. Еду.