Глава 2
Школьный роман

По паспорту муж у Наташи был, только фактически жили они раздельно уже года три, не оформляя официального развода. И фамилию она носила его – Снегирёва. Красивая фамилия. И любовь у них начиналась красиво…

Юра Снегирёв учился в параллельном классе. В каждой школе всегда есть самый симпатичный парень, о котором тайком вздыхают все девчонки. Вот он и был таким. Сердце билось в волнении, когда Юра приглашал Наташу танцевать на школьных вечерах! Хотелось быть неотразимой только для него.

Помнится, душа пела от счастья, когда Юра наконец-то позвал её в кино! Шла французская комедия. Актёр Бельмондо с приключениями добивался любви утончённой красавицы. В фильме всё закончилось восхитительной свадьбой. Хотелось таких же платьев, как у героини. Таких же чувств, только всерьёз.

Платье можно сшить любое. Причёску можно тоже сделать. А вот получится ли такая любовь?

Юра держал её тоненькие пальчики в своей руке. Изредка шептал ей что-то, касался губами уха или волос. Наташа очень прямо держала спину, подбородок, но внутри у неё всё трепетало. Что ждёт её дальше?

А дальше они почти не расставались. Вспыхнул настоящий школьный роман. В безмятежный мирок Наташи ворвалась первая любовь.

Внимание Юры Снегирёва льстило Наташе и возвышало её. Он – некоронованный король школьных вечеринок и девичьих сердец, так, значит, и она – королева. Его имя звучало музыкой в мозгу, вытесняя все остальные.

Они с Юрой были друг у друга первыми. Их маленькие интимные тайны зрели вместе с ними. Юра подарил ей чувство собственной женской исключительности. Он помог Наташе обнаружить свои чарующие женские способности. Юра не спешил бесцеремонно обнимать Наташу и уж тем более лезть под юбку, как делали некоторые нетерпеливые кавалеры её подруг. Наташа была ему благодарна, но постепенно в ней самой зрело желание близости с любимым, распирая и обжигая изнутри. Каждое прикосновение вызывало мучительно-сладостные спазмы. Это было и хорошо, и страшно. Страшно хорошо! Восхитительно!

Первый настоящий взрослый поцелуй случился весной, когда она ещё учились в школе. Произошло это в удивительном месте, которое называлось «царство кривых берёз». В городском парке есть излюбленный всеми уголок, в котором стоят странные берёзы. Их старые огрубелые стволы причудливо изогнуты по какому-то капризу природы. Как могли так склониться и выгнуться эти белоствольные красавицы, воспетые не раз за стройность своих сестёр – никому неведомо! Зато это место как нельзя лучше подходило для свиданий и задушевных бесед. На искривлённых, пригнутых к земле, крепких стволах сидели, как на лавочках. «Кривое царство» хранило немало тайн и признаний. Там и Юра Снегирёв горячо прошептал своей любимой:

– Мы всегда будем вместе!

Наташа доверяла ему безгранично. Наверно, тогда он и сам верил в свои слова.

С того дня у них вошло в привычку встречаться до занятий в школе и целоваться самозабвенно несколько минут. Вкус тех поцелуев Наташе не забыть никогда.

Со свадьбой тянуть не стали. Родители уговаривали их повременить, да скоро отступились. Дочь умела настоять на своём. Мать с отцом сами понимали: часто любовь важнее хлеба.

Поселились в Наташиной комнатке. Юра ведь жил с матерью в однокомнатной квартирке. Туда жену не приведёшь – тесновато.

В институт Наташа тогда не поступила. Зато танцевала в ансамбле по-прежнему. У обоих молодожёнов были свои страстные увлечения. У Наташи – танцы, а у Юры – фотография. Эти их пристрастия удачно сочетались: Юра с любовью и много фотографировал свою молодую жену.

Кроме того, Наташа выписывала журналы мод. Шила себе последние модели. Заказчицами обзавелась. Вела в родной школе уроки труда для девочек. Всё успевала.

А главное – это муж, Юрочка. Наташе нравилось в нём всё! Как он ест, как говорит, как улыбается.

Работал Юра в фотосалоне и изредка снимал для городской газеты, но мечтал прославиться, как истинный фотохудожник. Он был уверен, что если у человека есть талант, то ему обязательно повезёт. Судьба должна предоставить счастливый случай, а уж он, Юра Снегирёв, за него крепко ухватится!

После свадьбы началась та самая загадочная настоящая взрослая жизнь. Молодые были красивой парой, всем на зависть. Жили всласть, взахлеб, вне времени. Утром будили друг друга поцелуями. Вечером засыпали, сплетаясь, роднясь. Слова, запахи кожи, изгибы, привычки – становились общими, милыми. «Так вот она какая – семейная жизнь! – думала счастливая Наташа. – Засыпать с любимым, просыпаться вместе с ним! Что может быть лучше!» Горячий шёпот и приглушённый смех слышались из бывшей девичьей комнатки постоянно.

С Юрой Наташа осознала, что любовь – это взаимное восхищение. И ничего не стыдно, если любишь. Юра приучил её не стесняться своей наготы, гордиться своим телом, любить его. Он восторгался каждым сантиметром Наташиного стана, изучая его ежедневно. Когда родителей не было дома, он брал обнаженную Наташу на руки и подносил к большому зеркалу. Они отражались в нём оба – оголённые, счастливые, слегка поглупевшие, шальные от возбуждения.

С тех пор Наташе часто мерещится то отражение, когда она всматривается в это зеркало. Словно сквозь годы, сквозь туман, проступают неясные очертания, и тонкой иголочкой вдруг кольнёт её сердце тоска. Зеркало на прежнем месте, а Юры рядом нет.

Юра делал очень красивые альбомы с Наташиными снимками. Некоторые самые удачные кадры увеличивал, вставлял в рамки, вешал на стены. Так и остались по всей квартире его фотоработы. Вот она на новогоднем концерте, вот для ветеранов войны выступает. Гибкая, курносая, коса до пояса. Замужество сделало её ещё более женственной, манкой, яркой. Она нравилась себе такая.

Только мать была настороже: вглядывалась в зятя. Надёжный ли? Уж больно горячи оба. Надолго ли? Но не вмешивалась. Незаметно опекала.

Отец посмеивался, не раз говорил:

– Ты, Аннушка, словно птица встревоженная. Ты успокойся, родная. Ну, любовь у них, любовь. Места нам всем хватает. Всё ладно. А я попозже научу зятя деньги зарабатывать. Все хорошо будет. Пусть пока милуются.

Как-то Илья Семёнович предложил Юре поработать с ним в бригаде по ремонту в выходные дни. Зять вежливо, но твёрдо отказался. «Молод пока, – беззлобно подумал тесть. – Ещё сам попросится».

Его друг, Дёмин Пётр Иванович часто брал с собой рукастого молчаливого сына Славика, обучал всему. Работа спорилась. Деньги водились. Обзавелись сберкнижками. Илья Семёнович откладывал потихоньку, знал – пригодится. Ведь задумают молодые дитя завести когда-нибудь. А он тут и одарит их по-отечески. Дочь ведь единственная, не жалко.

А у Наташи становилось всё больше солидных заказчиц. К примеру, главврач городской поликлиники Зоя Ивановна, интересная дама, любила одеться с иголочки, со вкусом. Ведь она и в Горздраве бывает, и в область по делам ездить приходится. Конечно, она покупала самые элегантные наряды. Но ведь всё надо подогнать по фигуре! Только Наташа могла ей угодить.

Зоя Ивановна – женщина занятая и в городе известная. Несолидно ей бегать по портнихам. Она принимала Наташу в своем кабинете. Наташа входила, изящно ступая, словно пришла не обслужить, а получить завоеванный приз. Носик вверх, локотки отведены, спинка прямая. Залюбуешься. Девушка с амбициями, но смышлёная, взгляд у неё свежий, незамыленный. Нравилась она врачихе.

Зоя Ивановна готовилась к заседанию городского собрания. Надо соответствовать высокому уровню всем своим внешним видом. С годами всё труднее выдерживать стиль. Излишне молодиться уже смешно, а в старухи записываться еще рано.

– Наталечка, спинка не тянет, нет? – заказчица крутила головой, охорашивалась перед зеркалом.

– Нет, Зоечка Ивановна, не тянет. Сидит, как влитое. С Вашей то фигурой, Зоя Ивановна, вы там всех очаруете. Поверьте, – убедительно сказала Наташа.

– Да, пожалуй, всё славно. Ну, умница. С меня как обычно?

Наташа царственно кивнула и быстро убрала протянутые деньги.

– А теперь, девочка, давай тобой займемся. Послушай меня. По-моему тебе пора заглянуть к Наиле Ахатовне, гинекологу. Ты сама-то не чувствуешь, что беременна? У неё рука легкая. Пойдём?

– А что, уже заметно?

– Ну, от опытного взгляда не скроешься. Немного на лице изменения. В общем, что впустую говорить! Я вижу – и всё. Чем раньше начнешь наблюдаться, тем лучше. Ну, что тебе объяснять? Ты ведь умненькая девочка. Пойдем?

– Пойдёмте! – согласилась Наташа.

Все, конечно, подтвердилось. Татарочка Наиля Ахатовна торжественно объявила Наташе о свершившемся. Новый человечек уже жил одной жизнью со своей молодой мамочкой.

– Танцы придётся прекратить. Тяжести не поднимать. Мужа любить с осторожностью. Анализы срочно сдать, – кратко отрекомендовала гинекологиня, снимая резиновые перчатки. – Как только что-то обеспокоит – бегом ко мне. Я, конечно, фигурально выражаюсь. Бегать не надо. Беременная женщина должна плыть лебёдушкой!

Почему-то вначале Наташа сказала о своей беременности маме, а не мужу. Мать счастливо улыбнулась, обняла её:

– Вот ты и женщиной настоящей стала. Все будет хорошо. Я тебя всему обучу. Все вместе вырастим маленького. А сейчас я на рынок побежала. Курятины куплю, говядины, фруктов, мёда. Тебе теперь за двоих есть надо.

Анна Андреевна была завсегдатаем всяких городских торговых точек. Добытчица знатная. Как и в любом деле, здесь была своя стратегия. Вся семья, поглощенная своими делами, привыкла брать продукты в холодильнике или садиться за накрытый стол. А ведь всё надлежало правильно выбрать, приобрести, доставить, приготовить, сохранить. Но Анна Андреевна не роптала. Ей нравилось вести домашнее хозяйство и ощущать себя необходимой.

Любовь Наташи и Юры дала свой росток, словно деревце. И дети обычно рождаются на свет, не зная, что их ждёт. Как-то Наташа читала про таких австралийских кенгуру, кажется, валлаби называются, так у них зародыши рассасываются, если у самки не всё в порядке с условиями жизни. К примеру, корма ей не хватает. Засуха, например, случилась. Но о плохом лучше не думать, когда носишь под грудью малыша! Маленький комочек, её и Юрин ребёнок уже рос, и тихая радость плескалась внутри.

Шить, конечно, Наташа не перестала. Строчила по-прежнему на электрической машинке. Танцы пришлось на время оставить. Тяжести ей носить не приходилось. А уж мужа она любила, как могла.

По всем известным женским приметам должна была родиться девочка. Но в положенный срок появился мальчик. Слабенький, плаксивый. Спал плохо. Видно, судьба решила: пора испытать молодую семью.

Пригодилась сберкнижка Ильи Семёновича. Купили всё, что нужно. Приобрели, нашили, навязали с мамой в четыре руки.