© Лариса Кутьёва, 2018

ISBN 978-5-4490-1068-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я – Актриса
Пьеса—эссе

Действующие лица

Актриса, главное действующее лицо в пьесе, в настоящем времени рассказывает о своём прошлом.

Аля, Актриса в детстве, юности, молодости.

Булат, поэт-бард.

Володя, брат Али.

Лёша, друг Володи, музыкант.

Лёня, клоун-мим.

Лара, композитор, пианистка, подруга Али.

Ролан, актёр и режиссёр.

Юра, поэт.

Фаина Георгиевна, актриса.

Маленький оркестрик, музыкальный ансамбль.

Зрители, школьники, учительница.

Комиссия, шесть советских чиновников.

На экране: Елена Камбурова, Булат Окуджава, Леонид Енгибаров, Лариса Критская, Ролан Быков, Юрий Левитанский, Фаина Раневская, Лолита Торрес, Жак Брель и др.

Действие происходит в многомерном пространстве: на сцене – сюда выходит Актриса в настоящем, здесь другие актеры играют её прошлое; на экране – это временной фон для основного действия, на нём – фото и видео (чаще – документальное) с людьми, о которых говорится в рассказе Актрисы, видеоклипы песен, фрагменты фильмов; городские виды и пейзажи, воссоздающие прошлое; за пределами сцены – за письменным столом, в первом ряду зрительного зала, в самом зале, на балконах.

Границы между прошлым и настоящим временем стираются.

Декорации: полупрозрачный занавес; стол, на нём – настольная лампа из прошлого (60-70-е годы ХХ века); предметы, которые Актриса из настоящего будет передавать героям, в том числе самой себе, в прошлое.

Музыкальные инструменты: фортепиано – стоит ниже основной сцены справа; синтезатор, гитара, скрипка, аккордеон – на балконе (этот музыкальный ансамбль играет роль «маленького оркестрика»).

Музыкальный фон: песни и мелодии, исполняемые главными героями, «маленьким оркестриком», а также звучащие в видео- и аудиозаписях.

Перед началом спектакля в исполнении музыкального ансамбля звучит «живая» музыка: вальсы для духовых оркестров, мелодии 50-х годов ХХ века, ранний Окуджава.

Действие первое

Сцена первая

Сцена за полупрозрачным занавесом, на котором условно изображены очертания некоего города – улица, деревья (это может быть город из фильма о Елене Камбуровой «Монолог», 1970). На столе – тетрадь-дневник, пластинка с песнями Булата Окуджавы, микрофон (старого образца). В зрительном зале медленно гаснет (приглушается) свет, занавес поднимается. Слева и справа включаются прожекторы, два луча фокусируются на фигуре Актрисы, стоящей на сцене. Тихо звучит только музыка из песни «После дождичка». Потом Актриса поёт под аккомпанемент ансамбля.

После дождичка небеса просторны,

голубей вода, зеленее медь.

В городском саду флейты да валторны.

Капельмейстеру хочется взлететь.

Ах, как помнятся прежние оркестры,

не военные, а из мирных лет.

Расплескалася в улочках окрестных

та мелодия – а поющих нет…¹

Песня прерывается после исполнения первых двух куплетов, но музыка продолжается (музыканты играют тихо). Прожекторы выключаются. Актриса спускается со сцены подходит к столу, берет в руки пластинку. На экране – фото Булата с гитарой.

Актриса. Почти каждый свой концерт я начинаю этой песней. Не потому, что так распеваюсь. Так вхожу в непростой мир моих песен. Я давно учусь в школе, где последнего, выпускного, класса нет и не будет. А первый класс и первый урок были. Тогда, когда я впервые услышала голос не известного мне автора.²

В исполнении Булата Окуджавы тихо звучит «Полночный троллейбус»³ (аудиозапись).

Актриса (говорит на фоне песни). Его интонация серьёзно отличалась от всего того, что звучало тогда на радио, на пластинках, в концертах. Это был Булат. И он стал для меня учителем. Мне близки его романтизм, его вера, надежда, любовь. Его песни – моя собственная система координат, именно по ним я сверяю свою жизнь, свою интонацию.

На экране – фото: Елена Камбурова с Булатом Окуджавой. Актриса кладёт пластинку на стол, поднимается на сцену, проводит рукой по экрану, касаясь руки Булата, точно здоровается с ним.

Актриса. Надо сказать, Булат с самого начала очень трогательно, по-доброму отнесся к тому, как я «существую» в его песнях. Первая наша встреча состоялась в Ленинграде, мой муж, композитор, тогда решился аранжировать «Песенку о Лёньке Королёве». И я была очень рада, что мое пылкое юношеское исполнение не смутило автора, а наоборот, даже понравилось ему.

Музыкант на трубе или синтезаторе (звук трубы) играет вступление к «Песенке о Лёньке Королёве» («Во дворе, где каждый вечер всё играла радиола…»)⁴, затем звучит фрагмент первой записи этой песни в исполнении Е. Камбуровой.

В это время Актриса спускается со сцены, подходит к столу, садится, включает настольную лампу, берет в руки тетрадь-дневник. Музыка постепенно затихает.

На экране – фото Окуджавы последних лет с женой Ольгой Арцимович и сыном Булатом (Булей), желательно, в домашней обстановке. Фоном тихо звучит аудиозапись: Б. Окуджава поёт «Грузинскую песню» («Виноградную косточку в тёплую землю зарою…»).⁵

Актриса. Всякий раз при общении с Булатом, особенно в последние десять лет его жизни, я старалась не занимать его собой. С досадой вспоминаю, что, когда я приходила к нему в его квартиру в Безбожном переулке, на обычный вопрос «как дела?» долго и обстоятельно повествовала о своих сложностях, о трудностях создания нашего театра. Потом спохватывалась – да что же это я столько его времени трачу! – и шла на кухню общаться с его женой Олей, пуделем Чапой и маленькой мышкой, которая жила в аквариуме.

Теперь я жалею не о том… Вспоминается чеховский рассказ, герой которого уже в поезде, навсегда прощаясь с любимой, вдруг понял, «как ненужно, мелко и как обманчиво было всё то, что… мешало любить». И «когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе».

Вот и мы – в любви, в дружбе, в привязанности, в симпатии – очень много рассуждаем, а потому часто отказываем себе в общении с людьми близкими нам по душе. И, как нам кажется, из благих побуждений. А потом… Потом остаётся только боль от невстречи…

Жаль, что со своей вечной нехваткой времени я не фиксировала встреч с Булатом. Вот разве что – одна конкретность из дневника…

Читает свой дневник. «8 апреля 1984 года. Сначала слушали моего „Юного гусара“ в записи с фортепиано. Очень был доволен. Потом показывал мне песню „Музыкант“ (он только-только её написал). Сначала сам под гитару. Потом – под аккомпанемент Були (это сын Окуджавы, тоже Булат, дома его называли Буля). Мелодия ещё выверялась. Буля импровизировал. Я никогда не видела Булата в таком восхитительно прекрасном расположении духа (прямо „Ай да Пушкин!“). Во время гитарного исполнения салют был почему-то».

На экране – видеозапись из новогодней «Кинопанорамы», 1984 (время 1:17:42): Б. Окуджава поёт 1—2 куплеты «Музыканта» («Музыкант играл на скрипке, я в глаза ему глядел…»). Затем показывается отрывок из фильма «Поёт Елена Камбурова», 1984 (время 1:38): Е. Камбурова исполняет 3—4 куплеты (со слов «Счастлив дом, где пенье скрипки наставляет нас на путь…»)⁶.

Звук постепенно затихает. Актриса встает, идет на сцену.

Актриса. Запомнился еще один эпизод: вечер памяти Владимира Высоцкого в Театре на Таганке 25 января 1986 года. Режиссёр решил, что этот вечер может состоять из выступлений Булата и моего. Но зрители были не готовы вместо песен Высоцкого слушать в моем исполнении довольно сложные стихи Маяковского, Гумилёва, Мандельштама и начали проявлять нетерпение. И тут-то Булат выступил в роли истинного рыцаря. Что он точно говорил, я уже не помню. Помню только, что всё встало на свои места. Когда он запел не известную мне тогда песню «После дождичка небеса просторны…», я неожиданно для себя стала ему подпевать, не подозревая, как надолго потом эта песня поселится в моей биографии.

На экране – видео или фото старого парка, скверов – «городских садов» 50—60-х годов (картинка останется и после того как прозвучит песня).

Звучит запись: Окуджава поёт последние куплеты «После дождичка», Актриса ему подпевает, как на том концерте на Таганке.

…Но из прошлого, из былой печали,

как ни сетую, как там ни молю,

проливается черными ручьями

эта музыка прямо в кровь мою.⁷