Как я могла так себя вести с Егором? Сейчас я ясно видела, что с его стороны не было ни намека на добрые чувства. Немного вежливости, капелька интереса, чтобы заинтриговать меня, море обаяния, чтобы я увлеклась и, конечно, эффектная внешность, чтоб я могла, когда надо потерять голову. Все было обманом и маскировкой. Какая же я глупая, я еще переживала за него! Это прозвучит бредово, но я всегда старалась быть с собой честна и докапывалась до истины, хоть и неприглядной. Так вот, в этой ситуации больше всего меня мучило не общение с монстром, а то, что я ему не нравилась. Горг не воспринимал меня как личность, как девушку, я была объектом для его манипуляций!

И откуда у меня столько слез? Самобичевание не пошло мне на пользу, я не могла остановиться, подушка совсем вымокла и моя щека начала покалывать от соли, впитавшейся в наволочку. Я услышала шаги слишком поздно, кто-то уже стоял у моей кровати. Устало и без испуга я подняла глаза, и увидела Рауля. На его лице застыло терзание, он резко присел рядом, как будто у него подкосились ноги.

– Мария,– прошептал он,– не стоит так переживать.

Он склонился надо мной и погладил меня по голове. Мои слезы потекли еще сильней, я не могла ничего ему ответить и объяснить, что со мной. И в свете того, что я осознала о себе, мне было горько и стыдно.

– Маша,– нежным шепотом убеждал он,– во всем, что случилось, нет твоей вины. У тебя не было ни единого шанса противостоять Горгу. У него были целые века практики, чтобы научиться обольщать и добиваться своего без всяких усилий и затрат. Он обладает набором особых свойств и способностей. Он не человек и не стоит твоих слез и переживаний. В нем нет любви, и он не проронит ни одной слезинки из-за тебя. Как жаль, что я не появился чуть раньше. Маша, это моя вина, я дал ему подобраться к тебе слишком близко, я не понял вовремя, чего он добивается,– голос был полон раскаяния.

– Ты не виноват,– жалобно всхлипнула я.– Ты предупреждал меня, ты спас меня.

– Мне сейчас хочется убить его,– жестко сказал Рауль,– но я не могу. Это не мне решать. Но, если тебе от этого будет легче, я могу причинить ему боль. Я отыщу его и запечатаю в ловушке до тех пор, пока ты не будешь удовлетворена.

Такой поворот в его рассуждениях изменил мое настроение. Мне тут же захотелось, чтоб он поймал Горга, пленил и не выпускал его. Слезы высохли, я судорожно всхлипывала, но уже знала, что все прошло. Рауль сейчас же почувствовал перемену и потянул меня к себе, стараясь утешить окончательно.

– Иди ко мне,– словно маленького ребенка позвал он.

Бессознательно откликнувшись на его призыв, я потянулась к нему. Его руки нежно прижали меня к своей груди и погладили мою голову и плечи. Волна спокойствия разлилась у меня внутри. Мы сидели, обнявшись, как старые лучшие друзья и это было удивительно. Мне не надо было говорить, что-то объяснять, Рауль это все знал. Как хорошо, что я его встретила. В моей голове методично пузырились вопросы. Лишь только я отклонилась от Рауля, чтобы задать ему один, как мое импровизированное одеяние из закрученного полотенца начало соскальзывать. Издав искреннее испуганное «ой» от неожиданной неловкой ситуации, мои руки молниеносно взметнулись к груди. Рауль смотрел с заботой, без всякого намека на мой конфуз.

– Ничего, Маша, не стесняйся меня, я все воспринимаю иначе,– он криво усмехнулся. – Я не человек. Сейчас мы найдем тебе одежду. Лелия! – громко крикнул Рауль и для убедительности дернул за шнур на моей кровати.

Он хитро мне подмигнул, когда я услышала звонок колокольчика. Дверь открылась и вошла девушка, совсем юная, лет пятнадцати-шестнадцати. Худенькая, темненькая, пышноволосая, она легко двигалась и робко смотрела на меня своими большими глазами. И если бы не этот испуганный взгляд, я могла бы сказать, что она привлекательная. Глаза были удивительными, непонятного для меня цвета – то ли светло-карие, то ли темно-зеленые, – они имели внутри какой-то свет.

– Лелия, помоги Марии подобрать что-нибудь из одежды.

– Да, господин,– ее глаза радостно вспыхнули.

Рауль встал и пошел к двери.

– Встретимся в столовой.

Лелия легко подошла к шкафу и открыла две створки. Внутри все было увешано одеждой.

– Что вам предложить, госпожа?

– Меня, зовут Маша, можешь так меня называть. Я никакая не госпожа.

Она подняла на меня свои выразительные глаза и снова испуганно моргнула.

– Я не могу вас так называть. Все, кто из другого мира, для меня господа.

– Но почему? Я такая же, как и ты, ну, может чуть постарше.

– Нет, мы другие, моя госпожа,– она уверенно покачала головой.

«Чушь, какая»,– подумала я и решила спросить об этом Рауля.

Лелия тем временем начала раскладывать передо мной платья на моей кровати. Потом выдвинула из шкафа ящик и сказала:

– Здесь нижнее белье.

Я торопливо сбросила с себя большое полотенце и приступила к одеванию. Дома я не носила платья, поэтому мне сложно было остановить свой выбор на предложенной одежде. Я выбрала платье просто по цвету, мне понравился бледно-желтый. Со спины платья змеевидно тянулась длинная застежка «молния» и Лелия помогла мне застегнуть ее. Платье приятно обхватило мою фигуру.

– Хотите пройти в столовую, госпожа?

– Да,– почувствовав раздражение, ответила я; мне резало слух ее ко мне обращение.

Лелия пошла впереди, предлагая следовать за ней. Рауль ожидал меня все за тем же столом. Когда его взгляд коснулся меня, темные глаза широко раскрылись и загорелись, лицо осветилось мягкой улыбкой, от которой мне делалось так спокойно.

– Мария, тебе очень идет это платье,– с чувством удовлетворения произнес он.

– Ты смеешься, я не помню, когда последний раз их носила. Не мой стиль.

– Но тебе, правда, очень к лицу этот наряд и этот цвет. Присаживайся, выпей кофе, перекуси что-нибудь. Народ уже подсуетился тут, видишь, сколько наготовили, человек на десять.

Действительно, рядом с кофейником стояло много различной выпечки, сыр, мясные закуски, в вазе лежали фрукты.

– Пусть садятся рядом с нами и тоже покушают,– предложила я.– Или это здесь не принято?

Губы Рауля растянулись в горькой усмешке.

– Не принято, Маша. Мои люди скорее отрубят себе руку, чем допустят такую бестактность,– с издевкой проговорил он. – Маша, я попрошу тебя не переубеждать их, это для них оскорбление.

– Я не совсем понимаю, тут что рабство или феодализм?

Глаза Рауля снова вспыхнули и немедленно заполнились страданием, лицо передернулось, как от боли.

– Ты в чем-то права, Маша,– медленно произнес он, и в голосе звучала горечь. – Это моя вина и тут, к сожалению, ничего не исправить, это заложено в них генетически, я их так создал. Не то, чтоб я жаждал их поклонения, просто так получилось.

Создавалось впечатление, что ему нелегко говорить о сложившейся ситуации в его же мире, такое признание давалось ему с трудом, причиняя боль. Я осеклась, осознав свою грубость, и оставила эту тему, не желая, чтоб он испытывал мучительные чувства. «Потом как-нибудь»,– решила я, и взяла кекс.

– Ты опять ничего не будешь есть? – я обратила внимание, что он ни разу не прикоснулся к еде.

– У меня нет в ней особой необходимости.

– Ты никогда не ешь? – изумилась я.– Для кого тогда готовят все эти блюда?

– Для тебя. И для тех, кто здесь работает. Лично мне пищи надо совсем чуть-чуть и я долгое время могу обходиться без нее. Но, пожалуй, сегодня я съем что-нибудь с тобой, за компанию.

Он налил себе кофе и взял маленькую булочку, похожую на круассан. Я смущенно уставилась на него, меня мучило так много вопросов. Но ответит ли он мне?

– Рауль,– нервничая, спросила я,– ты говоришь, что ты не человек, но выглядишь и поступаешь, как человек. Ты заботишься обо мне и переживаешь за меня, и это сбивает с толку, я не знаю, как относиться к тебе, ко всей ситуации… Стоит ли мне тебя опасаться или я могу себя вести с тобой, как со своим… другом?

Конечно, было очень наивно с моей стороны задавать такие вопросы. Но кого мне было еще спрашивать? Кто помог бы мне разобраться с этой неординарной ситуацией? Не бежать же мне в полицию или в спецслужбы? Почему-то Рауль вызывал у меня доверие, несмотря на то, что он, как и Горг, не был человеком. Мне хотелось ему верить, и хотелось услышать от него самого заверение в его помощи и защите. И я услышала.

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты считала меня своим другом. Во мне заключены те же человеческие эмоции и качества, что и в тебе, что и в других людях,– с чувством произнес он. – Я очень хочу, чтобы ты могла рассчитывать на меня.

То, каким тоном он это сказал, выдавало его обеспокоенность, что я могу не доверять ему. Возможно, его беспокоило то обстоятельство, что я знала правду о его нечеловеческой сущности и его родстве с Горгом.

– Ты и вправду брат Горгу? – я боязливо смотрела в его чернеющие глаза.

– Да,– неохотно признал он. – Но мы сейчас слишком разные, особенно в наших ценностях и стремлениях.

По его непроницаемому лицу было видно, как неприятно ему сосредоточиваться на родстве с Горгом, и, смотря на столешницу, мимо Рауля, я спросила:

– Я, наверное, очень любопытная, ты извинишь меня? Мне очень хочется узнать обо всем. Но, если ты не можешь рассказать, я смирюсь. Мне достаточно того, что я здесь с тобой, в безопасности. Я ценю это, ты не думай.

Рауль улыбнулся такой счастливой открытой улыбкой, что мои губы невольно растянулись в ответ. Мои слова пришлись ему по душе, и он рад мне.

– Мария, тебе я могу рассказать практически все, все, что я знаю или помню,– облегченно проговорил он. – От тебя у меня не может быть секретов.

– Почему?

– Потому что ты нашла меня, попав в мой мир. Не могу сказать, что я испытывал чувство одиночества здесь, хотя и живу тут несколько веков. Мне всегда было, чем заняться. Но когда я увидел тебя, все во мне перевернулось. Мне захотелось, чтобы ты всегда здесь жила.

– Почему? – снова спросила я.

– Я почувствовал, что моя жизнь не будет полной, если ты опять исчезнешь. Как я говорил тебе, никто не может попасть сюда. Этот мир создан только для меня…

– А как же те люди, которые здесь живут? – перебила я.

– Они принадлежат этому миру, их создал я,– я видела, что он не хочет развивать и эту тему. – Потом как-нибудь расскажу об этом. Но ты… Ты каким-то чудесным образом попала сюда, и это изменило восприятие всего моего существования, как будто я глотнул свежего воздуха, и моя жизнь началась заново. Хочешь пройтись? – энергично предложил Рауль, заметив, что я больше ничего не ем.

Мы встали из-за стола, и вышли на улицу. День был в самом разгаре. Необычное солнце мягко одаривало своим теплом. На него по-прежнему можно было смотреть, не боясь ослепнуть. Яркое синее небо без единого облачка утонченно гармонировало с сочной зеленью. Замок Рауля со всех сторон окружали высокие подстриженные кустарники, и мы отправились вдоль них прямо за замок. Там оказалась аллея, усыпанная мелким ракушечником, которая вела то ли в парк, то ли в лес. Деревья выглядели величественными, как в лесу, но ухоженными, как в парке. Рауль, казалось, глубоко задумался о чем-то, и мы, в молчании, шли по дорожке. Я любовалась кожаными белыми сандалиями на своих ногах, и размышляла о том, что все, надетое на меня пришлось мне впору. Откуда такой гардероб и чей он?

– Я очень рад, что ты здесь, и что ты нашла меня,– вдруг радостно заключил Рауль. – Тебе необходимо побыть здесь подольше, чтобы Горг сбился со следа.

– Он будет искать меня? – содрогнулась я, ощутив прилив холода и беспомощности.

– Да, обязательно будет, он никогда не отказывается так просто от своих замыслов. Но теперь он знает, что ты под моей защитой, и это собьет его с толку.

– Но он же, знает, где я живу и где мои родители, и может сделать что-нибудь с ними!

– Я прослежу за этим, успокойся, Мария. У меня есть свои особые средства, чтобы держать его в неведении. Он не знает, что я способен в новом теле на разные хитрости. Я уверен, что он уже ищет тебя и мое жилище, и то и другое ему нужно позарез. Но он никогда не окажется здесь, и от твоего пребывания в моем мире след сотрется. Твои родители уже скрыты от его глаз, а впоследствии, я сделаю это и для тебя. Не беспокойся об этом. Ты будешь жить своей жизнью, и он не найдет тебя.

Эти слова кольнули мое сердце. Я уже была не уверена, хочу ли я жить своей жизнью, без Рауля и этого мира. На его Земле мне было гораздо спокойней.

– Как ты скрыл моих родителей? – поинтересовалась я.– Ты увез их?

– Нет, конечно,– подернул плечом Рауль,– я просто поменял их временную матрицу для восприятия Горга. Теперь он их не видит, не чувствует, они для него не существуют.

– Ты и со мной так поступишь? Как это повлияет на меня?

– Никак не повлияет. Это повлияет только на восприятие Горга. Вы будете жить в своем времени, а для Горга – в ином.

– Ты можешь такое? – поразилась я.

– Конечно, весь мой мир на этом построен. Я живу одной своей половиной в глубоком прошлом, другой – в настоящем. Только будущее мне не подвластно. Я могу затормозить время, могу пустить его вскачь, на свое усмотрение, но в пределах моего мира.

Чтобы постичь его мысли и окончательно уяснить объяснение, мне не хватало картинки, образа или наглядного примера. Мы вышли из леса, резко запахло солью и впереди, внизу перед нами распростерся океан. Как я раньше не почувствовала этот морской воздух? Берег был чересчур скалистый, но к морю тянулась заметная дорожка, убегая вниз. Мы медленно, не торопясь спускались. Дорожка оказалась не длинной, но крутой, и Рауль придерживал меня за руку. Спустившись немного, я оказалась на просторной площадке, от которой к воде вели широкие ступеньки. Я обрадовалась, что их было немного, я не любительница крутых спусков и подъемов. Но здесь было так красиво, что я залюбовалась, моментально позабыв о нашем разговоре.

На горизонте небо сливалось с океаном в единое целое, и от этой необъятной бесконечности захватывало дух, я чувствовала себя такой маленькой, незначительной и все мои беды казались ничтожными. В каком-то упоительном умиротворении я вглядывалась в линию горизонта, представляя себя парящей птицей в синем пространстве. Отливая золотом, океан поблескивал на солнце – это единственное, что отличало небо от воды. Рауль спустился на ступеньку ниже и терпеливо ожидал, когда утихнет мое восхищение. Ему понравилась моя реакция. Радостно вздохнув во всю грудь, я шагнула к нему, и мы двинулись дальше. Перед моим взором открылся шикарный пляж: золотой песок лежал на берегу, покрывая все пространство, которое можно было увидеть. Спокойное море, с мягкими, ласковыми волнами приковало взгляд.

– Тут можно купаться? – не выдержала я.

– Можно, но сейчас не сезон. Здесь недавно наступила весна и море еще не прогрелось. Подождем месяц,– предложил он.

– Это море или океан?

– Я живу на острове в океане, но с этой стороны острова находится залив, можно сказать море. Здесь не так штормит.

Мы неспешно брели по берегу, и морской воздух заполнял мои легкие. Тут так легко дышалось, ласковое солнце, и морской воздух буквально пропитывали каждую клеточку моего тела. Влажный и плотный песок под ногами облегчал нашу прогулку.

– Где находится твой остров? Есть ли рядом еще какие-то острова или материки?

Рауль на секунду задумался и неторопливо произнес:

– Я думаю, что тебе будет легче представить это место, если я нарисую схемку.

Он присел и стал на песке рисовать пальцем. Благодаря влаге, рисунок сохранял свою четкость.

– Вот, смотри, это – твоя Земля, а от нее идет своеобразный коридор, проход на мой остров, в мой мир. Остров же находится на твоей Земле, но только в глубоком прошлом,– он нарисовал шар, с присоединенным к нему коридором и островом в виде широкого полумесяца. – Этот проход единственный и ходить через него могу только я или те, кто несет в себе мою сущность. Я могу передвигать свой коридор, куда мне угодно, в любую точку твоей Земли. Коридор ограничен в передвижении только твоей Землей. Находясь в человеческом теле, таким, каким являюсь сейчас,– уточнил он,– я связан с ней и не могу попасть в другие миры.

– А они есть? – тут же спросила я.

– Сколько угодно. В своей сущности я мог попасть куда захочу. Но только не в этом теле.

– А почему ты стал человеком?

– Я живу на острове с определенной целью, Маша. Я здесь под защитой этого мира и жду времени, когда мне нужно будет сделать выбор, когда здесь все разрушится. Это похоже на программу по защите свидетелей. Их укрывает правительство, чтобы в нужный момент они дали показания против преступников.

– А кто твое правительство? Кто тебя укрывает?

– Мой отец и мой старший брат. Когда-нибудь ты узнаешь эту историю.

– Ты можешь сказать, как называется твой вид? Кто вы?

– Мы – основатели. Так мы называемся, потому что у нас есть способность создавать миры, жизни.

– А наша Земля? Вы тоже участвовали в этом?

– Нет, ваша Земля уникальна и мы не имеем к ней отношения, мы живем не в сфере вашего мироздания. Я бы ни за что не нашел это место, если б не мой отец. Но как Горг попал сюда? Меня это до сих пор беспокоит. В общем-то, никого из нас здесь не должно быть. Ваше мироздание опасно для нашей сущности. Но мы так чутки к взаимному проявлению, любое наше слово, мысль, движение оставляет за собой четкий след. Нам легко находить друг друга, потому мой отец и поместил меня так далеко, в такое необычное для меня место и тело. Ведь Горг мог выследить меня.

– Вас много таких?

– Достаточно, но не так много как вас, людей. Нас не миллиарды, и даже не миллионы. Как я говорил, это связано с особенностями воспроизводства.

– Вы смертны?

– Мы можем умереть, но можем жить вечно. Мы не бессмертны. Все зависит от нашего образа жизни. Это можно сравнить с человеком, которому подарили вечную жизнь, но сказали соблюдать некоторые правила. Что, если этот человек начнет губить свое тело намеренно, употребляя наркотики, алкоголь и тому подобное? Рано или поздно, его тело разрушится, и он умрет. У нас действуют те же законы, нас сложно убить, но мы способны сами себя поранить или уничтожить. Особенно, если полезем, куда не следует,– улыбнулся он, что-то припомнив. – Но мы не стареем, не болеем.

– Почему тогда Горг спросил тебя, будто ты хочешь его убить?

– Потому что, нарушая законы, его тело стало уязвимым и слабым, ему можно причинить вред. Ты очень внимательная, Мария,– похвалил он меня. – Несмотря на пережитое, твой ум остался ясным и мыслишь ты четко. Я поражен.

Мы гуляли по пляжу, и я ловила на себе заинтересованные взгляды. Его внимание было мне приятно. Я наслаждалась этой прогулкой и тем, что получала ответы на все свои вопросы. Я считала весь этот мир окутанным тайной, и что проникнуть в его суть не представлялось возможным. Рауль приподнимал завесу скрытности и раскрывал один секрет за другим, удовлетворяя мое любопытство, и как мне казалось, ничего не скрывая.

Тем не менее, вопросы появлялись и множились в неимоверном количестве. Я только не знала, уместно ли задавать их или отложить на потом, чтоб не докучать Раулю. Все, что он рассказал мне, не шокировало меня, не пугало. Основатели, люди – для меня это потеряло всякий смысл. Лишь бы мы были порядочными и добрыми. Рауль казался мне именно таким. Но кое-что волновало меня.

– Рауль,– мой голос дрогнул,– почему я не могла мыслить ясно, когда находилась с Горгом?

– На это легче не отвечать, а показать.

Он взял меня за руку. Рука была приятная и теплая и нежно сжимала мою. Через две секунды мое тело охватили волны неясных желаний и пронеслись от руки по спине и ниже. Мой изумленный взгляд обратился к Раулю, и у меня возникли к нему определенные чувства, мне захотелось, чтоб он прижал меня к себе и поцеловал. Глаза Рауля стали яркими, обжигая меня волнами страсти. Мое дыхание участилось и ноги ослабели. Я снова лишалась своей воли. Но в этот же миг все прекратилось, я опять обрела способность контролировать себя. Моя рука все еще находилась в руке Рауля, но ничего не происходило.

– Что это было? – едва шевеля губами, проблеяла я.

Со страхом я выдернула свою руку у Рауля. Мой испуг его рассмешил: