Он настойчиво потянул меня к себе, не давая мне и рта раскрыть. Глаза сияли призывной чернотой, он был страшно доволен, и его лицо подсвечивалось, выражая одновременно радость и желание. Он обнял меня, поглаживая волосы и спину. Мои глаза умиротворенно закрылись, и я опустила руки на его плечи. Его губы тут же прижались к моей макушке, и у меня от нее побежали мурашки удовольствия. Мои руки переместились на его шею, и, притянув его к себе, я поцеловала его шелковистую кожу во впадинке горла. Раздался тихий вздох, и он чуть поежился.

– Маша, … прошу, не забывай…– начал он.

– Я помню, Рауль, – «не целуй меня в губы»,– процитировала я.

– Умница,– страстно шепнул он мне на ухо. – Как бы я хотел…– и не договорил.

Подхватил меня на руки и понес в комнату, бережно прижимая мое смущенное лицо к своей груди. Мои руки несмело обвили его шею. Громкое сердцебиение основателя порождало во мне потребность прикосновений и ласк, перекликаясь с желаниями Рауля. Он опустил меня на кровать и лег рядом, склоняясь надо мной. Ласковые пальцы невесомо обрамляли мое лицо, он всматривался в мои глаза, определяя, насколько глубоко я взволнована, ему было важно, контролирую я себя или нет.

– Маша, лежи спокойно,– попросил он шепотом,– не отвечай мне.

Я чуть заметно кивнула, я знала, что он хочет сделать, я желала этого всем сердцем, я хотела этого. Кончик пальца заскользил по моим губам.

– Какие нежные,– восхищенно шептал он.

Мои ресницы сомкнулись, и я сконцентрировалась на своих ощущениях, дабы не натворить глупостей, в которых пришлось бы раскаиваться мне или Раулю. Если я буду смотреть в его глаза, точно не сдержусь, они были такие призывные, полные любви, радости и… печали. Рауль слегка прикоснулся губами к моим устам, и это было так ошеломительно нежно, что все мои мысли спутались. Его волосы на затылке струились между моих пальцев, я прижимала к себе его голову, желая получить еще. Он охотно сделал это еще раз, целуя мою верхнюю губу, и еще раз, более увлеченно, и затем отстранился, глубоко вздохнув. Почувствовав мой молчаливый протест против его решения, он неторопливо проложил дорожки из поцелуев на моем лице. Я притихла, боясь ненароком вспугнуть чудесный момент своей неуместно вспыхнувшей страстью. Наслаждаться его ласками, его любовью, его вниманием было просто великолепно. И я так сильно любила его, мне хотелось тоже дать что-то взамен.

– Рауль, можно… если я тоже… не в губы,– мой лепет прозвучал бессвязно.

Не услышав ответ, я открыла глаза, и столкнулась с его горящим взором, буравящим меня, казалось, до самого мозга. В этом взгляде ясно читалось сомнение в моих способностях контролировать себя.

– Ты сможешь?

– Да. Ты же не Горг.

Чернеющие глаза вспыхнули огнем. Действительно, прикосновения Горга вызывали во мне бурю неконтролируемых маниакальных страстей, и это были не мои страсти и желания. Может он и нравился мне вначале, когда я не знала о его настоящей сути, но вряд ли я стала бы вести себя так безумно, являйся он обычным парнем. С Раулем же все было правильно, это были мои, настоящие чувства к нему. И я не захотела бы сделать что-то неправильное, что расстроило бы его. Мне, конечно же, очень хотелось сделать запретный поцелуй, но я не стану все портить!

Не обращая внимания на его предупреждающе испуганный взгляд, я прижалась губами к его щеке и проскользила ими до его скулы, затем поцеловала темные глаза, которые он закрыл. Его напряженное тело замерло под моими дрожащими пальцами, и я терпеливо дожидалась, когда он расслабится и перестанет предрекать крах из-за моих непредсказуемых действий. Он был так красив, гораздо лучше Горга! Удлиненные глаза опушились пресеченными густыми ресницами, загибавшимися наверх к внешнему краю. Чистый лоб, прятавшийся под темными волосами, был прохладен, и его приятно было гладить и целовать. Его бархатные губы вызывали желание попробовать их на вкус, если б это было возможно! Его кожа была теплая и шелковистая, ее хотелось касаться, и делать это бесконечно.

Рауль открыл глаза наполненные любовью, грустью, сожалением, желанием… так много всего, что я готова была читать его взгляд так долго, пока вижу его лицо.

– Маша, мне так жаль…– простонал он, касаясь большими пальцами моих скул около глаз, и поглаживая там кожу.

– Жаль? Я никогда не была так счастлива, мне хватит того, что ты со мной.

– Я не могу дать тебе большего.

– Никогда?

– Нет, … не знаю.

– Есть немного надежды? – спросила я, уловив толику сомнения.

– Если б мой отец… только он смог бы сделать это для меня.

– Он может изменить тебя? – слабая надежда зазвучала в моем голосе.

– Он мог бы оставить меня человеком.

– Каким образом? – испуганно спросила я.

Я представила, что сущность Раоля умрет и останется неизвестный мне человек – Рауль. Может именно сочетание основателя в человеке я полюбила?

– Он мог бы сотворить меня заново, но как человека,– неуверенно пояснил он.

– Твой отец может это сделать? – поразилась я.– Он Бог?

– Нет, конечно.

– А Бог есть? – желая узнать все сразу, спросила я.

– В вашем случае, я хочу сказать, в вашем мироздании, наверняка есть. Это видно во всем. Если б я создавал вас, Землю, космос, я не смог бы сделать лучше. Я ведь даже не смог повторить человека.

– Ты пробовал?

– Да,– нехотя подтвердил Рауль,– три человека живут у меня в замке, вернее рядом с ним, и работают там.

– ?

– Я познакомлю тебя, когда мы там будем. Они давно живут у меня, более ста лет, и это моя научная поддержка, трудоголики, в полном смысле этого слова. Я перестарался и с ними. Мне хотелось улучшить вашу породу, сделать вас более долговечными, умными, сильными, не такими уязвимыми, какими вы казались мне. Но это был не мой проект, не моя сфера влияния, мне не стоило вмешиваться в чужие законы. Я видел в вас больше недостатков, чем достоинств. Плюс ко всему, не понимал, что нарушил гармонию, которая была в вас заложена, сочетание силы и слабости делало вас прекрасными. Когда вы, люди, стремитесь к лучшему, жертвуете чем-либо ради другого, в вас пробуждаются самые лучшие, самые прекрасные качества, которые основатели взращивают в себе веками. И это зажигает во мне любовь.

Вас создал кто-то гениальный. Это как с картинами, с мировыми шедеврами. На холстах можно заметить неточности и шероховатости, но, глядя на полотно в целом, видишь неповторимые шедевры, созданные гениальными художниками и их мастерство.

Но вашего художника я не могу видеть, не способен в этом теле. Я могу только сказать, как основатель, что его присутствие ощутимо через его творения и законы. Здесь заложена бесспорная мудрость, которую нельзя изменить и отменить. Я отчетливо вижу, как все создавалось, и в какой последовательности.

Рауль замолчал, а я обдумывала услышанное.

– Но, Маша, я не вижу будущего в наших отношениях. Я так люблю тебя, но как человек, не могу иметь с тобой близости, это погубит тебя. И это причиняет мне боль. Два тела, один разум – это такое противоречие, когда дело касается любви к женщине. Я жил столько лет и не подозревал, что способен на подобные чувства! В данный момент мне очень хотелось бы оказаться просто человеком, чтобы быть с тобой.

– Рауль, что произойдет, если …, если мы…,– я запнулась от смущения, и, по-моему,

покраснела.

Он понял меня, и его брови сурово сдвинулись.

– В этот момент, момент потери контроля над собой, если я отдамся своим желаниям, я перестану быть человеком. Мое физическое тело растворится, поскольку моя сущность вырвется наружу через тебя, через наш поцелуй, через… – он скрипнул зубами,– тебя, разрывая твое тело на части, не просто уничтожая его, а поглощая каждый атом твоего тела…– голос Рауля дрожал, как и его губы.

Он застонал:

– Я не могу вынести это! Я даже не могу говорить об этом и тем более думать. Поверь мне, Маша, такое будущее погубит не только тебя, но и меня, и весь мой мир. Я не смогу, не стану жить, если такое случится.

Рауль вскочил на ноги, пряча от меня больные глаза.

– Пойдем, Мария, я покажу тебе ловушку для Горга,– торопливо проговорил он.

Я подскочила с кровати, мгновенно отвлекшись от грустного разговора.

– Ты нашел Горга?

– Пока еще нет, но ловушка готова.

Он потащил меня за руку снова в зал, в ту потайную дверь, которую я заметила сегодня. За дверью притаилась лестница, уходящая вниз, под замок.

– Это мрачное средневековое подземелье? – хихикнула я.

– Это мое рабочее место, моя лаборатория, как тебе угодно.

Оказавшись внизу, я поразилась огромному пространству, занимавшему по площади весь замок. Можно было бы назвать это местечко подвалом, но красивым. Серо-зеленый камень излучал свет отовсюду, но его источника я не видела.

– Рауль, что это за свет? Откуда?

– Это мое наследие. Все основатели имеют свет и умеют его распространять. В камнях это проще всего сделать.

– Поэтому твой замок светится?

– Да,– ответил он просто и его глаза стали обычными, теплыми, такими, какие я любила.

– А где же ловушка?

Он по-мальчишески пробежался до противоположной стены, и там засветился огромный розовый периметр, наподобие аквариума. Рауль поднял руку и крикнул мне:

– Вот она! Как только я найду его, он окажется внутри. Я сотворил это пространство для него, и окружил его особым камнем, он не сможет отсюда вырваться. Видишь, здесь его цвета, и его имя тоже здесь.

– Разве так важно, что там есть его имя?

– Конечно! Имя – это часть нашей сущности.

– «Рауль» – ведь это не твое настоящее имя? Можешь сказать, как зовут тебя?

– Я не помню, Мария,– грустно ответил он. – Мой отец лишил меня имени и памяти, чтоб защитить. Помнишь, мы говорили о программе по защите свидетелей?

– Но потом он вернет его тебе, и ты не будешь больше Раулем?

– Вообще-то, мое имя должно звучать как Ра-Оль,– мягко напомнил он. – Я выбрал его себе, когда очнулся. Но одна бедная девушка окликнула меня, как Рауль, ей показалось, что я похож на ее пропавшего мужа. И я им остался для нее.

– Это была Мари? – Я почувствовала укол ревности. – Расскажи мне о ней.

– Нечего рассказывать, Мария,– засмеялся Рауль, почувствовав мою ревность к мертвой женщине. – Я ее встретил, когда она умирала от болезни, потеряв ребенка. В маленькой и хрупкой Мари жили лишь одни глаза. В то время я не мог ее спасти, у меня не было необходимого материала для исцеления, и в человеческом теле я не мог ей помочь. Только деньгами, продав немного своих камней, я скрасил последние дни ее жизни. У нее никого не оказалось в живых, кроме меня.

– Ты любил ее?

– Да,– прямо и бесхитростно ответил он,– как Рикро и Лелию, как Джека и Лизи, и многих других, кого я знаю.

– Я не о том спрашиваю, ты ее любил так же, как меня? – потребовала я ответа, почувствовав его желание сменить тему.

– Так как я люблю тебя, Маша, я не любил никогда и никого.

Я облегченно вздохнула, услышав это признание из его уст. Я самая счастливая! Несмотря на все эти ловушки и угрозы от Горга. Если хорошенько подумать, не было бы Горга, не было бы и меня, и я никогда не встретила бы Рауля, не имей я в себе его части.

Рауль чувствовал мое счастье и сам был счастлив. Как это здорово, что он может без слов понимать меня, потому что выразить словами то, что было у меня внутри, я никогда бы не смогла.

– Маша, иди, я покажу, что узнал насчет Егора. Я не зря пропадал два дня.

Я подошла к нему поближе, кожей ощущая исходящую от него радость, и увидела рядом с ловушкой стол с компьютером, где монитор был огромный, метра три в длину. Монитор висел на стене, сливаясь с ней по цвету. Рауль усадил меня в кресло за стол и включил компьютер. На экране появилось трехмерное изображение Егора. Он нажал на кнопку и в этом изображении появились детали, строение его организма: сначала мозг, затем кровеносная система, пищеварительная, гуморальная и так далее.

– Что ты, как медик, здесь заметила? – в радостном предвкушении спросил Рауль.

Я внимательно изучала картинку, понимая, что здесь чего-то не хватает, но не видела этого. Рауль был очень доволен, что я ничего не могу обнаружить. Но, вдруг меня осенило, мозг есть, а…

– А где же нервная система?

Рауль широко улыбнулся.

– Молодец, Мария! – похвалил он меня, и поцеловал в щеку. – Нервная система ему не нужна, если в его теле присутствует часть Горга, которая отвечает за эти же действия. Вывод – Горг разобрал себя по кусочкам, он настолько уязвим для меня, что ловушка сработает безотказно.

– А как же Егор? Он опасен с такой нервной системой, вернее с отсутствием ее?

– Пока в нем нет Горга, он не опасен. Он такой же, как и ты, Маша, в нем просто есть «кусок Горга», как ты выразилась.

– Зачем он это сделал с нами, Рауль?

– Это дало бы ему возможность сблизить вас с определенной целью.

Его цель была мне уже известна, и ни я, ни Рауль не желали ее озвучивать.

– Егор отличается от тебя. После твоего зачатия и рождения, твое развитие шло обыденно, без всякого вмешательства вплоть до наступления твоего шестнадцатилетия. Затем Горг вплел в тебя кусок своей ткани, которая активна до сих пор.

С Егором было иначе. Горг вмешивался в его развитие с самого зачатия, готовя из него «твоего героя», «секс-символ». И его ткань пассивна. Он даже внешне не похож на своих биологических родителей. Смотри,– Рауль щелкнул по клавише компьютера и на экране появились вначале лица, а затем и фигуры родителей Егора.

Мама Егора выглядела самой обыкновенной женщиной. Тетя Люда, мачеха Егора, была гораздо симпатичней и интересней. Егор не был похож на свою маму, разве что, цветом волос; она была светло-русая. Отец Егора тоже не имел с ним сходства, только его синие глаза выдавали родство. О фигурах и говорить нечего! Такое ощущение, что Егор и не являлся их родственником. Наверное, мама говорила, что Егор пошел в папину родню, а папа мог сказать, что он копия какого-нибудь маминого родственника. И то, что они жили в разных местах, могло поддерживать этот миф.

– Рауль, он точно сын своих родителей? – усомнилась я.

– Абсолютно, Маша. Горг «поиграл» с их генами, это он любит, картежник и фокусник,– усмехнулся он. – Любой анализ ДНК подтвердит, что он их сын.

– Если Горг отдал часть себя нам, то, как он может без них обходиться? Помнится, ты говорил, что он отдал мне лучшую свою часть?

– Для него это не смертельно, Маша. В случае с Егором, можно сравнить, что он отдал свой палец, а с тобой – правую руку. И то, и другое, он мог бы со временем восстановить, если б не растратил понапрасну свои силы и нравственные качества. Я не могу точно сказать, в каком он сейчас состоянии, момент нашей встречи не располагал к спокойной обстановке, чтоб детально изучить его.

– Ты никогда не говорил, какую часть Горг заменил мне или соединил со мной. Что это было, Рауль?

Лицо моего любимого снова приобрело страдальческое выражение, он, явно, хотел бы избежать ответа, как делал это уже несколько раз. Но на прямой вопрос он обычно отвечал. После небольшого раздумья он решился.

– Репродуктивная способность. Он лишил тебя этого,– коротко и жестко сообщил он.

Я была в шоке. Это означало, что я, как и мама, бесплодна. Как и мать Егора.

Наверное, я побледнела или позеленела, потому что Рауль обхватил мои плечи и слегка встряхнул, желая привести меня в чувство.

– Мария! – торопливо пробормотал он. – Я давно исправил это, с тобой все в порядке, ты полностью здорова.

Я, не говоря ни слова, всматривалась в его тревожные глаза, ища подтверждения его словам. Глаза Рауля вновь заполнились любовью, и я расслабилась.

– Помнишь, в первый день я лечил твою поврежденную руку? Тогда же я вылечил тебя, и это заняло всю мою ночь. В первый же день, я увидел чужеродное вмешательство в твоем теле, и исправил это. Мне хотелось узнать, как ты получила такой «дар» и как попала ко мне, и я проник в твое сознание, когда ты спала, и увидел Горга. Это было такой неожиданностью! Я понял, что ты в смертельной опасности, и стал искать его. Обнаружив брата в человеческом теле, я допустил, что он задумал очередную аферу, но не понимал, при чем здесь ты, пока не увидел, как он обходится с тобой. Все стало проясняться, и я пытался предупредить тебя, не вмешиваясь в твою жизнь. Но это оказалось невозможно!

Горг не собирался оставлять тебя в покое, он был чрезмерно поглощен тобой, и это выдавало его одержимость и серьезность намерений. Мне пришлось вмешаться. Дальше ты знаешь, что было.

– Рауль, почему ты сейчас не можешь обнаружить Горга?

– Он знает, что я буду искать его, и прячется. Скорее всего, он сделал себе убежище, как у меня, и оттуда пытается нас обнаружить. Множество следов его энергии рассеялось в твоем поселке вокруг дома Егора; твой дом, как и вы, теперь не существуете для него. Он в бешенстве, как мой пес, когда не может взять след. Но около Егора я следов не обнаружил. Пока тебя нет, он Горгу не нужен.

Рауль подошел ко мне.

– Ну что, Мария, пойдем наверх, позавтракаем?

У меня получилось рассмеяться:

– В моем мире ужин, Рауль, глубокая ночь.

– Ничего себе, это я так заработался! То-то, я соскучился по тебе.

Он привлек меня к себе и поцеловал в висок, потом подхватил на руки, и понес меня к лестнице.

– Я буду носить тебя на руках. Теперь тебе не надо спорить.

Да, я не возражала, мне было так приятно в его руках, и хотелось быть еще ближе. Я притихла, потому что Рауль нес меня бережно и нежно, на ходу прижимаясь ко мне губами. Он доставил меня в зал и усадил за стол. Вошел Рикро, и Рауль попросил принести для нас кофе. Рауль пристально изучал меня, потом улыбнулся и спросил:

– Маша, неужели ты ехала на Сэте?

Я важно кивнула.

– Он умный конь, сделал все сам. Я даже испугаться не успела.

Не отводя от меня исследовательского взгляда, он по-прежнему улыбался.

– Что?

– Ты очень храбрая.

– Никакая я не храбрая. Я просто не могла больше ждать тебя. Разлука меня убивает. Не могу ни о чем думать, когда долго не вижу тебя.

Рауль протянул руку и погладил мою щеку. Я прижала его руку к своим губам. Вошел Рикро и принес кофе. На его лице застыла горькая ухмылка, и зеленые глаза обиженно вспыхнули. Рауль усмехнулся, глядя на его лицо, и ласково сказал ему:

– Наши планы не меняются. Он все еще ревнует тебя ко мне,– объяснил мне Рауль, когда Рикро вышел. – Маша, мое время течет параллельно твоему, и тебе стоит поторопиться домой, если хочешь выспаться. Я не могу сейчас манипулировать временем, я в поиске Горга.

– Высплюсь утром, у меня еще несколько дней каникул,– отмахнулась я, не отрываясь от его ночных глаз, сияющих в свете камней. – Ты придешь сегодня?

– Как только ляжешь спать,– лукавая улыбка тронула его губы.

Целый день не видеть его! Эта пытка стала переноситься мною все труднее. Как я раньше жила без него? Он стал моей потребностью, моей необходимостью. Я пила кофе и размышляла, любуясь любимым лицом, как все изменилось в такое короткое время, и как бы все устроить, чтоб не расставаться с ним никогда. Кофе был выпит, а я так ничего и не придумала. Рауль мягко сжал мою руку, поднимая со стула, и попросил:

– Закрой глаза.

Я послушно закрыла глаза, почувствовав теплый вихрь вокруг себя и потерю ориентации. В следующий миг мы оказались в моей спальне. Рауль сжимал мою руку, подводя к кровати.

– Можешь ложиться. Сегодня уже наступило.

Хитрец! Мое сердце обрадовано стукнуло.

– Я на минуту.