– Рауль, милый, не могу вылететь к тебе, хотя и пыталась. Я создала здесь две сферы: одна – это твой мир на Острове, а другая – мир иронгов и тонгур. Я хотела, чтобы Горг нарастил там ткани, но забыла, что без сердца ничего не получится. И теперь придется ждать, когда он сам сможет восстановить ткани. У него еще не работает одно легкое… Так что, наверное, мы надолго тут застряли. Ты вот что, любимый, лети обратно к Ромею. Ему плохо без нас. Вы все летите домой. Мы с Горгом и Ли в безопасности. Горг говорит, что Пирт вряд ли вернется. Эта среда ему опасна. Горг целует Ихрама, тебя, Рауль, и всех остальных крепко обнимает и говорит, что всех вас любит. И ему очень жаль, что погиб его отец и иронги. И я люблю тебя и всех. Передай Роману мои объятья и поцелуи, а также моим родителям.

Мой голос дрогнул, и я отключила связь. Мне было невыразимо грустно, что я не могу поговорить с ним лично. Я хотела лишь увидеть его и объяснить, что не могу улететь и бросить Горга одного. Дело даже не в том, что сфера меня не пропускает, а в том, что я не могла оставить Горга. Я не могла улететь. Никак не могла.

Я вошла в свою первую сферу и бросилась в замок. Там мне легче было пережить разлуку с Раулем. Я ждала ответного звонка и эсемески, но они почему-то снова запаздывали. Услышал ли он мои слова? Неизвестность дальнейшей жизни пугала меня и держала в напряжении.

Как помочь Горгу? Я мало что знала о строении тела основателей. Как-то через ДК Рауля (диагностический комплекс) я видела его звездное энергетическое тело. Но я не присматривалась к тому, где находилось его сердце. Я всегда лишь прислушивалась к биению человеческого. И еще я вспомнила, как Горг однажды вытащил сердце у Ши и отдал его Малее. Правда, Ши тогда был в энергетическом теле.

А что если я посмотрю на свое внутреннее строение? Ведь под человеческой оболочкой я такой же основатель, как и Горг, как и Рауль. И мое сердце основателя должно быть где-то внутри. Горячо надеясь на то, что все оборудование такое же, как и на реальном Острове, я направилась в диагностический кабинет.

Действительно, все было на месте. За столько лет жизни на Острове я научилась им пользоваться, и могла сама себе сделать сканирование тела. Я включила компьютер и выбрала нужную мне программу. Затем вошла в ДК и подождала, когда начнется сканирование. Дверь мягко закрылась, загорелись небольшие экраны вдоль человеческого тела и приборы успокаивающе зажужжали. Оставалось только спокойненько подождать, когда потухнет свет. Через минуту я вышла из ДК и подошла к компьютеру. Нажав на нужную клавишу, я, наконец, увидела себя изнутри. Не человеческое тело и его органы, а мое тело, или, как говорит Рауль, сущность основателя.

Она была светло-желтого цвета. Я уже знала об этом факте. Но иногда я видела в ней солнечные, яркие завихрения. Это было красиво, впрочем, как и смотреть на другие тела основателей. Каждый основатель имел свой неповторимый цвет: Рауль – золотистый с черным, Горг – розовый с синим, Ортис – изумрудный, Ихрам – оранжевый, как огонь. Лишь наша уникальная Маранта имела в своем спектре пять цветов: мой – желтый, золотистый от Рауля, белый от Егора, и два цвета от Горга. Горг всегда гордился этим обстоятельством. Он воспринимал Маранту, как свою младшую сестренку.

Я изучала свое внутреннее тело и размышляла обо всех нас. Все мы были разными, несмотря на то, что внутри имели сущность основателя. Но мы уживались, потому что любили друг друга. И наша любовь побуждала нас терпеть недостатки и ценить наши особенности. Рауль мог пожертвовать собой ради любого человека на Острове, он мог отдать свои ткани, чтобы помочь нуждающимся. Например, Алеку, когда тот чуть не умер. Он накрыл своим телом Горга, когда мы проходили сквозь черную дыру и спас его и иронгов. И Горг был способен на такие поступки. А что могу сделать я? Смогла бы я отдать Горгу свою ткань сущности, чтобы помочь ему исцелиться? Рауль знал бы, что надо делать. А Горг сам никогда не скажет, что ему нужна ткань моей сущности.

Всматриваясь в завихрения своей ткани, я пыталась определить, где находится мое сердце основателя. Трудно разобраться, когда не знаешь даже, как оно выглядит. Везде какие-то сгустки света, мигания и мерцание. Это завораживало и отвлекало. Не разобравшись, я выключила компьютер.

Мне ничего не оставалось делать, как грустно отправиться в свою комнату. Вспомнив о том, что я нахожусь в нормальных бытовых условиях, я решила искупаться и переодеться. Я заглянула в шкаф и увидела всю свою одежду. Надо же, насколько эта сфера похожа на мою реальность! Погрузившись в ванну, меня осенило, что Горг смог бы помочь мне разобраться с моим строением. Он мог бы указать мне на мое сердце и на то, какие ткани можно использовать для творения реальных объектов.

После ванны, я долго изучала свое отражение в зеркале. Раскраска иронгов еще ярко проступала на моей коже, и, благодаря ей, мне не хотелось ни есть, ни пить. Мое тело не исхудало, и выглядело обычным. Только волосы немного подросли. Я долго их расчесывала и приводила себя в порядок. Надев новые брюки и рубашку с длинным рукавом, я подумала, что снова выгляжу как на острове Рауля.

Полная решимости найти Горга и просить его помощи с определением моих «внутренних органов» основателя, я вышла из замка на улицу. Мое движение было настолько резвым, что я не увернулась от столкновения с Горгом. Ли парил позади него. Горг изумленно уставился на меня, а Ли обрадовался:

– Ты еще здесь, Маша!

– Я останусь здесь,– уверенно заявила я.– Я всего лишь хотела поговорить с Раулем, но не смогла. Сфера не пускает меня.

Лицо Горга расслабилось, и он спросил:

– А звонила ему?

– Да, только он не ответил.

– Это потому, что меня не было с тобой, Маша,– сказал Ли. – Я посредник вашей связи. Звони ему еще раз.

Я достала телефон и позвонила. Гудки пошли и Горг протянул ко мне руку:

– Дай мне, Маша.

Я передала ему телефон. Услышав щелчок, Горг сказал:

– Привет, братишка. Я жив, и буду скоро здоров. Не переживайте за меня. Ты прости уж, что мы тут застряли. Я хотел, чтобы Маша улетела к вам, но у нее не получается. А я не в состоянии ничем помочь, так как нет сил, что-либо сотворить. Может, вы придумаете что-нибудь? Машины сферы получились отменные,– похвалил он меня.

Потом его лицо напряглось, и он отдал мне телефон.

– Странно, связь отключилась сама.

Через секунду пришла эсемеска от Рауля.

– «Мария, Горг, мы тут обсуждали сферы, которые Маша создала. Они должны каким-то образом помочь вам. Опишите, все ли так в них, как и в реальности. Я уверен, что смог бы попасть к вам при определенных условиях. Ихрам тоже считает, что сфера должна пропустить нас. Маша, любимая, не расстраивайся, мы увидимся. И мы никуда не собираемся улетать».

– Ну вот, Маша,– с удовлетворением проговорил Горг после прочтения эсемески. – Расскажи ему подробно о сферах.

– А что рассказывать? Я даже не знаю, что его интересует. Не нуксы же! Ты расскажи. Ты лучше знаешь, о чем можно поговорить.

– Давай телефон,– попросил он.

Я протянула мобильник, и Горг набрал номер. В этот раз гудки не шли вообще. Ли окутал его своим светом, но это тоже не помогло. Я отобрала телефон и попробовала позвонить. Не получилось. Я вздохнула.

– Маша, позвоним в следующий раз,– утешил Горг.

– Я думаю, надо попробовать через несколько часов,– поддержал его Ли.

– Ладно.

– А куда ты шла, Маша? – поинтересовался Горг.

– Тебя искать. Мне нужна твоя помощь.

– В чем?

– Хотела разобраться со строением своего тела основателя.

– И что тебя интересует? – снисходительно улыбаясь, спросил Горг.

– Я вообще ничего не знаю о сущности основателя. Мне интересно знать, какие ткани можно выделять из себя, какие не стоит. И покажи мне, Горг, где у меня сердце. Я не смогла найти его.

Он тихонько рассмеялся.

– Пошли.

Я повела его в диагностический кабинет и включила компьютер. Мое тело зафиксировалось в его памяти, и Горг теперь наблюдал за моим внутренним светом. Он внимательно и пристально всматривался в ткани. Я не выдержала:

– Где мое сердце, Горг?

– Не торопись, Маша. Его не так-то легко обнаружить.

– Почему?

– Ну, видишь ли, оно не расположено в каком-то определенном месте, как в человеческом теле. У разных основателей оно находится в разных местах.

– Почему?

– Потому что у него другие функции. Ему не надо качать кровь, как в теле человека. Наше сердце отвечает за баланс нашей внутренней энергии. А энергия у всех разная.

Он указал мне пальцем на экран.

– Вот, Маша, смотри. Здесь и здесь наибольшая активность.

– И это сердце?

– Нет. Сердце не бывает активным. Оно наоборот незаметно. Оно не участвует в движении энергии, оно как центр, руководит им. Это константа.

– Значит надо найти участок стабильности?

– Именно.

Я начала присматриваться к своим завихрениям. Мне казалось, что там все вертится, и нет никакого спокойствия.

– Однако, Маша,– удивленно произнес Горг. – У тебя тоже большая мощь. Больше, чем у меня и Ра-Ойла. Маранта своей силой пошла в тебя.

– Неужели? Никогда не замечала,– я нетерпеливо продолжала всматриваться в монитор.

– А разве ты не удивилась тому, что так легко создала сферы?

– Нет. Мне не с чем сравнивать.

– Ихрам при мне создавал свои сферы. И хотя та вселенная ему близка, он не мог так быстро сотворить их. А тем более, подряд две сферы! Он очень уставал. А тебе хоть бы что. Ты даже почти не спала.

Я пожала плечами, продолжая вглядываться в свое тело. Горг не убедил меня в моей исключительности.

– Посмотри, Маша,– Горг указал мне на небольшое пятно солнечного света, находившееся в районе моего горла. – Вот твое сердце.

– Разве? – не поверила я, поскольку считала, что оно должно быть рядом с человеческим, как у Рауля. – Ты не ошибся?

Горг, криво улыбаясь, покачал головой. Я всматривалась в этот сгусток света и убеждалась, что он действительно неподвижен. Но от него исходили все истоки живительного движения. Оно словно центр, от которого расходится поток жизни.

– А где было твое сердце? – спросила я.

– В спине, за моим человеческим легким.

– Пирт вырвал его, и поэтому тебе тяжело дышать?

– Ага. Моя сущность так мала, что не может в полном объеме поддерживать жизнеспособность этого легкого.

– Как мне жаль, Горг. Тебе и сейчас трудно, я чувствую. Иди, отдохни.

– Я пойду… только объясню тебе еще кое-что. Ты можешь пользоваться только теми тканями сущности, которые имеют насыщенную окраску. Это свидетельство того, что они зрелы и готовы дать жизнь чему-то еще. В твоем случае, это солнечные, яркие участки.

– Понятно. А как мне добраться до них?

– Ты умеешь выпускать свой свет, сможешь выпустить и свою ткань.

– Через руки?

– Вначале через руки, а потом через все тело. И когда научишься это делать, то сможешь покинуть человеческую оболочку.

– Спасибо, Горг. Ты очень мне помог. Раньше мне и в голову не приходило поинтересоваться этим. Понимаешь, я всегда чувствовала в себе больше человека, чем основателя. К тому же я занята была Романом.

– Я понимаю,– кивнул он. – Ты родилась человеком и тебе привычнее быть им.

– Верно. А тебе лучше быть основателем.

– Возможно. Но я смирился и с этим телом. Ра-Ойлу проще всех. Когда отец лишил его памяти, то он легко принял тот факт, что он человек. Отец поступил мудро. Ра-Ойл никогда не разрывался между двумя жизнями. Память о том, что он основатель, никогда особенно не тревожила его и не доминировала.

– Но ему, наверняка, трудно было приспособиться к новому способу жизни. Ведь он привык творить, используя свою ткань сущности. А выделить ее из человеческого тела, и сотворить критов было непросто. Верно?

– Да. Сложновато. Но Ра-Ойл утверждал, что если бы не это тело, то он не смог бы создать человека.

– Но ты тоже смог,– вспомнила я.– Помнишь, нашу альтернативную сферу?

– Это не было реальностью,– в кривой улыбке не было радости.

– Но ты же, можешь?

– Ты думаешь, я такой умный?

– Да. Все считают тебя гением, Горг.

Он горько усмехнулся. Его небесный взгляд был печальным.

– Ра-Ойл умней меня. Он всегда знает, что надо делать, угадывает и просчитывает на несколько шагов вперед. Просто он скромен. И потом, мое творение с иронгами… Я люблю их, но… Ра-Ойл мог бы создать лучше. Я поставил его в такие обстоятельства, что он не мог проявить себя. А затем была потеря памяти, Земля… Он создал человека, Маша. Все решили, что ничего такого нет в его создании. Ведь он копировал готовый образец. Я и сам так считал долгое время. Однако никто не смог повторить его творение.

– А кто пробовал? – я была заинтригована.

– Да, многие,– лениво ответил он. – И я в том числе.

– Когда ты делал это? – удивилась я.

– Еще когда жил на Земле, будучи ребенком. А потом пробовал еще раз, втайне ото всех. Мне не давало покоя творение Ра-Ойла,– признался он. – Создать жизнеспособного мыслящего человека со свободой воли очень непросто. У Ра-Ойла особый талант. Но это не бросается в глаза. И вот еще одна особенность – люди любят его так сильно, что не ропщут на то, что он или ты особенные. Понимаешь, Маша, мои иронги такие же создания света, как и я. Им нечего хотеть от меня особенного. А люди Ра-Ойла… они могли бы сказать ему: «Почему мы не такие как ты? Ты силен, умеешь летать между звезд, не стареешь, не умираешь. Тебе не нужна пища, вода, ты не мерзнешь зимой. Почему ты не создал нас такими же?» Нет, Маша, они удовлетворены тем, что есть, и не завидуют ни тебе, ни Алеку, ни Джеку. Они довольны своей участью, они любят его и всех вокруг. И Ра-Ойл, Маша, он не бросает их. Он живет с ними на Острове в облике человека. Хотя это тело не его родное, оно имеет мало преимуществ с нашей тканью. Мне непросто жить в человеческом облике, а он живет…

– Это он из-за меня остался в этом облике, Горг,– тихо сказала я.

– Из-за тебя,– задумчиво повторил Горг. – Очень может быть, что из-за тебя, Маша.

– Горг, а как ты теперь относишься к Раулю?

– Я люблю его. И всегда любил. Даже когда злился, то все равно любил. Помнишь, как я сидел в его ловушке? В действительности, я был рад тому, что он поймал меня. Мне было одиноко, я был гоним. А он пресек мою беготню, обеспечив мне покой. Он приходил ко мне каждый день, но из упрямства я прогонял его. А на самом деле, я всякий раз ждал его прихода. Он чувствовал это и был терпелив со мной. Что заставляло его поступать так? Ведь он еще не знал о том, что я ребенок.

– Он любил тебя, Горг. Он сам мне говорил. Он мечтал помириться с тобой.

– Да, красавица, преданность – его качество. На него можно положиться. Ты знаешь, Маша,– Горг вдруг улыбнулся,– твой Роман очень похож на него.

– Роман? Я не ослышалась? Может быть, Ихрам?

– Не-ет, – замотал головой Горг. – Именно Роман. Просто он еще маленький и человечный. Но у него такое же доброе сердце, как и у Ра-Ойла. Он умеет любить и он преданный. Вылитый Ра-Ойл.

– А Ихрам? – полюбопытствовала я.

– Ихрам другой. Я не хочу сказать, что он не умеет любить и он не добрый. Он хороший. Но как все основатели он мечтает творить, искать, пробовать. Ему негде проявлять свои качества, он заполнен изысканиями.

– Может быть, в этом он похож на тебя, Горг?

– Немного похож. Но я хотел бы научить его ценностям близких отношений, чтобы он берег их. Чтобы не оставлял и не забывал тех, кто его любит и кого полюбил сам.

– А ты сам, такой? – осторожно спросила я.

– А как ты думаешь, Маша?

– Я думаю, что такой, Горг. Я верю тебе.

– Спасибо,– искренне сказал он. Потом замялся и отвернулся. – Мне пора снова отдохнуть. Нечем дышать,– пожаловался он.

– Тебе помочь? – я заботливо продела свою руку сквозь его. – Давай, я помогу тебе дойти.

– Я и сам могу, Маша,– неловко засмеялся он. – Но так гораздо приятнее.

– Горг, тебе нисколечко не легче?

– Трудно сказать,– неохотно ответил он.

Я ощутила нежелание говорить на тему его здоровья. Мы медленно подошли к моей комнате. Я знала, что Горгу она очень нравится. И, кроме того, идти на второй этаж в свою комнату ему было трудновато. Я могла бы перенести его туда, но ему хотелось улечься на мою постель. Что ж, если от этого ему легче, то пусть живет в моей комнате.

– Горг, можно спросить?

– Спрашивай,– он поморщился, когда ложился в постель.

– Почему ты звал меня?

– Я никогда не звал тебя, Маша,– в его глазах было неподдельное удивление.

– Я слышала, и Ли слышал,– смущенно проговорила я.

– Наоборот, я боялся, что ты придешь. Я всячески прогонял эту мысль. Я твердил себе, чтобы ты не ходила, бежала отсюда.

– Ты звал меня во сне, Горг. Я услышала тебя во сне,– вздохнула я, накрывая его пледом. – Спи, милый. Может тебе станет лучше, а?

В его глазах отразилась боль и грусть. Он смотрел на меня, не зная, что сказать. Дышал он тяжело, и каждый вздох давался ему с трудом. Я подумала о целительном бассейне. Ведь Рауль излечивал многих в нем.

– Горг, а что если тебя погрузить в бассейн с целительной жидкостью?

– У меня же все человеческие органы на месте, Маша. Все дело в моих тканях основателя. Если бы они были в полном объеме, то я бы не чувствовал себя так скверно.

– Но может тогда… тебе стоит сбросить человеческое тело, чтобы не тратить на него свою энергию?

– Я бы так и сделал, будь мое сердце на месте. От меня остался небольшой клочок,– он горестно улыбнулся. – Не знаю, как он сможет существовать самостоятельно.

– А если бы ты жил в сфере с иронгами, как основатель? Ты бы не испытывал боль человеческого тела.

– Знаю, Маша,– недовольно буркнул он. – Но я испытывал бы другую боль…

Он не договорил и закрыл глаза. Я погладила его волосы и убрала их со лба. При всем том, что он был очень похож на Рауля, я воспринимала его иначе. Его лицо было для меня другим, имея те же черты.

– Полежи со мной, Маша,– попросил он. – Пока я не усну. Что-то мне тревожно.

– Почему? – я осторожно легла с другой стороны кровати.

– Не знаю. Что-то щемит внутри… как будто должно случиться непоправимое.

– Не волнуйся, спи. Все будет хорошо. Я побуду с тобой.

– Где Ли? – прошептал он сонно.

– Он тоже спит.