– Ты как ребенок, словно нормальной жизни не знала.
А может, и не знала. Я жила мечтой, не замечая ничего другого, а это чревато. Когда мечту отбирают, остается пустота, в которой трудно выжить.
Его взгляд темнеет, окатывает меня жаром.
А потом он наклоняется и целует меня в чуть приоткрытые губы.
Легко, мягко. Пробный поцелуй, но от него внутри меня словно вспыхивает огонь.
Ад так и стоит у двери ванной. Выглядит растерянным, озадаченным. Его пальцы касаются губ – там, где совсем недавно прижимались мои. Хмурясь, он проводит языком по нижней губе, пробуя на вкус след моего поцелуя.
И в этот нереальный момент я тянусь к его губам, неожиданно для самой себя.
Хотя почему неожиданно? Ад пробудил меня, и вот – я проснулась. Получите и распишитесь. Если он поцелует меня в ответ, это будет доказательством, что я кому-то нужна. Что я существую и однажды смогу создать из себя что-то новое и цельное.
Карие глаза выцвели от боли. Бледная кожа как чужая. Веснушки на плечах удивляют, потому что в моей жизни нет солнца. На лице появились морщины – горькие у рта, усталые на лбу. Случившееся состарило меня, выжгло во мне жизнь, ту самую, которая, по словам Ада, еще недавно переливалась через край.
– Не усложняй, Лера. Все очень просто. Ты работаешь над собой, а я вожу тебя в клинику на реабилитацию. Как только я решу, что тебя можно отпустить, наши пути разойдутся. Навсегда. Никаких «спасибо», никакой дружбы семьями, никаких открыток на Новый год.
– Зачем это тебе?
– Считай это моей причудой.
Ад. Мужчина, которого я не знаю. Совершенно. С которым поехала на дачу. Которого подпускаю слишком близко к себе, как в лифте, так и сейчас. Почему? Доверия между нами нет и быть не может, но есть странное, сильное, ноющее чувство, толкающее меня к Аду. Инстинкт выживания. Уверенность, что Ад знает путь к моему спасению и подскажет мне, как выжить. Как пройти через пустоту и пробудить в себе жизнь.
Ад ставит пиво около раковины и встает за моей спиной. Медленно, слишком медленно отводит мою больную руку в сторону и берет нож. В кухне слишком тесно, слишком жарко. Слишком много мужчины за моей спиной. Он не прижимается ко мне, но стоит очень близко, и я ощущаю его всем телом, с головы до пят. Каждое его движение отзывается внутри волной тепла. Он просто помогает резать помидоры, но в моей голове этот момент прокручивается замедленными кадрами, и я не могу вырваться из странного оцепенения. Как в лифте.