Выходной день начался нерадостно. Неприятный осадок, оставшийся от встречи с Владимиром Ивановичем, грозил пустить глубокие корни. Мне было необходимо время, чтобы зализать раны. Как известно, раны лучше зализывать в компании. Именно поэтому я и решила отправиться к своей давней подруге.
Не успела я выйти из дома, как заметила заруливающий на стоянку «Лексус» Татьяны. Прятаться было поздно, она меня заметила. Пришлось подойти к машине.
Танька выглядела не лучше моего. Что и говорить, ей вчера сильно досталось.
– Как ты? – первым делом спросила она.
– Нормально. Хотя бывало и получше, – пожала я плечами.
– Ты куда-то уходишь?
– К Ларисе. Хочешь, пойдем вместе.
– У меня встречное предложение, – неожиданно сообщила Танька. – Есть классное место за городом, дача в лесу. Самое то, чтобы отдохнуть. Нам это сейчас не помешает.
Танька вопросительно уставилась на меня, ожидая моего решения.
– А чья дача? – спросила я на всякий случай.
– Знакомого. Так ты согласна?
И я согласилась.
Загрузившись в машину, мы отправились на природу, подальше от злобных банкиров и их равнодушных жен.
Каково же было мое удивление, когда почти на выезде из города я заметила на обочине… Андрея. Он счастливо улыбался и махал рукой.
Радость его немного померкла, когда на заднем сиденье он обнаружил меня, не менее изумленную. Я начинала догадываться, что Танька провела меня в очередной раз.
Сама виновница чувствовала себя прекрасно или, по крайней мере, делала вид. Но только до тех пор, пока мне не удалось выпроводить Андрея из машины под благовидным предлогом.
Свое возмущение я высказала в двух словах, но в очень доходчивой форме.
Танька выслушала все, что я о ней думаю.
– Пожалуйста, не сердись, – смиренно пролепетала она. – У меня просто не было другого выхода. Ты же слышала, что сказал вчера его отец? Если кто узнает, что я поехала на эту дачу, то мне здорово попадет.
– А зачем ты вообще туда едешь? Ищешь приключений на свою задницу? И еще меня втягиваешь. Меня уже тошнит от их семейства.
– Клянусь, это в последний раз. Я все объясню Андрею и постараюсь с ним порвать, – пылко заверила меня Татьяна.
У меня были сомнения по этому поводу, но высказать их я не успела, так как вернулся Андрей и машина тронулась дальше.
Деревянный сруб за высоким забором в глубине леса скорее напоминал охотничий домик и выглядел нежилым.
Продолжая злиться на Таньку, я сразу же после приезда ушла в лес. Побродив среди сосен, я немного успокоилась, а когда возвращалась, мне и вовсе стало казаться, что не все так уж плохо.
Немного заблудившись, я потратила на обратную дорогу гораздо больше времени, чем рассчитывала, и, когда, наконец, выбралась к даче, обнаружила, что уже стемнело.
На крыльце горел свет. Возле лампы вилась мошкара, нещадно обжигая крылышки.
В доме было тихо. Я почувствовала, что сильно проголодалась, и поспешила в кухню.
Проходя мимо одной из спален, я услышала слабый шорох и остановилась. Шорох повторился, затем послышался слабый стон. Я покраснела до ушей, догадавшись о том, чем занимаются в комнате эти двое ненормальных.
Смутившись, я бросилась по коридору, но меня остановил громкий голос Татьяны.
– Что происходит?
Я замерла и оглянулась в недоумении. Дверь по-прежнему была закрыта. Вопрос, очевидно, предназначался Андрею.
– Прости меня, – глухо донеслось из-за двери.
– Что-то не так? – с обидой воскликнула Танька. – Я тебе не нравлюсь? Или у меня пахнет изо рта?
– Совсем нет! – почти испуганно пролепетал Андрей. – Не обижайся. Я не могу тебе всего объяснить. Не сейчас.
– А по-моему, самое время. Как-то странно лежать голой в постели и слышать, что сейчас не время, – фыркнула Танька.
Это было уже слишком. Забыв о пустом желудке, я пулей вылетела обратно на крыльцо и со злостью пнула деревянный столб. Не хватало еще, чтобы меня застукали под дверью.
И все же интересно, что у них произошло? Я вовремя спохватилась и запретила себе даже думать об этом.
Минуту спустя на крыльцо выскочила Татьяна. Ее волосы были растрепаны, щеки покраснели. Увидев меня, она поплотнее закуталась в халат и смахнула слезу тыльной стороной руки.
– С тобой все в порядке? – спросила я.
– Нормально, – пробормотала она и отвернулась.
Похоже, лучшее, что я могла сделать, это пойти спать. Что я и сделала.
Ошибки лучше всего исправлять вовремя. Этим я и решила заняться прямо с утра. Проснувшись около шести утра, я прихватила сумку, оставила на видном месте записку с извинениями и потихоньку выбралась из дома.
Шоссе находилось довольно далеко от дома, но я надеялась, что мне удастся до него добраться. Оглянувшись в последний раз, я бодро двинулась по просеке.
С веток капало. Ночью снова прошел дождь. Я отшагала уже порядочно, когда впереди услышала шум машины. От греха подальше и во избежание неожиданностей я юркнула в кусты.
Мимо, задевая ветки, прошуршал огромный джип с темными стеклами. Я подождала, пока он не отъехал подальше, и снова выбралась на дорогу, продолжая свой путь.
Немного погодя дорога вдруг раздвоилась. Я остановилась в нерешительности, потом свернула направо. И напрасно. Очень скоро я обнаружила, что моя дорожка попросту исчезла в густой траве. Кругом был только лес.
Поздравив себя с удачным выбором, я повернула обратно, но когда снова вышла к развилке, поняла, что блуждания по лесу мне сильно поднадоели. Тяжело вздохнув, я отправилась снова на дачу.
Отшагав несколько километров, я уже с трудом передвигала ноги, когда впереди, наконец, мелькнула крыша охотничьего домика. Я прибавила шагу.
Ворота почему-то оказались широко распахнутыми. Когда я уходила, они были заперты. Я точно знала, что гостей мы не ждали, и внутри меня зашевелились недобрые предчувствия.
Именно моя осторожность спасла мне жизнь.
Вместо того, чтобы войти в ворота, я заглянула в щель забора. Во дворе меня ждал еще один сюрприз: возле крыльца торчала та самая машина, что встретилась мне в лесу. Возле нее никого не было, но это почему-то не радовало. Немного в стороне стоял Танькин «Лексус» с распахнутой передней дверцей.
В ту же секунду я услышала дикий вопль. Он раздался где-то в доме. Кричала Танька. В этом крике было столько страха, что я похолодела.
Отчаянный вопль повторился, но его заглушил отвратительно-громкий мужской смех. Я почувствовала, как мгновенно вспотели ладони. Сердце застучало с бешеной скоростью.
Не помня себя, я бросилась вдоль забора прочь от ворот. В голове билась единственная мысль – случилось что-то ужасное.
Свернув за угол, я оказалась позади дома, от которого меня отделял трехметровый забор. К счастью, в детстве я немало полазила по всевозможным изгородям и надеялась, что смогу его преодолеть.
На деле все оказалось не так-то легко, но в конце концов, насажав заноз и порвав брюки, я шлепнулась на землю уже по ту сторону.
От страха мне показалось, что я приземлилась с ужасным грохотом. Все время, пока я сражалась с препятствием, из дома непрерывно доносились крики и громкие голоса. Сжавшись в комок, я некоторое время боялась подняться, ожидая, что меня вот-вот обнаружат.
Танька вопила еще отчаяннее, и это заставило меня преодолеть животный ужас. На негнущихся ногах я подобралась к стене. Только сейчас я заметила, что окна в доме очень маленькие и расположены довольно высоко.
Я оглядела двор. Совсем рядом обнаружилось что-то вроде помойки, где валялись несколько пустых ящиков, довольно прочных на вид. Я подтащила их к стене, поставила друг на друга и таким образом смогла дотянуться до окна.
Сердце безумно колотилось, я взмокла так, что влажными были даже волосы на затылке. Я заглянула в окно…
То, что я увидела, было почти неправдоподобным, но от этого не менее ужасным. В комнате, кроме Таньки и Андрея, находились еще трое незнакомых мне парней. Один из них, огромный и совершенно лысый, стоял возле самого окна ко мне спиной. Другой крепко держал извивающуюся Таньку. У нее была разбита губа, один глаз совершенно заплыл. Левая щека, вымазанная кровью, сильно распухла.
Третий ублюдок склонился над Андреем, лежащим на полу в одних трусах. Я увидела глубокую рану на его плече.
Первое время я, не веря глазам, таращилась на блестящее лезвие ножа, который сжимал третий, потом посмотрела на его лицо. Ужас пробрал меня до костей. Крючковатый огромный нос парня почти касался ухмыляющегося рта с тонкими, бескровными губами. Желтая, сухая кожа обтягивала скулы так плотно, что ясно просвечивали кости. Его голова напоминала голову мертвого человека, но он был не только жив, но и смертельно опасен. Я поняла это, едва взглянула на него.
Меня трясло так, что руки с трудом цеплялись за карниз.
Тем временем парень, державший Таньку, запустил руку ей под кофточку и, глумливо заржав, принялся мять ей грудь. Танька дико завизжала и задрыгала ногами. Андрей рванулся к ней.
Ботинок живого мертвеца метнулся и сбил его с ног. Андрей скорчился от боли. Я едва сдержалась, чтобы не закричать.
Урод рядом с Танькой с удовольствием наблюдал за этой сценой. Стоявший спиной к окну громко захохотал.
– Ублюдки, – прохрипел Андрей. – Не прикасайтесь к ней.
Он снова попытался подняться. Раздался ужасный грохот. Доски пола возле его ног разлетелись в щепки. Я закрыла глаза. У них еще и пистолет.
– Сукин сын, – со смехом сплюнул тот, что был у окна с пистолетом. – А ну, держите за хвост эту сучку. Что, если позабавиться с ними малость? Посмотрим, какие они смелые. Дай-ка мне вон ту веревку, Вобла.
Хихикая, живой мертвец по кличке Вобла подал веревку.
Третий, очевидно угадав их намерения, снова заржал:
– Давненько мы не веселились над удавленниками, – довольно заметил он.
Я заплакала. Слезы бессильной ярости лились из глаз, мешая видеть. Может, и к лучшему. На моих глазах собирались убить моих друзей, а я ничего, совершенно ничего не могла сделать.
Татьяна и Андрей тоже догадались, какая участь их ожидает. Танька отчаянно забилась в руках своего мучителя, захлебываясь рыданиями. Андрей вскочил на ноги, собираясь наброситься на одного из парней. Их сопротивление только развеселило бандитов.
Вобла ударил Андрея под ребра с такой силой, которую невозможно было предположить в его тщедушном теле. Потом он схватил его и поволок в центр комнаты.
Парень возле окна, по-прежнему не сходя с места, весело заявил:
– Не рыпайся, цыпленочек. Тебя мы убивать не станем. Просто проверим, действительно ли ты такой рыцарь, каким хочешь казаться. Поставьте девку ему на плечи, – скомандовал он своим подручным. Те посмотрели на него с садистским восторгом. – Интересно, сколько ты выдержишь, пока не удавится твоя подружка.
Я зажала рот рукой, чтобы не завопить от ужаса, и едва не грохнулась вниз со своего шаткого возвышения. Закрыв глаза на миг, я пыталась собраться с мыслями, найти хоть какой-нибудь выход.
Ничего не получалось.
Когда я снова открыла глаза, то увидела, что Вобла, взобравшись на табурет, уже укрепил на потолке веревку, перекинув ее через толстую деревянную балку. Другой связывал Андрею руки за спиной. Руки Таньки уже были связаны. С большим трудом они втащили ее на его плечи и даже поддержали, пока Андрей, согнувшись под ее весом, не нашел равновесия.
– Сволочи, – выкрикнул он, с ненавистью глядя на бандитов.
– Прикуси язык, щенок, – посоветовал главарь. Он наконец отошел от окна и повернулся боком ко мне. Обычное лицо. Ничего зловещего. – Вы должны быть нам благодарны за такой шанс. Можем передумать и вышибить вам мозги прямо сейчас.
Он слегка качнул дулом пистолета перед носом Андрея. Тот не пошевелился, чтобы сохранить равновесие.
Танька едва дышала, стоя на его плечах. Веревка петлей обматывала ей горло. Из глаз непрерывным потоком текли слезы, смывая кровь с распухшего лица.
Бандиты как ни в чем не бывало вышли из домика, оставив своих жертв на произвол судьбы. Я услышала, как хлопали дверцы, взревел мощный двигатель. Затем все стихло.
Господи. Они уехали! Я не могла в это поверить.
Убедившись, что это так, я забарабанила в окно. Теперь все зависит от меня. Я обязательно что-нибудь придумаю. «Только бы у Андрея хватило сил, только бы он не уронил ее», – бормотала я, глотая слезы.
Они услышали меня. Танька осторожно повернула заплаканное лицо в мою сторону. Некое подобие улыбки тронуло ее распухшие губы.
– Лиса! – громко сказала она. – Она вернулась.
Андрей не смотрел на меня, сосредоточенный только на том, чтобы не упасть. С каждой минутой это становилось все сложнее.
– Держитесь, я сейчас! – крикнула я и спрыгнула на землю.
Со всех ног я побежала к фасаду и, задыхаясь, принялась дергать дверь, не желая поверить, что она заперта.
В ярости я пнула ее ногой и принялась лихорадочно озираться. Нужно разбить окно. Но чем? Вокруг ничего подходящего. Отвратительно чистый двор.
Я бросилась к «Лексусу». В салоне – ничего. Так же, как и в бардачке. Взгляд наткнулся на ключи, болтавшиеся в замке. Багажник! Господи, пусть мне повезет!
С третьей попытки я справилась с замком и подняла крышку. Рука нащупала какую-то увесистую железку. Не разбираясь, я схватила ее и помчалась обратно.
Буквально взлетев на ящики, я первым делом посмотрела в окно. Они по-прежнему стояли. Андрей еще держался, хотя по его лицу градом катился пот. Я видела, как дрожат его колени. Тело Таньки угрожающе кренилось вправо.
Я зажмурилась, размахнулась и со всей силы ударила по окну. Послышался звон разбитого стекла. Мелкие осколки впились мне в кожу. Не обращая внимания на боль, я торопливо вытащила остатки стекла, подтянулась, с трудом перекинула тело через подоконник и спрыгнула.
Поднявшись на ноги, я бросилась за стулом. В этот момент раздался странный хруст. Я догадалась, что ключица Андрея сломалась от непосильного груза. Не в силах перенести боль, он отчаянно завопил, но устоял на ногах.
Я подтащила стул и бросилась на кухню. Уронив несколько ящиков на пол, я наконец отыскала то, что мне надо – огромный кухонный нож. Сжимая его в руке, я рванула обратно.
Нож, к счастью, оказался острым. Веревка сразу же поддалась. Татьяна обмякла, теряя сознание, и упала мне на руки.
Все втроем мы рухнули на пол.
Выбравшись из-под тела Таньки, я обнаружила, что она – в глубоком обмороке. Я ощупала ее голову. На затылке оказалась большая ссадина. Скорее всего – сотрясение. Все же лучше, чем смерть. Это меня успокоило.
Оставив подругу на время, я переключилась на Андрея. Если не считать многочисленных синяков и сломанной кости, он был в полном порядке.
– Что это было? – спросила я.
– Понятия не имею. – Андрей сморщился от боли и попытался подняться. Я бросилась ему на помощь.
О проекте
О подписке