Читать книгу «Измена. Тонкая грань» онлайн полностью📖 — Ланы Поляковой — MyBook.
image

Третья глава

Герман весь подобрался, напрягся. Повадкой напоминая хищника.

Красивый всё-таки мужик мой муж, – внезапно подумала я. Отличный генетический материал для детей.

Высокий шатен скандинавского типа с серыми льдистыми глазами. Папа-латыш не подвёл. Оставил Герману внешность в наследство. Но и Герман вложился в своё тело, проводя часы в спортзале. Он сухощавый, с хорошо проработанными мышцами. Длинный весь, как породистая гончая. С узким лицом и немного длинноватым носом, но это его не портит. Герман видный. Он заметен в толпе. А если учесть его холодное спокойствие и бронебойную харизму, то становится понятным, почему на моего мужа вешаются всякие…

Я тоже не уродина, но в наших широтах таких, как я – на дюжину пучок.

Мне льстило всегда, да и сейчас тоже, находясь рядом с ним, ловить чужие женские взгляды. Как ни крути, а рядом с красавцем чувствуешь себя королевой.

– Маша, что ты начинаешь? Ведь чётко выразился. Я обещал человеку. Что непонятного? – возвращая меня в настоящий момент, зло и резко ответил муж, поджимая губы.

– Мне всё понятно. Практически никаких сомнений не осталось. Жду, каким будет твой выбор, – ответила я, прямо глядя во льдистые злые глаза.

Муж сжал челюсти и склонил голову вниз, выдвигая упрямо подбородок. Уже почти начал гнуть свою линию, нервничая.

Было так странно видеть всегда спокойного и уравновешенного Германа с таком взвинченном и нервозном состоянии. Непривычно и выбивало из зоны комфорта.

Герман стоял, развернувшись к креслу, на котором я сидела, сжимая губы в тонкую линию, и собирался мне сказать важное, подбирая слова, но на веранду вернулся Кирилл с красными пятнами на скулах и с блестящими глазами.

– Папа! Я, по-твоему, не человек? Мне можно наобещать, а потом просто отодвинуть в сторону? – звонко выкрикнул он, сжимая кулаки, вскидывая голову и выдвигая аналогичный папиному подбородок вперёд.

Муж развернулся к сыну, словно тяжёлый линкор, готовящийся к бою и наводящий свой главный калибр. Всем корпусом.

– Как ты разговариваешь с отцом? – понесло Германа не в ту степь.

А Кирилл, фыркнув и развернувшись на пятках, скрылся в домике, оставив отца кипеть самостоятельно.

Я с удивлением наблюдала, как муж выходит из себя. Как покрываются пятнами скулы и белеют от ярости глаза. Это настолько поразило меня, что я проглотила свои едкие комментарии.

– Мария, объясни сыну, как нужно уважать отца! – выплюнул в мою сторону Герман. Оп-па! Сколько неуместного пафоса! Откуда это, несвойственное моему мужу, инородное?

– Что объяснить? Боюсь, я затрудняюсь в понимании логики твоего выбора. Выбора между чужой пошлой тёткой со смайликами и редким общением с родным сыном. Ты бросаешь семью, жену, друзей наконец… – я постаралась, чтобы голос не дрожал от обиды, и сделала судорожный вдох, собираясь продолжить, но Германа несло.

Услышав мои слова, муж выглядел так, словно налетел с разбега на бетонную невидимую стену. Обескуражено и растерянно. Обиженно?

– Всё! С меня хватит! Я приеду, и нас ждёт серьёзный разговор! Вы абсолютно не понимаете, сколько сил я вкладываю для благополучия нашей семьи. Я пашу как раб с утра до ночи и вместо благодарности и уважения получаю подколки и требования! Я забыл, когда слышал от тебя слова ободрения и восхищения! Просто обычные добрые слова! Вы воспринимаете как должное мою пахоту на вас! Я не намерен больше терпеть такое положение! – истерически проорал Герман и ушёл, практически хлопнув дверью.

Звон стекла в окне несчастной двери тонким острым звуком впивался мне в висок, знаменуя финал нашего семейного счастья.

– Что это было? – подал голос Иван, до этого сидевший рядом с притихшей Маринкой. Они тепло обнимались на диванчике и только с изумлением наблюдали наш внезапный семейный скандал.

Я положила на колени руки и сцепила ледяные пальцы в замок. Сжала челюсти до боли.

– Герман так рвался на встречу с женщиной. Я полагаю, что между ними связь. Он пренебрёг нами ради неё сейчас, – ответила я друзьям, стараясь не заплакать.

Было обидно до боли. Физической. Откровенно жгло в груди и сдавило горло. Я чувствовала себя брошенной. Отброшенной в сторону, словно ненужная, использованная вещь, тряпка. Особой прелести ситуации добавляло то, что Герман орал злые и несправедливые слова мне в лицо прилюдно.

При друзьях. Публично. Унизительно и несправедливо.

– Ты уверена? – Маринка выбралась из медвежьих объятий мужа и принесла плед, кутая меня, словно старушку, вместе с креслом.

– Не знаю, я только сегодня по дороге на базу увидела странное сообщение на его телефоне. – тихо заговорила, делясь наболевшим, – Какая-то Карин зазывала Германа встретиться к шести часам в их кафе. В «их»! Прикинь! Причём в тоне и в словах такая снисходительная интонация. И «мой герой» А! Ещё она, оказывается, предлагала Герману раньше в ультимативной форме приказать мне, взять Карин сюда с нами! В общем, какой-то бред сумасшедшего, решила я. Однако, как видишь, всё это, вероятно, правда.

Моя новая реальность.

– Я его истерящим видел один раз, когда… – Иван не успел договорить, как из домика раздался страшный визг девчонок, а затем гулкий звук удара.

Чёрт! Дети! Минут десять, пока длилась эта безобразная сцена, были одни в доме!

Четвертая глава

Герман

Гнал по трассе. Выжимал максимум возможного из сложившейся ситуации на дороге. Хорошо, что по городу ехать придётся недолго, мне нужно в район Речного вокзала.

Нехорошо получилось с сыном, конечно. Но он должен понимать, что мои интересы важнее его. И мои дела для всей семьи должны быть в приоритете. Как и моё слово.

Если мне нужно, то семья должна принимать это!

Карина права, они воспринимают мою работу словно должное. То, что вкалываю с утра до ночи, иногда и без выходных, не ценят!

Мы познакомились с ней случайно. Я возвращался из очередной командировки. На этот раз возвращались с помощниками из Нижнего на Ласточке. Четыре часа, и Москва.

Поездка была не столько тяжёлой, скорее, муторной. Выматывающей. Мечтал приехать уже и чтобы этот день закончился.

В этот раз со мной ездил новый помощник, и он меня жутко раздражал. Мутный тип со змеиной усмешечкой. И с подчинёнными ведёт себя высокомерно и нагло. Вот и сейчас сидит с таким видом, будто он здесь главная звезда, и несёт несусветную чушь.

Я его, конечно же, уволил в дальнейшем. Но тогда благодаря ему я познакомился с Кариной. Карин.

Уже выгружаясь на перрон вокзала, мой помощник толкнул пробегающую мимо девушку. Она налетела на него случайно, а он грубо взмахнул рукой. Карин отлетела в сторону, но устояла на ногах. Девушка, извинившись, побежала дальше, не замечая, что выронила телефонный аппарат. Помощник, презрительно кривя губы, хотел пнуть несчастный кусок пластика. Урод.

Я поднял телефон сам. Девушка уже, конечно же, скрылась. Намеревался отдать в бюро находок или куда там сдают потерянные вещи?

Покрутил в руках аппарат в нежно-розовом чехле и обратил внимание, что на обратной стороне надпись с просьбой при утере позвонить по телефону.

Хмыкнул. Надо же, какая разумная девушка. И набрал номер. Никто не ответил. Объяснимо. На дворе ночь, а барышня навряд ли таскает с собой несколько аппаратов. Перезвонит, улыбнулся я и устроился на заднем сидении такси.

Карина перезвонила на следующий день. Я был очень занят и договорился встретиться вечером. Но вечером она не смогла и перезвонила, извиняясь через слово. Рассыпаясь в благодарности и превознося моё терпение, попросила о встрече на следующий день.

Она пришла с цветами. Счастливая. Называла меня «Мой герой» и щебетала о моём благородстве. Она была так искренна в своей благодарности, так просила меня выпить с ней кофе. Я согласился, и мы встретились ещё раз. И ещё.

Слово за слово, и оказалось, что Карине интересно всё, о чём я говорю. Она восхищённо и внимательно слушает не перебивая, соглашается со мной. Её суждения всегда не противоречат моим.

Мне приятно наше общение.

Как-то незаметно, раз за разом, при встречах Карин становилась мне всё ближе. Мне было комфортно с ней. И хорошо, что она оказалась почти моей сверстницей. Всё-таки люди одного поколения лучше понимают друг друга.

Как-то, когда она поправляла свою причёску, на запястье заметил синие следы. Оказалось, что Карин живёт с пожилой мамой, которая больна и её совсем не понимает. Хватает за руки, не пускает на работу.

Предложил помощь. Мелочь. Просто посоветовал приличную клинику и врача. Ведь я не понаслышке знаком с такой проблемой.

В ответ получил несоразмерную благодарность и восторг.

Когда я начал рассказывать ей о своей семье? Не знаю. Но так случилось, что нет у меня более преданного слушателя, чем она.

Она – мой друг! Ну почти как Ванька, только женщина!

И как же странно было слышать от жены ревнивые упрёки!

Я верен жене и своему супружескому долгу! Зарабатываю на их жизнь и имею право общаться с тем, с кем мне хорошо!

Карин позвонила и очень просила приехать. Я не мог ей отказать. Не в этот раз.

– Что случилось? – спросил, заходя в кафешку.

Карин подняла на меня свои чёрные миндалевидные глаза и грустно сказала:

– Ты выглядишь взъерошенным. Проблемы?

Я выдохнул и упал рядом на стул.

– Да нет. Не знаю. Жена заявила, что подозревает меня в неверности. Представляешь? Она видела твоё сообщение в телеге и вообразила себе невесть что. Ещё и сыну обещал разобрать шахматную партию, и не успел опять. Кир обиделся, будто я обязан. И так выставили всё, будто я делаю выбор между семьёй и тобой. Бред!

Карина сочувственно покивала головой и печально проговорила:

– И тебя тоже не ценят домашние.

Потом промолчала немного и предложила чуть дрожащим голосом:

– Прогуляйся со мной, пожалуйста, вдоль набережной. Мне это очень нужно сегодня. Прошу!

– У тебя что-то случилось?

Карин рвано вдохнула и, слабо улыбнувшись, проговорила, глядя мне в глаза:

– Ты приехал, и у меня теперь всё хорошо. Спасибо тебе! Ты мой спаситель и моё утешение! Мы вышли на улицу, и я с грустью посмотрел на заходящее солнце. Упрёки сына не прошли мимо, и мне было неприятно. А презрительный и брезгливый взгляд жены прожигал затылок до сих пор. Надо поговорить с Машей!

– Карин, давай я познакомлю тебя со своей семьёй? Чтобы у Марии не было повода для ревности. – предложил, когда мы почти подошли к зданию речного вокзала. – Дай мне номер её телефона. Я позвоню и всё разъясню сама. Возможно, договорюсь о встрече. Зачем тебе заморачиваться ещё и этим. Ты и так устаёшь на работе. Не переживай о ерунде! – предложила Карин, и я был ей страшно благодарен за это.

Ненавижу выяснение отношений!

...
6