Глава 1. Побег.

Планета Парабеллум 3050 год.

Я пришел в себя лежа на чем‑то твердом. Снизу мое «ложе» было подсвечено ярким светом. С потолка мне в глаза тоже бил яркий свет. Глаза слезились. Я попытался встать, но руки и ноги были зафиксированы, и я не мог подняться. Краем глаза я уловил, что мои руки держали браслеты. На моей шее тоже было что‑то, что не давало поднять голову. Ног я почти не чувствовал. Голова адски болела. Я лежал в распятом положении и не мог вспомнить, как здесь оказался. Но хуже было то, что не помнил кто я. Накатило чувство беспомощности.

Моя беспомощность и плохое самочувствие начали разгонять внутри меня вместо паники злость. Я как‑то отстраненно фиксировал свои чувства. Очень хотелось задать кому‑нибудь вопросы о том, что происходит, но несмотря на мои крики, никто не торопился ко мне. Я закрыл глаза и решил ждать.

Примерно через час мое ложе пришло в движение, и горизонтальное положение сменилось вертикальным. Позади меня раздалось тихое шипение, напоминающее автоматику открытия дверей.

Помещение, где я находился, наполнилось запахом краски и роз, что еще больше усиливало чувство напряжения и беспокойства. Я изо всех сил старался сохранять спокойствие. Нельзя показывать никаких эмоций, – внезапно промелькнула мысль, – надо быть сдержанным. Я старался успокоить свое сердцебиение. Мне казалось, что мое сердце грохочет как барабан.

В этот момент я услышал шепот за спиной. «Привет, Алан Райс. Это теперь твое имя. Ты забудешь все, что было с тобой до нашей встречи. Добро пожаловать в наш мир искусства, в мир его призрачных фантазий и грез» – прозвучал вкрадчивый голос.

Я открыл глаза. Передо мной стоял высокий, жилистый мужчина. На лице мужчины была маска баута, раскрашенная черными, белыми и золотыми ромбами. Из прорезей маски на меня жестко и холодно смотрели почти янтарного цвета глаза. Маска искажала голос. Я не мог понять возраст говорившего. Его руки в белых перчатках держали кисть с бордовой краской.

– Ты теперь наш, добро пожаловать в семью. Еще немного усилий и ты станешь как мы. Ярким и самобытным художником. Ты проживешь свою жизнь ради искусства и эстетического наслаждения. Ты будешь воспевать красоту смерти. Ты будешь гением, – почти шептал мужчина, водя по моему телу кистью.

Я не видел что он рисовал, но чувствовал как намокает от краски моя одежда. Мне очень не нравилось происходящее.

– Где я нахожусь? – спросил я, с трудом ворочая языком.

– В храме искусств. Ты проходишь подготовку неофита, чтобы вознестись на вершины искусства, – прошептал незнакомец.

– А ты кто? – мои слова рождались тяжело. Наверное, в краске что‑то было, потому что у меня начала кружиться голова, а головная боль начала отступать.

– Я твой Маэстро. Твой Пигмалион. Ты будешь моим новым шедевром, который превзойдет все предыдущие, – вкрадчиво шептала маска.

Внезапно память подкинула фрагмент воспоминаний. Маэстро – это лидер секты элитных наемных убийц, называющих себя «Художниками». Они совершали абсолютно безумные вещи. Каждое их убийство было не только кошмарным по форме его совершения, но и выполнялось с запредельным садизмом и жестокостью. Они никогда не повторялись. При этом их было невозможно вычислить. Разве что, случайно. Все пойманные «художники» выглядели как представители элиты общества – респектабельно и дорого. Никаких подозрений никогда не вызывали.

Тем временем Маэстро объяснял мне, что я избран, чтобы стать частью их мира настоящего искусства, мои таланты хакера должны служить только высшему искусству смерти. В этот момент мне вспомнилось, как я изучал материалы по сектам, в частности, много времени посветил секте художников‑убийц. В голове всплыли факты о невероятных навыках Маэстро и его последователей – они были не только искусными убийцами, но и талантливыми хакерами, их визитной карточкой было создание на месте убийства живописных композиций, как на холсте. Вот только зачем я это изучал, этого вспомнить не смог. Провал в памяти.

В голове крутились мысли о том, что надо бежать. Я не помнил многое, но понимал, быть частью этого мира я точно не хочу. Мой взгляд сканировал пространство вокруг. Маэстро внимательно смотрел на меня, затем наклонился и шепотом спросил:

– О, Алан, ты думаешь, что можешь сбежать от нас? Ты ищешь выход? И как успехи? – после этой фразы последовал громкий сумасшедший хохот.

– Я не поддамся вашему безумию! – прошептал я, но Маэстро все равно услышал и стал смеяться еще громче.

Затем Маэстро резко оборвал свой ужасающий хохот, посмотрел на меня и произнес:

– Ты мой и останешься с нами. От меня не уходят. Сейчас тебе вживлен в голову имплант, который отключает никому не нужные, искусственно привитые в обществе чувства: жалость, любовь, человеколюбие. Он убирает все наносные культурные коды и блоки, оставляя только истинные проявления натуры, агрессию, эгоизм, право сильного, холодный расчет и логику. Тебе придется пройти еще ряд изменений. Последним тебе поставят чип контроля.

Потом он снова засмеялся, приблизив свое лицо в маске, к моему лицу. Его глаза были совершенно безумны. Продолжая хохотать, Маэстро скрылся за моей спиной, затем раздалось шипение автоматики, и я перестал слышать его смех.

По крайней мере, наличие импланта объясняет отсутствие у меня паники. Но оставаться здесь нельзя. Мое «ложе» снова приняло вертикальное положение, я почувствовал уколы в плечо и в шею, а затем отключился. В себя я пришел оттого, что нечто скользило по спине. Я все также лежал, но руки в этот раз были свободны. Я воспользовался этим, чтобы ощупать себя. В предплечьях обеих рук я чувствовал какие‑то изменения, но не мог понять в чем дело. Вроде тело мое, а вроде и не мое. Я сжимал пальцами мышцы от локтя до кисти, пытаясь понять что меня беспокоит. Внезапно кусок моей кожи сдвинулся, и я увидел углубление, в котором находился предмет, похожий на нож. Я извлек его и повертел в руках. Он был легкий и хорошо сбалансирован. Похоже, это нож из углепластика или кевлара – инновационная технология, по скрытию в теле оружия, которую секта использовала для обхода сканеров. Клинок был профессиональным, имел кровосток, а рукоять сделана из специального материала. Я вложил нож обратно, и кусок моей кожи вернулся на место, как будто ничего и не было. Во второй руке было то же самое.

А в сами запястья были вживлены браслеты, заполненные кевларовыми нитями.

Я понимал, что был похищен и в меня встроили инновационное оружие – комплекс усовершенствованных кибернетических имплантов. Что‑то мне подсказывало, что добровольно я на такое бы не согласился. О таких незаконных опытах постоянно говорили в средствах массовой информации. Людей часто похищали, а потом находили их трупы со следами неудачных операций по внедрению инновационного оружия.

После ухода Маэстро из комнаты прошло несколько часов. Дверь открылась, и в пространство зашел мужчина около сорок четырех лет.

– Алан, думаю, что ты готов сейчас меня выслушать и не совершать никаких глупостей, – сказал мужчина. – Меня зовут Грот, я тот, кто внедрил в тебя эти прекрасные инновации. Они сейчас не полностью активны, в их работе могут наблюдаться перебои. Нужно минимум 72 часа для полной «адаптации» с живым организмом. Браслеты на руках активируются по команде мозга: необходимо сосредоточить взгляд на цели, браслеты регистрируют намерение благодаря встроенным датчикам и интерпретируют сигналы мозга. Следующим шагом является автоматическое активирование механизма "выстрела нити", направленного к цели. Благодаря четкому взаимодействию между глазами, мозгом и браслетами, можно достигать невероятных результатов. Конечно, выстреливать нити ты можешь и не в конкретную цель, но учитывай, что запас нитей не бесконечен. И еще, нити всегда убивают, снять невозможно. Обматываясь вокруг шеи противника, они превращаются в плотное кольцо, которое прорежет любой известный материал, это кольцо сужается, удушая противника. В предплечьях правой и левой рук у тебя специальные «кожаные карманы», в них по одному ножу. По команде мозга верхняя часть «кармана» сдвигается, и ножи вылетают тебе в руки. А дальше все зависит от тебя. Если ты бросил нож в цель и нужно вернуть его обратно, то в «карманах» и самих ножах есть специальные датчики, которые по команде мозга вернут ножи обратно тебе. Никакие сканеры не засекут твое оружие.

– После 72 часов могу воспользоваться? – усмехнувшись спросил я, зная, что ножи уже доступны.

– Да, – доктор начал осмотр моего тела. Связанные ноги сильно отекли.

Я попросил показать мне, как я выгляжу, потому что не помню свою внешность. Грот ухмыльнулся и сверху спустилась тонкая пластина, в которой я увидел свое отражение. Не знаю как я выглядел раньше, но сейчас на меня смотрел платиновый блондин с классическими чертами лица. Мои аквамариновые глаза были как будто подсвечены изнутри. Я был не просто красив, я был очень красив. Как произведение искусства – вспомнил я слова Маэстро про шедевр. Зеркальная пластина исчезла. Дальше я наблюдал, как профессор производил мой осмотр и рассчитывал, что Грот еще что‑то скажет, но осмотр прошел в тишине. Грот ушел.

Каждые шесть часов ко мне приходили люди, которые меня осматривали и снова уходили. Через 24 часа ноги мои были разблокированы, это сделал помощник Грота, перед этим сделав укол мне в бедро.

Подходили к завершению 72 часа, озвученные доктором Гротом. В помещение доставили еще какое‑то непонятное оборудование. Один из помощников Грота объяснил, что это аппарат, изготавливающий биомассу, из которой создаются программируемые маски, полностью копирующие тело другого человека. Вплоть до комплекции тела, голоса и глаз. Для меня, после прохождения финального испытания, будет изготовлено несколько масок, и я буду отправлен на первое задание.

Я отчетливо понимал, что нужно придумать план как можно скорей, прежде чем картина моей жизни будет подчинена кровавому плану Маэстро.

И вот, в дверь зашел человек с уродливой внешностью. Его лицо было усыпано темными рубцами и шрамами, словно он прошел через множество битв и испытаний. Глаза смотрят из‑под темных и выпуклых скул, наполненные непостижимой злобой. Его волосы заплетены в запутанные косички, в которые вплетены странные узоры и символы, напоминающие древние руны зла. Руки покрыты татуировками, изображающими мрачные сцены пыток и смерти. На лице мелькает жуткая улыбка, демонстрирующая полное безумие.

Я понял, что сейчас будет бой на выживание.

В правой руке уродливого мужика светился какой‑то прибор.

Видимо, это будет использовано против меня, – подумал я.

Я провел пальцами по браслету. Он отозвался легкой вибрацией.

Значит, он уже активен, – подумал я и решил использовать его нити для своего преимущества. Если удастся воспользоваться эффектом неожиданности, то нужно выстрелить нитью в район шеи этого мужика.

Я готовился к атаке, не спуская глаз с противника. Он немного сдвинулся влево, а я сдвинулся вправо. Так мы сделали несколько кругов. Блеск в глазах противника говорил о решимости и умении использовать любую возможность для своего выживания.

Когда он резко приблизился ко мне, то я вскинул руку и выстрелил нитью в его шею. Нить мгновенно обмоталась вокруг его шеи и начала душить. Противник не успел среагировать на этот неожиданный ход и сейчас пытался засунуть между кожей шеи и нитью пальцы. Но нить наподдавалась и только туже затягивалась, образуя твердое кольцо из прочного материала. Сначала противник опустился на колени. Из‑под удушающего кольца на его шее показалась кровь. Через пару минут все было кончено. Противник упал на пол уже мертвым и больше двигался. Ничего красивого в его смерти не было. Но бой был закончен моей победой.

В этот момент я понял, что сейчас нужно использовать мой единственный шанс. Я подскочил к аппарату для изготовления масок и вытащил три штуки. В голове всплыла инструкция, что маску нужно вскрыть, вытащить эту чуть розоватую массу и прижать к копируемому объекту. Одну я прижал к себе, а вторую к трупу противника. Через минуту раздался легкий писк. Готово. Я надел на себя маску, которая копировала прижизненный образ моего противника, а на противнике активировал маску, копирующую меня. Третья маска осталась в моем кармане. Я не знаю сколько на трупе продержится моя маска, поэтому нужно бежать.

Я подошел к тому месту, откуда по моей памяти, в комнату зашел мужчина. Из стены вырвался веер лучей, просканировал меня и открыл дверь. Я вышел в коридор. А сейчас куда? В этот момент я услышал шаги. На встречу шел профессор Грот.

– А, это вы, Леон. Ну, как наш подопечный? – спросил профессор.

– Неплохо. Но есть над чем работать, – ответил я и постарался улыбнуться такой же дикой улыбкой, которая была у погибшего.

– Если позволите, то я пройдусь немного с вами, до центрального холла, – сказал профессор.

Это то, что мне надо. Я понятия не имею куда здесь идти. Поэтому кивнул. Профессор шел впереди меня на полшага и рассуждал. Я делал вид, что прихрамываю. Иначе как было объяснить, что я понятия не имею, куда мы идем. Мы шли по коридорам и лестницам. Все стены были изрисованы реалистичными сценами жестоких убийств и пыток. Но я старался особо не глазеть по сторонам, чтобы не выдать себя. Наконец, мы зашли в лифт. Я посмотрел на профессора, и он, как будто спохватившись, нажал какую‑то кнопку. Сканер вновь прошелся по нам лучами, и лифт поехал вверх.