Глава 4

Мы проводим пару часов за душевной беседой, благо можем, наконец, всласть наболтаться, а новостей за год накопилась гора, размером с Эверест. Подруга всё пытается вытянуть из меня подробности моей личной жизни: с кем встречаюсь, с кем гуляю и кто же всё‑таки такой мой Сэмми. Они не знакомы лично, но я ей много про него рассказывала.

Саша не верит, что он просто друг, хотя это действительно так. Сэмми очень симпатичный, а в правилах жизни моей беспечной подруги с симпатичными парнями не дружат, с ними спят, но я не разделяю её мнения. Я даже не пытаюсь разубедить Сашу, знаю, что это бесполезно.

За двадцать два года у меня ещё не было парня и вообще серьёзных отношений. Я и целовалась‑то от силы пару раз. Первый был с Сэмом, когда мы с ним напились на студенческой вечеринке. Второй – с официантом из кофейни, где я подрабатывала бариста. Хотя это даже поцелуем сложно назвать – он просто облизал мне всё лицо.

После этого я решила притормозить с ухажёрами. Я довольно замкнутый человек, мне и одной неплохо. Да и нет у меня времени, чтобы с парнями шататься, в жизни и так забот хватает: учёба, работа, вечно зудящая мать, припоминающая мои ошибки ещё с детского сада, пёс, страдающий от нехватки внимания, и хроническая усталость, которую не лечат ни сон, ни кофе, ни молитвы.

Я всегда мечтала сначала влюбиться, да так, чтобы сердце ёкало и подгибались коленки, а уже потом развивать какие‑то отношения. Не люблю растрачивать время попусту.

Но таких парней я ещё не встречала. Кроме одного.

Того самого.

В возрасте девяти лет мне по неизвестным причинам вдруг начал нравиться Лиам Харрис. Ему на тот момент было четырнадцать. Слишком много для девятилетней девочки, слишком рано. Но так случилось. И это стало моим постыдным секретом. Ни одна душа на свете не знала, что я безответно сохну по нему. Даже Саша. И я живу с этой тайной вот уже тринадцать лет, всё надеясь, что скоро эта дурацкая детская влюблённость отпустит меня, но она не отпускает.

Мне так и не удалось пока встретить человека, к которому моё глупое сердце воспылало бы подобными чувствами. Сэм не считается, он мой друг, у нас с ним платоническая любовь.

Но надежд я не теряю. Уверена, мой мужчина ждёт меня где‑то там, впереди, просто его время ещё не пришло.

На самом деле я немного… боюсь встретить Лиама. Когда я в Лос‑Анджелесе, живу в его грёбаной модной квартире, всё время думаю о том, не заявится ли он вдруг на пороге со своей вечно недовольной рожей.

После того, как он уехал из Сисеро, я перестала интересоваться его жизнью, чтобы не мучить себя и не тешить пустыми надеждами. Я даже не знаю, как он теперь выглядит, если честно. Может, он вообще растолстел и стал ещё противнее, чем раньше. Так было бы даже лучше.

А может, не боюсь, а наоборот надеюсь на встречу? Моё тело уже сейчас охватывает такой мандраж, что становится страшно от того, что может случиться, если мы действительно встретимся.

Ничего хорошего, это точно. Уверена, увидев меня в своей бывшей комнате, он подойдёт ко мне и рявкнет прямо в лицо, как делал это всегда: «Выметайся, Рид!», а после вышвырнет мои вещи с балкона.

Я хмурюсь и отгоняю от себя дурацкие мысли. Не будет такого, Саша же сказала, он в туре до конца ноября, что очень удачно.

Переживать мне точно не о чем.

Глава 5

Я всегда поднимаюсь рано, но сегодня умудрилась открыть глаза в пять утра – раньше всех своих будильников. Пока варится кофе, прокладываю маршрут до школы. Идти до неё около часа, это просто отлично.

Небольшой факт обо мне – я люблю ходить пешком. На любые расстояния. Может, это странно, но зато полезно и неплохо держит меня в форме. И если уж совсем начистоту – это единственная безопасная физическая нагрузка для меня. Всё из-за моей неуклюжести. Как-то я взяла гантели и чуть не сломала себе палец, а когда решила попробовать пилатес, то запуталась в этих трубках и лентах для растяжки и едва не врезалась в шкаф. После этого я поняла, что с йогой или каким-либо другим видом растяжки мне тоже не по пути.

Кажется, я единственный человек, который может травмироваться, не двигаясь вообще.

* * *

Когда я выхожу на улицу, небо едва сереет, а в воздухе висит лёгкая прохлада с примесью солёного океанского ветра. Город будто затаился в предрассветной тишине, только просыпается. Шуршание шин, редкие прохожие с бумажными стаканчиками, ритмичные удары каблуков – всё складывается в умиротворяющую симфонию. За это я и люблю утро.

Я иду, слушая, как в унисон с чужими каблуками стучит моё сердце, и всё время мысленно повторяю: ты справишься.

Но едва я вижу внушительное стеклянное двухэтажное здание школы, меня начинает тошнить. Я никогда раньше ничего не выигрывала, поэтому этот интенсив особенно ценен для меня.

Я волнуюсь, сжимаю ремешок сумки и делаю два глубоких вдоха. Всё пройдёт хорошо. Судя по тому, что я знаю о Генри, пусть информация и взята из сети, он очень лёгкий и весёлый человек. Уверена, учиться под его руководством будет одно удовольствие.

В просторном холле меня встречает темноволосая девушка с прекрасными голубыми глазами и планшетом в руках. Вокруг неё стоят несколько человек.

– Здравствуйте, вы на курс? – Она широко мне улыбается, и от её улыбки дышать становится чуточку легче.

– Да, Саммер Рид.

– Отлично. – Она что‑то отмечает в своём планшете. – Теперь все в сборе. Меня зовут Дженнифер Джой, я ассистент Генри Миллера, а это – ваша группа. – Дженнифер оборачивается к незнакомым мне людям позади.

Их пятеро, все разного возраста, три девушки и двое мужчин. Дженнифер просит следовать за ней, и мы, обменявшись дружелюбными улыбками, двигаемся вглубь здания. Через пару минут мы попадаем в большой светлый класс с панорамными окнами и потрясающим видом на зелёную аллею и фонтан.

– Занимайте удобные места, Генри подойдёт через пять минут. И сильно не волнуйтесь, сегодня будет лёгкий ознакомительный день. Пока ждём, расскажу вам, как будет проходить обучение. Программа довольно интенсивная, сразу предупреждаю, что работы будет много. С понедельника по пятницу с восьми утра до восьми вечера вы будете учиться. Каждое занятие длится от двух до трёх часов, между занятиями перерывы тридцать минут. Тут есть комната отдыха и буфет, неподалёку также есть кафетерий. Занятия будут проходить не только в классах, но и на улицах города. Более подробно вам расскажет сам Генри. Школа закрывается в десять часов вечера. До закрытия у каждого из вас будет возможность работать в классах, оборудованных необходимой техникой, где вы сможете самостоятельно закреплять теоретические данные и распечатывать при необходимости свои работы. Есть какие‑то вопросы?

Кто‑то из ребят подаёт голос, но в этот момент открывается дверь, и все разговоры мгновенно затихают. В кабинет с широкой улыбкой заходит высокий загорелый мужчина в роговых очках. На нём лёгкий оранжевый кардиган с закатанными рукавами, белая футболка, чёрные брюки чинос и кожаные лоферы в тон брюкам.

– Спасибо, Джен, пока можешь быть свободна.

Дженнифер кивает, ободряюще нам улыбается и покидает нас.

Я смотрю на вошедшего мужчину, затаив дыхание. Это он. Это Генри Миллер.

В жизни он ещё более хорош собой. Чертовски хорош. Зелёные глаза лучатся теплотой, бронзового цвета волосы закручиваются в забавные кругляшки. Он выглядит моложе, чем на фото в Интернете, а его английский акцент – словно мёд для ушей.

У меня никогда не было такого молодого и симпатичного преподавателя, и на самом деле это жутко отвлекает. Как настроиться на работу?

– Всем привет, сразу назову одно‑единственное правило и начнём: мы все тут друзья и я просто Генри. Никаких «мистер Миллер» и прочего, хорошо?

Все, словно заворожённые, кивают.

– Прекрасно. Я очень рад всех вас здесь видеть, лучшие из лучших.

Генри с улыбкой оглядывает каждого из нас. Когда его взгляд задерживается на мне, мои щёки тут же начинают гореть.

Чёрт возьми, и с ним мы будем видеться каждый день на протяжении месяца! Это просто подарок судьбы.

– Я надеюсь, мы сможем создать комфортную и поддерживающую атмосферу во время обучения. Если у вас возникнут вопросы или нужна будет помощь, не стесняйтесь обращаться ко мне или к Дженнифер. Мы здесь, чтобы помочь вам развиваться и достигать ваших целей в области фотографии. Сейчас я предлагаю нам всем познакомиться. Я начну с себя. Мне тридцать три года, по знаку зодиака я Рыбы, полагаю, для некоторых важно это знать. – Генри снисходительно улыбается дамам, и мы смеёмся. – Родился я в семье фотографов, в самом центре Лондона. Мои родители ценили искусство во всех его проявлениях, и с самого детства я был окружён эстетикой и творчеством. Страсть к фотографии появилась у меня довольно рано, лет в десять, а в двенадцать мне подарили первую камеру – самую простую от «Кодак». Снимал я всё подряд. Всегда и везде. После окончания средней школы поступил в Центральный колледж Сент‑Мартинс⁶, где уже серьёзнее погрузился в мир изобразительного искусства и фотографии и понял, что преподавать мне нравится так же сильно, как снимать. Я и моя команда проделали колоссальную работу, чтобы открыть здесь первый филиал и иметь возможность дарить знания не только людям из Европы, но и Америки. Уверен, для нас это не предел, а только начало.

Когда Генри замолкает, класс разражается аплодисментами. Он предоставляет следующее слово девушке с короткими каштановыми волосами и изумрудными глазами, сидящей слева от меня.

Её зовут Эмма Стюарт, она фотожурналист из Бруклина. Ей двадцать восемь лет, и её страсть – уличная фотография.

Следующим подаёт голос Эдвард Гиллум. Высокий харизматичный мужчина с чёрными волосами и бородой, в свои тридцать пять считает себя ветераном в области модной фотографии. Он уже успел поработать со многими известными моделями и брендами, так как живёт в Лос‑Анджелесе и старается не пропускать ни одной звёздной тусовки.

Сара Ли – миниатюрная милая азиатка из Сан‑Франциско. Графический дизайнер‑фрилансер с ярким взглядом на современные тенденции и искусство. Она на год старше меня, и я радуюсь, что в нашей группе есть мои одногодки.

Майкл Браун – сорокалетний спортивный мужчина из Денвера, с проседью в коротких тёмных волосах. Фотограф природы и путешественник, работавший в экстремальных условиях.

И тридцатилетняя Люси Грин из Чикаго – худощавая блондинка с длинными волосами и яркими голубыми глазами. Фотокорреспондент, сосредоточенная на социальных проблемах и активизме.

Когда очередь доходит до меня, я смущённо хмыкаю, и Генри ободряюще мне улыбается.

– Меня зовут Саммер Рид. Я из Сисеро, маленького городка в штате Иллинойс, и я тут самая младшая, мне двадцать два года.

– Прекрасный возраст! Расскажешь историю своего имени? – Генри присаживается на край стола и смотрит на меня с неподдельным интересом, как, в принципе, смотрел на каждого из ребят, но я всё равно смущаюсь от такого пристального внимания.

– О, тут ничего интересного. Так назвал меня отец, потому что я родилась в один из самых жарких июльских дней, ну и лето его любимое время года. Он особо не заморачивался. – Я усмехаюсь, и Генри с ребятами смеются.

– Очень незаурядный выбор. Какой жанр предпочитаешь?

– Основное направление – это портрет. Но также люблю пейзаж и уличное фото. Я стараюсь не зацикливаться на чём‑то одном, мне интересно попробовать всё.

– И это правильно! – Генри хлопает в ладоши и отталкивается от стола. – Какие вы все талантливые и классные ребята. Я очень рад с вами познакомиться! Итак, за этот месяц я постараюсь научить вас создавать такие кадры, которые обязательно оставят след в истории. Мы изучим гармонию света и тени, и я поделюсь с вами множеством полезных и интересных приёмов. Также мы будем посещать фотовыставки и музеи, чтобы развивать художественное восприятие окружающего мира. Надеюсь, что наша школа станет для вас местом, где ваш творческий потенциал раскроется на максимум. Добро пожаловать!