Глава 2
Его Темнейшество

Когда объявили привал, я с трудом сдержала свою радость, не желая ее показывать Тенебришу.

Люблю соревноваться в скорости с ветром на Дымке, но не сейчас. Я слишком устала за последние дни и забыла, когда спокойно спала целую ночь, не просыпаясь от кошмаров.

Почти половину лунного цикла, с тех пор как стала невольной свидетельницей убийства короля Рихарда, не могу спать. Стоит ночью закрыть глаза, как вижу кровь на клинке Тенебриша… И равнодушное лицо Холгера, который провел чародея сквозь магическую защиту в аметистовую гостиную фаворитки, где все и случилось.

Я не могу простить себе, что в последние минуты жизни отца ссорилась с ним. Многое бы отдала, лишь бы вернуться в прошлое и попросить прощения.

Два года правления в вольном граде Аркиоле впечатлили короля, и его похвала, когда он назвал его вполне сносным, вскружила мне голову. Я решила, что могу обойтись без мужа, не буду заключать политически выгодный союз с соседней державой. Что буду хорошей правительницей, а не тенью монарха, которая ничего не решает, а уныло вышивает покров для алтаря богини.

Отец же хотел выдать меня за племянника короля Лонкарды, мужчину, который вряд ли позволит мне иметь собственное мнение и, разумеется, не допустит править Мизгиром. Герцог Маруш слыл жестким вельможей, считающим, что женщина создана украшать жизнь своего супруга и рожать ему детей.

Так стоит ли удивляться, что, вкусив привольной жизни наследницы, а потом получив украшенную драгоценными камнями поваренную книгу в дар от жениха, я возмутилась. И сразу вызвала отца на разговор лицом к лицу. И невольно через магзеркало видела собственными глазами, как без препятствий проникший в защищенный дворец чародей убил его. Никогда, никогда – клянусь богиней! – не забуду я то страшное утро. Самое светлое время суток навсегда окрасилось для меня в багрово-черные тона.

– Холгер, займись лошадью моей невесты. – Слова Тенебриша вырвали из воспоминаний.

Герцог беспрекословно забрал из моих рук поводья и скребок. Дымка, всхрапнув, отступила от него на несколько шагов.

Чую, сейчас что-то будет… Я с трудом сдержалась, чтобы не потереть в предвкушении руки.

– Тихо, тихо, красавица! – Раб чародея ласково коснулся широкого ганаша, затем его ладонь скользнула на шею животного. – Я всего лишь хочу о тебе позаботиться.

Кобыла не любила чужаков. Приготовившись успокаивать любимицу, я изумилась тому, как легко твердая рука воина, отмеченного проклятием, удержала ее от побега, заставив покориться ему. Талант, однако… Когда все закончится и я верну себе власть, отправлю генерала-предателя на королевскую конюшню – там он будет полезнее, чем в шахтах. Или же определю на дракенятню – с ящерами он тоже неплохо управляется.

– Ваше высочество! В каких облаках вы витаете?

Задумавшись, я не слышала, что Тенебриш ко мне обращается.

– Да, ваше темнейшество?

– Я говорю, что вы, прекрасная принцесса, идете со мной.

Чуть взбодрившись в ожидании, что Дымка, проявив свой поганый норов, лягнет или хотя бы укусит герцога, я вновь ощутила навалившуюся усталость. Как же я хочу спать… и есть тоже.

– Куда идти?

И чего ему здесь не сидится? Обозники уже занимались обустройством лагеря, таская все необходимое из подвод. Часа через два можно будет поужинать и отдохнуть.

– Скоро узнаете, ваше высочество. – Чародей нетерпеливо поглядывал в сторону густой чащи.

Решил затащить меня в кусты и надругаться? В душе вяло шевельнулся страх. Я так устала, что даже сопротивляться не буду. И гори оно все синим пламенем…

– Боитесь, Кьярин? – насмешливо протянул Тенебриш, правильно оценив мою реакцию. – Могу поклясться именем Эшкиля, что не прикоснусь к вам. – Он помолчал и с предвкушением закончил: – Если только сами умолять не начнете.

Нет, я слышала, что чародеи – изощренные любовники, но разве прилично на это намекать невинной девушке? Ой, уже не невинной, а вдове, познавшей радости супружества. Главное, теперь не забывать об этом.

А еще стоит помнить, что у темных извращенное чувство юмора. Может, говоря о том, что прикоснется ко мне, лишь когда буду умолять его об этом, он представлял, как сталкивает меня в яму со змеями? С него станется.

Чародей ждал ответа, и я покачала головой:

– Нет, не боюсь.

Он протянул руку. Я ее не приняла. Темная бровь вопросительно взлетела на лоб.

– Ветки, ваше темнейшество. Как мы продеремся через заросли вместе?

Тенебриш хмыкнул. Колючий кустарник с треском разошелся в стороны, словно его раздвинули руки невидимого великана.

– Прошу, ваше высочество.

Опустив позорно дрожащую ладонь на его галантно подставленный локоть, я отправилась в неизвестность.

Чем дальше шли в зарослях, тем темнее становилось – световые шары, неподвижно висящие в воздухе, остались над лагерем.

– Простите, но не могли бы вы осветить нам путь? – И не удержалась от ехидного намека на утреннюю экспроприацию: – Без своих артефактов я плохо вижу в темноте.

Тенебриш щелкнул пальцами, с их кончиков сорвался рой ярко-желтых огоньков, которые весело закружились над нашими головами. Ночь превратилась в вечер, можно было даже читать при таком освещении.

– Если есть еще пожелания, не стесняйтесь, ваше высочество… Только артефакты обратно не просите.

Да я уже поняла, что вернуть их можно только силой.

– И все же куда мы направляемся?

– Терпение, ваше высочество, мы почти на месте.

Мое сердце громко стучало в груди. Я шла рядом с убийцей короля и не могла его наказать. Я бы десять лет жизни отдала за браслет, который он у меня отобрал. И в этот раз рука не дрогнула бы – герцога Холгера, закрывшего собой чародея, тут нет.

От мрачных мыслей отвлек плеск воды.

– Вода должна быть теплой, предлагаю искупаться, – заявил темный с неприкрытой радостью в голосе.

Мы вышли к укромному озеру, со всех сторон окруженному колючим терновником и замшелыми камнями. На пологом берегу росли темно-зеленые широколистые кайли – белые цветы с красной сердцевиной. Их лепестки мягко светились в магическом свете.

Часть огоньков рванула к центру озера, освещая его.

Вода, у берега чистая и прозрачная настолько, что видно дно, чуть дальше казалась застывшей смолой. Находился водоем не слишком далеко от нашего привала, но все же мы его не заметили, и чтобы напоить лошадей, солдаты долго искали другой источник. И уж, разумеется, в том мелком ручье нельзя купаться.

Хм, чародей не рассказал об озере. Почему? Оставил его для собственных нужд?

Оглянулась. Сейчас Тенебриш раздевался, торопливо сбрасывая одежду. По выражению его лица видно, как сильно он предвкушал блаженство. Значит, все-таки для себя.

– Принцесса, вам необходимо приглашение?

И для меня, получается… Вот только воспользоваться его подарочком нет желания, ибо чревато страшными последствиями. Мне совсем не нужно, чтобы он получил право первой крови, которое давало мужу принцессы Мизгира силу управлять артефактами ее рода и соответственно – Сторожевыми Столбами.

– Вода для меня слишком холодная, спасибо, нет.

– Принцесса Кьяри, – чародей наморщил острый нос, – я предпочитаю, чтобы в моей постели лежала красавица с грязными мыслями, но чистым телом.

Фу, как грубо, остряк! А главное, откровенно – он не позволял возникнуть иллюзиям, что будет по-другому.

– Я не собираюсь лежать с вами в одной постели, – решительно возразила я. – И купаться вместе с вами не буду!

– Вы прямо как принцесса-недотрога из сказки! – всплеснул руками язвительный чародей. – Надеетесь, что, как и ее, вас спасет герой? Еще не осознали своего положения, ваше высочество? Печально.

Ворот моей дорожной туники внезапно шевельнулся, как живой. Мне стало до одури страшно. Что стоит этому безумцу сейчас меня придушить? В глазах потемнело от ужаса.

– Так понятно, ваше высочество? Вы не в том положении, чтобы я учитывал ваши капризы.

Темнота отступила. Воротничок разгладился, прекратив изображать кандидата в удавку. А я жадно глотнула воздух. Какой же он ароматный! Какое счастье просто дышать!

– Итак, моя дорогая невеста, я жду вас.

Можно быть какой угодно смелой, пока на себе не поймешь, что такое темные чары.

И я подошла к прибрежной кромке.

Тенебриш успел обнажиться и войти в воду. Довольно порыкивая, он в несколько гребков достиг противоположного берега.

– Кьярин, идите ко мне – вода замечательная!

– Сейчас… иду.

Я откровенно тянула время, и мужчина поплыл обратно.

Слава богине, что маленькое озеро оказалось глубоким, и я не увидела того, чего не хотела зреть. И все же мои щеки горели.

– Как мило, что вы еще не забыли, что девице положено смущаться. Выходит, меня все-таки ждут приятные моменты. – И довольный Тенебриш нагло признался: – Люблю обучать, моя дорогая принцесса. Верю, что с вами это будет крайне приятно.

Я покраснела, теперь не от смущения – от злости. Мало того что он постоянно нарушал правила этикета, так еще и отпускал сомнительные комплименты!

– Ваше темнейшество, вы – мужлан!

Запрокинув голову, брюнет весело рассмеялся:

– Сочту за комплимент, прекрасная Кьярин. К слову, а как вас называют близкие? Рина? Кьяра?

Хотела заявить, что он этого никогда не узнает, потому что никогда не станет близким, но побоялась. Вдруг он умеет очаровывать? Темным магам, которых Серж Смелый изгнал из страны, удавалось многое. Если светлые считали недопустимым влезать в голову и сердце человека, то их противники не чурались подлых приемов. Жаль, что, изгнав вторых, мой предок нарушил естественный магический баланс, и в стране постепенно исчезли и чародеи света. А из других стран к нам перебирались на постоянное место жительства без особой охоты – священную войну против магии сложно забыть. Да и Сторожевые Столбы, установленные на границе и внутри страны, серьезно ослабляли пришлых чародеев.

Цепочка мыслей привела к страшной догадке:

– Захват власти… Вы хотите уничтожить Сторожевые Столбы и впустить темных?

Плескавшийся в озере Тенебриш застыл, а затем расхохотался.

– Насмешили… Как вы думаете, принцесса, если сейчас по силе мне нет равных в стране, то выгодно ли менять ситуацию? – снисходительно задал он встречный вопрос, отсмеявшись. – То, что я родился с высоким уровнем силы в Мизгире – великая милость Эшкиля, его чудо. И обесценивать его, впуская в закрытую страну других одаренных, значит совершить грех.

Я закусила губу, борясь с острым желанием сообщить, что никакое он не чудо, а обыкновенное чудовище.

Но он и не дал возможности высказаться. Земля резко ушла из-под ног – непреодолимая сила сдернула меня в озеро.

– Ах!..

Я окунулась в воду с головой.

Испугаться не успела – Тенебриш вытащил за шиворот.

– Как нехорошо получилось, ваше высочество… Вы похожи на мокрую кошку, – издевательски произнес он. – А я предупреждал – надо было раздеться самой.

Он стоял рядом со мной, касаясь своими бедрами. Стоял голый!

– Отпустите, – процедила сквозь зубы.

Он демонстративно разжал руки, и от неожиданности я еще раз упала, погружаясь в воду с головой. Немного побарахтавшись, поплыла к берегу. А вскоре и пошла – расстояние от глубины до мелководья оказалось небольшим.

Меня трясло от злости. Я едва не рычала! Богиня, я никогда не мечтала об убийстве как о способе мести! До сегодняшнего дня не знала, что могу быть настолько кровожадной. У меня появилась еще одна причина уничтожить чародея – принцесс не унижают!

Некоторое время сидела, дрожа, на песчаном берегу, невольно наблюдая, как брюнет радостно плещется, ныряя, словно маленький. Когда он выходил из воды на берег, я быстро отвернулась. Недостаточно поспешно – перед глазами, даже зажмуренными, застыло видение голого мужского тела. Жилистое, длинноногое, с узкими бедрами и дорожкой черных волос на плоском животе, спускающейся к тому самому… Отвратительная картинка!

Натянув замшевые штаны, с рубашкой в руках он подошел ко мне. Мог бы и полностью одеться! Или решил покрасоваться своим бледнокожим торсом? Вот только он не впечатлял – видела не раз упражняющегося с мечом Мака, вот у кого мышцы груди и спины на загляденье. А еще в душе хранилось волнующее воспоминание о другом тренированном теле… но нет, его я точно вспоминать не хочу.

– Кьярин, как предпочитаете, чтобы я высушил вашу одежду? – Глаза Тенебриша горели азартом. – Снимете ее? Или так сушить, на вас?

Хотела отказаться вообще от сушки, но потом подумала, что в лагере произведу фурор, если появлюсь в мокром, обтянувшем фигуру наряде.

– Сушите так.

Чародей, шагнув ближе, отбросил рубашку, да так неудачно, что она упала не на ветки куста, а на мокрый песок.

– Не дрожите, Кьярин, я вас не съем.

Что-то я уже сомневаюсь в этом…

Его руки легли мне на плечи. Я вздрогнула, но промолчала. Узкие кисти его темнейшества чуть сжали ткань, и приятное тепло проникло свозь нее, коснувшись моей кожи. Оглаживая мои руки, чародей слегка надавливал, будто массируя. Длинные, унизанные драгоценными кольцами пальцы перебежали в область груди. Мой наряд для верховой езды был целомудрен, с узким вырезом и высоким воротником, но это особо не радовало – заклинание, проникая сквозь ткань, грело кожу, и вскоре по ней разгулялись мурашки. Необычное ощущение, противное… Противное, я сказала!

– Не надо дергаться, недотрога, я не пристаю к вам. Пока…

Талия, спина, попа – он не пропускал ни одной части тела, подолгу останавливаясь. И гладил, гладил, гладил… Очень тщательная сушка, ничего не скажешь.

Сердце громко стучало где-то в горле, щеки пылали. Когда жар перетек в низ живота и ноги стали подкашиваться, я испугалась. Странная реакция тела… всего лишь тела – негодяи никогда меня не привлекали. Пришлось мысленно напомнить себе, что Тенебриш – убийца короля Рихарда. И пускай тот был для меня больше монархом, чем отцом, я обязана отомстить за его смерть. Это помогло, подействовав как холодный душ на горячую голову.

И все же в горле пересохло, пришлось прокашляться, чтобы прошипеть:

– Достаточно, моя одежда высохла! – И, мгновение помолчав, я добавила: – Очень признательна вам за помощь.

Спустя минуту захотелось забрать слова благодарности. Мало того, я остро возжелала смерти чародея.

Подняв свою мокрую рубашку, он небрежно встряхнул ее, и ткань не только вмиг обсохла, но и очистилась от прилипших песчинок.

Значит, меня он просто лапал? Ах он…

– Гад… мм, – тихонько замычала я, прикусив язык.

– Что вы сказали, принцесса? – Тенебриш, застегивающий пуговицы, вскинул смоляную бровь.

– Ничего, ваше темнейшество, ничего.

Только болью удалось отрезвить закипевшее яростью сознание, и ругательство не сорвалось с моего языка. Принцесс учат держать эмоции в узде, вежливо улыбаться, ни единой гримасой не выдавая истинные чувства. Но как же сложно мне давалось лицемерие! Как часто я мечтала наплевать на правила и сказать все, что хочется!

Сейчас же удерживали гневные слова не правила этикета, а боязнь за свою жизнь. Всегда есть грань, которую переходить нельзя, даже когда кажется, что тебе, прекрасной и незаменимой, все можно.

– Вы уверены, Кьярин? – Чародей смотрел на меня насмешливо.

Значит, услышал… но это только позабавило его.

– Ничего. Проголодалась я что-то.

– Так за чем дело стало? – Тенебриш предложил опереться на его руку. – Полагаю, ужин уже готов.

Учитывая, сколько мы добирались до озера, сколько он плавал и сколько потратим времени на возвращение, то ужин, несомненно, будет готов.

Всю дорогу чародей развлекал разговорами о пустяках, словно мы на увеселительной прогулке, а я все еще вольна делать, что пожелаю. Следить за словами, делая вид, что все хорошо – тяжело, отнимает много сил. И к моменту возвращения на стоянку я чувствовала себя измотанной, выжатой до капли. Впору подумать, что чародей выкачал из меня энергию. И я бы поверила в это, если бы не читала, что подпитка от человека возможна с помощью кровавого ритуала или очень близкого контакта.

В лагере царило оживление. Разделенные на десятки легионеры и наемники сидели вокруг костров, мирно ужиная. Как ни присматривалась, герцога Холгера я не увидела. Хм, вообще-то он мне не нужен… поэтому к шэйшу его, прочь из моей головы!

С удовольствием я сделала глубокий вдох – пахло кашей, жареным мясом и травяным чаем. Желудок напомнил о себе урчанием. Надеюсь, Тенебриш сначала меня покормит, а только потом решит приставать. Что он обязательно будет «соблазнять», после озера уже не сомневалась. Но я знала способ, как охладить мужской пыл – всего один, правда, поэтому приберегу на крайний случай. Ну а пока попробую просто поговорить…