– Им страшно. Призраки и цзянши более не способны испытывать физическую боль, но душевные страдания для них самые страшные. Заклинания пугают их, потому они и не пытаются напасть.

– Но все же они могут напасть на кого-то другого. На того, у кого не окажется под рукой защитных талисманов. Я читал о призраках и цзянши. Они полны ненависти к живым и готовы их мучить. Я знаю, вам совсем не нравится стеречь меня. Вы хотите помогать людям. Если нужно уйти, идите, когда вернетесь, найдете меня здесь. Я не собираюсь убегать. Я все понимаю.

Сун Жулань поймал удивленный взгляд девушки и тут же отвернулся. Разумеется, бессмертная мечница подозревала его в вероломстве. Отец сказал, что госпожа Хэ будет его защитницей. Но принц не питал иллюзий. Она была надзирательницей, которая не позволит ему свернуть с намеченного пути.

В одну из ночей они остановились в заброшенном домике охотника. Не желая стеснять госпожу Хэ, принц шагнул за порог и глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. За кронами деревьев виднелась круглая, точно лепешка, луна. Она светила на удивление ярко. А как было тихо! Ни одного постороннего шороха не возникло в ночи. Сун Жулань подошел к границе деревьев, растущих у дома. К их стволам были прикреплены талисманы. И они… Они светились нежным желтым светом, возвещая о приближении кого-то страшного. К подвеске в форме орхидеи, которую принц носил на поясе, был прикреплен колокольчик. Он звякнул от внезапно поднявшегося ветра. Жулань не знал, как защитить себя от духов. Возможно, их может одолеть только оружие бессмертных мечников. Но и звать Хэ Ланфэн он не спешил. За границей деревьев он увидел призраков. Все они были женщинами. Две молодые, едва ли старше госпожи Хэ, и одна пожилая. Одеты они были бедно. И выглядели болезненно худыми. По спине принца пробежал холодок. Эти несчастные, очевидно, умерли от голода. Глаза их – темные провалы – особенно выделялись на серовато-белой коже.

Сун Жулань думал, что они, неспособные пройти сквозь защитный барьер, будут шипеть и глядеть на него с ненавистью. Он совсем не ожидал, что мертвые будут улыбаться. И улыбки их окажутся еще страшнее злобного оскала. Как одна, мертвые женщины опустились на колени и трижды поклонились принцу. Сун Жулань опешил. Хоть он и был знатного рода, никто не выражал ему почтения. На мгновение принц растерялся, а потом не придумал ничего лучше, как ответить мертвым поклоном. И снова юноша увидел на их лицах широкие улыбки.

С тех пор принц стал замечать, что где бы он ни оказался, как бы далеко ни отошел от человеческого жилья, призраки непременно приходили, чтобы поприветствовать его поклоном. Жулань не знал, что думала об этом Хэ Ланфэн. Она никогда не делилась с ним соображениями. И все же он не мог не заметить, что девушка тревожилась и тратила все больше и больше времени на создание защитных талисманов. Принц же не боялся мертвых. Очевидно, они не хотели ему вредить. Похоже, они были рады его видеть. Возможно, призраки чувствовали, что скоро Сун Жулань умрет и пополнит их ряды, потому и преследовали его.

* * *

Наконец, госпожа Хэ доставила принца к границе. Вот-вот им предстояло выйти за ворота Инчжи, самого западного из городов Царства Ци, и оказаться на чужой земле. Совсем недалеко наследный принц инспектировал войска, расположившиеся на границе. Жулань хотел бы в последний раз увидеть старшего брата и проститься с ним, как подобает, но не посмел отвлечь Сун Юйсэня от более важных дел.

Дорога к воротам вела через оживленные торговые кварталы, и впервые принц оказался в толпе. Впервые он видел так много людей, впервые умудрился затеряться среди них и почти не привлечь ничье внимание. Несмотря на жаркий день, он поплотнее закутался в плащ и спрятал маску за складками капюшона. Люди громко переговаривались, обсуждали покупки, ругались и радовались. Все в их поведении казалось Сун Жуланю занятным. Он останавливался, чтобы понаблюдать за уличными художниками, поднимал голову, чтобы полюбоваться украсившими улицу цветочными гирляндами, следил за сновавшими туда-сюда детьми. Город был полон жизни, бурной и пьянящей. Каждый был занят каким-то делом, каждый куда-то спешил. Принц старался ничего не упустить и все запомнить. Узнать, на какие товары существует спрос, как можно уговорить торговца сбавить цену, как выбрать лучшие ткани или посуду.

С восторгом он разглядывал самые разные товары: от аппетитно пахнущих лепешек до драгоценных нефритовых подвесок и тканей, расшитых золотыми и серебряными нитями. Его внимание привлекли и засахаренные фрукты, очевидно, сладкие-сладкие. Принц успел узнать, что Хэ Ланфэн обожает сладости, потому и поспешил к прилавку, чтобы купить для нее угощение. Юноша знал, как бессмертной мечнице претила его компания, потому хотел хоть немного поднять ей настроение.

У прилавка толпился народ, и в Сун Жуланя едва не врезался бедно одетый мальчуган, уставившийся на сладости горящим взглядом. Принц купил засахаренные фрукты на палочке и ему. Юноше стало неимоверно жаль мальчика, глядевшего на угощение с жаждой и тоской. Ребенок, завидев, как ему протягивают вожделенное угощение, открыл от удивления рот и поднял глаза на своего благодетеля. Маску Жуланя было тяжело разглядеть из-за складок капюшона. Принц старался не смотреть на детей и не касаться их, опасаясь лишить удачи, но в тот раз он взглянул ребенку прямо в лицо и в ужасе отшатнулся. Если бы мальчишка не успел взять сладости, они бы упали в грязь. Сун Жулань вздрогнул, ведь на него смотрел мертвец. Лицо у него было бледное-бледное, вместо глаз – огромные черные дыры. На исхудавшем теле одежда висела мешком. Но как же так? Мальчик ведь был жив! Еще мгновение назад мальчик был жив! И призраки… Призраки никогда не появлялись при свете дня…

– Господин? Господин, что с вами? – Призрак ребенка заговорил, и в его голосе была слышна тревога.

Люди стали оглядываться, останавливаться, и Сун Жулань ахнул. Все они были мертвы. Это принц видел отчетливо. И все они умерли по-разному. У кого-то одежда была пропитана кровью от многочисленных ран, кто-то умер от истощения. У торговца сладостями было перерезано горло. Лица женщин, выбиравших ткани, были покрыты гноящимися язвами.

Все мертвецы разом посмотрели на Жуланя, все протянули к нему руки.

– Господин! – воззвали они. – Господин! Помогите нам! Помогите!

Это было уже слишком! Сун Жулань по-настоящему испугался. Призраки наступали на него со всех сторон. Он заметался, не зная, куда бежать. Он был окружен.

– Ваше Высочество! Сун Жулань! Да что с вами?! – Кто-то больно ударил его по плечу. Принц моргнул, и наваждение исчезло. Мальчишка, державший сладости на палочке, был жив-живехонек, только напуган. Остальные прохожие были заняты своими делами. Никаких мертвецов. Никаких…

– Что с вами такое? – полным недовольства голосом спросила Хэ Ланфэн. – Вам дурно? Немудрено, такая жара…

– Они… Они все умерли! Я видел, что все эти люди… так страшно умерли!

Ланфэн выглядела так, будто была готова снова его ударить. И на этот раз по голове.

– Я не лгу! – запротестовал Сун Жулань, прежде чем девушка начала его отчитывать. – Они все умерли! И пришли ко мне!

– Чего ради они бы пришли к вам, мой принц? – фыркнула Хэ Ланфэн.

– Я не знаю… Они, возможно, пришли за помощью…

Девушка снова фыркнула.

– Сегодня слишком жарко, а вы долго находились на солнцепеке. Мы должны покинуть город до того, как закроются ворота. И до этого момента вам нужно прийти в себя. Время еще есть. Вам стоит отдохнуть и поесть. Идемте, – мечница потянула его за собой и нетерпеливо цокнула языком, когда юноша стал упираться.

– Я не лгу! И не выдумываю! Бессмертная госпожа, эти люди скоро умрут!

Разумеется, Хэ Ланфэн и слушать его не стала, еще и разгневалась, ведь он, демон несчастий, пророчил ни в чем неповинным людям безвременную смерть.

Мечница, конечно, не могла знать, что спустя три месяца богатый, процветающий Инчжи будет разграблен и сожжен. А те жители, которым удастся уцелеть, отправятся в долгое путешествие на восток, чтобы найти убежище в столице Царства Ци. И многие из них умрут в пути от голода и болезней.

* * *

Прекрасные девы танцевали в огромном зале, услаждая взор своего молодого господина. Роскошные красные одежды танцовщиц напоминали бушующие языки пламени. На запястьях и лодыжках девушек звенели золотые браслеты. Лица красавиц были белы, как снег в горах Куньлунь^[12], а губы красны, как кровь. Вот только у них не было глаз, они не дышали и никогда не говорили. Все слуги-марионетки генерала Сян Юань-да, великого воина, самого жестокого и кровожадного демона в Байху, были такими. За его спиной стояли тысячи не знавших страха, боли и жалости солдат, жутких созданий без лиц. Все они были безоговорочно преданы своему господину.

Зловещего генерала Сян Юань-да, демона в алых одеждах и красной маске, страшились даже небожители. Поговаривали, что он прилетел в Байху на огромной птице, извергавшей огонь, и поклялся вечность служить Владычице Си Ванму. Если ее называли самой жестокой демоницей и боялись, то на ее генерала и сильнейшие злые духи не смели поднять глаза. Он славился свирепостью, а в гневе был совершенно неуправляем.

Тогда же, наблюдая за дивным танцем, генерал Сян Юань-да казался умиротворенным. Лицо его, не скрытое маской, было очень красивым, но отчужденным. Глаза его и пряди волос отливали багрянцем.

– Снова ты скучаешь, четвертый брат! – Шепот возле самого уха вывел демона в алых одеждах из оцепенения. Но генерал даже не вздрогнул, пусть гость и появился так внезапно.

– В кои-то веки ты решил навестить меня, третий брат, – рыкнул генерал. – И как раз в тот момент, когда я не расположен принимать гостей.

– Ты стал слишком жадным, Юань-Юань, раз в одиночестве пьешь вино и любуешься красавицами, – заявил гость с усмешкой. Он нисколько не огорчился неласковому приему, устроился рядом с генералом и нетерпеливо махнул рукой, подзывая слуг. – Так и быть, выпью с тобой и постараюсь развеять твою хандру.

Генерал хмыкнул, но прогонять гостя не стал. Тот, к слову, выглядел причудливо. Он носил траурные белые одежды, а длинные волосы его были белы, как у старца. Лицо при этом, словно выточенное из мрамора, принадлежало молодому мужчине. Но самым необычным в нем были глаза. Они были совершенно белыми, точно затянутыми поволокой, но при этом, несомненно, видели зорко.

– Что заставило тебя прийти сюда, третий брат? Я удивлен, ведь прежде ты не желал навещать меня и тем более трапезничать со мной.

– Верно. Мой удел – покой и уединение. За сотни лет я лишь несколько раз покидал свой чертог и ночи напролет наблюдал за звездами. Я не так свободен, как ты.

Генерал потемнел лицом, сжал в руках чашу с вином так сильно, что едва не переломил ее пополам.

– О какой свободе ты говоришь? – прорычал он.

– Не притворяйся, что заперт в Байху против воли, – усмехнулся гость. – Госпожа благосклонна к тебе. Пока ты остаешься ее любимцем, можешь о многом попросить.

– Так вот зачем ты здесь! Хочешь, чтобы я о чем-то попросил Владычицу?

– Знаешь ли ты, что на востоке зажглась звезда пятого брата? – ответил незваный гость вопросом на вопрос. – Теперь она сияет так ярко, что больно глазам. Скоро нашему пятому брату исполнится двадцать смертных лет, и сила вэнь-шэня пробудится.

Генерал фыркнул и одним глотком осушил очередную чашу крепкого вина.

– Что ты хочешь от меня? Даже по человеческим меркам он еще дитя. Какая от него польза?

– Без пятого брата мы никогда не станем так же сильны, как прежде. Никогда не сможем возвыситься. Сила вэнь-шэней – в единстве, но столетиями мы были разобщены. Не потому ли мы стали чужими слугами?

– Молчи, Гун-мин! Не испытывай судьбу! – Сверкнул глазами генерал. – Разве не из-за твоего длинного языка тебя отправили служить Белому стражу? Мы клялись Владычице в верности, и если ты посмеешь…

– Разве я к чему-то тебя подстрекаю, Юань-Юань? Я лишь говорю о том, что вижу. Мы зовемся братьями лишь на словах. Первый брат давно с нами не знается, предпочитая играть с людьми, как с куклами. Он презирает нас и прославляет Владычицу. Второй брат скрывается от нас на Севере, не желает возвращаться, но и от службы Владычице не отказывается, исполняет любой приказ. Я вынужден жить взаперти. Ты устроился лучше других, раз стал вхож в покои госпожи. Но я не вижу в тебе ни одержимости любовью, ни радости. Ты тоже связан по рукам и ногам своим генеральским долгом. И только над пятым братом никто не властен. Он абсолютно свободен.

– Это потому, что он живет в мире смертных. Он и сам еще смертен. Чем он отличается от людей? Такой же слабый и жалкий. Оставь его в покое! Пройдут сотни лет, прежде чем от него будет толк. Я не стану тратить время на мальчишку.

– Не вижу, чтобы в дни перемирия с Небесным царством ты был слишком занят, – хмыкнул демон в белых одеждах. – Ты ошибаешься, Юань-Юань! Не забывай, я тот, кто может читать судьбы по звездам. Однажды пятый брат вновь поведет за собой армию, которая по мощи превзойдет даже твою. Неиссякаемая армия. С этой армией мы станем непобедимы.

– Тогда чего ты хочешь? Жаждешь воссоединиться с пятым братом? Разве не понимаешь, что если он пересечет границу Байху, окажется в таком же зависимом положении, как мы?

– Знаю. Потому и хочу, чтобы ты задержал его в Тянься^[13]. Пока пятый брат находится среди людей, он будет свободен. А когда он станет настолько сильным, что сможет повести за собой войска, приведи его к вратам Байху. До тех пор присматривай за ним. Не только я читаю по звездам, наши враги тоже будут искать его. Я знаю, Юань-Юань, ты найдешь способ на время выбраться отсюда. Попроси госпожу, она позволит покинуть Байху. Она тебе не откажет.

– Считаешь, из меня выйдет хорошая нянька? – хмыкнул генерал. – Боюсь, ты меня переоцениваешь. Если не убью мальчишку, будет уже хорошо. Я намереваюсь испытать его. И если его сила не будет ничего стоить, если от него не будет пользы… зачем тогда ему жить, а?