Она облокотилась на книжные полки и в слезах съехала на пол, размышляя о происходящих событиях, которые в одночасье перевернули ее жизнь. «Другая женщина! Не мама! Нет! Нора не должна жить здесь! Я должна что-то сделать!» – повторяла про себя Джессика. Она вспомнила лицо своей матери – молодое, доброе, нежное, – и Джессика еще больше разрыдалась, вспоминая, как мама водила ее в океанографический музей в Монте-Карло, где она работала. Как было здорово наблюдать за обитателями подводного мира, которые жили в великолепном аквариуме. И все это вместе с мамой! Как же она ее любила и как не хотела расставаться с мамой в день отъезда. В эту страшную трагическую ночь папа пришел к ней в комнату, нежно обнял и прошептал:

– Бедная моя девочка! Спи моя любимая!

– А почему ты плачешь? – спросила наивная маленькая девочка, увидев слезы в глазах своего отца.

– Потому что добрые ангелы унесли маму в сказочный рай!

– Мама не может быть в раю! Она же не умерла!

Джессика плохо помнила эту ужасную ночь. Помнила только, как сильные руки отца крепко обнимали ее, помнила его бледное, убитое горем лицо. Его сердце разрывалось от сострадания к родной дочери, и он помог ей пережить это горе.

Если бы мама была жива, все сложилось бы иначе. Но ничего не изменить, смерть разъединила их навечно. Тяжело терять своих родных, тем более маму, да еще в шестилетнем возрасте.

Хорошо все обдумав, Джессика пришла к выводу, что не позволит Норе выйти замуж за отца. Она теперь знала, что будет делать. Она поставит его перед выбором: или она, или Нора. Джессика не могла больше терпеть такой несправедливости. Она верила в то, что отец выберет дочь и в будущем поймет, что она старалась для него самого. Для такого человека как Майлз Мелоун нужна была не секретарша, а настоящая дама из высшего общества. Так считала Джессика и все предки Мелоунов. Прадедушка Рик постоянно повторял, что желает для своего внука самого лучшего, избранницу голубых кровей. «Если бы он был жив, – думала Джессика, – то он не позволил бы какой-то секретарше появляться на пороге дома. И прабабушка Габриэла тоже была бы на его стороне. Жалко, что их уже нет». Оставалось надеяться только на саму себя и возможно на отца Майлза, который жил в Монте-Карло. Но Джессика не знала, как связаться с родственником, так как когда они переезжали, Джессика потеряла свою записную книжку. Она попыталась найти в кабинете органайзер отца, но, обыскав весь стол, так ничего не нашла. Джессика решила, что завтра обязательно спросит у отца как связаться с дедушкой Мэттом.

Зазвенел будильник. Джессика села на кровати и зевнула. Ей очень хотелось спать, но она знала, что если не придет в школу, то расстроит отца еще больше.

– Я не думала, что так быстро наступит утро. Джули, вставай!

Но собачка даже не повела ухом.

– Ох, даже собственная собака спит в такой ответственный для меня день, – сказала сама себе Джессика.

Она встала с кровати и поплелась в ванную. Там она умылась холодной водой и сразу же проснулась.

– Эй, Джули! Выметайся из моей кровати! – крикнула Джессика, вернувшись из ванной. Хватит спать!

Джули открыла один глаз и удивленно посмотрела на Джессику. С каких это пор хозяйка кричит на нее? Чтобы не испытывать судьбу, Джули сползла с кровати и легла на мягкий ковер. Джессика тем временем открыла окно. Свежесть утра заполнила комнату. Теплый ветерок, дувший с океана, нежно обволакивал Джессику. Она несколько секунд постояла под ласкающими лицо яркими солнечными лучами, но вспомнила, что торопится. Несмотря на это, она села перед зеркалом и начала расчесывать свои шелковистые волосы. Когда Джессика закончила эту процедуру, то переоделась в новые песочные брюки и кремовый топ, и оценивающим взглядом посмотрела на себя в большое зеркало. Джессика выглядела просто очаровательно. Уже в таком возрасте она заставляла обращать на себя внимание противоположный пол. Особенно разглядывали ее молодые мальчики-туристы, приезжавшие в Монте-Карло на курорт, когда она приходила на пляж. Да, она была действительно хороша и очень похожа на своего отца. Первоначально знакомясь с ней, Джессику видели не такой, какая она была на самом деле и какой представала впоследствии. Ее внешность была очень обманчива. За скромным и тихим видом скрывались бушующие чувства и настойчивый упрямый характер. Но в любом случае она всегда производила на людей неизгладимое впечатление.

Первое, что заставляло обращать на нее внимание, были ее длинные, волнистые волосы цвета спелых пшеничных колосьев. Майлз очень любил гладить волосы Джессики. Шелковистые на ощупь, переливающиеся на свету, как снег под яркими лучами горного солнца, ее волосы напоминали Майлзу широкие бескрайние поля Шотландии, раскинувшиеся до самого горизонта. Когда он с дочкой гулял на побережье при алом закате, то Майлз не отрывал своего взгляда от волос Джессики. Они развевались на ветру, как волнуется под порывами ветра привольное поле, усыпанное многочисленными синими, желтыми, белыми, красными точками – полевыми цветами.

Второй особенностью Джессики были большие бездонные глаза. Сравнить их можно было только с глубоким, тихим, а порой и бушующим океаном. В этих глазах можно было утонуть. Они горели и искрились, когда Джессика смеялась, и становились холодными и непроницаемыми как лед на берегах Антарктиды, когда она сердилась или размышляла.

В Джессике все было прекрасно: и нежный румянец и ямочки на щечках, и синие лучезарные глаза, и ярко очерченные пунцовые губы, и великолепно сложенная фигура. Все в ней сочеталось и дополняло друг друга – изящество и грациозность, унаследованные от матери; целеустремленность и упрямство от отца; царственное величие и гордость от деда, и женственность, темпераментность и свободолюбие от бабушки – светились в ее юных прекрасных глазах.

– Да, я действительно очаровательнейшая очаровашка, как сказал мне папа на днях! Правда, Джули? – спросила Джессика своего щенка.

Затем она взяла тетрадки и сбежала по лестнице. Выпив кофе и съев на ходу сэндвич, она схватила свой завтрак в бумажном пакете и, наказав служанке, чтобы та выгуляла далматинца, выбежала на улицу. Там ее ждал шофер.

До школы машина ехала очень долго, то и дело, застревая в пробках на улицах Ло-Анджелеса. В это время Джессика думала лишь о том, как ей не хочется учиться в этот солнечный денек. Но и дома она сидеть не собиралась. Именно там она начинала грустить и вспоминать о проблемах, о старой школе, о бывших друзьях, о Лигурийском море, омывавшем самое крохотное из государств-малюток – княжество Монако. Она никогда не забудет этот живописный уголок с мягким климатом и богатой растительностью.

Наконец они подъехали к школе. Выйдя из машины, Джессика осмотрелась. Школа Западного Беверли. Она представляла собой огромнейшее трехэтажное здание с внутренним двором. Перед школой была огромная зеленая лужайка, где веселилась молодежь. Завершал картину фонтан с купидоном, изо рта которого вытекала голубая вода, и искрилась на солнце. К фонтану, расположенному посередине лужайки со всех сторон тянулись аллеи со скамейками и многочисленными клумбочками цветов. Джессика удовлетворенно улыбнулась и пошла в сторону школы. Найдя кабинет директора, она постучала, и зашла.

– Джессика! Какой сюрприз! Как твои дела? Как папа? – приветливо осведомился директор школы, приглашая Джессику садиться.

– Здравствуйте мистер Милтон. У нас все отлично. Я сегодня первый день в школе, и я бы хотела, чтобы вы показали мне мой класс.

– Тогда пойдем со мной, – с улыбкой произнес Ариэль Милтон.

Зайдя в класс, Джессика села за первую попавшуюся парту. В классе еще никого не было, и она этому очень обрадовалась. Было время подумать. Но вошедшие в класс подруги, заметив новую ученицу, не дали ей этого сделать.

– Привет! Ты новенькая? – спросила зеленоглазая блондинка.

– Да, – ответила Джессика, осмотрев ее с ног до головы.

– Как тебя зовут? – опять спросила девушка.

– Джессика Мелоун.

– А я Софи Роуз. Это моя сестра Линда.

– Очень приятно познакомиться, – сказала Джессика, улыбнувшись. – Надеюсь, мы подружимся.

– А вот и наша добрая сильная половина! – шепнула на ухо Софи ее сестра, указав на дверь.

– Привет всем! – сказал один из них, и сердце Джессики заколотилось. Этот чарующий голос, манера держаться привели ее в восторг. Она не отрывала взгляда от этого красного пятна на фоне бледных рубашек. Qui est-ce? Connais-tu ce garcon blond?¹ – прошептала она.

– Кого ты имеешь в виду? Ou? La-bas?² – переспросила Софи. – Это тот, что сказал: Salut a tout le monde?³

Молодой человек в красной рубашке повернулся лицом к Джессике, будто почувствовав взгляд и замер в удивлении. Сидя на столе он начал изучать Джессику, а затем, спрыгнув с него, направился в ее сторону.

– Да, а теперь того, кто идет сюда, – пробормотала она и, достав тетради, начала нервно их перелистывать.

– Привет! Ты новенькая? – услышала она мягкий таинственный голос у себя под ухом и вздрогнула.

– Тебя не учили в детстве, что нехорошо пугать девушек? – первое, что пришло на ум, сказала Джессика.

– А разве ты испугалась? – спросил он и улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. – Значит ты новенькая? – не унимался он. – Давай знакомиться. Меня зовут Кевин, а тебя, как я понял, Джессика Мелоун?

– Откуда ты знаешь? – удивилась Джессика.

– В этой школе я знаю все, – загадочно улыбнулся Кевин и подмигнул. – Значит, это тебя привезли на черном мерседесе?

– Да, мистер Всезнайка, – подтвердила Джессика, смеясь. Ей очень польстило то, что такой очаровательный молодой человек столько узнал про нее, едва она переступила порог школы.

– Знаешь что, ты предельно мне нравишься. Ты такая милая и совсем не похожа на девчонок, с которыми я общаюсь в стенах этой школы. Не откажешься от моего предложения?

– Смотря, что ты мне предложишь?

– Через месяц я устраиваю вечеринку в честь моего дня рождения. Все уже приглашены, кроме тебя. Ты придешь?

– Если ты сообщишь мне, где ты живешь, тогда, возможно, я нанесу тебе визит.

– Отлично, – обрадовался Кевин и посмотрел на часы. Можно было еще поболтать, минут пять. – Кстати, как поживает твой песик? Знаешь, мне очень понравилась твоя собака. Джули? Ведь ты ее так называешь?

– Ты что, следишь за мной? А ну-ка выкладывай! – возмутилась Джессика, нахмурившись.

– Зачем мне это?

– Тогда откуда ты столько знаешь обо мне? – допытывалась она.

– Просто я Кевин. А это значит, что я знаю все, – пояснил он. – Еще увидимся, – сказал Кевин и испарился, словно его и не было.

Джессика целый день провела в раздумьях. Загадочный Кевин не выходил у нее из головы. Джессика даже начала злиться на себя за то, что думает о нем. А на большой перемене она вместе с новыми подругами вышла на лужайку. Они сели на скамью под большим развесистым деревом и начали поедать с большим аппетитом свой завтрак.

– Девчонки, вы поможете мне освоиться в этой школе? – попросила Джессика. Она была так рада, что встретила вдали от родного дома людей, которые свободно говорили на французском. «Судьба не так жестока, как я думала».

– Можешь на нас рассчитывать, – приободрила Джессику Софи. – Ты уже и так сегодня сделала большой шаг, а именно познакомилась с нами и снискала благосклонность самого Кевина.

– Он что, здесь такая важная птица? Знаете, он показался мне очень загадочным: о себе не сказал ничего, зато о моей жизни ему, по-моему, известно все. Откуда у него столько информации?

– Это же Кевин, – многозначительно сказала Линда и усмехнулась. – Нет ничего, что бы ускользнуло от его взгляда. Он всегда в курсе событий.

– Он сказал мне то же самое.

– Ты еще многое о нем узнаешь, если у тебя, конечно, будет желание поддерживать с ним дружеские отношения. Нужно только время, – добавила Софи, откусывая большой кусок от сэндвича. Кстати, неужели Кевин не сказал, кто он? Не назвал свою фамилию?

– Даже и не думал.

– Его фамилия Милтон. Надеюсь, она тебе о чем-то говорит? – сказала Софи.

– Да… говорит…. Теперь все встало на свои места. Он – сын директора школы…. Значит, он живет рядом со мной, – задумчиво протянула Джессика. – Теперь все понятно. Вот я его и разгадала. Ладно, давайте о другом.

– Хорошо. Тогда расскажи о себе. Откуда ты приехала? – поинтересовалась Линда.

– Я из Монако. Это в Европе. Там я родилась и с детства была окружена любимыми мною людьми: мамой, отцом, старыми дедушкой и бабушкой. Никогда не забуду бабушкины пирожки и дедушкины наставления. Он тогда казался в моих глазах таким важным или хотел казаться таким. Не знаю. Жалко, что сейчас их уже нет. Как я была там счастлива, – сказала Джессика и тяжело вздохнула, вспомнив об Элеонор.

– А здесь? – поинтересовалась Софи. – Тебе здесь не нравится? И, вообще, почему вы переехали?

– У моего отца здесь, в Лос-Анджелесе, не считая фабрики в Монако, расположено основное предприятие, вот мы с ним и перебрались сюда. Да и кризис заставил.

– А чем занимается твой отец?

– Одеждой: костюмы, платья и все в этом роде. В Монте-Карло, знаете ли, развита текстильная промышленность, а папа – ее король, по крайней мере, так говорят у нас на Родине.

– А где же его королева? – ироничным тоном спросил подходящий Кевин.

– Моя мама погибла, когда мне было шесть лет, – сказала Джессика и чуть не расплакалась. Так что место королевы пока вакантно. Извините, – пробормотала Джессика и убежала.

– Кевин! Извини за грубость, но ты идиот! – прошипела Софи.

– На удивление тебе и себе сегодня я соглашусь с тобой, – быстро проговорил Кевин, и побежал догонять Джессику.

Джессика и не думала, что ей будет так тяжело говорить о маме. Да и Кевин хорош. Если бы не он, то Джессика не вспомнила бы про Элеонор и про то место, которое она собирается занять. Джессика села на скамью и увидела, что к ней бежит Кевин. Когда она посмотрела на него, то уже не смогла отвести своего взгляда. Голубизна его глаз, смотрящих на нее, просто притягивала к нему. Мягкая извиняющаяся улыбка и бархатный взгляд словно загипнотизировали ее. Джессика молча смотрела на Кевина, и только когда он подбежал, опустила глаза на цветочную клумбу.

– Джессика, извини меня, я не знал, – первое, что сказал он, устраиваясь рядом с ней.

– Не стоит извиняться. Я не обиделась. Просто я боялась, что могу расплакаться у вас на глазах, вот и убежала, – смущенно призналась она, все еще опустив глаза.

– Значит мы друзья? – спросил он.

– Думаю да. Все-таки надо заводить друзей в новом коллективе. Ведь я никого здесь не знаю.

– Это поправимо, – сказал Кевин и задорно улыбнулся. – Об учениках этой школы я постараюсь тебе рассказать. Ты обязательно со всеми подружишься и узнаешь о них много интересного. К примеру, возьмем меня. О своем новом друге ты не знаешь практически ничего. Ну что, ты готова?

– Да, я вся во внимании, – наконец улыбнулась Джессика, вспомнив о том, что теперь она знает о Кевине гораздо больше, чем он думает.

– Ты когда-нибудь слышала о Бритни Грегори? Новая восходящая звезда! И, не дожидаясь ответа Джессики, продолжил:

– Бритни моя кузина. По глазам вижу, что ты удивлена. Но это еще не все. Иногда между гастролями она приезжает ко мне в гости, и тогда мои подружки не упускают возможности посетить любимую певицу. Однажды она подарила им кепки. На них ее прелестное личико.

– Здорово, – Джессика была просто потрясена. Столько впечатлений за день! – А где сейчас Бритни?

– В Нью-Йорке. Она мне звонила неделю назад оттуда. Там она записывает свой новый альбом со своим продюсером. А вообще-то нам можно вместе ездить в школу и домой, Джесси, – сказал Кевин, вставая. – Я надеюсь, ты не будешь против?

– Конечно нет, раз уж ты живешь напротив меня.

– Я знал, что ты мне не откажешь! Тогда мой шофер каждое утро будет заезжать за тобой, – сказал Кевин без тени удивления.

– Кажется, звенит звонок. Пойдем, мистер Зазнайка, – засмеялась Джессика.

– Ну вот, теперь я уже Зазнайка. Скоро и я начну придумывать тебе имена, – проворчал Кевин и лукаво подмигнул.

После первого учебного дня, Джессика приехала домой уставшей, но веселой, и первым делом решила спросить разрешение у Майлза пойти на вечеринку к Кевину.

– Папа, – начала Джессика, – я приглашена на вечеринку и обязательно должна пойти туда.

– Иди. Я тебе не запрещаю, – услышала она равнодушный ответ.

– Ты, наверно, меня не понял, папа. Я приглашена на вечеринку и ….

– И я разрешаю тебе пойти на нее, – продолжил отец, откладывая в сторону газету.

– И ты ничего не хочешь добавить или спросить к кому я иду, куда? – удивилась Джессика.

– А что ты хочешь от меня услышать? Ты задала вопрос, а я на него ответил. Думаю, ты должна быть удовлетворена ответом, так как ответ положительный. К тому же у тебя есть своя голова на плечах, и ты знаешь что делаешь. Насколько я помню, я всегда предоставлял тебе полную свободу действий. Наверно поэтому ты выросла такой самостоятельной и избалованной!

– Папа, ты очень на меня злишься? – смягчилась Джессика.

– Я не злюсь. Я переживаю за то, что ты лишаешь меня возможности быть счастливым.

Джессика промолчала. Она понимала, что делает больно дорогому ей человеку, но ничего не могла с собой поделать. Любовь к матери и принципы обоих дедушек Рика и Мэтта затмевали все.

– Папа, я люблю маму, я не смогу жить с чужой мне женщиной. Тем более с Норой, – добавила она, вспомнив, какая у Элеонор профессия.

– А я не смогу жить без нее.

На этом разговор был окончен. Джессика поднялась к себе и разделась. Приняв ванну, она легла на кровать и взяла книжку, решив немного почитать. Но ее голова раскалывалась от боли, и как назло в нее лезли всякие мысли. Джессика не могла сосредоточиться. Перед ней постоянно вставали образы мамы, отца, Элеонор и даже Кевина. Джессика отложила книгу и подошла к окну. Потоки солнечного света ослепили ее. Она зажмурилась и, вздохнув, устремила свой взгляд в сторону Тихого океана. Сегодня Джессика решила позвонить дедушке, так как она уже не могла справиться с угнетающей проблемой без посторонней помощи. И решительно направилась в сторону двери. Неожиданно в нее постучали. Джессика вздрогнула и сказала:

– Войдите. Катарина это ты? – спросила она и повернулась к окну, смотря на лазурный берег.

– Нет, это я Нора.

Джессика опешила. Она не ожидала увидеть Элеонор в течение ближайшей недели. Но явно ошиблась. Джессика с высокомерным видом посмотрела на Элеонор. Лучистые карие глаза смотрели на Джессику ласковым взглядом. В свои двадцать пять она выглядела на двадцать. Джессике она показалась миловидной. Элеонор была одета в бледно-розовый облегающий костюм. А ее каштановые волосы были распущены, что придавало ее лицу еще больше свежести. «Одно притворство! В жизни не поверю, что она святая, какой хочет казаться», – думала про себя Джессика.

– Я решила поближе познакомиться с тобой, Джесси, – начала Элеонор.

Когда Джессика услышала свое сокращенное имя, то побледнела. Так ее называла только мама. Да и Кевин сегодня ласково произнес «Джесси». Только из его уст Джессике было приятно это слышать. И она даже не сделала ему замечания. Но с Элеонор этот номер не пройдет. Джессика сразу же заняла оборонительную позицию, так как не была уверена в искренности любовницы отца.

– Убирайтесь из моей комнаты, – Джессика пронзила Элеонор взглядом своих синих ледяных глаз.

– Почему ты так груба? – напряглась Элеонор, прикидывая ответные шаги. – Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне?