Цитаты из книги «Руны и боги. Древние сакральные знания о рунах, богах и мирах, о северной магии и её тайнах»

Думая, что «от вас не убудет», вы не заметите, как малый и слабый побег постепенно начинает менять вашу родовую программу, разрушать основу традиции предков изнутри. Через несколько лет паразит прорастёт и будет даже весьма симпатично выглядеть – разросшиеся шапки омелы даже обладают определённой эстетикой, как кварталы иной культуры в европейском городе. Туристическая экзотика, но она всегда существует на теле большого организма, живя за его счёт, питаясь им и разрушая его. Есть деревья, которые оказываются способны поглотить инородную структуру, встроить в себя, впаять новый элемент в свой старый генокод, не позволяя омеле прорасти. Но это единичные виды, которые обладают большей степенью устойчивости.

берегите своё добро, берегите свою традицию, опасайтесь омелы – того, что корней не имеет. Принимая на свою землю пришельцев, отторгнутых своей землёй или лишённых её, вы рискуете подсадить на своё родовое древо семечко омелы. Сначала они будут жалкими и незаметными, и вы добровольно позволите им существовать за ваш счёт – ведь в вашем распоряжении вся сила Земли, она ваша по праву.

не может сопротивляться и остаётся вечным донором для жалкого когда-то ростка. Избавиться от омелы после этого невозможно, по крайней мере, само дерево это сделать уже не в состоянии. Омела паразитирует на нём, пока дерево не погибнет. Не имея возможности брать силу от Земли, оно тянет из неё соки через корневую систему дерева, лишая его плодов, лишая потомков этого дерева возможности пускать корни по земле свободно.

Омела – это растение-пришелец, растение-паразит. Его не было раньше, и Фригг ничего не знает о нём, но оно есть сейчас, Фригг его видит, но не оценивает. Она – дочь Земли, принимает во внимание и учитывает в программе построения реальности то, что было в прошлом, то, что имеет корни. Омела-паразит корней не имеет. Но миф о смерти Бальдра однозначно указывает нам на этот факт: любое добро, всё самое ценное и прекрасное может быть убито тем, что не имеет корней. Оно выглядит слабым и незначительным, его хочется даже пожалеть. Природа самой омелы такова, что она не сразу показывает свою паразитарную сущность. Семечко омелы, проникая в тело дерева, несколько лет может находиться в нём, не прорастая. Но как и положено паразиту, оно изменяет генетическую структуру дерева, оно делает его слабым и, пока находится внутри его, не проявляя себя, выключает естественные защитные механизмы своей жертвы таким образом, что, когда через несколько лет появляются первые ростки омелы

Но расскажет нам об истинном смысле произошедшего история Бальдра, а не Фригг. Фригг поступила так, как велит её сила и природа: она – хранительница традиции, она должна беречь прошлое и формировать из историй и событий былого реальность грядущего. Но материнское сердце богини распространило этот принцип на Бальдра, и принципы добра, которые он собою воплощает, оказались тоже как бы «законсервированы», хотя по закону и алгоритмам развития они должны изменяться, проверяться, закаляться.

что проживают внутри традиции, она – мать, рождающая воинов. В её лоне, как в котле творения, формируются законы и правила человеческого социального существования. Она собирает в своих чертогах то, что происходит в мире человеческом, и из этих информационных нитей ткёт полотно судеб будущего. В этом полотне нет неизвестных ей элементов, каждая нить – это чья-то уже прожитая жизнь, сказанное слово, совершённое действие. Традиция учитывает всё, но компонует между собою элементы всякий раз по-новому и получает новый узор. Единственное, чем ограничено ткачество богини Фригг – это правилами порядка, принципами Одина, границами его возможностей.

Они исходят из древнейшей системы матриархата, когда только ещё формировалось такое понятие, как традиция, когда определялось её назначение – сберегать, сохранять и передавать. Стоит ли удивляться, что хранительницами традиции автоматически становились именно женщины, а богинями-устроительницами и богинями-покровительницами семейного и родового уклада выступают именно женские божества.

Всеотца. Не потому, что она мельче или функционал её возможностей не настолько силён, а потому, что таков изначальный договор, таковы правила развития системы, которая есть их совместный проект. Этот факт нашёл отражение и в реальной жизни северных народов, которые строили свой мир по программе данного мифа: женщина никогда (вплоть до прихода христианства) не была угнетаемым существом. Положение женщин в северном обществе было достаточно высоко; они обладали правом владения имуществом, правом наследования и распоряжения им; женщины имели право на развод, а их слово при формировании брачного договора было значимым и последним. Основной груз ответственности и право принятия решений, конечно же, лежал на мужчине, но слово, сказанное женщиной, не могло быть проигнорировано, а зачастую, напротив, являлось исключительным запускающим механизмом событий.

творение бросать нельзя. Сделанные миры должны функционировать, а это значит, что там должен кто-то жить. Более того, сделанное не должно быть лишним в системе, а это значит, программно увязано со всеми другим существующими системами, а сотворённый мир, проявленная реальность, должны взаимодействовать друг с другом на принципах взаимоотражения и взаимореагирования.

двойственную работу богини Скульд мы видим в различных песнях северного мифа: кому-то нить жизни отмерялась и отрезалась заранее, а чья-то нить-судьба подрезалась уже на полотне реальности, фиксируя сотканный рисунок, очищая его от «лишних хвостов», которые не нужны тому, кто достоин, по мнению бога Одина, стать эйнхерием.