– Не померла ещё?

– Нет, но очень стараюсь.

– Это правильно: усердие – оно завсегда помогает…

– Тогда бы я тебя здесь уже не видела.

Он усмехнулся и присел на широкий замшелый пень, возле которого висел полосатый гамак. Лежавшая в нём девушка лениво рассматривала свои солнечные очки и время от времени недовольно косилась на собеседника, рассчитывая, что её взгляды он расценит верно.

– Не уйду. – Крепкий коренастый молодой человек упрямо мотнул головой, от чего его русые, слишком отросшие за лето волосы пришли в движение, и слегка потряс гамак, создавая подобие морской качки. – Ваша светлость мне нужна как никогда, а причин для отказа у тебя всё равно нет.

– Очень даже есть – не хочу.

– А жрать хочешь? – начал злиться он. – Ну хоть изредка?

– Для этого существуют дары природы.

– Ягоды и корешки? То-то от тебя один призрачный силуэт остался.

– Медведи, – огрызнулась она. – Чего тебе надо?

Обрадовавшись, что диалог стал налаживаться, молодой человек лучезарно улыбнулся и просветил:

– Так как раз твой призрачный силуэт, Алиса Викторовна.

– Ищите удовлетворение своих нетипичных потребностей в другом месте, Игорь Алексеевич.

– Не могу, Лис, рад бы, да не могу. – Он выудил из пакета странноватую светлую ткань, местами поеденную молью, и с торжественным видом протянул Алисе. От неожиданности девушка действительно взяла тряпку и воззрилась на неё с молчаливым возмущением.

– От бабушки осталось. Порылся недавно в её сундуке, столько интересного нашёл…

– Это что? – брезгливо уточнила она. – Занавеска? Или панталоны?

– Свадебное платье, вообще-то, – немного обиделся Игорь. – Но если нужны панталоны, могу поискать.

– Адвоката себе поищи, – разозлилась Алиса. – Я в твои игры с законом больше не полезу, так и знай!

– Тебе и не надо. Я почти уверен, что закон не запрещает гулять по лесу в роскошном, практически новом прикиде.

– Ещё скажи, что он ни разу не надёванный, – скривилась она. – Забирай своё шикарное наследство и…

– Тридцать процентов.

– От чего? – недовольно спросила девушка, начиная подозревать, что за определённую сумму вполне сможет походить в чужом платье пару часов.

– От того, что я обычно получаю за аренду катера.

– Так… Это, значит…

– Это значит, что целую осень медведи будут спать спокойно.

– Они зимой, вообще-то…

– К зиме ещё что-нибудь придумаем. Слушай, я прекрасно знаю, как ты живёшь и что одной травой питаешься… Ладно, не смотри так, пусть не травой, но грибы, орехи и малина – это несерьёзно. Мелкого брата тоже в вынужденное вегетарианство обратишь?

– Он ещё даже не здесь! – рявкнула Алиса. – Что-то тебе слишком много известно о моей семье!

– О ней всему городу известно, – буркнул Игорь, досадуя, что опрометчиво затронул неприятную тему. – Короче, я предлагаю приличные деньги за сущую ерунду. У тебя есть день, чтобы подумать и принять правильное решение.

– А потом?

– Попрошу кого-нибудь другого.

– Даже интересно – кого?

– Вот и мне интересно, – безрадостно кивнул он. – У меня не так много знакомых… Этих… Таких, как ты, короче. Слушай, мы оба знаем, что особых вариантов у тебя нет, так что давай просто поможем друг другу.

Алиса мрачно подняла свадебное платье на уровень глаз и просунула голову в огромную дыру на подоле.

– Твоя бабка в нём коня останавливала, что ли?

– Почти. Пьяного деда со свадьбы на себе волокла. Чтоб другие девки с собой не унесли.

– Теперь ясно, в кого ты пошёл.

– В деда или бабку? – улыбнулся он.

– Молись, чтоб не в коня…

* * *

Утро выдалось хмурым и промозглым, над болотами стелился туман, из которого, словно могильные кресты, торчали высохшие, безжизненные ели и редкие причалы – прогнившие, наполовину ушедшие под воду, вызывающие стойкие ассоциации с безлюдным запустением, хотя до настоящей глуши было ещё далеко.

Дети кутались в ветровки и уныло смотрели за борт, явно мечтая оказаться в любом другом месте, взрослые негромко переговаривались, будто боясь нарушить сонную тишину, и зачарованно разглядывали природу.

– У нас в Москве такого нет, – заметил отец семейства, видимо желая заинтересовать своих отпрысков.

– И слава богу, – буркнул пацан. Девочка ничего не сказала, но было понятно, что с братом полностью согласна. На чёрную воду она смотрела с опаской, в синих глазах поблёскивали слёзы, и Игорь ощущал смутное сочувствие. Конечно, не дело, чтобы дети всё лето сидели в душном городе, но для такого экстрима они, пожалуй, ещё маловаты. И о чём только думают родители?

– Поройтесь в том ящике, вроде шоколадки были.

Девочка благодарно улыбнулась и отправилась на поиски сладостей, а её брат остался стоять у штурвала, который Игорь придерживал одной рукой, не до конца доверяя подростку управление. На вид мальчишке было лет тринадцать, но ростом он уже почти догнал отца и фигура выглядела вполне юношеской – вероятно, пацан серьёзно занимается каким-нибудь спортом. Хотя в таком случае он должен спокойнее относиться к трудностям путешествия. Девчонка немного куксится, но всё же держится молодцом, а от него – бесконечные жалобы, причём и по делу, и не очень.

– Долго ещё? – Невысокая темноволосая женщина с короткой стрижкой, ранее представившаяся Мариной, тоже подошла к штурвалу и положила руку Артёму на плечо. Тот недовольно поморщился и, аккуратно освободившись, присоединился к сестре, поглощавшей шоколад.

– Несколько часов. – Игорь с сомнением покосился на детей. – Простите, вы так и не указали цель вашей экскурсии. Я понимаю, что вы хотите познакомиться с нашей природой, и она, безусловно, уникальна, но основные туристические маршруты проходят в совсем других направлениях. Уж можете мне поверить, я тут лет десять людей катаю. У нас прекрасный заповедник, с детьми обычно ездят туда – на животных посмотреть. Ещё есть места для рыбалки и охоты, для тех, кто предпочитает горный туризм и жизнь в палатке, для паломников… Развлечения на любой вкус, и каждый найдёт себе по душе, но вот чтобы в тот район… Вы поймите, там просто ничего нет. Лес, болота, река эта, по которой мы идём… И всё.

– Нам нужно именно то место, – отрезал мужчина. – Я дал вам координаты, и вы согласились.

– Так я и не против, но имейте в виду: там может быть действительно опасно. Дикие животные – это вам не еноты в московским зоопарке.

– Милый, может, и правда не стоит?

– Мы уже всё решили.

– Да, но дети… Герман, а вдруг…

– Никаких «вдруг» не будет, успокойся.

Марина молча отошла и принялась копаться в своём телефоне. Через пару минут она вернулась; на лице женщины отчётливо читалось лёгкое отчаяние.

– Хотела позвонить, а связи нет.

– Ну а чего ты ждала? – усмехнулся Герман. – Технический прогресс нам сейчас ни к чему, правда же, Артём?

– Неправда, – буркнул пацан. – Но если я буду терпеливо сносить весь этот беспредел, ты вернёшь мою карманную приставку?

– Посмотрим.

– Ты обещал!

– А ты обещал не ныть, и что я вижу? Даже Маруся себя нормально ведёт.

– Так ты у неё и не отбирал ничего, ей не нужно бороться за независимость.

– Лучше борись с комаром, который из тебя уже второй литр крови высасывает. – Он хлопнул сына по затылку, убив насекомое, и, ни к кому не обращаясь, посетовал: – Ну в кого вы такие…

– Современные?

– Чересчур, – покачал головой Герман. – Я бы в ваши годы был счастлив…

– Оказаться в дыре без туалета и нормальной еды, но зато с чудовищными москитами?

– Игорь, вы обещали нам легенду, – быстро вклинилась Марина. – О том месте, куда мы плывём.

– Эм-м… – Он напрягся и бросил взгляд на Марусю, которая как раз разделалась с шоколадом и снова предавалась тоске. – Боюсь, она не совсем для детских ушей.

– Мы всегда можем её высадить, – с надеждой предложил мальчишка.

– Артём!

– Что? Я хочу легенду. Имею право, раз виртуальная битва с зомби мне сегодня не светит.

– А вдруг светит реальная? – зловеще сверкнул глазами Игорь и, проигнорировав предупреждающий взгляд Марины, принялся рассказывать: – Когда-то давно в тех местах была деревня. Может, и не одна, другие тоже были, но находились они довольно далеко, а в этой люди жили очень обособленно, варились в собственном соку…

– Варились? – не поняла Маруся.

– Это значит, что у них не было связи с внешним миром.

– Я бы свихнулся так жить, – убеждённо сообщил Артём. – Без приставки, по крайней мере.

– Спасла бы тебя та приставка, – покачал головой Герман. – Я тоже слышал о деревне, вроде там жили беглые крестьяне.

– Так и есть, – кивнул Игорь. – Рядом с нашим городом было богатое имение с роскошными садами, каскадом прудов и огромным парком. Но самое главное, конечно, дом – его строили итальянские архитекторы: навезли кучу антикварных вазонов, картин, ювелирных примочек… В общем, об этом имении даже в иностранных журналах писали, были фотографии розария, балюстрад, самого хозяина…

– Разве тогда уже существовала фотография? – робко уточнила Маруся. Описание чужой красивой жизни явно пришлось ей по душе: девочка расстегнула ветровку и, приняв относительно расслабленную позу, смотрела на Игоря во все глаза. Брата она была младше лишь на пару лет, но создавалось впечатление, будто разница у них гораздо больше. Щуплая, невысокая, с тонкой светлой косичкой и круглыми очками, она походила на первоклассницу, напуганную непривычной пока школьной жизнью.

– Да, но всё же она была редкостью, и то, что иностранный журналист приехал в глубинку снимать наши розы, говорило очень о многом. Имение и правда было невероятным, даже по сравнению с другими аналогичными. Понятно, что владел им человек богатый, и по слухам, своё состояние он сколотил на…

– Невольничьем труде.

– Артём, не перебивай старших.

– Ну, в принципе, так и есть, – улыбнулся Игорь. – Я, вообще-то, контрабанду имел в виду, но да, прославился мужик запредельной жестокостью по отношению к крестьянам. Крепостное право уже отменили, только сразу эти реформы мало кого коснулись. В основном народ продолжал жить по-прежнему, люди просто не знали, что бывает по-другому, не понимали, что даёт неожиданная свобода…

– Приставок, походу, ещё не было?

– Ага, и дети не перечили родителям, а делали, что им говорят. Чудесное было время…

– Не для всех, – безрадостно напомнил Игорь. – Владелец имения над своими крестьянами нехило издевался: бил, насиловал, – он запнулся и посмотрел на Марусю, но девочка и бровью не повела, – заставлял работать до потери сознания. Некоторые и в его незаконных операциях участвовали – против воли, но всё равно никому не жаловались.

– Потому что некому было? – без труда догадался Артём.

– Да. И потому что такая работа давала определённый иммунитет. Упырь этот всё же боялся разоблачения, поэтому к тем, кому были известны его тайны, относился лояльнее. Но большинству было совсем тяжело: и от непосильного труда они умирали, и от побоев, женщины уже рожать прекратили: не хотели для своих детей такого будущего… В какой-то момент люди просто не выдержали и поняли, что пора драпать. Кое-кто и до этого убегал, но тогда упырь становился ещё более кровожадным и отрывался на родственниках счастливца, поэтому валить решили одновременно, всем коллективом.

– Туда, куда мы тащимся?

– Ну, они долго скитались, боялись преследования и в конце концов выбрали такое место, в которое ни один человек в здравом уме не сунется. Кругом болота, лес даже в наше время, считай, непроходимый, а уж тогда… Река, по сути, единственный путь, но и по ней так далеко мало кто забирался – просто смысла не было. Крестьяне осели, построили дома, поначалу питались с этой самой реки, позже вырубили в лесах пару полей, вернулись к привычной жизни. Гостей у них почти не было, а те, что изредка были, или не знали истории поселения, или держали рот на замке – кому охота с упырём общаться… Народ расслабился, успокоился, поверил, что все ужасы в прошлом, и тут…

– У них что-то отобрали, – убеждённо предположил Артём. – Что-то очень дорогое, любимое, подаренное на день рождения…

– Заставляющее юные извилины сворачиваться самым противоестественным образом, – таким же тоном подхватил Герман.

– Да ладно вам, дайте послушать.

– Однажды к ним прибилась незнакомка – лет двадцати, миловидная, напуганная… С младенцем на руках.

– В лесу прибилась? – удивилась Маруся.

– Да, она просто вышла к ним из чащи. Было понятно, что в пути много дней, что совсем слаба, что если уйдёт, сразу погибнет. Конечно, её приютили, откормили, отогрели… Девчонка рассказала, что жила в одной из деревень вёрстах в сорока, что родила от любимого, но тот вскоре погиб, а родители не пожелали видеть её с приплодом у себя и собирались выдать за другого – старого и страшного.

– И она смылась? – злорадно уточнил Артём. – Значит, не всегда дети родителей слушались?

– И выживали после этого тоже не всегда, – хмуро заметил Герман. – Та девушка вроде погибла?

– Почему погибла? – На глазах Маруси показались слёзы. – Она же к хорошим людям попала.

– Вот только эти люди сдали её при первой же возможности, – поморщился Игорь. – Прошло уже какое-то время, и деревенские бабы обнаружили у младенца некий специфический признак типа копыта.

– Какого ещё копыта?

– История умалчивает, но у упыря было нечто подобное.

– Младенец – сын упыря? – загорелся мальчишка.

– Во всяком случае, народ так решил. Все понимали, что девчонка родила от него не по своей воле и что бежала не от хорошей жизни…

– А чё они с ней незнакомы-то?

– У упыря было много деревень, она – коллега по несчастью, но всё-таки чужая. В общем, девчонка стала для них опасной. Одно дело – беглые крестьяне, другое – родной сын. Были приличные шансы, что упырь использует все свои деньги и связи, чтобы найти ребёнка, а это означало, что…

– Заодно он найдёт и остальных.

– И они не захотели ей помочь? – возмутилась Маруся. – Но как же так, ведь у неё малыш!

– У них тоже были малыши, – развёл руками Игорь, на секунду выпустив штурвал. Перекрикивать звук мотора он уже устал, но легенду требовалось рассказать до конца. – К тому же их беспокоило, что девчонка настолько легко их нашла – получается, поползли слухи, тайна сделалась не такой уж тайной… В общем, они выдали ей немного провизии и выставили вон, но опоздали: упырь явился тем же вечером, разнёс деревню до основания, людей перебил…

– В одиночку, что ли? – скептически уточнила Марина. История ей явно наскучила, и теперь женщина вяло следила взглядом за лёгкой волной от катера, которая быстро исчезала в прибрежных зарослях, оставляя после себя ровную чёрную гладь.

– За давностью времён подробности, естественно, стёрты, я передаю лишь суть.

Деревня перестала существовать, упырь бросился в погоню, однако девушку и младенца так и не нашёл. Тут две основные версии: либо дикие животные, либо какой-то наиболее активный крестьянин. Ещё до того, как выпнуть девчонку, они всерьёз рассматривали вариант с… – Он опасливо покосился на детей, но продолжил: – С уничтожением.

– Её хотели убить? За что?

– Не за что, а почему, – поправил Герман. – Когда люди защищают своё, порой не видят иного выхода…

– Я бы ни в жизнь так не сделала, – насупилась Маруся.

– Они тоже, – кивнул Игорь. – То есть дальше предложения дело не пошло, её всё же отпустили…

– Потому что им было выгодно, чтобы девчонка помелькала где-то ещё, – упёрся глава путешествующего семейства. – Я даже не удивлюсь, если они были рады проводить её до ближайшего населённого пункта – чтобы перевесить свои проблемы на кого-то другого.

– Как бы там ни было, она исчезла, а упырь помешался от горя, с жутким рёвом рванул в самую чащу, и более его никто никогда не видел.

– Тоже откинулся? – флегматично поинтересовался мальчик.

– Скорее всего. Поговаривают, что с тех пор так и бродят они по округе. Призраками, само собой.

– Кто – они? – въедливо уточнил Герман. – Девушка с ребёнком, нерадивый отец или деревенские поборники добра и справедливости?

– Все, – усмехнулся Игорь. – Кто-то видел мужика с бешеными глазами и звериным рёвом, кто-то – деревню со странными жителями, но в основном, конечно, – девчонку с малышом. Вроде бы это очень плохой знак – сразу надо разворачиваться и драпать со всех ног.

– А кто видел-то? Вы ж сказали, что там никого нет.

– Это сейчас. А в советское время там собирались город строить – то ли со стратегической точки зрения удачное расположение, то ли ещё что-то такое… Приезжали и архитекторы, и рабочие, и партийное начальство; по большей части они были неместными, о легенде не слышали, да и верить в неё вряд ли могли. Но девчонку встречали часто, и потом что-то ужасное случалось. Хотя некоторые говорили, что есть особенность: если увидишь её без ребёнка, то всё, жди беды, а вот если с ним – это скорее хорошее предзнаменование. Но как по мне, такие хорошие предзнаменования тоже ни малейшей радости не приносят.

– Город так и не построили? – спросила Маруся.

– Нет, причём свернули это дело довольно скоро, хотя планов там было громадьё… И вот теперь не могу не полюбопытствовать: вы тому богатому упырю какими-то родственниками приходитесь?

– Охренел? – возмутился Герман. Учитывая его обычную сдержанность, это было неожиданно, и Игорь покаянно пояснил:

– Просто не представляю, что вы там забыли. Ей-богу, ну нет в тех местах ничего примечательного, только легенда. А интересовать кого попало она не может. По крайней мере, не до такой степени, чтобы вместе с детьми тащиться в этот медвежий угол и потом от тех же медведей удирать. – Он вспомнил Алису с её нестандартным меню и невольно улыбнулся. – Дело было не так уж давно, понятно, что родственники могут иметься, вот я и подумал…

– Мы вам платим не за это.

– Герман!

Он бросил на жену недовольный взгляд, но предпочёл замолчать. У Игоря охота продолжать разговор тоже резко исчезла, однако он утешался мыслями о скорой и весьма оригинальной мести, а потому старательно делал вид, что нисколько не задет.

* * *

– Дрова заканчиваются.

– Плевать. – Алиса с раздражением почесала комариный укус и плотнее закуталась в толстовку. – Всё равно сегодня уедем, они уже должны быть рядом.

– Сегодня не уедем: для твоего звёздного часа нужна темнота, а ночью я в байдарку не полезу – выловят нас потом у какой-нибудь Земли Франца-Иосифа…

– Хоть мир посмотрим.

– Мне его и отсюда отлично видно. – Подруга снова уткнулась в свой дорогущий фотоаппарат, явно намекая на то, что идти на поиски дров предстоит не ей. Алиса для приличия повздыхала, в полголоса пожаловалась на злую судьбу и, прихватив бутерброд, углубилась в лес. Под кроссовками отчаянно хлюпало и чавкало, низкий туман путался в ногах, предательски подставляя под них пеньки и толстые сучья, лежавшие на земле, от воды веяло гниловатой сыростью, сдобренной какой-то безысходной тоской. Вообще, эти места девушка искренне любила, с детства восхищаясь огромными, покрытыми мхом, устремлёнными ввысь деревьями и чарующей, мрачной красотой болот, однако сейчас предпочла бы оказаться где-нибудь ещё. Авантюра Игоря, хоть и выглядела простой, на деле могла привести к совершенно катастрофическим последствиям, да и в целом сильного восторга не вызывала. Конечно, он далеко не первый раз влезает во что-то эдакое, и раньше ему удавалось выходить сухим из воды, однако любая система однажды даёт сбой, и смутные предчувствия подсказывали, что это – тот самый случай. Если бы не острая нужда и сложная семейная ситуация, она бы точно не позволила ему втянуть в себя в очередную аферу, но чёртов Игорь отлично знает, на что давить.

Запнувшись о выступающий из земли корень, Алиса едва не рухнула в воду и, с опаской на неё покосившись, отошла подальше. Дурацкая легенда, гулявшая по округе с незапамятных времён, всегда навевала на неё тоску и отзывалась в душе лёгкой болью. Почему-то девушка была уверена, что история о бежавших крестьянах абсолютно реальна и их зловещие призраки до сих пор бродят поблизости, существенно разноображивая лесную фауну. Не то чтобы она всерьёз боялась встречи с обезумевшим землевладельцем или его неупокоенными жертвами, но совершенно точно знала, что будь у неё выбор, предпочла бы того же медведя. С ним, по крайней мере, ясно, как себя вести, а невинно убиенные, которые, естественно, жаждут возмездия, могут быть полны сюрпризов.