Глава 8

С самого утра как на иголках. Сегодня прием, на котором нам с Настеной точно скажут диагноз и как все можно исправить.

Мама тоже уже крутится на кухне, пытается приготовить нам завтрак, но, судя по грохоту, который доносится до меня, у нее все валится из рук.

– Мам, да ладно тебе, там же есть каша Настьке.

– Так, а ты что, голодная поедешь?

– Да я не хочу ничего, мам.

Потому что кусок в горло не полезет. Не хочу я завтракать, мысли совсем в другом русле.

– Ну Женька же приедет сейчас, тоже, наверное, голодный, как всегда.

– Мам, да у тебя там все летает. Какая тебе готовка? Садись и выдохни.

В квартире все затихает. Прислушиваюсь минуту, но из кухни больше не доносится ни звука.

Заглядываю и вижу, что мама сидит, опершись на стол, и сжимает переносицу.

Сердце простреливает болью.

Тихонько подхожу и кладу руку на плечо в успокаивающем жесте. Хотя саму всю колбасит от нервного напряжения.

– Мамуль, ну ты чего нос повесила?

– Ой, Алиска, ну за что нашей малышке такое?

Дергаюсь, прикусываю щеку. Боюсь заскулить от боли за дочь.

– Мам, ну еще ничего же непонятно. Да и врачи дают очень хорошие прогнозы, главное – не затягивать с этим всем делом и просто сосредоточиться на лечении.

– Ох, надеюсь, дочка. Надеюсь.

Мы замолкаем. Из коридора доносится звонок телефона.

– Женька, наверное.

Хватаю телефон.

– Да, Жень.

– Готовы? Привет.

– Да, готовы. Ты зайдешь?

– Конечно, помогу принцессу транспортировать со всеми почестями. Как преданный рыцарь.

Не сдерживаю смешок. Братец, блин! Всегда знает, что сказать, чтобы поднять настроение. Да и мне с ним не так страшно. Хотя в глубине души очень хочется, чтобы рядом был отец Насти. Но это очень глубоко, и продолжаю это чувство давить и закапывать.

– В общем, я уже во двор въезжаю. Ждите.

– Ждем.

– Мам, Женька уже на подходе. Зайдет, чтобы помочь Настю вынести.

Захожу в зал, где дочь играет с осликом. Поднимает головку и тут же наклоняет, пытается сфокусироваться.

– Ну что, принцесса мамина, готова к небольшому приключению?

Настя угукает и встает. Тянет ко мне руки. Подхватываю ее, зарываюсь в волосики и глубоко дышу. Не могу надышаться: каждый раз разрывает от эмоций, что такое чудо у меня.

Мама выходит на звонок в дверь.

– Драсьте, теть Вер. Где главная?

– Да вон, в зале обжимаются с Алиской.

Женька появляется в проеме и почти весь его загораживает.

Настя, завидев любимого дядю, тянется к нему.

– Ах ты предательница, – шутливо бурчу, но передаю Жене.

Женька зацеловывает Настю, а она восторженно пищит.

Брат бросает на меня тревожный взгляд. Тоже волнуется, хоть и пытается не показывать это мелкой.

– Жень, кушать будешь? У нас каша овсяная.

Лицо брата меняется и покрывается красными пятнами.

– Что такое, братец? – фыркаю.

– Теть Вер, я это, без овсянки обойдусь.

– Что, вспомнил, как в лагере тебе эту овсянку на голову надели? – ржу, ловя на себе разъяренный взгляд.

– Ты лучше вспомни, что потом с тем смертником было, – рычит Женька.

Ну да, помню. Женька полез на мою защиту, когда пацан из старшего отряда в который раз пытался отобрать мои очки и разбить, а потом получил в столовой по полной. Но мой брат никогда не давал ни меня, ни себя в обиду, и уже через час обидчик просил на коленях у меня и у Женьки прощения, а Женьке еще и завтрак отдавал до конца сезона.

Но после той истории брат терпеть не может овсяную кашу.

– Ну что, поехали, Лис?

Упаковываю Настю в шапку и пальтишко, аккуратно заправляю выбившиеся прядки и чмокаю в курносый носик.

Все же с Денисом у нее намного больше, чем со мной. Папина дочка прям.

Женька поудобнее перехватывает Настену и идет на выход.

Мама стискивает кухонное полотенце в руках, а у самой на глазах слезы.

– Ма, ну ты чего? Мы ж не на фронт,

– Страшно.

– Мне тоже, мам, но страшнее оставить Настю вот такой и лишить ее нормального будущего.

– Лифт приехал, Лис! – кричит брат, и я выбегаю из квартиры.

Лифт коротко пикает, и двери разъезжаются. Прикрываю глаза. Ну конечно, этот день недостаточно напряженный, надо еще и с Денисом нос к носу столкнуться.

Женька прижимает Настю крепче, но дочь явно против и начинает пищать и выворачиваться.

Денис переводит взгляд с меня на Женьку, а потом на Настю. Сжимает губы, пока я молюсь, чтобы дочь не обернулась и он не увидел лицо. Страх во мне крепнет, потому что я не хочу, чтобы он видел ребенка. Он может догадаться.

– Привет, Денчик, – прерывает затянувшееся молчание брат. – Может, подвинешься, чтобы мы зашли?

Денис делает шаг в сторону, я заталкиваю Женьку, чтоб он встал сзади Дениса.

Брат непонимающе хлопает глазами, пока я глазами стреляю в дочь. Потом, видимо, до него доходит, что я пытаюсь ему сообщить без слов. Разворачивает Настю спиной к Денису.

– Так у вас, я смотрю, уже прям семья настоящая, – с издевкой.

Щеку жжет от его взгляда, но я пытаюсь сохранить бесстрастное выражение лица. Еще не хватало, чтобы он увидел, что я нервничаю и дергаюсь!

– Разве это плохо, что у нас семья? – не смотря на него, отстреливаюсь.

– Это прекрасно, лисенок. – Наклоняется чуть ближе, и я чувствую, как по щеке скользит его выдох.

– Ничего что я тут? – подает голос брат

Вздрагиваю, но этот вопрос заставляет Дениса отпрянуть.

– Да ничего, ты не мешаешь, – хмыкает бывший.

Настя вертит головой и останавливает взгляд на Денисе.

– Дядя, – пищит дочка и снова начинает вырываться из рук Женьки.

Брат таращит глаза, крепче прижимая мелкую. Но в нее как что-то вселилось, она рвется в сторону Дэна.

Дэн поворачивает голову в сторону дочери. Мажет по ней взглядом и отворачивается. А я выдыхаю.

Лифт наконец распахивает створки, и я вытягиваю брата. В груди все ходуном, руки трясутся, ноги ватные. Брат мало того что держит Настю, так еще и меня под локоть подхватывает.

– Я в норме, Жень, – пытаюсь отдышаться.

– Оно и видно. Ты сейчас в обморок рухнешь прям перед Денисом своим, – недовольно бурчит Женька. – Ты чего поплыла, мать?

Садимся в машину. Жду, пока брат пристегнет Настьку в кресле и усядется сам.

– А вдруг он бы рассмотрел Настю?

– Ну и что?

– И понял бы все.

– Лиса, ты слишком хорошего мнения о мужиках. Поверь, очень редкие экземпляры в состоянии выискивать свои черты в постороннем ребенке и считать, что этот ребенок непременно их. А Денчик уверен, что ты со мной, – фыркает. – Как он обломится, когда правду узнает!

– Если узнает, – поправляю брата.

– Да узнает, куда он денется? Все тайное всегда становится явным.

Доезжаем до клиники, пытаясь перешучиваться, хотя с каждым метром напряжение внутри растет и не желает отпускать. В регистратуре называю фамилию врача. Подходим к кабинету. Делаю несколько рваных вдохов, теряя последние крупицы самообладания.

Как же страшно.

Глава 9

Два года назад

Денис

Артур с Олегом над чем-то ржут, пока я пытаюсь оживить севший телефон. Ну вот совсем не вовремя он решил сдохнуть.

– О, мышь, – дергаюсь и шарю глазами по коридору.

– Эй, мышка, иди ко мне, я тебе хвостик отгрызу, – стебает Олег, а мне хочется ему вмазать.

Взгляд цепляется за знакомую хрупкую фигурку, и в груди давит от воспоминания, как она меня отшила. Отшила и завела. Азарт в крови сразу: Дениса Швецова никто еще никогда не отшивал, и уж тем более после поцелуя не врезал между ног.

Девчонка затравленно оглядывается, а я не могу насмотреться. В очках, с двумя косичками, учебники к груди прижимает, тонкая как тростинка, но я глаз не могу отвести. Вроде и красивее девки были, но не жгли так, как она.

Она под кожу проникла, и я, как сталкер, теперь за ней слежу. И я даже знаю, что зовут ее Алиса. Лисичка моя.

Я уже тысячу раз пожалел, что именно ее поцеловал. И две тысячи раз не пожалел, потому что так меня еще не торкало.

Это лучше, чем постель. Острее как-то.

Теперь даже на других смотреть не хочу, за ней наблюдаю издалека.

Но это временно.

Торможу возле расписания и глазами ищу ее группу: она младше на два курса, и у нее эта пара была последней. Значит, сейчас она на пути в библиотеку. Она часто там зависает и что-то зубрит.

– Дэн, ты куда улетел, бро?

Стряхиваю наваждение и возвращаюсь к разговору между Артуром и Олегом.

Совсем голову потерял от этой девчонки.

– Чего надо?

– Говорю, спор предлагаю, Олег слился, давай с тобой, а то что-то в универе скучно становится.

– Ну и что за спор? – хмыкаю, уверенный, что ничего толкового друг не предложит.

– Ставлю тачку на то, что ты не закадришь вон ту мышку. – Тычет в сторону удаляющейся спины Алисы. – Говорят, она никого не подпускает. Ну так что?

Денис

Сжимаю руки на руле, пока наблюдаю, как Алиса смеется. Только вот почему-то напряжена до предела. Спина прямая, да и улыбка натянутая.

Женя усаживает мелкую девчонку назад, а меня рвет на части. Так вот к кому она два года назад сбегала и мне ни слова не сказала!

Мышка, блин, а звезда универа тоже рассмотрел за очками и тугими косичками. Это сейчас она изменилась, я даже глазам не поверил, что это мой лисенок.

«Не твой, Денис! Уже не твой!»

Из меня вырывается рык. В груди разрастается черная дыра, как два года назад, когда Артур сказал, что Алиса свалила. Сбежала с каким-то пацаном в другой город. Думал тогда, порву всех на куски. Еле выполз из состояния апатии.

Дергаюсь от телефонного звонка. Не хочу отвечать. Пошли все к черту! Я снова улетел в свой личный ад под названием «Алиса». Телефон затыкается, но снова начинает трезвонить.

– Да блин! – Бросаю взгляд на экран, и внутри все обмирает.

Мама.

Палец застывает над кнопкой ответа. Мешкаю. Животный страх когтями впивается во внутренности. И так каждый раз.

Один глубокий вдох – два выдоха.

– Да, мам.

– Привет, сынок.

– Что-то с папой?

Ее тяжелый вздох вспарывает внутренности.

– Без изменений, Денис.

Ударяюсь лбом о руль. Блин! Блин!

– Понятно. Ты что-то хотела? Я просто ехать собираюсь.

– Да, папе надо лекарства заказать, а где, я что-то опять забыла.

– Я закажу, ма. – Голос садится.

Ну не могу я долго с ней разговаривать. Это еще одна слабость после Алиски.

– Хорошо, как ты там?

– Справляюсь, скоро откроется филиал, как отец хотел.

Когда еще мог разговаривать.

– Ладно, Денис, пошла я к папе.

– Мам, а сиделка как?

– Да хорошая девочка, не волнуйся. Мы вдвоем справляемся.

– Целую.

Через полгода после исчезновения Алиски отца парализовало, и виноват в этом я…

Алиса

Врач приглашает нас в кабинет. Бросаю на Женьку беспомощный взгляд. Он без лишних слов подхватывает Настьку, и мы вместе заходим на прием.

Я уже радуюсь за будущую Женькину жену. Он будет отличным мужем и отцом. По крайней мере, мне хочется верить в это.

– Здравствуйте, Алиса Михайловна. Настена. – Врач доброжелательно улыбается дочери.

Настя отвечает тем же.

Стискиваю кулаки, чтобы руки так сильно не тряслись.

– Ну что, сядешь? – Доктор хлопает по пеленальному столику. – Мы посмотрим в твои красивые глазки.

Брат усаживает Настю и делает шаг назад. Малышка обхватывает мой палец и крепко стискивает, словно чувствует, что сейчас будет происходить что-то важное.

А у меня ком к горлу подступает. Я жутко боюсь.

– Так, что тут у нас?

Врач осматривает глаза дочери. Настя внимательно следит за каждым движением доктора. Насколько это вообще возможно.

– Да, как мы и предполагали, у Насти нистагм.

Сердце ухает в пятки. Ловлю вопросительный взгляд Женьки, закусываю губу.

– Это лечится? – голос брата становится ниже.

Тоже переживает, но как мужчина скрывает чувства за броней.

– Конечно, в вашем случае оперативно. И желательно не затягивать с операцией. Потом следует длительная реабилитация, и в восьмидесяти процентах функция зрения восстанавливается полностью.

– А в двадцати?

– А в двадцати, Алиса Михайловна, остается небольшой тремор глаз, но он не мешает ребенку жить и находиться среди сверстников.

Выдыхаю. Значит, все можно исправить. И от этого становится намного легче.

– А риски? – снова вступает в разговор Женька.

– Риски есть всегда, молодой человек, но при этой операции они минимальны. Особенно в нашей клинике. У нас большой опыт. Вопрос в финансировании.

А вот тут самое страшное. Где-то внутри меня сидит червячок, который грызет внутренности. Боюсь, что наши финансовые возможности просто не позволят сделать все как надо и быстро.

– Сколько? – хрипло спрашиваю.

– Операция около трехсот тысяч и реабилитация со всеми поддерживающими препаратами около пятисот.

Восемьсот тысяч! Эта цифра выбивает почву из-под ног. Женька меняется в лице:

– Сколько у нас времени?

Врач пожимает плечами:

– Зависит от вас. Я свое слово сказал. Чем быстрее, тем менее травматична операция. Пока у ребенка такой возраст, восстановление проходит быстрее.

– Хорошо, мы поняли. А это все нужно вносить одним платежом?

– Желательно, потому что препараты заказываются из-за рубежа и они должны успеть поступить в клинику.

– Хорошо, спасибо.

– Перед операцией нужны будут обследования. Ну, там ничего серьезного: анализы, ЭКГ. Сообщите мне, как обдумаете все, подберем дату.