Я подумал, что может он и оклемается до вечера, чтобы уехать своим ходом, но сейчас главное до конца потушить пожар и напустить побольше мути на счёт новых горизонтов сотрудничества, а главное остаться в нормальных отношениях с Петром, что само по себе уже не возможно, репутация сильно подорвана и местом, где я сейчас нахожусь, и текущими событиями, да и человек он просто мстительный и скверный по всем параметрам, никогда не прощает чужих и тем более своих неудач. А сейчас был срыв его плана, хотя конечно рано говорить о срыве, он ведь хитрый лис, ещё что угодно может придумать. Ну, Саша, не мог кого-нибудь нормального взять на операцию. Хотя, конечно же, не он решает подобные вопросы.

И всё же самое главное, что я почерпнул из сегодняшнего инцидента – идея вывести меня из игры, была инициирована именно Петром. Как-то сразу ларчик открылся. Ведь был же первый звоночек тогда в «скупке», после моей неудачной шутки. Громко, во весь голос я сказал, что если б я был султан, я б имел трёх жен, а может даже и четырёх, при этом очень пристально глядя на любовницу Петра Ларису, по совместительству менеджера по работе с клиентами, женщину редкой красоты и обаяния. Я никак не мог понять, как она водит дружбу с таким отвратительным субъектом, ведь место ей, если не в Голливуде, то на Мосфильме, да и в «Плейбое» она бы сиротой не смотрелась, но с Петром в одной постели – это просто парадокс какой-то. Причём, зная, что у него здесь же, ещё две дурнушки, не считая жены, которая, не поверите, тоже здесь работает, короче говоря, четыре в одном или попросту все…, кроме уборщицы…, хотя кто его знает, раз пошла такая жара.

Мне всегда казалось, что Лара отвечает мне взаимностью, а может быть я просто страстно этого хотел, во всяком случае, своё отношение к ней я специально, как бы неумело, скрывал. Мои нескромные взгляды очень часто перехватывал Пётр и похоже с «султаном» на тот момент я перебрал лишку. Очевидно, чаша терпения была уже полна и понял я это только сейчас. Вот теперь уж точно всё стало на свои места.

Ну что ж, когда враг определился, стало даже отчасти легче. Хотя легче конечно не стало, враг был очень сильный и влиятельный, причём во всех ипостасях. В Одессе его знали все власть имущие и от знакомства с ними он умел брать свою выгоду. Где надо – подставить, к кому надо – заехать, комиссар, он и есть комиссар.

Поэтому для меня в любом случае сейчас нужен был тайм аут для того, чтобы сообразить, что делать дальше, но как их спровадить, не уронив лица. Ведь для продолжения моей работы, надо было бы остаться в молодцах и в тоже время не поехать на Австрию. Причина для этого была мною так неожиданно найдена, но причина была скорее для босса, это он должен заинтересоваться моими новыми мнимыми знакомыми и не дать мне сесть куда-нибудь не туда. А я то, как раз должен с радостным визгом стремиться в Вену, на встречу вновь открывшимся перспективам. Никто не должен знать, что я вкуриваю ситуацию.

Да и Пётр, продуманчик, может и не довести до сведения новую инфу, а всё повернуть в таком свете, что сливай воду. Его надо лично заинтересовывать, а я ещё не придумал, как.

Ах, если бы мне, хоть пару минут наедине с Сашей, но этот заяц боится и смотреть в мою сторону, а действовать надо сейчас и действовать не ординарно, всё время сбивая их с толку и не давая оценить ситуацию.

Я прошёлся по комнате и при повороте незаметно коснулся Серегиной ноги, это был знак, что ему надо вставать. Лишь бы он не начал импровизировать, тем более, что крепко «выпимши» с утра, как впрочем и всегда, он жаждет и свершений, и открытий чудных.

– Не понимаю, Саша, а что, собственно говоря, происходит? За столько времени, я первый раз бухнул и такие мансы мне здесь сразу устраивают, я что, мальчик вам! Или может быть у меня в кармане есть запасная печень? Или у тебя?

Саша сразу понял мой намёк, он вообще очень умный колобок, и от бандитов ушёл в своё время и от стражей закона, как вы понимаете, тоже.

– Да я знаю, Юра, с тобой никогда никаких проблем, получилось как-то спонтанно, никто не хотел ничего подобного, просто Гришка поторопился.

– Поспешишь – людей насмешишь, хотя разве здесь до смеха, когда тебе за твою доброту вместо благодарности по печени мочат. А между тем через три, максимум четыре недели все окажутся просто в шоколаде. Я когда узнал, что итоги моих многораундовых переговоров дали позитивный результат, от радости решил расслабиться. И вот на тебе! Такая реакция со стороны ближайших товарищей.

От вечно саркастических высказываний добрая половина моих знакомых давно уже подустали, главным из них, несомненно, был Пётр, он пренебрежительно спросил:

– Ну и что это за многораундовые переговоры? Интересно, ты гонишь или бредишь? И то, и другое оправданием тебе уже не послужит, не надейся.

– Как сказать, как сказать! Игра на очень большие деньги. Я ещё даже не решил, кому первому озвучить правила этой игры. Не знаю, может быть сразу Гураму, тогда точно всё срастётся, только выхлоп для участников сократится вдвое, если не втрое. Поэтому и хотел сначала с вами пошептаться, вроде бы не чужие люди, хотя теперь и не знаю, друзья – не друзья, враги – не враги. Ну, уж точно не хотелось бы Мише, потому что он поц редкий, но зато при бабках, достаточных для всей операции, поэтому не исключено, что и ему.

Я специально так сказал, зная, что Пётр недолюбливал Мишу – запорожца, как впрочем, и всех остальных, только Саша ввиду своей уникальной покладистости соответствовал требованиям, которые Пётр предъявлял к своему окружению. Он, как всегда, сморщился.

– Ты что, не знаешь, сказать Мише – это всё равно, что сказать Гураму, столько времени в бизнесе, а до сих пор прописи не изучил.

Да, это был небольшой прорыв за весь сегодняшний день. Это означало, что: во-первых, – Пётр повёлся на блеф, во-вторых, – оказался со мной на одной стороне баррикад, а в-третьих и это самое главное, – хоть и косвенно, но высказался в отношении Гурама, т.е. не надо ему говорить, сами можем всё решить. Он даже не заметил, что инициатива теперь у меня. Да, жадность губила многих, таких же опрометчивых.

Конечно же в следующую секунду он пожалел об этих словах и наверное уже готовился ретироваться, но в этот самый момент опять скрипнула кровать и Сергей из положения лежа перешёл в положение сидя. Все замерли в ужасе, так как выражение его лица не имело ничего похожего на миролюбие.

– Юра, пусть он держит себя в руках, так будет лучше в интересах дела.

– Конечно, Саша, для дела будет гораздо лучше, если мы все будем держать себя в руках, хоть на старости лет научимся этому искусству. Как дела, дружище? У тебя опять был приступ эпилепсии, ты конечно же не помнишь. Ну ничего, ты полежи, а я сейчас договорю с ребятами и они пойдут, главное не нервничай, тебе нельзя.

– Что за амфоры с рыжьём, откуда они и кто хозяин? – не успокаивался Пётр.

– Чёрные копатели надыбали.

– Какие такие копатели, я их всех до одного, не только по рожам, но и по именам знаю, шлак один, а не люди. Их приваливает в шурфах, всё равно пьяные лезут, кто там мог бы удержать такое в секрете, да они уже на следующее утро стали бы высыпать это всё в ближайших ломбардах. Что-то не то ты лепишь.

– Не из Керченских. Из новых, из Краснодарских. Они по бойчее наших будут, у них ко всему снаряжению есть акваланги и насос. Получается наподобие мини земснаряда. Работают как на берегу, так и в прибреге. Подняли две амфоры с золотыми монетами, по их словам уже скоро год, как нашли, но боятся выходить сами на покупателя и резонно боятся, как вы понимаете. Место, где нашли, тоже не открывают, они вообще очень осторожные. Я то им ни друг и ни родственник, просто держусь всегда в одиночку, вот они ко мне и присмотрелись на одном из слётов в Киеве. Сразу почувствовал, ребята хотят что-то предложить, но не решаются и повел себя попроще, чтоб потянулись. И они, таки показали мне одну монетку. Это был золотой Ауреус Тиберия, от состояния я потерял дар речи. Состояние – шесть. Ну я харю чайником, дескать неплохая монета, но для меня лично нужен вал, так как я больше торгаш нежели коллекционер. Ну а дальше дело техники, не давил на ребят, наоборот больше рассказывал про всякие тонкости, советовал им быть поосторожнее, короче проявлял отцовскую заботу, в тоже время намекая, что как скупщик, я тут основной и если не хотят иметь неприятности, пусть никому ничего не показывают и не рассказывают. Только на третьем после этого слёте они признались мне, что подняли это с запечатанными амфорами, как будто я и сам не видел. Такое идеальное состояние в открытом грунте просто исключено, в воде естественно тоже. Какой-либо реставрацией тут даже и не пахло, поэтому налицо хранение в бескислородной среде.

Мне легко было молоть языком так, как я действительно познакомился с такими ребятами и всё именно так и было, просто масштаб гораздо скромнее. Я хотел когда-нибудь выйти на этот канал поставки, наладив свой сбыт, что само по себе было смертельно опасно, в самом прямом смысле.

– Как ты с ними держишь связь, – у Петра глазки всё-таки горели, – может они тебя лохуют, что-то много непоняток, новички не могут с таким размахом работать, а если не новички, то знали бы что делать, не исключено, что за ними уже идёт слежка или они подсадные утки.

– Не исключено, но игра стоит свеч и если вы не в доле, то я буду искать другие пути или проще говоря, человека с деньгами.

– Ты не сказал, как держишь с ними связь.

– А я и не должен никому отчитываться, но тебе Петя скажу, коль скоро мы, наверное, будем таки партнерами, у меня есть их абонентский ящик. Последняя встреча, где была достигнута договоренность о том, что я прикуплю первую небольшую часть клада, была как раз набита по телеграмме на этот ящик. И в дальнейшем буду покупать по мере реализации, так я им посоветовал, сказав, что будет безопасно, хотя ребята молодые, хотят всего и сразу, боюсь, ведут ещё где-нибудь переговоры.

– Конечно ведут, ну ты даешь, Юра! Как ты смог так оплошать, тебе сразу надо было мне рассказать об этом, друг называется, – опомнился Саша, – уже всё было бы по местам.

Ты смотри, уже опять друг, Саша всё-таки ещё тот уж, без мыла лезет. Интересно, какое место он определил этим мнимым пацанам, страшно подумать какое, да и моё, я думаю, где-то там, невдалеке.

– Э-э, господа хорошие, а ничего, что я здесь сижу у вас в гостях? – очень по делу и вовремя подал голос Сергей, давая мне время для сочинения следующей части истории. Лишь бы он не переусердствовал.

– Ничего, Серенький, осваивайся, будь как дома, скоро стол накроют, потерпи.

И обращаясь к Саше с Петром, я продолжил.

– Короче, перед самым Херсоном у меня была встреча в Симферополе с ребятушками, где договорились, что к концу этого месяца, максимум началу следующего, я еду в Краснодар для отбора первой партии монет и определения их окончательной цены. Предварительная – пятьсот баксов за Ауреус такого состояния, как тот, который я видел. Вы же понимаете, что это значит, эти ребята не до конца догоняют масштабы катастрофы, но там есть много чего другого, и конечно же я буду торговаться ещё и за опт.

Я блефовал по полной, мне уже стало легко. Сейчас главное, чтобы Пётр быстро выразил общественности сомнение по поводу отправки меня на нары, а к нему всё-таки прислушиваются, нашёл бы мне серьёзную отмазку за Херсон и всё оставалось бы на прежних местах, так как на мою работу не поставишь кого попало и замену надо готовить тщательно. Напротив, чтобы проехаться ветерком на поезде до границы, много ума не надо и конечно же человека найти будет гораздо проще. Тем более, что до следующего аукциона время ещё оставалось.

Конечно же он понимает, что я ему крайне необходим. Я возьму на себя все риски, связанные не дай бог с законом и ещё более не дай бог с Гурамом. Ну никак без меня не обойтись в случае, если до того дойдёт всё это. Тогда Пётр просто морозится и говорит, что ни причём, все стрелы на него перевёл я, потому что решил отомстить за что-нибудь и опорочить его честное имя. Ну и конечно же без меня, самой сделки не может быть и он так и не узнает, где находится клад.

– Всё это слишком просто и красиво, чтобы быть правдой, – задумчиво проговорил он, – как ты хочешь потом проходить границу с таким товаром, её сейчас проходить труднее, чем западную? Да и где гарантия, что там не примут со стволами или наручниками?

– А вот для этого у меня и будут союзники в лице Петра и Саши, кстати сказать, очень головастые ребята и с огромными связями на всём пост советском пространстве, думаю, что я им и поручу все процедурные вопросы.

– Как ты уже достал своим плоским юмором и кто может тебя выдержать больше десяти минут.

– Так вы, зайчики мои, терпите меня уже битый час, то-то май френд злится, что процесс тормозите, не ровен час, гонг ударит на второй раунд. Кстати материал здесь, конечно и естественно отчет у меня не готов, я обычно готовлю на начало месяца.

Я воспользовался тем, что Саша был немного в стороне и потянул его за руку, он сразу всё понял.

– Так а какой смысл сейчас отчитываться, просто мы боялись, что ты забухал и не дай бог посеял всё. Так же Петя?

– Так же, так же, – скривившись буркнул Пётр, – пусть всё равно покажет материю, а то может бомжи уже давно бухают за здоровье античных императоров, вернее, за упокой души.

Это он напоследок решил оставить своё слово последним. Я его уже хорошо знал и с готовностью предоставил это слово. Молча, полез под кровать, вытянул мешок, из мешка вынул большую полосатую сумку – «мечту окупанта», а уж из неё достал три дипломата с кляссерами и две иконы (доски) завернутые в несколько слоев плотной материи.

Краем глаза я всё время следил за Григорием, всё-таки молодой и здоровый, он приходил в себя, так что хоть с остановками и потихоньку, но ехать сможет. Всё, как в том анекдоте про ручки тоненькие, ножки тоненькие: «Ты хоть ходить можешь? – Могу. – Ну и иди на х……».

Петр мельком взглянул на товар, можно подумать он знал, чего и сколько там должно было быть.

– Завтра ждем тебя в Одессе и без фокусов.

– Никак не получится, послезавтра меня ждут в Харькове, а это, если ты хорошо знаком с географией, в другом конце нашей необъятной страны.

– Ой, блин, я уже больше не могу. Саша, где ты его надыбал? Эй ты, горе боец, ехать можешь?

– Да, – с готовностью приподнялся Гриша и тут же его начало рвать.

– М-м, да-а. И что будем делать, я то водительское с собой не брал. Понабирают детский сад, бляха!

– Нет-нет, это я просто что-то съел, а так ехать смогу, если станет плохо, остановимся, два пальца суну в рот и опять поедем.

– Тебе надо сунуть не пальцы и не только в рот, – прошипел Пётр.

Я понимал, что это самое обычное сотрясение, но удерживать по известным причинам не стал. Проводил их до машины, пожал руку Саше, протянул руку и Петру, он очень нехотя ответил на пожатие, понимая, что в конечном итоге проиграл этот поединок и всё же решил напоследок отыграться.

– Ты наверное ещё месяц будешь вонять этой блевотиной, которая разит от твоих друзей и подруг.

– Мои друзья хоть не в балонии,

Зато не тащуть из семьи,

Блевоты запах от Григория,

А это всё друзья твои.

И глядя со смехом на несчастного Гришу, совсем уж трезвым голосом спросил:

– Да, кстати, не звонили тебе на счёт визы, уже должна быть, по идее.

– По-моему там отказ по тебе, это не точно, но скорее всего.

Вот тварь, неужели сможет устроить мне отказной штамп в загранпаспорте. Ну да ладно, всё, что ни случается – к лучшему.

Вот на такой полу мажорной ноте мы и расстались.