Глава 2

– Моя фе-э-я, – сладко улыбаясь, пропел изрядно выпивший герцог и поцеловал протянутую ему ручку. – Какой приятный сюрприз видеть вас сегодня. Моя кошечка, моя птичка, мой ангелочек, моя… мое… – Язык его заплетался, а масленый взор то и дело опускался ниже линии шеи и тонул в декольте спутницы.

На эту судьбоносную встречу Адель надела самое откровенное из всех имеющихся в ее гардеробе платьев. Бабушкин подарок на совершеннолетие… в жизни бы не напялила такую срамоту! Но… искусство требует жертв. В данном случае искусство обольщения. Шутка ли – женить мужика за сутки?! Да еще и богатого мужика, именитого, с фамильным замком и землями к нему прилегающими. Тут все средства хороши: от соблазнительной внешности до колдовства.

– Мое… – снова проблеял кавалер, тщетно подыскивая нужное слово.

– Сокровище, – подсказал Нир, подливая в его фужер вино.

– Точно! – обрадовался герцог и принялся лобызать изящную ручку застывшей с каменной физиономией девушки. – Мое сокро-о-вище-э! – запел он, а отошедший от стола слуга тихо заметил:

– Действительно «сокровище», угу. Минимум на сундук золота тянет.

Адель вспыхнула, зло покосившись в его сторону, а пьяный герцог, увлеченный целованием ее пальчиков, пропустил реплику мимо ушей.

Ужин подходил к концу. На сад, где был накрыт стол, постепенно опускалась ночь, окутывая звездным шатром окрестности. Горели фонари, пели птицы… Фея и ее гость танцевали под тихую музыку, доносившуюся из открытых окон дома.

– Ай! – воскликнула она, когда тяжелый сапог с металлической пряжкой наступил на ее миниатюрную ножку.

– Пррростите, прэлестница, – запыхтел герцог, крепче обнимая девичью талию. – Ох! – в следующую секунду выдохнул он и присел, так как острый каблучок нанес ответный удар.

– Что-то не так? – с невинной улыбкой поинтересовалась Адель и слегка отстранилась, а мужчина принялся сбивчиво оправдываться, сам не зная за что.

Еще бы! Вино в равной пропорции с приворотным зельем способно сбить с толку кого угодно!

Немного потоптавшись в саду, танцоры рваными движениями под шипение феи и извинения герцога переместились в холл. Затем поднялись по лестнице, пару раз упали (к счастью, без травматических последствий), после чего эта покачивающаяся из стороны в сторону парочка, мысленно подсчитывая синяки и ссадины, добралась-таки до просторной спальни. В ней пахло горными цветами с чуть сладковатым сонным ароматом, горели зажженные Ниром свечи, а в высоких фужерах призывно мерцало вино. Белое – для госпожи и красное – для ее кавалера.

– Моя краса-а-вица, – заголосил герцог во всю силу своей глотки. – Иди ко мне, мой цвэто-о-чек аленький! – Он оставил в покое ее руку лишь для того, чтобы заполучить в свои медвежьи объятия всю девушку целиком. Но фея ловко вывернулась и, отступив к стеклянному столику с напитками, протянула мужчине предназначенное ему угощение.

– Глоток вина, мой дорогой? – промурлыкала она сахарным голосом, от которого так сильно запершило в горле, что девушка едва не раскашлялась.

– Успеется, – оглаживая сальным взглядом ее точеную фигурку, отмахнулся герцог и неровной походкой двинулся к ней.

Белокурая искусительница обогнула столик и остановилась, продолжая держать в руке фужер.

– А я бы выпила немного, – сказала она, поднимая и второй. – За начало нашей… э-э-э… чудесной дружбы. Неужели вы, мой герцог, не составите мне компанию и не поддержите этот тост? Или вам не по вкусу мысль о…

– Прекрасный тост от моей пре-э-элестной фе-э-и! – перебил мужчина, беря из ее рук фужер. – Наша дружба… ах, наша дружба! – Он мечтательно закатил глаза и пошатнулся, едва не потеряв равновесие.

– Да, да, наша дружба, – поторопила его Адель, указав взглядом на вино, которое покачивалось в трясущихся пальцах изрядно набравшегося господина. – До дна?

– До дна! – радостно согласился он и, расплывшись в предвкушающей улыбке, опрокинул в себя очередную порцию багряного напитка. – Хорррошшшо пошло! – утерев светлые усы, сообщил мужчина.

Он немного подумал, призывно развел в стороны руки и пошел на девушку, игнорируя такое мелкое препятствие, как стол. Последний держал оборону, как мог, но в итоге отлетел вправо вместе с пустым фужером, в то время как его хозяйка отпрыгнула влево, расплескав свой напиток по ковру, и неуверенно попятилась, испугавшись страстного взора потенциального супруга, к которому прилагалась пьяная физиономия и нехилых размеров комплекция. Герцог был мужчиной статным, ширококостным и в меру упитанным. А в данный момент еще и чересчур любвеобильным. Впрочем, от ловеласа, находящегося в спальне симпатичной девушки, соблазнявшей его весь вечер, другого поведения и ожидать не следовало. Адель и не ожидала. Она медленно отступала к кровати, он надвигался, бормоча какие-то банальные комплименты. Фея хлебнула для храбрости вина, допив то немногое, что осталось после недавнего орошения интерьера, и, громко икнув, проговорила:

– А может… поговорим?

Герцог на секунду застыл, тупо хлопая ресницами, потом тряхнул пышной шевелюрой, погрозил ей пальцем, после чего протянул:

– Не-е-е, моя лапушка. Вот в постэ-э-ли и поговорим!

В следующее мгновение его крупная туша навалилась на Адель, огромные лапищи перекрыли ей пути к отступлению, и, сдавленно пискнув, девушка оказалась прижата горячим, как печь, телом кавалера к своей собственной кровати.

– А… теперь поговорим? – спросила она после продолжительного ерзанья, в процессе которого пыталась принять позу, чтобы можно было хотя бы дышать. Герцог же в свою очередь старался лечь поудобней, чтобы иметь возможность не только любоваться на будущую любовницу, но еще и как следует ее пощупать.

– Конэшно, моя фэ-э-я, – промурлыкал он прямо в ее позеленевшее от запаха перегара лицо и потянулся сложенными в трубочку губами к девичьему рту.

Адель задергалась, герцог лишь крепче ее стиснул. Она заскрипела зубами, он накрыл ее плотно сжатые губы влажным поцелуем с привкусом вина и печеной курицы, которую уплетал за ужином. Девушка прокляла свою затею, представив, что такие вот ласки ожидают ее каждую ночь с этим пусть и богатым, но совсем не приятным ей человеком. А потенциальный муж чуть приподнялся на локтях, окинул свою «добычу» похотливым взглядом, затем всхрапнул, словно загнанный конь, и, вместо того чтобы продолжить начатое, с перекосившейся мордой завалился на фею.

– Э?.. – пробормотала она и замолчала.

Ответа не последовало.

Где-то с минуту юная авантюристка просто лежала, боясь пошевелиться. Затем принялась осторожно выбираться из-под обмякшего тела, не подающего никаких признаков жизни. Удалось ей это с трудом. Следующие пару минут Адель приводила в порядок сбившееся дыхание, сбесившееся сердце и ошалевшие с перепугу мысли. Потом девушка, пыхтя от усилий, перевернула на спину неподвижного герцога, поводила рукой перед его выпученными глазами, подергала за усы, за уши и нос, пару раз щипнула, оттянув грубую кожу пунцовой щеки, и только после этого решила проверить пульс, которого, как и ожидалось, не было. Склонившись к груди мужчины, фея окончательно убедилась в том, что сердце его не бьется, а значит… клиент мертв, что в планы новоявленной обольстительницы ну никак не входило. Отодвинувшись от несостоявшегося супруга, она какое-то время молча смотрела на него, не веря собственным глазам и все еще надеясь, что это шутка не в меру пьяного кавалера. Но он не шевелился, а тишина, повисшая в комнате, продолжала давить на нервы. Вскочив с кровати, Адель тихо всхлипнула, прижала к груди дрожащие ладони и жалобно проскулила, покосившись на закрытую дверь:

– Нир… Ни-и-ир, а… – Вытирая бегущие по щекам слезы и искренне жалея, что больше нет вина, девушка заорала так, что задрожали стены: – Ни-и-и-иррр! – После чего почему-то добавила: «А-а-а-а-а-а-а-а», «убивают» и… «пожа-а-а-ррр!!!».

Стоило ли так удивляться, когда слуга, выбив плечом запертую герцогом дверь, влетел в спальню с ведром наперевес и с пузырьком темной жидкости в зубах? Наверное, нет.

– Мм? – спросил он, глядя на вполне живую хозяйку, застывшую посреди не тронутого огнем помещения.

Вместо ответа девушка громко всхлипнула и указала на мужчину, распластанного по постели.

– А при чем тут пожар? – взяв в руку пузырек, спросил темный и, еще раз окинув взглядом комнату, поставил ведро возле двери.

– Ну, – Адель смутилась, – я звала тебя, а ты не приходил. Вот и… Что с ним, Нир? Он же должен был просто заснуть… А… а… – Не выдержав, она снова расплакалась. – Почему он не… не… не шеве-е-лится? П-почему? Ты сколько снотворного в вино добавил?

– Десять капель. – Молодой человек деловито прошелся по комнате, поднял стол, провел по нему рукой, будто стряхивая несуществующую пыль, и водрузил на середину пустой фужер с отколовшимся краем да темный флакон, принесенный им с собой. – Как вы и приказывали, госпожа.

– Тогда почему… – Фея не договорила, лишь кивнула в сторону гостя и снова начала тихо всхлипывать.

Косметикой она не пользовалась, будучи от природы девушкой не только хорошенькой, но еще и яркой, поэтому бояться за размазанную тушь смысла не имело и можно было вволю хлюпать носом, растирая по нежной коже соленую воду. Хотя какая, к демону, косметика, когда в ее постели труп?! Труп! Вот только полное осознание этого факта никак не приходило к фее, которая все еще надеялась на счастливый финал разыгравшейся трагедии.

Нир подошел к герцогу, с интересом посмотрел на выражение его лица, поводил раскрытой ладонью над бездыханным телом, кивнул своим мыслям и, повернувшись к хозяйке, пожал плечами:

– Слабое здоровье, по-видимому.

– Но ведь это не из-за моего приворотного зелья? – робко уточнила она.

– Вряд ли.

– И не из-за снотворного?

– Не думаю.

– Ты точно соблюдал все пропорции, когда готовил напиток для «постельной сцены»?

– Обижаете, госпожа, – поджал губы собеседник. – Я всегда четко следую вашим указаниям.

– И настойку взял? В красной банке? – Девушка начала нервно расхаживать по комнате, нарезая круги вокруг стеклянного столика. На покойника она смотреть боялась. Руки ее по-прежнему дрожали, а искусанные губы слегка посинели от переживаний.

– Само собой. В красной банке на третьей полке, рядом с приворотным зельем, – отчитался слуга.

– Да-да… Что?! – Фея замерла на полушаге и резко повернулась к нему. – Но снотворные порошки и капли я обычно храню ниже, – рассеянно пробормотала она и взяла со столика пузырек, чтобы в следующую секунду, машинально отвернув крышку и сделав глоток, отшвырнуть его в сторону с криком: – Смерти моей хочешь?