Глава 2

– Да, да, войдите, – послышался старческий скрипучий голос.

Я вошла в кабинет, где за письменным столом в кресле сидел очень старый мужчина в длинной мантии, его лицо было омраченным и сосредоточенным. Его глаза, казалось, видели сквозь меня.

– Вы – ректор Абсалом Финчер? – спросила я, пытаясь сдержать трепет.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

– Кто вы и что привело вас сюда? – спросил он, указывая мне на кресло.

– Меня зовут Лидия Алмирз, – произнесла я, сжимая игрушку и платок в руках, – у меня пропал ребенок. Могила его исчезла. Я пришла к вам за помощью. Пожалуйста. Любые деньги. Я умоляю вас!

– Так, успокойтесь и объясните мне всё, что случилось, – произнес ректор, а я обрадовалась, что он не такой, как его описывали там, внизу.

Я ему всё рассказала. С самого начала. Старик слушал меня, кивал, вздыхал, а я смотрела на его морщинистые руки с надеждой.

– Я вас услышал. Что ж, давайте попробуем найти вашего ребенка, – заметил он. – Я вообще-то не люблю практиковать эту магию. Но однажды из Академии пропала девочка. И тогда я впервые решил воспользоваться этим заклинанием. Конечно, теперь я могу куда больше, чем тогда. Так что мне понадобится ваша кровь.

– Вся? – прошептала я.

– Нет, совсем капелька, – улыбнулся старик. Он достал какую-то мрачного вида чашу, а я протянула ему руку без единого сомнения. Пока ректор что-то мешал, я видела, как подрагивают мои бледные тонкие пальцы.

Я вспомнила тот день, когда пришла сдать кровь на анализ в частную клинику. Светлый, яркий день не предвещал ничего плохого. И настроение было каким-то солнечным. На вечер у меня были огромные планы, поэтому обычную процедуру я рассматривала как просто маленькую формальность. Я помню, как села на стульчик, как медсестра достала несколько флаконов. Я старалась смотреть в окно, где вовсю бушевала весна, стучась цветущими ветками в стекло.

А потом я почувствовала, как мне стало плохо. Всё вокруг смазалось и поплыло. Последнее, что я слышала, так это голос медсестры: «Господи, она не дышит!». Это случилось семь лет назад.

– А теперь мне нужна капля крови, – послышался голос ректора, который вывел меня из воспоминаний, а я шумно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

Маленькая капля упала в черноту кубка, а ректор заглянул в черноту. Я тоже заглянула в черноту, затаив дыхание. Видимо, он что-то видел, в отличие от меня. Поэтому мне оставалось ждать, когда прекратится задумчивое: «Ага… Та-а-ак…», и наконец-то наступит ясность.

– Ну что я могу сказать? – вздохнул ректор. – Либо магия рода, в который попал ваш ребенок, очень сильная и скрывает его ото всех.

– Укрывает нарочно? – спросила я, дергаясь.

– Нет, это, скорее, такая особенность родовой магии. Она слишком сильна, чтобы через нее пробиться заклинаниям, – вздохнул ректор. – Все это было нужно для защиты семьи от проклятий и порчи.

– Понятно, – вздохнула я.

– Либо ребенок мертв, – негромко произнес ректор, опустошая кубок заклинанием.

– Не может быть, – простонала я, пока сердце держалось за соломинку надежды, чтобы снова не утонуть в море горя.

– На моей памяти есть две семьи с такой сильной магией. Правящая династия. И династия военных, Моравиа. Но никто из них не объявлял о ребенке, – произнес ректор, а его сухая рука легла поверх моей руки. – Мне очень жаль.

Глава 3

– Моравиа, Моравиа, – прошептала я, понимая, что королевская семья сразу же бы объявила о ребенке. К тому же их жизнь постоянно под прицелом любопытных глаз. Все знают, какими духами пользуется королева и сколько пшиков она делает. Жизнь королевской семьи всегда на виду. И ребенка утаить у них бы не вышло. Значит, надо попробовать написать семье Моравиа.

– Надеюсь, я смог вам хоть немного помочь, – произнес старый ректор, хотя по глазам было видно, что ему очень жаль.

– Да, вы мне сильно помогли, – прошептала я. – Сколько я вам должна?

– Нисколько. Я же вам не дал ответа, – заметил старик, откинувшись в кресле.

– А вы не могли дать мне адрес семьи Моравиа? – спросила я.

– Отчего же нет? – спросил ректор, красивым почерком с завитушками выводя что-то на бумаге.

Я тут же вышла из кабинета, быстрым шагом пройдя по коридору и спустившись по лестнице. Маг-привратник распекал кого-то из студентов за неподобающий вид, поэтому я прошла мимо, чтобы не отвлекать его от важного воспитательного процесса.

– Домой! – крикнула я кучеру. Карета дернулась и понеслась в сторону поместья, которое досталось мне при разводе. Я вспомнила, как впервые увидела его и не верила в то, что теперь оно мое. У меня в голове не укладывались такие масштабы. Красивое, выкрашенное в голубой цвет с высокими окнами в белых рамах, оно казалось нарядным и радостным, хотя в последнее время в нем царила только печаль.

– Госпожа уже вернулась? – спросил дворецкий. – Что-то случилось? Когда подавать ужин?

– Все потом! – отмахнулась я, поднимаясь в кабинет.

Выхватив из стопки бумаг чистый лист, я задумалась. Вот как я им напишу? «Здравствуйте, я предполагаю, что у вас находится моя дочь или мой сын?»

– Ладно, – выдохнула я, начиная писать. – Здравствуйте…

Я написала все, что случилось. От момента, когда я узнала про могилу, которой не было, до разговора с ректором.

– Если это правда, не лишайте мое сердце надежды хотя бы увидеть ребенка, – закончила свое длинное письмо я. – О большем пока просить не смею. С уважением, Лидия Алмирз.

Я поставила свою подпись и положила короткое письмо в конверт, на котором написала адрес.

– Генри, отправьте, пожалуйста, – попросила я, чувствуя себя какой-то обессиленной. – И как только пришлют ответ, сразу несите его мне.

– Как скажете, госпожа, – кивнул дворецкий, сжимая конверт.

Я ждала. Прошел час, второй, третий. Еда на столике была нетронутой, а я закрывала глаза и делала глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться.

– Госпожа, – послышался голос дворецкого. – Вот все, что прислали…

Он положил несколько писем и газету мне на стол.

Я с жадностью смотрела на письма, пока не увидела красивый герб с драконом. Содрав печать, я раскрыла бумагу, видя четкий и ровный почерк.

– Мадам, – прочитала я, понимая, что нет ни «уважаемая», ни хоть какого-то приветствия, которое предусматривал этикет переписки. – Большего бреда я в жизни не слышал.

На этом письмо внезапно оборвалось. Я стояла растерянная и изумленная. Это короткое грубоватое письмо повергло меня в состояние ступора.

Мне так и не сказали, есть ребенок или нет… Я чувствовала, как на глаза набежали слезы. Это было так обидно, что я с трудом проглотила горький ком во рту.

Я столько слез выплакала за это время, но сейчас, когда блеснула надежда и тут же угасла, мне казалось, что это самое горькое, что я слышала в своей жизни.

Неужели это означает то, что ребенка у них нет? Если ребенка у них нет, то он действительно умер?

Глава 4

Я чувствовала, как боль ножом резанула сердце, словно я только что снова узнала о смерти ребенка. И эта боль была так сильна, что я заплакала, пряча лицо в руках.

Мой взгляд упал на газету.

И чтобы хоть немного отвлечься и подумать, я открыла ее, видя свежие сплетни, пару убийств, новый завоз шляпок и объявления, которых была целая тьма. Я всегда старалась отвлечься, читая что-то, особо не вдумываясь в смысл.

– Так, – вдруг напряглась я, видя знакомый адрес. Я даже сначала не поверила, глядя на адрес, а потом потянулась рукой за конвертом. – Требуется няня по адресу…

Я положила письмо поверх газеты. Адрес совпадал.

– Требуется няня, – перечитала я, закусывая губу. Значит, ребенок есть. И надо бы проверить…

С минуту я сидела и думала, а потом вскочила из-за стола, бросаясь к двери.

– Что такое, госпожа? – спросил Генри.

– Срочно найдите мне скромное дешевое платье, которые носят няни, – задохнулась я.

– Вам зачем? – удивился дворецкий.

– Нужно, – выдохнула я, подходя к зеркалу. – Я пойду устраиваться на работу няней. И мне нужно выглядеть, как образцовая няня.

– Вы точно себя хорошо чувствуете, – заметил Генри, поглядывая на меня с явным подозрением.

– Да, – ответила я, вздыхая. – Я чувствую себя лучше, чем обычно. Итак, для всех я уехала к родственникам.

– Все ваши родственники уже упокоились, – заметил Генри, явно подозревая, что со мной творится что-то неладное.

– Придумаете, к каким. А пока мне нужно выглядеть, как идеальная няня. Бедная, но честная, – заметила я, глядя на роскошные драгоценности, которые украшали мою шею.

– У нас все так плохо? – спросил Генри. – Вам больше не выплачивают ренту?

– О, нет! – заметила я, нервничая. – Дело не в этом. Я должна устроиться в один дом няней, чтобы кое-что выведать.

– Понятно. Я поищу для вас приличное платье, – вздохнул дворецкий, а я вертелась перед зеркалом.

План был прост.

Под видом няни по объявлению я приду по адресу. Заодно узнаю, сколько лет ребенку и все, что смогу выяснить. Потом я должна убедиться, что это действительно мой ребенок! И вот тогда уже решать вопрос с его приемными родителями.

На секунду я допустила мысль о том, что это они похитили моего ребенка. Но зачем? Зачем похищать чужого ребенка? Можно же поехать в Дом Милосердия и взять себе отказничка?

Пока что у меня это не укладывалось в голове. Но я решила во что бы то ни стало докопаться до истины.

– Вот, пожалуйста! – старый дворецкий внес синее шерстяное платье. Оно было явно не новым. Кое-где, если присматриваться, можно было увидеть следы старательно зашитых дыр.

– Отлично, – осмотрела я обновку, тут же заходя в свою спальню и примеряя его.

Платье было мне велико.

– Неплохо! Сразу видно, что чужое… Ношенное, – со знанием дела заметил Генри. – Но мне кажется, чего-то не хватает!

– Чего? – спросила я, одергивая платье.

– Белого застиранного кружевного воротничка и какой-нибудь дешевой брошки! – заметил дворецкий, осматривая меня.

– А можно это раздобыть? – спросила я.

– Сейчас пошлю кого-нибудь, чтобы купил дешевую брошку и не новый воротник. А еще няни не ходят в таких туфлях. Они носят черную обувь! Иначе могут подумать, что вы – развратная женщина! Сейчас подумаю, где взять старые туфли вашего размера, – заметил Генри, качая головой.

Он вышел, а я осталась рассматривать платье.

– Я тут посовещался, – заметил он, осматривая мою прическу. – Сейчас вам стоит распустить волосы и убрать их в простую незамысловатую прическу. И гарнитур тоже лучше было бы снять. Няни такой гарнитур не носят, – заметил дворецкий. – Подойдут дешевенькие сережки. Этого вполне достаточно.

Дворецкий даже не спросил, для чего мне это? Меня поражало в этом мире то, что слуги не задают лишних вопросов. Надо, значит, надо.

Через час мне привезли потертый, чуть пожелтевший накладной воротник и такие же, только слегка обтрепавшиеся манжеты. И брошку с какой-то птицей.

Я сколола воротник брошью, нацепила манжеты и собрала волосы в гульку.

– Туфли, хоть и старые, должны быть начищены, – продолжал дворецкий, отдавая распоряжение начистить купленные в магазине поношенных вещей туфли.

Я зашнуровала их, чувствуя, что их кто-то разносил до меня.

– Вот! Теперь вы выглядите, как образцовая няня! – заметил он, обходя меня со всех сторон. – Только вам не хватает рекомендаций. Иначе ни в один приличный дом вас не возьмут. С вами даже разговаривать не будут, если у вас не будет рекомендаций. Сначала смотрят рекомендации, а потом уже на вас. Так принято!

– И где мне их взять? – спросила я.

Глава 5

– Придется вам их написать, – заметил дворецкий. – Обычно рекомендации пишут хозяева. Поэтому я не могу вам ничем помочь.

Я села за стол, начала писать. Так, а как меня зовут?

– Ида Холмс, – усмехнулась я. Нет, а почему бы и нет? Эта фамилия первая пришла мне на ум.

Я потренировалась на листочке менять почерк и его наклон. Раньше у меня это получалось довольно ловко.

И я принялась себя нахваливать от лица семьи, которой не существует. Я была старательной, исполнительной, относилась к ребенку с любовью и строгостью.

– Мистер и Миссис… Эм… – задумалась я. – Велард! О, звучит!

Дальше дело пошло быстрее. Я расхваливала свои таланты, аккуратность и внимательность, тут же придумывая имена бывших хозяев.

– Думаю, пяти рекомендаций достаточно! – кивнула я, бережно складывая бумаги. – Может, их помять?

– О нет! Наоборот. Вы должны беречь их как зеницу ока! – заметил Генри.

Я провозилась с рекомендациями довольно долго, поэтому время было позднее.

– Ложитесь спать, – кивнул дворецкий. – И поужинайте. Пожалуйста.

Я немного поела, чувствуя, что от волнения в меня больше не лезет. Спать? Какое спать? Сердце бешено колотилось, я хотела побыстрее увидеть ребенка. Вот так я провела полубессонную ночь, чувствуя, как внутри меня то рождается надежда, то умирает.

Как только утро заглянуло в окно, я вскочила, глядя на часы.

– Ваш завтрак! – дворецкий поставил поднос.

– Вот рекомендации, – кивнула я, протягивая их ему. Я была уже одетой, сгорая от нетерпения.

– Вам нужно положить их в рукав платья, – наставлял дворецкий, пока я бережно складывала бумаги. – Так, а чем это от вас пахнет?

Я принюхалась.

– Духами, – прошептала я.

– Непорядок! Запах слишком дорогой! Обычная няня не может себе позволить такие духи! А если они у нее есть, то это значит, что ей их подарили. А кто дарит духи? Правильно, богатый ухажер. Следовательно, вас могут упрекнуть в безнравственности, – заметил Генри. – Сейчас попрошу у служанок дешевые духи.

Я терпеливо ждала, понимая, что столько нюансов нужно учесть, но у меня нет права на ошибку.

– Вот вам чемоданчик, – дворецкий поставил на стол флакон и стряхнул пыль со старого потертого чемоданчика. Он раскрыл его, а оттуда появился старый зонт со сломанной спицей.

– И зонтик как раз подойдет! – кивнул он. Мне кажется, старик просто радовался тому, что я не сижу в печали. И был согласен на любую авантюру, даже не уточняя деталей.

Дешевые духи по запаху напоминали цветочное мыло. Он сбрызнул меня ими, а я втянула запах, понимая, что пахну так, словно намазалась мылом.

– В чемоданчике должны лежать ваши личные вещи, – продолжал он. – Я сейчас принесу. Две ночные рубашки, панталоны, чулки.

– Милочка, принесите свои чистые чулки, рубашку и панталоны, – потребовал Генри у Милы.

– А как же я без них буду? – спросила Мила.

– Вот, купи себе новые, – улыбнулась я, доставая ей несколько золотых. Девушка не верила своему счастью. Она тут же спрятала их в карман.

Через пять минут чемоданчик был полон.