ГЛАВА 10

После разговора с необычной девушкой, перемещающейся из тутосторонних в тамосторонние, Делий увидел, что опасности она, видимо, не представляет никакой, поскольку к глупым выходкам не склонна. Но все же он не смог бы держать гостиницу благополучно столько оборотов, если бы этим и ограничился: он не поленился сходить к главной картинке, хоть это и было довольно трудно. Чтобы никто из проживающих в Ирхоруне черных магов случайно не забрался к развалинам, Делий сделал вокруг них, как он сам выражался, «временной забор». Для этого ему пришлось очень долго копаться во временных нитях всех ближайших растений и деревьев, вслепую переезжая из будущего в прошлое, пока, наконец, пробежавшись по нити скального плато, на котором высились развалины, он удачно не обнаружил, что в глубоком прошлом этого самого плато вообще не было: оно получилось позже, когда подмыло склон и произошел частичный обвал.

Делий сделал «узелок» на нужной временной нити и приделал к ней пучок нитей воздуха, измененных таким образом, чтобы они отражали то, что было в давнем времени, в нынешнюю реальность. Вышло нечто вроде голограммы, которая показывала вместо плато сплошной склон горы, плотно заросший кряжистыми деревьями с полосатой корой и коричневым листьями, так что нормальному магу, и, тем более, человеку, не пришло бы в голову сквозь них продираться.

Делий же, перенесясь к горе, спокойно прошел через этот бутафорский склон и очутился на плато. Развалины угрюмо высились на фоне бирюзового неба с лохматыми серыми тучами; равномерно дующий сильный ветер нагибал длинную красную траву на одну сторону. Где-то внизу глухо бухало темное море.

Делий, медленно раздвигая траву башмаками и, как всегда, сутулясь, прошел к развалинами. Не глядя, он изловил несколько толстых воздушных нитей, пристроил их под себя и поехал вверх на воздушном столбе, как на невидимом раскручивающемся табурете.

Картинки – и изначальные, и свои добавления – он осмотрел очень внимательно, но не отыскал следов вмешательства. Значит, человеческая девушка их не трогала, как и сказала.

– А с портретом моим опять какие-то нелады вышли, – произнес Делий вслух, усмехнувшись, опустил воздушный столб и вышел из развалин.

С этого края плато открывался вид на большую часть Ирхоруна. Зрелище было привычным и не вызывало никаких чувств, кроме привычного же глухого раздражения. Курортный городок, состоящий из тесно подпирающих друг друга серых каменных домов, большей частью одно— и двухэтажных, с плоскими крышами, спокон веков выкрашенными в черный цвет, чтобы набирать тепло и греть воду, рассыпался по ложбине между двумя высоченными, рыже-коричневыми от растительности горами. На правой из гор Делий как раз находился: если задрать голову, можно было увидеть ее двойную вершину, покрытую снегом, а левая гора нормальной вершины толком не имела и вообще походила на отвесную, плоскую стену, торчащую из лесного моря. На обширном верху этой стены вечно толклись туристы. Там был маленький сувенирный рыночек – филиал рынка городского – и работало несколько аттракционов.

Делий отвел глаза и снова посмотрел вниз, на город. Даже отсюда было видно, какие в нем узкие улицы: странно извиваясь, они светло-бежевыми змейками спускались к морю. По дорогам ползали, в основном, повозки, запряженные конькозлами: самодвижущиеся колесницы, работающие на магических картинках, вовсю раскатывали в столицах, но в Ирхорун, конечно же, не дошли – впрочем, учитывая размер городка, в них и не было особой надобности.

Черный маг наткнулся взглядом на крышу собственного дома, стоящего на набережной, вспомнил, что давно не заходил к родителям, и тут же решил не заходить и дальше. Родители – белый маг Ирц и белая магиня Ерца – вызывали у него такое же глухое раздражение, как и остальные жители Ирхоруна, потому что никто из них даже не подумал оценить его по достоинству и хоть как-то развить его способности.

А способности у Делия были огромными с самого детства. Все, что он видел и слышал, крепко оседало у него в голове. Читать он научился еще в три оборота – сам, потому что ни матери, ни отцу не приходило в голову его учить. Они и сами читали по складам, и во всем доме имелось ровным счетом три книги, одна из которых была сборником рецептов, (правда, почему-то, человеческих блюд), другая – брошюркой по выращиванию огородных растений типа бугринки или шмякалки в приморских условиях, а третья – завиральная чепуха под названием «Любовь сквозь миры»: на толстой красочной обложке черный маг с глупо выпученными глазами сжимал криво улыбающуюся человеческую девушку в голубой хламиде, с огромным цветком водяного тычиночника в пышных светлых волосах. За неимением выбора маленький Делий прочитал эту книгу столько раз, что до сих пор мог слово в слово ее пересказать. Как и во всех образцах подобной литературы, действие книжки происходило не в современности, а сто оборотов назад: во времена, когда практически всех черных магов выгнали из страны объединившиеся белые маги и люди. Черные маги были объявлены тогда воплощением зла из-за их вида и умения колдовать.

Потом Делий прочел нормальные исторические книги и понял: дело было не только во внешности. Просто белых магов, более слабых и не видящих нити, черные многие тысячи оборотов ни во что не ставили и считали их кем-то вроде бесполезных инвалидов. И за это время у белых магов наточились на черных большущие клыки, потому они и вступили в союз с людьми и принялись изгонять черных из страны.

А выгнать черных магов, большая часть которых занималась наукой и имела меланхоличный невоинственный нрав, было легче легкого: большинство, как рассказывала мать Делия, помнившая эти времена, от греха подальше ушло само. Белые маги, объединившись, обладали умением «вытягивать» из черного мага черные клетки, временно обретая способность колдовать. А вот тот, из кого «вытягивали» слишком много, мог серьезно заболеть или и вовсе тронуться умом. Поэтому неудивительно, что после парочки таких случаев, описанных, к тому же, в газетах, все черные маги повалили за пределы страны валом.

Точнее, почти все. Рядом со столицей остался некий фанатично-опальный маг по имени Дамнозис, которого полицейские белые маги никак не могли поймать, сколько ни старались. Он остался, якобы, потому, что столичный маг-временник, прощупав нити его будущего, сказал, что только в этой стране он сможет встретить свою любовь.

Вообще-то черные маги с их нечувствительностью относились ко всякой романтике более чем спокойно: даже если и женились, то по большей части жили не вместе с супругом, а с теми из родственников, с кем лучше уживались – эдакими странными группками. Но этот легендарный Дамнозис был исключением: любовь ему зачем-то втемяшилась, и Делий, который сам всегда не укладывался ни в какие рамки, испытывал, читая про это, что-то вроде сочувствия к товарищу по несчастью.

Хотя в случае Дамнозиса все закончилось как нельзя лучше: скрываясь под видом человеческого конюха, он встретил девушку, попавшую сюда из другого мира, с Земли. Звали ее тоже Лина, как планету: то ли совпадение, то ли выдумка историков. Дамнозис не только женился на этой своей девушке, но еще и поговорил с королем, раскрыв ему глаза на происки белых магов. Делий всегда, читая это, хмыкал и бормотал не без зависти: «С королем поговорил! Сразу видать: рядом со столицей живет. У нас он тут повоевал бы…»

В общем, справедливость была восстановлена, черные маги вернулись, и теперь весь народ Лины для разнообразия принялся дружно не любить белых. А Дамнозис ушел вместе со своей женой в другой мир, на легендарную Землю, про которую тогда никто толком ничего не знал…

Потом и про Землю узнали. В старинном разрушенном городе Дребезге – конечно же, опять в центральном регионе – компания детей обнаружила так называемый «Замок» – упавший корабль. Сделали его тоже маги, но из другого мира – их называли «серыми» из-за цвета волос и глаз. Корабль работал на переносящих картинках, к которым крепились пространственные и временные нити. Столичные ученые на него набросились, собираясь разработать технологию перелетов и тоже бывать в других мирах и в космосе…

Но ничего толком из этого не вышло. Технологии оказались сложными и требовали объединения усилий всех талантливых магов и людей. Только народ Лины больше привык не объединяться, а сидеть по своим мелким горным городкам, и, глядя в круглые окошки на вечно плохую и дождливую погоду, обсуждать противными голосами, из-за кого жизнь такая скучная. Исторически виноватыми во всем привыкли делать белых магов, но иногда, как в случае с Дамнозисом, общественное мнение смещалось против черных, или даже против людей, как в более древние времена…

Короче, общего энтузиазма хватило оборотов на пятьдесят. За это время построили шесть кораблей, один из которых вообще не смог никуда перенестись, другой – улетел и не вернулся, третий оплавился и развалился в полете, а остальные три умудрились куда-то долететь, но правительство Лины результаты этих полетов не порадовали, потому что пятый и шестой корабли попали во Вселенную, где жили те самые серые маги: они расплодились на целую галактику и вели между собой бесконечные войны…

Корабли вернулись, чуть не погибнув, и тогда-то правительством был наложен категорический запрет на проникновение в другие Вселенные: как во Вселенную серых магов, так на Землю, потому что к тому времени разведка выяснила, что земляне обладают мощным оружием, которое способно мгновенно поубивать даже магов, и с испугу вполне способны его применить. Все сообщения с Землей были перекрыты специально нанятыми черными магами. В правительстве решили пока оттачивать технологии постройки кораблей и летать только по своей Вселенной.

Но в этой самой своей Вселенной пока никак не удавалось обнаружить планеты хоть с какой-то жизнью, не говоря о разумной. Общий энтузиазм стал спадать: в космос, конечно, иногда летали, но гораздо больше обсуждали не очередную безжизненную планету, а какую новую развлекательную передачу сделали для информационных нитей и на какой длины балахоны мода в этом обороте…

В общем, не получилось никакой «Любви сквозь миры». А пресловутая книжка, написанная пятьдесят оборотов назад человеческой женщиной – кажется, внучкой тех самых Таранама и Нолы, у которых работал замаскированный под конюха Дамнозис, – дошла до Ирхоруна и была зачитана до дыр Делием.

Черный маг очнулся от неприятных раздумий, вспомнил, что давно не дышал, и со свистом набрал воздуха. Рваные маленькие тучи все-таки превратились в одну большую, которая полила на город косым от сильного ветра дождем. Капли хлестнули Делию в лицо, полились по гладким и жестким, как у куклы, волосам, но он не двинулся с места, только немного прищурился, чтобы вода стекала с ресниц – в понимании магов «плохой погодой» считались смерчи, цунами или извержения вулкана, а остальное называлось «нормально».

Дурацкие строчки из выученной в детстве книжки полезли ему в голову: «Она увидела его и затрепетала под его пристальным взглядом. «Не бойся меня», – произнес он глубоким голосом, глядя на ее прекрасное белое лицо, синие, как шкурка молодой квакри, глаза и пышные, словно стог сена, желтые волосы…»