Феликс вздохнул. Он не чувствовал ни радости, ни хотя бы эйфории. На душе стало тягостно, будто к ней привязали веревку с камнем.

Дженни.

Он вздохнул и закурил.

***

– Алло, герр Гетман! Тут, это, работа почти закончена. Во сколько вы приедете?

На удивление Хорста, начальник заговорил совсем другим тоном:

– Не знаю… не могу сказать. Тут кое-какие обстоятельства, он еще не знает, когда закончит, давай позже позвоню.

– Угу, хорошо.

Силуэт над галоподставкой потух, сияние исчезло, и помещение гаража снова погрузилось в полутьму. Хорст вытер пот со лба, снял защитные очки и посмотрел на изобретение, которое с легкостью помещалось в гараже, ведь он был достаточно большим. Свой корабль Хорст назвал «Ласточкой» – банально, но со вкусом. Она достигала трех метров в высоту и напоминала огромную, немного суженную в конце капсулу с проемом сбоку и шестью иллюминаторами (по три на каждой стороне). Спереди красовалось лобовое стекло прямоугольной формы. Изнутри корабль разделен на три смежные части: каюта управления, фойе со спальными комнатами – самая большая часть – и кладовое помещение, совмещенное с машинным отсеком. Хорст покрасил «Ласточку» в белый, дабы она не поглощала солнечные лучи и выделялась среди огромных темных судов. Сбоку инженер приписал красной краской: «ЛАСТОЧКА», хотя все гласные размылись и снизу подтекли.

Вообще, она за все семь лет инженерной карьеры Хорста претерпела множество изменений и изначально больше походила на самолет с одним отсеком для пилота. «Ласточка» ломалась, разбиралась по кусочкам, пока ее не переделали, и она приобрела вид, напоминающий космический корабль. Хорст ее даже испытал, смог практически без помех покинуть орбиту Земли и совершить гиперпрыжок, однако это стоило крыльев, пришлось в последующем сделать корабль обтекаемой формы.

«Взлетит», – подумал инженер и похлопал «Ласточку» по корпусу.

Неожиданно раздался стук в дверь.

Хорст вздрогнул, выключил свет и вышел на улицу. Перед ним стоял белокурый мужчина средних лет, со щетиной и в длинном пальто. Он показал жетон со словами:

– Себастьян Ткаченко, детектив. Вы же ведь Хорст Ренн, верно?

– Ну да.

– Мне передал ваше месторасположение герр Кох, и я пришел к вам по важному делу. Видите ли, это касается вашего бывшего соседа, Эриха Цапфа…

Хорст усмехнулся и махнул рукой.

– Что, до сих пор не нашли? Я-то думал, проверки уже закончились.

– Нет, – сказал Себастьян.

– Что мне вам рассказать? Да не видел я его, он здесь не объявлялся, а все, что я знаю, пересказал уже пять раз на допросах.

– Прошу прощения за такие неудобства, герр Ренн, но без этого никак. Я не буду вас долго мучить. Ваши показания мною изучались неоднократно, но тем не менее есть один вопрос, который так и не прояснился. Вы – единственный сосед Цапфа, который… – Себастьян порылся в полицейском планшете, – видел его за сутки перед исчезновением. О чем вы говорили?

– Я же ведь уже объяснял: он мне ничего не говорил…

– Птица при нем была? Она шумела?

– Да, но я видел только клетку, накрытую скатертью. От птицы не было и звука.

– Что вам говорил Цапф? Дословно.

– Столько времени прошло, я уже не помню.… Ну, он много говорил. Да, я спрашивал его, куда он съезжает, а он ответил: мол, куда-нибудь, куда Бог пошлет. Что-то в таком духе, в общем.

– Ясно… Вы хорошо общались с ним?

– Нейтрально, а что?

– У него есть друзья, родственники?

Вроде бы Цапф что-то говорил…. что-то говорил.… Но Хорст не мог вспомнить. Вдруг в памяти всплыл один образ, образ старушки; инженер видел ее как минимум раз в неделю, пока преступник жил в этом доме. У нее вечно были какие-нибудь контейнеры или даже кастрюли. Она всегда улыбалась и смеялась, а однажды он услышал ее имя.

– К нему постоянно приходила какая-то бабушка.

Себастьян записал показания в планшет.

– Имя?

– Фамилию не знаю, зовут ее Тамара. Я ее часто встречал, она просила себя называть «тетей Томой».

Детектив нахмурился и ушел. Хорст вздохнул и вернулся в гараж: осталось еще корпус снизу покрасить.

***

Себастьян сел в машину и вошел через планшет в базу данных подозреваемых. Цапф был за этот месяц один. Детектив нажал на фотографию беглеца, та высветилась крупным планом, а под ней появилась личная информация с примечаниями и ссылками на архив. В разделе «семья» было практически пусто: жены и детей нет, родители погибли два года назад, – оба заразились туберкулезом и вовремя не обратились к врачам. Тогда Себастьян сделал запрос в морги: перекинул в поисковик ссылку на родителей Цапфа. Программа среагировала быстро и вывела на главный экран файл по строчкам: «ТУРБЕКУЛЕЗ, АДРЕА ДОМБРОВСКАЯ-ЦАПФ, ЭРНСТ ЦАПФ, 2081 ГОД». Детектив, мысленно поблагодарив научный прогресс, открыл файл.

Как оказалось, матерью Домбровской-Цапф была некая Тамара Домбровская, родом из Белоруссии. Ничего примечательного: одинокая пенсионерка, вдова, живет на Железнодорожном районе, дом восемьдесят три, квартира сорок два.

«Попытка не пытка», – подумал Себастьян и нажал на газ.

До района ехать десять минут.

***

Через полчаса после обеда Эрих и Феликс накрыли клетку еще одной скатертью, погрузили в огромную коробку из-под мебели с отверстиями для воздуха и отправились в путь. Эрих впервые за долгое время воспользовался мотоциклом с коляской, который хранился у него еще с подросткового возраста в гараже у покойного деда. Он сел за руль, а Феликс – в коляску, прижав к груди коробку. Вилли за всю дорогу не издал ни звука; Эрих позаботился о том, чтобы тому не было холодно, подложил сбоку плед. По дороге Цапф размышлял. С одной стороны, хоть на что-то птица сгодилась, а с другой, Эрих всегда мечтал о домашнем друге. Нет, та мечта не подвигла его к краже, это вышло случайно.

Тогда Эрих, будучи студентом церковного училища, где он учился на реставратора икон, искал подработку. В церкви хотя и предоставили общежитие, бесплатное питание, но юноше нужно что-то откладывать на будущее, а тут попалась вакансия садовника у одного богатого старика, бизнесмена в прошлом. Он понравился студенту: тихий, понимающий, хотя, как потом Эрих узнал от домработницы, со своими причудами. Например, его главным хобби и источником вложения денег были птицы – редкие, самые необычные. Они жили в специальной комнате на первом этаже, и из окна во время работы Цапф слушал какофонию из птичьих голосов, которая перекрикивала даже радио. Эриха это раздражало. К тому же вскоре он также узнал, что к птицам господин Ж. никого, кроме экономки, не подпускает. Эрих встречался со стариком в основном во время обеда, они сидели в беседке и разговаривали на разные темы. Цапф узнал, что старик учился на орнитолога, потом занимался продажей товаров для зоомагазинов. До сегодняшнего момента у него накопилось тринадцать птиц, и каждую он знал по имени, а единственная кукарека, Вилли, – его любимчик.

– Эх, – говорил господин Ж., – старенький он у меня, на днях исполнится пятый год. Вообще такие птицы живут и по десять, и по пятнадцать лет, но моему Вилли осталось недолго, максимум год, так как он… девственник. Когда птицы эти не спариваются, они очень быстро стареют. У меня не получилось этого сделать на самом пике его полового созревания, не мог найти ему подружку. Они же очень редкие, днем с огнем не сыщешь… А сейчас я сожалею об этом. – На его глазах выступили слезы. – Ни одна птица не заглушит потом мое горе, но надо крепиться и идти дальше… верно?

Эриха не интересовали разговоры об экзотических птицах, но он слушал из вежливости.

Цапф работал на господина Ж. два месяца, а потом стабильность в жизни сильно пошатнулась. Во-первых, погибли родители, которые не признавали современную медицину и отказывались от лечения. Это событие потрясло Эриха настолько, что он перестал учиться – сессия интересовала его в последнюю очередь. В итоге Цапф ее завалил, и его исключили. Во-вторых, квартира, где жили его родители и которая должна была перейти ему по наследству, сгорела. Так он остался без крыши над головой и на свои сбережения снял квартиру на окраине Северного округа, поселившись как раз напротив Хорста Ренна.

Все бы ничего, если бы не конфликт с господином Ж. В один прекрасный день Эрих пожаловался ему на сокола, который вылетел через разбитое окно (дело рук соседских мальчишек) и едва не пробил Цапфу голову. Тогда старик обвинил его в хулиганстве, якобы это Эрих разбил окно и выпустил птицу, и уволил.

Съезжать некуда, если только не к бабе Томе, что жила на девяти квадратных метрах в аварийном доме. Деньги таяли на глазах, а в Эрихе просыпалась злость на господина Ж. Вот тогда острая нужда и месть вынудили Цапфа выкрасть одну из его птиц, за которую, как он подсчитал, можно получить чуть ли не миллионы. Эрих пробрался ночью к старику, вскрыл замки и вошел в кабинет, где содержались птицы. Он взял первую попавшуюся, и это оказался любимчик Вилли. Все прошло гладко, но Цапф решил не испытывать судьбу и переехать. Пока что вовлекать тетю Тому в эту аферу не хотелось, пусть сначала все уляжется. Поэтому он снял номер в дешевом мотеле на окраине округа. Денег хватало на две недели. Напротив Эриха поселился Феликс, так они и познакомились. Цапф узнал про его ситуацию, и они стали братьями по несчастью и договорились в случае чего прикрывать друг друга. Неделя прошла спокойно, пока не ворвался наряд. Как позже выяснилось, их сдал администратор, когда нагрянули с рейдом полицейские, и всплыл тот факт, что у него прячутся преступники, один из которых в межпланетном розыске. Завязалась перестрелка, у беглецов не было оружия. Феликс напал на одного из детективов и пробил ему голову трубой.

После того случая беглецы скрылись. Они познакомились с Эрастом, спекулянтом на черном рынке. Тот предоставил им жилье и даже помог подделать документы – конечно же, за деньги. Беглецы разорились, зато у них хотя бы были новые паспорта. Но нужно жилье, вот тогда Эрих и предложил поселиться поближе к бабушке, в аварийном доме. Другого выхода не было. Они так и сделали, въехали в две пустующие комнаты напротив и стали выискивать возможность продать кукареку. Как рассказал позже Эраст, на нее очень большой спрос на черном рынке, ведь можно сделать порошок из ее перьев – новый, усовершенствованный вид кокаина «без похмелья». Его друг промышляет этим делом, но птица им пока не требовалась, у него и так их полно – результат неплохой сделки с контрабандистами. Однако на днях случился пожар, часть птиц сгорела, другая улетела. Один крупный заказ оказался под угрозой, вот Коссману и потребовалась птица, хотя бы одна.

Хоть на что-то Вилли сгодился.

…По приезде Эрих оставил мотоцикл на парковке возле дома. Благо, на улице никого не было, солнце клонилось к закату и постепенно уступало место луне и звездам. Беглецы поднялись в нужную квартиру. К счастью, Эраст и Коссман их ждали на кухне; судя по пустой бутылке коньяка, времени даром они не теряли. Коссман подобрал с пола и с грохотом поставил на стол спортивный мешок, но сказал:

– Сначала товар.

Эрих помог Феликсу вскрыть коробку, достал клетку и поставил на стол.

– Вот он, мой Вилли.

Цапф с торжественным видом сдернул скатерть… и так и замер на месте с раскрытым ртом.

Кукарека лежала ничком на самом дне клетки, среди рассыпанного корма. Сердце ушло в пятки, когда Эрих доставал обмякшее, еще теплое тельце. «…Но моему Вилли осталось недолго, максимум год, так как он… девственник». Пульса нет. Перья осыпались на стол.

Коссман опомнился первым и сухо заговорил:

– Что ж, я срезаю цену наполовину. Товара хватит мне, но ненадолго, перья скоро испортятся.

Феликс едва раскрыл рот, чтобы возразить – мол, у вас же все равно есть перья, а птицу мы доставили целой – как Эрих кивнул и отдал тельце Коссману. Наркоторговец взвесил его, рассмотрел под лупой перья, дабы убедиться: птица погибла здоровой и не болела, что могло сказаться на окрасе и численности оперения. Часть денег Коссман переложил к себе в кейс, а наполовину опустевшую сумку протянул Эриху с Феликсом. Они все пересчитали: ровно двести пятьдесят тысяч, и ни пфеннига больше.

Феликс и Эрих вышли в самых что ни на есть расстроенных чувствах, но когда уже сели в мотоцикл, Влах толкнул друга по плечу и сказал:

– Не ссы, теперь мы с деньгами. Мы полетим в каюте класса люкс.

Эрих кивнул. «Действительно, и что это я так из-за этой курицы? Принес птицу? Принес. Ничего, на Уране нам этой суммы хватит на ближайшие полгода, если не больше».

– Ты прав, Фел. Поехали, надо еще билеты заказать.

***

Хорст возвращался в квартиру, когда планшет загорелся, сообщая о звонке.

Гетман.

– Алло, ну что там?

– Все готово, шеф, – сказал Хорст и улыбнулся. – Хоть сейчас вылетай.

– Угу. Завтра будем в шесть сорок.

– Почему так рано?

– Тебя что-то не устраивает?

– Нет, все нормально…

– Точно? Бак заправлен? Кислородные отсеки не барахлят?

– Да, все отлично.

– Угу, завтра жди нас.

Не попрощавшись, шеф повесил трубку.

***

– Добрый вечер, фрау Домбровская. Я из полиции, детектив Ткаченко. Вы случайно не знаете, где ваш внук?

Старушка прищурилась.

– Эрих? Так он же с Фелей поехал.

«Ага, сразу две рыбки будут в одной сети!» – не без ликования подумал детектив, однако бесстрастно спросил:

– Куда?

Она пожала плечами.

– Не знаю… А зачем они вам?

Себастьян не стал загружать бабушку деталями, раз уж она не знает. Он попрощался и спустился на второй этаж, стал ждать. Через пять минут раздались голоса. Детектив поднялся на лестничную клетку и прижался к стенке, словно шпион.

– …Лететь будем четыре дня.

– Посмотрел? Сколько там?

– На всю поездку класс люкс на одного стоит сорок.

– Нормально, берем.

Клик.

– Ага, все. Теперь мы можем ехать.

– Во сколько рейс?

– Ровно в восемь утра.

– Хорошо.

Сначала возникли тени. Они все удлинялись, пока не появились очертания двух молодых людей. Первый – длинноволосый блондин в кожанке, крепкий и смуглый; второй темноволосый и худенький. Себастьяну вспомнились фотороботы, фотографии, и в голове промелькнула мысль: «Да! Это они, Влах и Цапф!»

Рука машинально потянулась к кобуре… Детектив выпрыгнул из укрытия.

– Стоять, не двигаться! Поднимите руки вверх!

Беглецы переглянулись; на лицах читался скорее не испуг, а удивление. Они медленно подняли руки и встали спинами к стенке. Себастьян поравнялся с ними и сказал:

– Пройдемте со мной в отделение.

Они втроем молча спустились. «Умные ребята, – подумал Ткаченко, – они понимают, что отпираться так же бесполезно, как и…»

Внезапно Феликс Влах развернулся к нему и ударил по руке. Пистолет отскочил, стукнулся о перила и исчез из виду. Влах скрутил руки детективу, а Эрих ударил его костлявым кулаком по лицу. Перед глазами заискрилось, из носа потекла кровь ко рту и подбородку. Боль прошлась током по всему телу, лицо саднило.

– Именем закона… – попытался сказать Себастьян, сплевывая кровь, но Влах достал из кармана какую-то тряпку, засунул ее в рот, и беглецы ухватили детектива с двух сторон.

Они поволокли его, словно огромную тряпичную куклу, до самой улицы и положили на землю возле мотоцикла. Эрих еще раз ударил его по лицу, но на этот раз Себастьян не почувствовал ни боли, ни крови, – все исчезло во мгле.

***

– Уважаемые пассажиры, лайнер L-29 рейсом «Земля – Юпитер – Уран» отправляется через пятнадцать минут. Просьба заранее пройти отдел контроля. Удачной вам поездки!

Феликс зевнул и дернул Эриха за рукав.

– Допивай кофе, надо двигать.