Я боялась этого – боялась не быть с ними, но понимала, что с ними мне не место. И тогда они решили за меня. Кажется, им вовсе никогда не было важно мнение других. Меня не предали, меня просто оставили. "Оставить – не предать." – говорили они, не понимая, что оставляют лишь бедных шавок на мокрых дорогах, ведущих в никуда. Но неужели и моя дорога ведет в гниющую бездну, в пучину несчастия и горя? Нет. Дорога ведет в никуда лишь у тех людей, которые убеждают других идти по этой дороге, и чаще это случается потому, что они сами не хотят идти по ней. Им не суждено определять мой путь. Странно, но теперь мне самой хотелось их оставить..

В те моменты я обретала некую самостоятельность, и это придавало мне силы делать что-то более значимое, чем все остальные. Нет, я не считала себя лучше, но разве не лучше тот человек, которого оставили, нежели те, кто его оставил в глазах других людей?

Меня удивляло то, как я раньше жила, но не больше того, как живу сейчас. Кажется, я впала в ту самую апатихолию, в состоянии которой мне так не хотелось находиться, но, как ни странно, я любила это. В такие времена из меня буквально вылетали новые мысли и идеи, я могла сутками сидеть и заниматься чем-то, от чего кружилась голова и настроение менялось в зависимости от проигрываемой в наушниках музыки. Мне говорили, что подростковая депрессия случается со всеми, но неужели остальные просто скрывали ее за счастливыми и жизнерадостными масками? Они не понимали, насколько депрессия может изменить человека, но лишь сам человек решит, в какую именно сторону он поменяется.

Дети-подростки-изверги – самый никчемный возраст, в котором тинейджеры крайне жестоки к миру и людям, находящимся в нем. Иногда мне становилось безумно обидно оттого, что я тоже находилась в этом возрасте и являлась тем самым подростком, который должен веселиться все свое время и ни в коем случае не уделять время учебе, но это было в глазах других людей. Странно, почему нас всегда учили, что люди равны?"

Каждый день, идя в школу, меня сопровождали примерно такие мысли. Нет, я не была изгоем или человеком "низшего слоя" в глазах людей из школьных знакомств. Я просто понимала, что не нуждаюсь во всем этом, не нуждаюсь в каком-то дополнительном человеке, кроме себя самой. Никто и никогда не сможет понять вас лучше, чем вы сами. Никто и никогда не сможет изменить вас, если вы сами этого не захотите. Я не хотела. Люди любили легкость, простоту, поэтому они не продолжали со мной общение – потому что залезть ко мне в душу и посмотреть мой внутренний мир было для них почти невыполнимой задачей, ведь я не хотела открываться для новых людей. Однако бывают люди, которых манит ваша закрытость. Они считают своим долгом начать открывать вас понемногу. Кажется, это самые мудрые и терпеливые люди. Именно с такими людьми начинается большая дружба. Самое главное – не перепутать одних от других и не начать открываться тем, кто, открыв вас, потеряет к вам интерес.

Я увидела его в холле. Он разговаривал со своими друзьями или с кем-либо еще. Это был тот самый молодой человек, нечаянно сбивший меня вчера в школьном коридоре. Как же безумно он был похож на Райана! Эта шея и подбородок… Почему бы не подойти к нему и не познакомиться? Потому что, в связи с моими последними отношениями с окружающими меня людьми, в школе я стала боязлива. Люди сделали со мной что-то ужасное. Я бы хотела и мне бы пришлось сейчас сказать, что это просто нежелание брать на себя ответственность за свою изменчивость, что я еще не осознала, настолько я поменялась после того, как наши интересы разошлись, но, по словам других людей, это не так. Это не так не потому, что я решила в своих мыслях, а потому что так решили другие люди. Взгляд со стороны всегда лучше любых субъективных взглядов на самих же себя. Они постоянно делали мне что-то плохое, а я не теряла надежду, что сделают хорошее. Это было раньше, это есть сейчас. Да, пожалуй, часть вины есть и во мне. Или я опять себя упрекаю?

Как ни странно, все, что мы делаем и получаем в нашей жизни, не подается объяснению. Некоторые считают, что наш мир – иллюзия, и все, что мы видим, – предел нашего воображения. Но я больше не хочу переживать несчастия, случающиеся в этой иллюзии или являющиеся ей самой. Я хочу жить, не поддаваясь страху, умея различить его сущность и потоки, не боясь того, чего не нужно бояться.

– Привет, я Эби, – сказала я, мило улыбнувшись, подойдя к их веселой компании и обращаясь к тому самому мальчику.

– Привет, я Джордж, – ответил он, дополняя свое приветствие ответной очаровательной улыбкой. За ним со мной поздоровались все его друзья, тоже проговорив все свои имена, но это вряд ли бы чем-то помогло, ибо я в любом случае их не запомнила, а они в любом случае догадывались, что у меня не гениальная память.

– Помнишь, вчера, в коридоре, ты опрокинул мои учебники? – спросила я, вновь обращаясь к Джорджу.

Немного подумав, он ответил с тоном голоса, будто только что вспомнил нечто важное:

– Ах, да, ты – Эби, правильно? – (что?)

Я немного не поняла расположение ситуации и, поменяв выражение лица, ответила:

– Да-а, кажется, я уже сказала свое имя в начале разговора, – я демонстративно сжала губы и посмотрела на него, чуть прищурив глаза (на самом деле я и не переставала на него смотреть).

– Точно… Извини, – сказал он, показывая, что, на самом деле, слово «извини» сказано для приличия, хотя в таких случаях его и говорят для приличия, но каков смысл, если выражение лица выдает это манерное действие?

– Стоп, а это не та девчонка, которая на вечеринке у Маркуса..? – проронил один из его друзей, и они вместе усмехнулись. Джордж положил руку ему на плечо и повернул голову ко мне, на его лице была ухмыляющаяся улыбка.

Я не выдержала.

– Конечно, я понимаю, что все смазливые парни ведут себя, мало того, как жиголо, так еще и умудряются превратить каждое свое слово в оружие для огорчения людей, ибо для них это целесообразно и не принципиально, ведь они родились с наивеличайшим и ценнейшим дарованием на планете – красотой. Не хотел ли ты попробовать стать красивым внутри, чтобы тебе не было противно от самого себя и больше не впадать в депрессии, о которых никто не догадывается, свойственные таким людям, как ты? А вообще, я извиняюсь за ваше утраченное время в мою пользу. – сказала я, ошеломленная поведением Джорджа, и начала уходить подальше от них.

В этот момент прозвенел звонок. Я уже шла по опустошенному узкому коридору с большими красно-коричневыми коврами и почувствовала, что кто-то взял меня за плечо. Обернувшись, я увидела Джорджа. Мы на секунду замерли и смотрели друг другу в глаза, как обычно делают люди при неожиданной встрече с незнакомым человеком в коридоре. Он стоял величаво, нисколько не обиженно смотрел на меня с улыбкой и потом произнес:

– Пойдешь со мной?

– Я не могу, – ответила я, – у меня занятия в 337 аудитории.

Он взглянул на дверь кабинета, стоящую рядом с нами, у нее был номер «301», затем взглянул на меня и будто сказал взглядом:

– Смотри, как далеко идти. Пойдем со мной, я же тебя заинтересовал?

«Конечно же, заинтересовал, – подумала я, – незнакомые люди всегда интересуют своими загадочными и странными действиями».

И мы ушли из школы.

На часах было около десяти. Пройдя немного, мы вышли на Мэрилэнд авеню и отправились в сторону «Ботаникал Гаден». Всю дорогу мы разговаривали, и я была без понятия, куда мы идем, и что-то мне подсказывало, что он – тоже. Я узнала, что Джордж не такой глупый, каким кажется на вид, и что в свободное время может как почитать, так и отправиться на вечеринку с друзьями, но в рамки себя он никогда не ставил в отношении к учебе и не собирается, так как учится он замечательно и собирается поступать в престижный институт Нью-Йорка (Нью-Йоркский университет). Он хорошо одевается (на самом деле я заметила это еще раньше), у его родителей международный бизнес, с его старшей сестрой они общаются не часто, она живет в Париже. У него есть изумительной красоты и великолепия собака (описание собаки было взято из его слов), у которой десять тысяч подписчиков в инстаграме, который он создал относительно недавно после того, как его много раз просили об этом в комментариях под фото с ней. За свою жизнь он уже учился в Англии, Канаде и Франции. Про свои планы на будущее он мне ничего не рассказал дальше получения образования, объясняя это тем, что еще не знает.

Я так же рассказала ему про себя. Не стала вводить его в свои проблемы и мысленные заблуждения в этой жизни, так как подростки нечасто обсуждают это друг с другом, да и с ним мне уже не казалось, что у меня были какие-то проблемы, пусть даже несущественные.

Мы пришли в чудесный парк, сели на скамейку, общались, при этом разговор наш, кажется, после выхода из школьного здания, не прекращался ни на секунду. Я была удивлена, что этот человек настолько меня заинтересовал после утренней ситуации. Я не думала, что с ним у меня есть необычайно много общего и что у него есть много новой и полезной информации, которую мне доставляло удовольствие получать, и из каждого его грамотно составленного предложения узнавать нечто новое. Некоторые люди приходят в нашу жизнь, когда мы совсем не ожидали их прихода…

Мы прошлись по парку, нашли премьерную выставку редких растений и решили туда заглянуть. Это была забава для малышей, но мне понравилось. Я уже видела в интернете до прихода в «Ботаникал Гаден» растения, которые могут кусать людей, ловить мух, пахнуть настолько вкусно, что можно утонуть в облаке блаженства, но ощутить на себе и прочувствовать это мне еще не доводилось. В тот момент я была так счастлива… Мне на секунду показалось, что за все, что со мной случилось в жизни: предательства, отказы людей, промахи, спады, – за все это я радуюсь и наслаждаюсь сейчас. Я на секунду даже стала рада тому, что это когда-то со мной случилось. Я на секунду начала ценить человека, находящегося рядом со мной. Но это все была лишь секунда, а впереди меня ждали еще тысячи других разочарований и предательств со стороны людей, и все это, чтобы заполучить одну секунду, одну неповторимую секунду, которая, впрочем, как и все остальные секунды, больше никогда не повторится в жизни, но воспоминания о ней будут всплывать в мыслях вновь и вновь.

После того как я нарадовалась детскому благоденствию, мы отправились обратно к школе, чтобы взять машину Джорджа и поехать в мое любимое кафе «Carlyle» в Арлингтоне, недалеко от Вашингтона. По дороге в Арлингтон я всегда наслаждаюсь видами: сперва мы рассматриваем Вашингтонскую архитектуру и старинные достопримечательности, затем пересекаем небольшой мост, немного едем по суше и снова мост, гораздо больше предыдущего, это мой любимый – он самый большой из четырех мостов, которые там расположены, затем – деревья, затем – очередной мост, с которого видны несколько рейдов из одиннадцати возможных. Пересекая эти мосты, в глубине души понимаешь, что скоро станешь по другую сторону города, освободишься от суеты, побудешь в своих мыслях или проведешь время с приятным человеком, только уже в гармонии с настоящей природой. После всех мостов начинается моя любимая часть – берег реки, по которому, кажется, можно ехать бесконечно, так как эта дорога занимает больше всего времени, маленькие домики, деревья, трава, зеленый цвет природы. В машине мы почти не разговаривали и часто поглядывали друг на друга, обретая улыбку на лицах, когда замечали взгляд на себе. Здесь уютно и комфортно.

Мы сели за столик под открытым небом. Я заказала себе свой любимый салат, затем спросила у Джорджа его предпочтения и посоветовала то, что, на мой взгляд, ему бы понравилось больше всего. Мы не заметили, что на часах уже вечер, так как солнце не хотело заходить за горизонт. Мы ужинали, болтали, пили, смеялись, – что еще нужно для замечательного времяпровождения? Когда наступил закат, мы отправились домой, но по дороге остановились ненадолго на него посмотреть, так как сегодня он был изумителен. Это необъяснимо, но в прекрасные дни закаты всегда изумительны.

Сегодня я осознала, что такое грань эстетического блаженства. В руководстве со своими чувствами, в ладу со совей душой я нашла то, что мне поистине интересно. Я пребывала в ужасных состояниях много лет для того, чтобы прожить эту минуту наслаждения. Но, прожив ее, я была готова мучить себя еще сотню лет, лишь бы ощутить это снова. Почему же наша жизнь в большей степени состоит из несчастия? Или мы не замечаем счастье в простых вещах, кладя на свои плечи груз ненужных проблем? Куда я, в последнее время, тратила свои душевные силы… и на кого?

Я попросила Джорджа завезти меня домой. На часах было уже очень поздно, и я боялась, как бы родители случайно не обратили внимание на мое отсутствие. Подъехав к дому, я поняла: секунда заканчивается. Проснусь ли я завтра с мыслью о нем и об этом дне? Что будет, когда мы вновь встретимся? Как вести себя сейчас? Сегодня, кажется, мы узнали друг о друге почти все. Было ли это слишком быстро? Было ли это хорошо?

– И все же я не понимаю, почему у тебя нет друзей в школе? – спросил Джордж.

– В школе меня не очень любят те, кого я знаю. После ситуации, которая у нас произошла, они меня ненавидят. Если честно, я не знаю… Раньше казалось, что проблема во мне, но другие люди говорят, что это не так. – ответила я.

– Для меня всегда были важны отношения между людьми и то, как человек умеет налаживать контакт с окружающими. Знаешь, это как неотъемлемый параметр в человеке для меня. – заявил он.

– То есть, для тебя это – проблема? То, что люди не хотят быть в моем присутствии из-за определенных обстоятельств, придуманных ими же? – я спросила его с удивлением, – Я тебя не понимаю.

– Если бы ты была моей мечтой… Если бы ты была той, о которой все говорят или хотя бы обсуждают… Если бы ты даже была со мной, – это бы ничего не поменяло, ведь до этого дня мы даже не знали друг о друге, и, из-за нелепой случайности, не узнали бы никогда, – ответил Джордж, и я перешла в состояние недопонимания.

– Почему ты так говоришь? Я понимаю, что сегодняшний день ввел в заблуждение отношения между нами, но это не значит, что мы должны стать парой или вроде того.

– Не воспринимай меня близко к своему сердцу, ведь я не достоин в нем находиться, – сказал он, будто в чем-то сомневаясь или сам себе не веря. – Образные выражения такие красивые…

К концу его речи я уже закрыла дверь автомобиля и шла в сторону двери своего дома.

– как и ты. – закончил он.

Я пришла домой, слегка ошеломленная, немного противоречивая в своих мыслях. Я увидела несколько сообщений от моего друга по переписке и, ни секунды не думая, схватила ноутбук, чтобы прочитать их:

Р: FaceTime?

Э: Давай.

Я рассказала ему все произошедшее, и он адекватно воспринял мои эмоции, тщательно их проанализировав у себя в голове. Он выслушал меня, дал хороший совет, точнее, процитировал «Триумфальную арку» Маркеса: «Что бы с тобой ни случилось – ничего не воспринимай близко к сердцу. Понимаешь ли, немногое на свете долго бывает важным.» – Сказал он.

И я задумалась: и правда, много ли на свете по-настоящему важных вещей? Люди, которых мы ценим, важны для нас лишь потому, что без них мы не можем представить своей жизни, или, возможно, они просто вносят какой-либо вклад в нашу жизнь, и это нам нравится. В любом случае, люди – лишь продовольствие, какая-то неотъемлемая вещь нашей жизни, которая со временем, как и все другие вещи в мире, уходит далеко и выплывает из нашей памяти. Если мы позволим напомнить ей о себе, нужно вспомнить и о том, что в нашем гардеробе уже давным-давно появились новые, более современные наряды.

Сейчас я слышу за окном капающий на крышу дождь. Я представляю, как он стекает по трубам вниз. Завтра, с солнцем, он испарится. И его не станет. Вот так бывает: был дождь – и нет. Но мы не грустим из-за какого-то дождя, потому что знаем: в ближайшие дни будет еще один, да и вообще их будет очень много…