1.2

Промаялась еще одну ночь без сна, утром голова болит, а тело разбито. У меня нет сил встать с постели и приготовить мужу завтрак. Бесконечный, неподконтрольный поток мыслей крутится в голове. И я так и не смогла поверить в то, что все, это конец.

Внезапно двери в спальню открываются, и на пороге застывает Антон. Вчера я так и не смогла заставить себя лечь с ним в нашу общую постель, отправилась ночевать в спальню для гостей. Муж не пришел ко мне ночью, хотя я всю ночь прислушивалась, все надеялась услышать его шаги и тихие извинения. Еще одна надежда, разбившаяся вдребезги.

– Ты так и будешь лежать весь день? – спросил мужчина, со злостью срывая с меня одеяло и откидывая в сторону. Я отвернулась и сжалась в клубок, подтянув колени к груди. – Нет, милая, так не пойдет. – Снова слышу его рычание.

В один миг он поднимает меня и ставит на ноги. От резкой смены положения тела голова начинает кружиться, хватаюсь за его рубашку, чтобы не упасть.

– Лена, сколько еще ты собираешься строить из себя мученицу? – спросил он с раздражением в голосе. Вот и извинился, блин. А я ведь так ждала. Но все напрасно. – Сейчас ты идешь в душ, приводишь себя в порядок и спускаешься вниз. И румян побольше, бледная, как привидение. – Рявкает он, и выходит из комнаты.

Все, чего мне хочется, это разрыдаться. Навзрыд, как в детстве. Только что это изменит? Из любимой жены, которой я считала себя еще вчера, я вмиг превратилась в нужную кандидатуру для презентации благополучия партнерам по бизнесу. А еще он что-то вчера говорил про то, то я должна родить ему ребенка. Как от него рожать? Теперь!? Раньше он баловал меня, а теперь это не тот Антон, к которому я привыкла. И что-то мне подсказывало, что назад все уже не вернется.

Но нужно как-то жить дальше. Нужно научиться, принять ситуацию. Как он сказал? Извлечь выгоду. А какая для меня может быть выгода? Я ведь не за его деньги замуж вышла. А потому, что по-настоящему полюбила. И теперь я не понимаю, какие для меня могут быть выгоды. Все, чем я дорожила в этом браке, исчезло.

Протираю запотевшее зеркало в ванной. Из него на меня смотрит измученное лицо. Бледное, с синяками под глазами и покусанными губами. Есть от чего прийти в ужас. Привожу себя в порядок, насколько это возможно. Слава изобретателю консилера и румян. Уже через пятнадцать минут на меня можно смотреть, не шарахаясь от ужаса при этом.

Спускаюсь по лестнице. В нашей с мужем двухуровневой квартире кухня находится на первом этаже. Когда я захожу туда, Антон сидит за барной стойкой, повернувшись ко мне спиной. По приятному аромату в комнате, понимаю, что он таки разобрался в том, как пользоваться кофемашиной. Ну, хоть что-то позитивное есть во всей этой ситуации.

– Я сделал тебе кофе, – говорит мужчина, не поворачивая головы. Обхожу его и сажусь на высокий стул, на барной стойке дымится свежесвареный кофе. Мужчина бросает на меня короткий взгляд и кивает, видимо, его устроил мой внешний вид. Я хочу задать ему тысячу вопросов о том, какой будет теперь наша совместная жизнь. Но от его холодного взгляда мороз бежит по коже, я нутром чувствую, что вести со мной беседы он не намерен. Поэтому, как школьница, сажусь, выпрямив спину, и молча пью свой кофе.

Антон допивает кофе, встает и уходит. Перед тем, как выйти из комнаты, он целует меня в макушку, как обычно. Так, словно ничего не произошло, будто и не было вчерашнего вечера и последовавшего за ним разговора. Будто не он так грубо поднял меня с постели и буквально заставил спуститься вниз, когда я этого совсем не хотела. И я понимаю, что именно такими он и видит наши отношения. Он ждет от меня, что надену темные очки, сквозь которые не видно его измен. И буду продолжать играть роль прилежной жены. И мы даже не будем обсуждать его частые командировки и поздние приходы с работы домой. Это все теперь должно стать нормой нашей супружеской жизни.

Вот только мне не позволено все то, что можно ему. Я должна стать прекрасным дополнением уютной семейной картинки. Такой себе стильный аксессуар успешного мужчины. Но только это все не для меня. Я так не смогу, как не смогу быть счастливой, зная, что, возможно он сейчас развлекается с другой.

Весь день я пытаюсь вести себя как обычно. Несмотря на то, что Антон предпочитает, чтобы готовила ему я, у нас есть домработница, которая приходит три раза в неделю, а еще водитель, охрана. И перед всеми этими людьми я должна буду изображать счастливую супругу ежедневно. Даже в собственном доме мне нельзя расслабиться, я всегда на виду. И эти люди ведь служат не мне, мужу. И наверняка о том, что я веду себя как-то не так, как обычно, ему сразу донесут.

Поэтому выбираюсь на работу, а оттуда в торговый центр. Брожу по магазинам, лениво разглядывая витрины. Делаю вид, что изучаю новинки, но на самом деле, мне нужно просто подумать. О том, что делать дальше. Так ничего не решив, возвращаюсь домой.

В шесть вечера позвонил Антон и сказал, что будет сегодня поздно. Он сказал, что у него деловая встреча. А я думаю: деловая ли? Не с той ли девушкой, которую я вчера видела, у него деловая встреча? Грустно усмехаюсь своим мыслям, но вида не подаю, что мне плохо.

Весь вечер, до поздней ночи я все думаю, где он и с кем. Воображение рисует картинки его вчерашней близости с девушкой в баре. И я уже вовсю представляю, как сегодня они встретились в номере какой-то гостиницы, где можно себя не сдерживать. Я давно знаю своего мужа, гораздо дольше этой дамочки, поэтому понимаю, что, скорее всего, это будет номер-люкс с большой кроватью. Да, он всегда умел произвести впечатление…

Мои размышления обрываются, когда слышу звук приближающихся шагов в коридоре. Антон заходит в комнату, начинает раздеваться. Я делаю вид, что сплю. И он не трогает меня. Укладывается рядом со мной, отворачивается и укрывается одеялом.

Да уж, не жизнь, а мечта. Разве я смогу жить в таком лицемерии? Ведь сегодня мне даже не захотелось прижаться к нему, перед тем, как уснуть. От вихря мыслей в голове болит голова, но вставать за таблеткой не решаюсь. Нужно просто привыкнуть, просто принять....

Глава 2

Прошло три месяца

– Хлеб, молоко, влажные салфетки… , – читаю список покупок. В списке еще много позиций, а вот деньги на исходе. – Это было правильное решение, – говорю себе, вспоминая события, которые привели к разводу с Антоном.

После его признания, что он не собирается менять свой образ жизни, а от меня ожидает покорности и смирения, я еще неделю пыталась себя уговорить, что смогу так. Потом я себя пыталась убедить, что он поймет, как я сильно его люблю, если согласилась на это, и оставит всех своих любовниц. Но чем больше я унижала себя, соглашаясь на его условия, тем больше он холодел ко мне. Тем меньше заботился о моих чувствах. И апофеозом абсурда стала ситуация, когда я увидела, как он трахает ту длинноногую в нашей постели.

Извинений с его стороны не было. А мог бы хотя бы сделать вид, что сожалеет, наврать, что исправится и такого больше не будет. Но он, глядя мне в глаза, просто закурил. Выпуская струи дыма из легких, он молча наблюдал, как я стою на пороге, разглядывая бардак в спальне и его наглую рожу. И все, меня накрыло.

В тот же вечер я собрала свои вещи и уехала в свою квартиру. Хорошо, что она у меня осталась. Я купила ее в кредит еще до свадьбы. Все три года брака я вносила платеж по кредиту со своей мизерной зарплат. Все-таки муж обеспечивал меня всем необходимым, и эти платежи меня не тяготили. И вот теперь квартира стала местом, куда я сбежала от мужа, и где только сейчас ощутила всю ущербность своего финансового положения.

Еще три дня я наводила порядок, в ставшей немного заброшенной, за три года, квартире. Вытирала пыль, вымывала все горизонтальные поверхности и даже стены. После того, как я вымыла окна, в квартире стало светло и уютно. Может, и нужно было нанять клининг. Но в тот момент мне была необходима физическая активность. Я должна была выбросить всю злость и агрессию, которая скопилась за последние дни. И яростно намывая полы, представляла себе, как швыряю эту грязную тряпку в ненавистную наглую рожу мужа. И получала от этой медитации какое-то больное удовольствие.

Следующий месяц я ждала, что Антон придет с цветами извиняться и умолять вернуться к нему. Вспоминая об этом сейчас, грустно