Глава 7

Селена

Вселенная определенно хотела заполучить меня и мои столь необходимые выходные. Это была единственная мысль, которая промелькнула у меня в голове, когда я спускалась по лестнице своего дома и обнаружила своего брата Спенсера, зарывшегося в стопку медицинских учебников, лежащих на кофейном столике. Парень, вероятно, прилетел из Канады в середине семестра, и сейчас ему нужно было подготовиться к каким-нибудь онлайн-экзаменам – не в первый раз он выкидывал подобный трюк. Мама в моем фартуке, который я никогда не надевала, порхала по моей кухне, а папа был во внутреннем дворике с видом на частный пляж и допрашивал моего агента, скорее всего о моем безумном графике тренировок и полному отсутствию личной жизни. Похоже, все решили устроить семейную встречу, в мои итак не частые выходные.

Для утра буднего дня под моей крышей собралось слишком много людей.

Насколько я знала, родители должны были вернуться из Нью-Йорка только через два дня, в мой последний выходной. Предполагалось, что мы спокойно поужинаем, а потом я собиралась улизнуть пораньше, прежде чем мама попытается свести меня с очередным сыном своей подруги или что-то вроде того.

Я не сразу направилась на кухню. По характерному шипению бекона и смеху из ситкома я поняла, что мама занята приготовлением завтрака и просмотром своего любимого сериала "Друзья". Я знала, что не стоит прерывать ее утренние занятия. Вместо этого я направилась в сторону брата.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила я Спенсера, опускаясь на пол рядом с ним.

Он поднял голову, и его очки слегка съехали на кончик носа. В его глазах появился озорной блеск.

– Они взяли меня в заложники, – прошептал он, ухмыляясь. – Ты же знаешь маму, как только ей в голову приходит идея, ее уже не остановить.

Я точно знала, что он имел в виду. Всякий раз, когда мама решала, что у нас будет семейная встреча, наши планы, какими бы важными они ни были, рушились. Это объясняло, почему мой брат, который был так сосредоточен на медицинской школе, вместо учебы был здесь.

У моих родителей был дом в другой части Лос-Анджелеса, но они предпочитали тусоваться у меня, вторгаясь в мое личное пространство. Из-за наших напряженных графиков мы виделись нечасто, и, как бы я ни жаловалась на то, что они нарушают мое уединение, в глубине души я была в восторге от того, что они рядом. Особенно Спенсер. Ему было двадцать два, как и мне, и он был моим идентичным близнецом, самым близким мне человеком. И разлука с ним из-за учебы в колледже была для меня все равно что разрыв сердца.

В прошлом году Спенс окончил колледж и решил продолжить обучение, прежде чем вернуться в Голливуд и стать спортивным врачом, как он всегда мечтал.

Никто из нас не пошел по стопам наших родителей в кино или модельном бизнесе. Нашим родителям, казалось, было все равно, они всегда говорили: "Главное, чтобы вы были довольны тем, что делаете". Но, конечно, они не могли удержаться от намеков на то, что мы "сверхуспевающие", и что они не хотят слишком поздно становиться бабушкой и дедушкой. Поэтому, естественно, они разыгрывали карту свахи при каждом удобном случае.

– Итак, во сколько вы, ребята, на самом деле приехали сюда? – спросила я.

Спенсер выделил несколько странных, неизвестных мне медицинских заметок в своем учебнике ярко-желтым маркером, прежде чем закрыть его, отодвинуть в сторону и уделить мне все свое внимание.

– Около шести, – ответил он, в очередной раз поправляя свои чертовы очки, которые постоянно сползали у него с носа. Он категорически отказывался носить линзы. – Тебе повезло, что ты сообщила мне, что сменила код безопасности, иначе мы бы разбудили тебя, когда пришли сюда. Мама уже хотела поднять тебя, но я попросил ее приготовить мне завтрак.

Я улыбнулась.

– Ты, как всегда, мой спаситель.

– Мне нужно было чем-то занять ее, – проворчал брат, закатывая свои ореховые глаза, – Иначе она бы начала планировать мою свадьбу. Я имею в виду, что из моей квартиры вышла девушка, когда они приехали.

Я приподняла бровь, собираясь спросить, кто эта девушка и какого черта, я еще о ней не знаю, но Спенсер закрыл мне рот рукой.

– Она подружка моего соседа по комнате, – усмехнулся он. – Но мама все равно остановила ее и спросила: “Ты уверена, что Нокс – правильный выбор, а не Спенсер?”

Я откинула голову назад и громко засмеялась.

– О, черт, это неловко.

– Точно, наши родители – самые неловкие люди в мире.

Мы оба смеялись, катаясь по полу, чем привлекли внимание родителей. Мама появилась из кухни с широкой улыбкой, вытирая руки кухонным полотенцем и перекидывая его через плечо. Ее светлые волосы были уложены в элегантную прическу Мэрилин Монро, а карие глаза озорно сверкали, когда она рассматривала наши хихикающие фигуры, растянувшиеся на белом ковре с черным леопардовым принтом.

В этот же момент белые стеклянные двери, ведущие на террасу, с деревянными рамками в форме маленьких ромбов раздвинулись, и вошел папа. Его темно-каштановые волосы были собраны на затылке в мужской пучок, и утреннее солнце освещало его высокую фигуру, подчеркивая многочисленные татуировки. Вы бы ни за что не догадались, что этот парень в шортах и свободной майке, больше похожий на рокера, чем на известного продюсера, на самом деле был нашим отцом. Мы с братом были точными копиями нашей мамы, за исключением того, что Спенсер унаследовал высокий рост отца, в то время как мне достались мамины пять футов.

Следом за отцом появился Остин, который был мне скорее старшим братом, чем моим менеджером. Как обычно, на нем были дорогие брюки-чиносы цвета хаки, которые доходили ему до щиколоток, накрахмаленная белая рубашка-поло от Lacoste и эти чертовы черные мокасины из лакированной кожи, которые своим блеском практически слепили глаза, заставляя их слезиться, и которые он упорно носил без носков. Остин с ухмылкой натянул на лоб свои черные солнцезащитные очки и направился прямо ко мне, как будто это был его собственный дом. Что, учитывая, как часто он приходил сюда по работе, в значительной степени соответствовало действительности.

– Когда Энди сообщил мне, что отпустил тебя на выходные, я ему не поверил, – сказал Остин, опускаясь в мягкое белое кресло рядом с диваном. – Даже я редко вижу тебя вне гимнастического ковра, не говоря уже о твоих родителях.

Я прищурилась, подавляя смех, который намеревался вырваться из-за хихиканья Спенсера, и скептически посмотрела на мужчину, развалившегося в моем кресле. Ухмылка на его лице подсказала мне, что это он, придурок, сдал меня родителям.

– Ты уволен, – проворчала я, вставая, но Остин только рассмеялся. – Я серьезно, ты уволен.

Папа заключил меня в медвежьи объятия и поцеловал в макушку, а затем взъерошил мои волосы, как будто мне было двенадцать, а не двадцать один, или скорее двадцать два практически.

– Разве ты не скучаешь по нам? – промурлыкал папа.

– Я видела тебя на прошлой неделе, – я расслабилась в его объятиях, прижимаясь спиной к его груди. – И если ты забыл, именно тогда, мама пыталась узнать номер официанта, чтобы я могла поболтать с ним, только потому, что я назвала его милым.

Смех эхом разнесся по моей огромной гостиной, но никто не произнес ни слова и не отрицал этого. Как и сказал Спенсер, наши родители были чокнутыми. Я не удивлюсь, если через год у нас с братом не будет вторых половинок, нас отправят на какое-нибудь реалити-шоу вроде "Холостяка". Из-за их отношения я обнаружила, что намеренно избегаю романтических отношений. У меня едва хватает времени поесть, не говоря уже о том, чтобы ходить на свидания. Тренировки, чтение, и временами рабочие съемки – вся моя жизнь. Несколько дней назад у меня была возможность пообщаться с парнем, но у Хантера возникли семейные проблемы (надеюсь, с его отцом все в порядке). Я восприняла это как знак свыше. Поскольку мое единственное свободное время было не у него, может, мне не стоит даже пытаться встречаться с ним. В общем, я в основном игнорировала его сообщения или отвечала односложно. А со вчерашнего дня Хантер вообще перестал писать. Вот и все, что нужно для того, чтобы "заполучить девушку" в двадцать первом веке. Парни больше даже не пытаются.

Мы все собрались на кухне, где мама уже приготовила яичницу с беконом. Она также приготовила стопку блинчиков и наполнила несколько маленьких формочек сиропом и желе. Она налила, как я догадалась, кофе папе, Остину и себе – он определенно был коричневым. Для нас со Спенсером было горячее какао. Спенсер с незапамятных времен пристрастился к горячему какао, и я всегда была рядом с ним. Брат говорил, что что-то из блюд было ”бомбой”, и я ему верила.

У меня не было выбора, кроме как есть одну и ту же пресную пищу изо дня в день. Соленое, кислое, сладкое – вот и все. Но я была рада, что у меня вообще есть какие-то вкусовые рецепторы, потому что мое обоняние было напрочь отбито. Полный облом, если хотите знать мое мнение.

Я наблюдала, как Спенсер поглощает свою еду, постанывая от вкуса специй на своем языке, а папа и Остин хвалили маму, и говорили, что еда была восхитительна. Это было бы приятное зрелище, если бы не… я перевела взгляд на свою тарелку, смотря на оранжевый желток своей яичницы-болтуньи, я вспомнила, как это описывал Спенсер. Или, скорее, как он описывал любой завтрак. Он сказал, что это похоже на то, как если бы батарея вашего телефона разрядилась на один процент, когда вы спешите подключить его к розетке и расслабляетесь, как только он начинает заряжаться. Он сказал, что это было ощущение заправки, когда начинаешь свой день с полным баком.

В Америке еда – это гораздо больше, чем просто вкус. Скорее – это целый ритуал. Здесь есть огромные пышные блинчики, политые сиропом, хрустящий бекон, который сам по себе является практически блюдом, и я даже не берусь за бургеры. И напитки! Молочные коктейли, газированные напитки, фруктовые соки – целый мир вкусов, который только и ждет, чтобы его попробовали. Я смотрела рекламу этих блюд, покупала множество продуктов, и задавалась вопросом, каково это – попробовать их на самом деле. Почувствовать вкус стейка, приготовленного на гриле, или сливочный вкус мороженого в вазочке. Но… я была обречена на свое пресное, безвкусное существование.

– Будешь готова к трем, милая? – мамин голос вырвал меня из моих мыслей. Я моргнула и, наконец, смогла запихнуть в рот кусочек бекона. Он был соленым, вот и все, что я могла сказать.

Прожевав, я проглотила его, запив глотком воды. Я не собиралась пить какао в такую жару, оно и так было достаточно горячим, а горячий напиток вряд ли помог бы.

– Куда мы идем? – спросил Спенсер, – Надеюсь, это не займет много времени. Завтра утром мне нужно возвращаться на занятия.

Папа кивнул, его глаза, казалось, на мгновение затуманились, но он быстро спрятал это за улыбкой. У меня екнуло сердце. Мы так редко проводили время с родителями, что я почувствовала себя немного плохой дочерью. Я отогнала это чувство, вспомнив, чем всегда занимались мама с папой. И сожаление о наших нечастых встречах сменилось легким раздражением от того, что сегодня нас, вероятно, познакомят с кем-то новым. Фу.

– Кори Глоссом распродает свои машины и устраивает что-то вроде аукциона, – папа откинулся на спинку барного стула и скрестил руки на груди. – Он пригласил кучу владельцев классических автомобилей, которых ему удалось найти. Это будет и аукцион, и шоу, и он пригласил нас.

Кори был лучшим другом наших родителей задолго до нашего со Спенсером рождения и был нам как дядя. Я также не видела его целую вечность, не считая того реалити-шоу, в котором он недавно участвовал. Я могла справиться с Кори, и он всегда прикрывал меня, если я хотела ускользнуть.

– Что мне надеть? – спросила я, отодвигая свой почти нетронутый завтрак. Я не была фанаткой завтраков, несмотря на все описания брата, и это не расстроило маму, она хорошо меня знала.

– Он арендовал помещение в Западном Голливуде. Там огромная парковка, так что ты можешь надеть эти шестидюймовые туфли на шпильках, – ответила мама, закатывая глаза. Она не разделяла моей любви к высоким каблукам и определенно не понимала, как я могла ходить на них так долго. Когда ты часами балансируешь на гимнастическом бревне, туфли на шпильках – это проще простого. Я кивнула и спрыгнула со стула. Когда я выходила из кухни, мама добавила: – Ты могла бы надеть то милое летнее платье, на случай, если столкнешься с кем-нибудь.

Я застонала. Спенсер поперхнулся вероятно своим какао от смеха, а папа дал маме пять.

Серьезно, мои родители были самыми ужасными.

Остин подскочил со своего места, и окликнул меня. Я остановилась в дверном проеме, нахмурив брови, когда он передал небольшой пакет.

– Это пришло для тебя. Вероятно, посылка от поклонников. Я проверил, это просто книги.

И тут мое настроение, которое было хуже, чем у кота, которого выгнали из дома, резко улучшилось. Ничего лучше, чем новые книги, я не могла себе представить. Я быстро схватила простой коричневый бумажный пакет без логотипа и спешно поднялась наверх, в свою спальню. Выложив содержимое на стол, я принялась осматривать. Их было пять – три у меня уже были в моей домашней библиотеке, которую я оборудовала на первом этаже, еще одна была какой-то мотивационной энциклопедией для спортсменов. А вот когда я взяла в руки последнюю, то рассмеялась. Только один человек, который постоянно спрашивал меня о том, готова ли я уже оказаться в его постели, прислал бы что-то подобное. Я быстро достала свой телефон и позвонила. Если он спросит, почему я его игнорировала, я всегда могу сказать, что была занята с родителями.

– Надеюсь, ты звонишь мне только для того, чтобы пригласить в гости? – промурлыкал Хантер, его голос звучал немного хрипло, как будто он только что вернулся с работы. Но, как всегда, это было игриво.

– Серьезно? "В постели с Райаном"?

– Вообще-то, я искал "В постели с Хантером", но, похоже, тебе придется написать эту книгу самой, после нашей незабываемой ночи, – я услышала, как на заднем плане скрипнула дверь, а затем толпа людей прекратила кричать. У него было какое-то безумие дома. – И я подумал, раз уж ты предпочла меня книге в тот вечер в баре, может, ты хотя бы почитаешь что-нибудь познавательное.

Я закатила глаза, хотя он и не мог меня видеть.

– Ты идиот, эта книга не о том, о чем ты, вероятно, думаешь.

– На обложке написано "18+", – заметил он. – И не осуждай меня, принцесса. Мы на грани войны, и я планирую победить. Так что, чем скорее ты проникнешься ко мне симпатией, тем скорее сможешь от меня избавиться.

Поговорим о чувствах. Ха, это смешно, особенно по отношению ко мне.

– Встань на колени, – усмехнулась я. – Ты не получишь даже поцелуя.

– Договорились. Никаких поцелуев. Только я, стоя на коленях… у тебя между ног.

Я покачала головой, даже не пытаясь скрыть улыбку.

– Как я и говорила, у тебя богатое воображение.

Последовала недолгая пауза. Мне на самом деле нравился Хантер, в нем было что-то такое спокойное, чего мне не хватало в жизни. Даже наши мелкие перепалки и поддразнивания были простыми. Но больше всего мне в нем нравилась его преданность своей семье. Я никогда раньше не встречала парня, который был бы так откровенен в своих чувствах, как Хантер несколько дней назад. Он не был таким беззаботным, каким любил притворяться; в нем было что-то более глубокое, что привлекало меня. Я еще не знала, что это было, но уважение… у него это было. И, отчасти, я боялась связываться с таким парнем.

– Спасибо, Селена, – нарушил молчание Хантер, и его голос стал более серьезным. – Я не шутил, когда сказал, что отплачу тебе. То, что ты сделала, много значит для меня. И… Я просто хотел поблагодарить тебя, и подумал, что книги отлично тебе подойдут. Во всех твоих социальных сетях, множество постов с книгами и все такое. Я нашел адрес, куда тебе могут отправлять подарки, и рад, что не ошибся.

Я выскользнула из спальни через стеклянные двери на открытый балкон, с видом на задний двор и океан, опустилась на мягкое подвесное кресло, в котором часто читала вечерами и выдохнула. На пляже уже было многолюдно; я видела, как серфингисты ловят волны. Шум океана и дуновение ветерка были приятными.

– Не стоит меня благодарить, – тихо ответила я, чувствуя себя немного смущенной. – Я сделала это не для того, чтобы ты был мне должен. Это просто … то, что сделал бы любой порядочный человек.

Хантер зевнул в трубку.

– В любом случае, я просто хотел сказать спасибо, – он вздохнул, – И перестань, пожалуйста, игнорировать мои сообщения. Сегодня я буду немного занят, но завтра хочу с тобой встретиться. Хорошо?

В этот момент, в мою спальню проскользнула мама. Ее глаза сверкнули, когда она увидела меня, улыбающуюся и прижимающую к уху телефон. Я быстро стерла с лица глупую улыбку и ответила:

– Хорошо тебе провести время, Джина, люблю тебя.

Я отключила вызов, быстро перевернула телефон экраном вниз и мамина улыбка угасла, как и интерес в подслушивании моего разговора. Хорошо. Осталось пережить весь оставшийся день с Декланом Янгом и Элорией Янг так, чтобы мне не пришлось из-за них краснеть.