ГЛАВА 4. Одна неделя

При виде Вика – бледного на белых больничных простынях, замотанного в бинты, с воткнутой в сгиб локтя иголкой капельницы, мне захотелось разрыдаться.

Богиня, его-то за что?! Только за то, что был рядом, поддерживал, безответно любил?

Это все я. Моя вина. Я была неосторожна, позволила ди Небиросу узнать свою тайну, подчинялась ему, заигрывала с этим чудовищем. Даже поверила, что он не такой, каким кажется…

А ди Небирос действительно чудовище. В памяти снова встал оскаленный покрытый алой чешуей монстр, и я содрогнулась.

Нельзя было отпускать Вика бродить по академии в одиночку. Могла бы догадаться, что демон зол из-за того, что больше не может меня шантажировать и захочет сорвать эту злобу на ком-то, кто слабее.

Но нет, я была слишком занята собой. Вспоминала его поцелуйчики, ревновала к ундине. Дура!

Вик повернул голову, увидел меня в дверях и его лицо озарила слабая улыбка.

– Моя королева!

– Здравствуй, малыш, – я выдавила ответную улыбку. Подошла к его кровати, осторожно коснулась пальцами щеки. Какой он бледный! – Как ты? Очень больно?

– Не очень, – он блаженно прищурился. – Мне вкололи обезболивающее.

– Долго тебя здесь продержат?

– Не знаю. Но ты ведь будешь навещать меня?

– Конечно, – я всхлипнула. – Каждый день, Вик.

– А ди Небирос…

– Его арестовали.

Наверное, это была игра света и тени, но на мгновение показалось, что по лицу вампира скользнула гримаса злого торжества.

***

Все сложилось наилучшим образом.

Побои от демона прилетели ерундовые. Больно, но никаких серьезных травм. Лечащий врач божился, что уже через пару дней Вик будет как огурчик, разве что ногу придется две недели поберечь. Но за умеренную мзду согласился в медицинском заключении поставить диагноз “тяжкие телесные повреждения”, что имело решающий вес для судебного разбирательства.

И ди Небироса упекли в кутузку. Понятно, что ненадолго. Максимум что получит демон – это штраф и судебный запрет на приближение.

Не важно, главное: Риана видела, как озверевший демон в своем истинном обличии избивает несчастного безобидного лапушку-вампира. Грязная игра, да. Вик предпочел бы выбрать другие методы, но вариантов не оставалось. Как говорится, но на войне и в любви все средства хороши.

А пока Вик окучивает принцессу, ди Небироса надо держать от нее подальше, и вампир задействовал для этого все возможные ресурсы, включая личную просьбу к судье, который, по счастью, оказался близким другом его деда.

Конечно, основание для затягивания было шито белыми нитками и любой грамотный адвокат вытащил бы своего клиента из заключения максимум через сутки, но тут Вику снова повезло – ди Небирос нанял его старого знакомого д’Эплюзо, за которым еще со времен частной школы вампир знал несколько очень грязных грешков. И не просто знал, но и мог доказать.

– Ты не можешь требовать такого… – бормотал белый как лист бумаги бывший однокашник. – Меня сожрут в коллегии! Меня лишат лицензиии! Меня…

– Не надо думать о плохом, – с беззаботной улыбкой посоветовал ему вампир. – Верь в себя и все получится.

– Чего?

– Просто тяни время. Мне нужна одна неделя.

Всего неделя, чтобы добиться женщины, которую он не мог завоевать пять лет. Сложная задача.

***

Дни завертелись в привычном круговороте. Разве что в стандартную схему дом – академия, академия – дом добавилась больница.

Я сидела на лекциях, потом отрабатывала наказание. С ухода за хтоническими тварями меня сняли, по регламенту такие вещи нельзя было выполнять в одиночку, поэтому вся моя “общественно полезная деятельность” сводилась к мытью пустых аудиторий.

Закончив с отработкой, я бежала в лечбницу, чтобы навестить Вика. Он быстро шел на поправку, уже не выглядел бледным призраком, улыбался, шутил и жалел, что не сможет потанцевать со мной на вечеринке у Ингрид – врач обещал, что полностью хромота пройдет не раньше, чем через десять дней.

В надежде ускорить процесс, я стала для друга донором. По лицу лечащего врача было видно, что он здорово изумился, когда я пришла с этим предложением. Но потом, наверное, посчитал меня одной из тех девиц, которых ужасно заводит, когда их едят. Объяснять насколько он ошибается я не стала.

Когда-то давно, еще на заре нашего общения, поддавшись на уговоры Вика, я разрешила ему выпить немного моей крови, но вместо возбуждения почувствовала только отвращение и страх. Позже Вик не раз намекал, что хотел бы повторить, говорил, что моя кровь просто невероятно вкусная, но я всегда отказывалась – решительно и категорично.

А сейчас почувствовала себя такой виноватой перед другом, что готова была терпеть. В конце-концов, это уже не прихоть, а медицинская необходимость. Кровь анхелос – самая энергетически “насыщенная”, она способна за считанные часы вернуть к жизни даже почти мертвого вампира.

И все равно что-то внутри меня содрогалось от гадливости, когда губы Вика нежно касались моей шеи или запястья в странной пародии на поцелуй. Мгновенная боль, а потом только холодок и неприятное чувство, что из тебя высасывают жизнь. И мучительное желание прекратить это, как можно скорее – закричать, вырваться, убежать.

Ладно, хотя бы Вику эти процедуры нравились. Он всегда выглядел таким расслабленным и счастливым, так трогательно благодарил и беспокоился не повредит ли мне донорство, что я тоже начинала улыбаться в ответ и убеждала его – мол, ерунда, ничего страшного, а легкая слабость сейчас пройдет.

Я проводила у постели друга почти все свободное время, до поздней ночи. Мы готовились вместе к занятиям, общались, болтали, но былая легкость так и не вернулась. Что-то изменилось с того злополучного разговора. Взгляды, интонации, более частые и куда более интимные прикосновения, на которые я не знала как реагировать.

Происходящее снова убеждало: пора прощаться. Это неправильно, что Вик – такой хороший, добрый, надежный – прикован ко мне чувствами, на которые я никогда не смогу ответить. Продолжать общение – это дарить ему ложную надежду.

Но рвать все связи сейчас, когда друг оказался на больничной койке по моей вине, тоже подло. Пусть сперва хотя бы поправится.

Каждый день я заходила в аудиторию с тайным холодком в душе, с надеждой и страхом высматривая на втором ряду знакомую рыжую макушку. И каждый день вздыхала с облегчением и разочарованием, обнаружив место пустым. Дэмиана все еще держали в камере, и я не знала радоваться этому или огорчаться.

Нет, я помнила, что он подлец, негодяй, настоящий монстр! Но при этом парадоксальным образом скучала по рыжему нахалу. Нашим пикировкам, жадному шальному огоньку в его глазах, его поцелуям… Злилась на себя за это, обзывала всякими словами, но не думать о нем не могла. Этот мерзавец как будто под кожу мне пробрался, поселился в мыслях и отказывался уходить, как ни гони.

Что удивительно: другие девчонки не осуждали демона за избиение Вика. И, кажется, не очень-то боялись, даже увидев воочию его чудовищную натуру.

– Пусть мальчики разбираются между собой, – пожала плечами Ингрид. – Нас это не касается.

– Ну как это не касается, когда все из-за меня?!

Подруга расхохоталась.

– Не бери на себя слишком много, Ри! Парни постоянно меряются у кого длиннее. А мы на это смотрим и выбираем лучшего. Вик сам дурак, что полез в драку. Даже улитке понятно, что любой демон его размажет, тем более, ди Небирос, – имя Дэмиана она произнесла с таким придыханием, что внушительная грудь покачнулась, а я вдруг снова поймала себя на глупом приступе ревности.

Что ты делаешь со мной, проклятый демоняка?! Почему вместо того чтобы ненавидеть я тебя ревную? Даже к лучшей подруге!

– Просто возмутительно, что Дэмиана до сих пор держат в тюрьме, – между тем продолжала щебетать Ингрид. – Я так надеялась, что он появится на моей вечеринке. Знаешь, говорят, он просто невероятно танцует.

Ах да, вечеринка на яхте! За всеми этими событиями я умудрилась почти забыть о ней. К тому же в эти выходные ожидалось еще одно куда более громкое мероприятие, наступления которого я ждала с неприятным чувством обреченности.

В столицу должно было прибыть иравийское посольство во главе с принцем Хестором.

ГЛАВА 5. Глупая шутка

Четыре дня прошло в тревожном ожидании. В пятницу после занятий я, как всегда вооружившись шваброй, веником и тряпками, отправилась возвращать свой долг обществу. На этот раз по графику мне полагалось убирать лабораторию при кафедре темных искусств.

Здесь было чисто и немного пыльно. Практические занятия у малефиков еще не начались, а сама кафедра, как и все проклятийное направление переживала не лучшие времена. После изобретения универсальных защитных чар Нельсона малефика превратилась в умирающую дисциплину. Чары вплетаются в ауру ребенка в возрасте трех лет, и с этих пор человек становится неуязвим к любому известному виду порчи. Вот и получается, что проклясть можно только младенца, а это мало того, что строго карается по закону, так еще редко бывает нужно. Маленькие дети обычно никому не мешают, все проблемы от взрослых.

Поговаривали, что кафедру темных искусств вот-вот закроют, но пока она еще существовала. И нуждалась в моей швабре.

Я меланхолично елозила тряпкой по полу и думала, что как-то бездарно трачу последние свободные дни. Нет бы перед приездом принца Хестора уйти в загул, попробовать все свои самые дикие фантазии?! Устроить оргию на сто сорок человек, искупаться в бассейне с шампанским, обвязавшись веревкой прыгнуть с Империал Нидл Билдинг.

Увы, есть ровно две причины, чтобы этого не делать. Во-первых, за слишком дикую выходку отец меня тут же запрет. А во-вторых – не хочу…

Возраст подростковых бунтов я уже миновала, а желания у меня ну совершенно скучные и обычные. Жить. Учиться. Общаться с друзьями.

Скрипнула дверь.

– Королева за уборкой. Мне одному кажется, что в этой картине что-то неправильно?

Я обернулась на звук и радостно взвизгнула, увидев Вика. Вид у него был здоровый, даже цветущий, только черная, окованная серебром трость намекала, что избиение не прошло бесследно.

– Тебя уже отпустили?!

– Да. По словам врача, если я не стану слишком перенапрягать ногу, то уже через неделю смогу избавиться от этой игрушки, – он покрутил в руках трость.

– Тебе идет, сразу становишься такой солидный, – от идеи повиснуть у него на шее я благоразумно отказалась. Просто обняла. – Ужасно рада тебя видеть. Подожди немного, мне осталось минут пятнадцать, а потом можем сходить куда-нибудь поужинать.

И поговорить. Самое время рассказать Вику про принца Хестора, а заодно расставить все точки в наших странных отношениях.

– Конечно, – вампир дохромал до кресла и уютно устроился в нем, поигрывая тростью.

Мурлыкая под нос популярную песенку, я занялась дальним углом, который в отличие от остальной лаборатории выглядел более-менее прибранным, даже пыли на полу не наблюдалось. И тут…

Сама не знаю, что случилось. Просто под ногой что-то хрустнуло, в глазах помутнело, реальность поплыла и исчезла.

***

В себя я пришла от резкого и не очень приятного запаха. Вздрогнула, открыла глаза и обнаружила себя на лабораторном столе. Сверху склонился Вик и лицо у него было встревоженным. Увидев, что я очнулась, он закрыл дурнопахнущую бутылочку из темного стекла, которой водил у меня под носом, и вернул на стойку с химикатами.

– Что случилось? – мой голос звучал хрипло. Наверное потому, что я просто умирала от жажды.

– Сам не пойму до конца, – вампир нахмурился. – Ты вдруг остановилась и застыла. Не отвечала на вопросы. Я уже испугался, но оказалось, что кто-то просто оставил в углу ловушку с оглушающим эффектом.

– Ловушку? – я охнула, села и потерла лоб. Да, точно. Знакомые ощущения. Примерно так же было, когда мне было лет семь и братья подшутили, оставив на пороге моей комнаты стазис-ловушку. Только тогда я сознание не теряла.

– Да. Я деактивировал ее, – Вик нахмурился. – Все это очень подозрительно.

– Адепты развлекаются.

Не удивлюсь, если ловушка висит в этом углу еще с прошлого года. Мы с Ингрид тоже любили глупые приколы на первом-втором курсе академии. Потом дурь прошла.

– Слишком злая шутка для адептов, – Вик по-прежнему был серьезен, даже мрачен. – Практические занятия у малефиков начнутся только через две недели. Если бы я не захотел сегодня увидеть тебя после больницы, ты бы так и стояла тут все это время.

– Да ну, не говори ерунды! Меня бы хватились куда раньше. И уж проверить помещение, где я убиралась, догадался бы самый тупой сотрудник СБ.

– Верно, – это соображение его не успокоило, вампир нахмурился еще больше. – А график твоих назначений известен кому-нибудь заранее?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Можно уточнить у заведующего хозяйственной частью. Но зачем?

Все-таки Вик слишком много значения придает какой-то ерунде. Я бросила взгляд на часы и охнула. Времени-то прошло!

– Подожди еще пять минут, я закончу и поужинаем.

Вампир не ответил. Он, нагнувшись тыкал тростью в остатки ловушки.

– Странно, – наконец выдал он.

– Да что странного-то?!

– Обычные ловушки работают на захват и удержание. Сознания пойманный при этом не теряет. Такое ощущение, что тут еще отдельно шла привязка на сонные чары.

– Может быть, – ну вот интересно ему заниматься этой ерундой? – Слушай, а у тебя воды случайно нет? Очень пить хочется.

– Нет.

– Тогда я сбегаю. Тебе принести?

– Не надо.

Найти питьевую воду вечером перед выходным днем в пустом корпусе оказалось не так-то просто. Хорошо, что секретарь в учебной части еще ушла. Я поймала ее у выхода как раз когда она собиралась запирать дверь и еле уговорила поделиться ценным ресурсом. Сухость в горле была такой, что я выхлебала целых три кружки прежде чем полегчало.

Когда я вернулась, Вик был все так же хмур и неразговорчив. Но что особенно примечательно – вампир стоял у стены задрав кверху пятую точку и сосредоточенно разглядывал плинтус.

– Кхм-м-м… – смущенно кашлянула я. Очень уж однозначные ассоциации вызывал Вик в этой позе. Обычно я ставила его так, чтобы подумал о своем поведении. – Извини, но что ты делаешь.