Цитаты из книги «С жизнью наедине»

В эту минуту что-то сдвинулось у Лени в душе, точно от землетрясения; перемена эта была стремительной, неудержимой, резкой, как ледоход, и так же изменила пейзаж. Она больше не боялась этого человека. А если и боялась, то где-то в глубине души, так что даже сама этого не сознавала. Сейчас она чувствовала к нему лишь ненависть.

Как может природа быть такой живой, такой красивой и жестокой?

«Нельзя бросать тех, кого любишь». Так он ей сказал, так она и сделает.

Лени взяла его горячую сухую руку. Он был здесь, сражался за жизнь ради Лени, ради любви к ней. Она наклонилась и прошептала: – Мэтью, не бросай меня. Пожалуйста. Я тебя люблю. Она не знала, что еще сказать. Лени стояла возле него долго, пока хватало сил, и надеялась, что он чувствует ее руку, слышит ее дыхание, понимает ее слова.

Чей-то голос. (Ее.) Точно солнышко на лице.

– Сейчас будет больно. Хочешь, я тебе стихи почитаю? Помнишь, как мы любили Роберта Сервиса? В детстве мы его наизусть знали. Она обвязала его бедро ремнем и затянула так туго, что Мэтью застонал и забился. Лени расплакалась, но затянула ремень еще туже, и Мэтью потерял сознание. Она наложила на рану прокладки и марлю, залепила пластырем. И обняла его, как сумела – со сломанной рукой и ребром. Пожалуйста, не умирай. Быть может, он ее не слышит. Быть может, ему холодно, как и ей. Они промокли насквозь. Но он должен знать, что она здесь. Стихи. Она наклонилась и, клацая зубами, хриплым срывающимся голосом прошептала ему на ухо: «Бывали ли вы в бескрайней глуши, где ярко светит луна…»

Она же аляскинка. А значит, выживет всем чертям назло. Ведь это единственное, что она умеет.

Неважно, почему ты остался без родителей, были они хорошими или никудышными, все равно тебе будет их не хватать. Мэтью горевал по маме, которая у него была, и догадывался, что Лени будет тосковать по тому отцу, которого ей всегда не хватало.

Она обернулась к Мэтью и подумала, что любит его так сильно, так отчаянно, словно ее удерживали под водой и теперь ей не хватало воздуха. – Я тебя люблю. – И я тебя, – ответил он.

Они направились к тропе – Мэтью впереди, Лени за ним, стараясь не отставать. Они взбирались на гору несколько часов, не встретив ни души. Тропа змеилась по отвесной гранитной скале, под ними простиралось море, волны бились о камни. Земля содрогалась от их ударов – а может, Лени это только придумала, потому что положение ее стало таким шатким. Даже почва казалась зыбкой. Наконец Мэтью привел их к цели – большой поляне, поросшей травой и лиловыми люпинами. Вдали маячили снежные вершины, у подножия гор тянулись пласты гранита, испещренные белыми точками, – там паслись дикие овцы. Мэтью бросил рюкзак на землю, развязал, обернулся к Лени, дал ей сэндвич с копченым лососем, банку теплой кока-колы, а сам, пока она ела, поставил в высокой траве палатку. Позже, когда перед оранжевой палаткой с поднятым пологом трещал костер, Мэтью сел рядом с Лени. Обнял ее. Она прильнула к нему.