Цитаты из книг автора «Крис Коламбус»

Неужели ты готова лишить людей работы во время нестабильности экономики, чтобы только насолить мне?

Хочу, чтобы Корделия была со мной.

Как он мог столь увлечься своими размышлениями о Древнем Риме, хотя сам находился в ловушке, в полной зад…

– Королевой Дафной, – улыбнулся Убиен. – Она любит маленьких детей, даже ведьминых. Любит есть их живьем и пока они в сознании. Обычно она начинает с пальцев. – Я видел, как она начинала с ушей, отрывая их прямо от головы, – добавил Кром с задумчивым кивком.

– Ага. – Элеонора кивнула. – Я чувствую тепло, и как будто все мои беды куда-то подевались. – Все, кроме нее, – вдруг заметил Брендан. Перед Дверью Измерений, в нескольких метрах от них, стояла Ведьма Ветра.

Человек тут же отцепил парашют и снял шлем. Это был лейтенант американских военно-воздушных сил Ларамер. – Лейтенант! – воскликнул Уилл, отдавая честь. – Приветствую вас, сэр! – Что за чертовщина с вами произошла? – рявкнул Ларамер. – Я установил маячок на этом танке. Он шел точно на Рим и вдруг исчез с радаров. А я попал в странную бурю, которая принесла меня сюда… и что это за огромные мертвые мохнатые чудища?

– Ты хоть понимаешь, как мне повезло? – спросил Уилл, когда они пролетали над каналом, вдоль которого стояли пораженные зрелищем римские землевладельцы. – Нет, и в чем же тебе повезло? – отозвалась Корделия. – В том, что встретил свою настоящую любовь!

Потом нашел веточку и скрепил ею прическу. И поднял капюшон ее шубы, чтобы прикрыть лицо. – Хм-м-м… – пробормотал он. – Почти. Он взял грязь и вымазал Корделии лицо. – Да что ты, черт возьми, творишь? – возмутилась она. – Разве непонятно? Пытаюсь сделать из тебя мальчика. – Вымазав меня грязью? Смею заметить, девочки тоже порой бывают грязными. Мы занимаемся спортом, мы… – Доверься мне. – Уилл поднес грязь к ее губам. – Что это? У тебя на губах помада? – Это мой естественный цвет губ! Оставь меня в покое! – Ух ты, – удивился Уилл. – Хм. Невероятно, – Он снова взглянул на нее. «Черт, – подумал он, она все равно красавица!»

– По традиции, я выступлю с речью, – продолжил Оципус, – в которой буду вымаливать прощение. Я скажу, что совершил ошибку. В левой руке я буду держать разрезанный лук. И как только я подниму руку к своему лицу, слезы покатятся из моих глаз. Слезы всегда вызывают сочувствие. Затем я завершу свою речь пустыми обещаниями, которые и не подумаю выполнять. Но я буду говорить с таким жаром и уверенностью, что люди поверят каждому моему слову. Их доверие вернется ко мне. А затем, чтобы не оставалось ни малейших сомнений, я сделаю то, что вернет всему римскому народу веру в меня. – И что же вы сделаете?

– Это як! – догадалась девочка. – Да, – кивнул Вангчук. – Но… он же еще жив! – Разумеется, жив. Его зовут Савир. – Вы дали ему имя? О, я думала хуже быть уже не может!