Глава 3
Альтруизм и экономика

Такой неромантичный, экономический подход к психике может вызвать вопросы: «Как в эту картину, которая представляет человека сфокусированным на собственных потребностях прагматиком, укладывается забота об окружающих? Как укладывается в экономический прагматизм внимание к близким? А тем более глобальные поступки, которые связаны с сознательной тратой собственных ресурсов – денег, времени, здоровья, даже жизни – на пользу своей страны, народа, на благо человечества в целом? Почему родители заботятся о детях, почему люди жертвуют на благотворительность, зачем Вася строит приют для животных, а Фёкла помогает в поиске пропавших детей?»

Вопрос важный и заслуживающий подробного обсуждения. Принципиально этот кажущийся конфликт решается следующим образом: желание заботиться о других людях – это собственная потребность человека. Все, чего человек хочет, – его собственные желания, которые основаны на его же потребностях. Поэтому выделение «эгоистичных» потребностей из общей массы теряет смысл: они все эгоистичны по определению.

Но можно говорить о потребностях «эгоцентричных», связанных с восполнением лишь своего индивидуального ресурса, и «альтруистичных» – нацеленных на восполнение не только своего ресурса. При этом не будем забывать, что и «альтруистичные» потребности имеют целью удовлетворить собственные, хотя и альтруистичные, потребности. В цели и формат данной книги не входит подробное обсуждение фундаментальных механизмов, обуславливающих появление таких потребностей строго в рамках экономической модели. Для этого можно ознакомиться с прекрасной книгой Ричарда Докинза «Эгоистичный ген» или (обширнее, но сложнее) с курсом лекций Роберта Сапольски «Биология поведения человека». Но о том, какую роль эти потребности играют в нашей жизни, поговорить мы должны.

В самом начале мы выяснили, что удовлетворенные потребности восполняют запас ресурсов. И это очень понятно работает с простыми и эгоцентричными потребностями: проголодался, то есть испытал потребность в энергии – удовлетворил потребность, поел, и энергия, то есть ресурс, восполнилась. Тут все кажется простым и прозрачным, и, что очень важно, очевиден критерий удовлетворения потребности. Чувство насыщения, которое вызывается сначала наполнением желудка или чуть погодя – повышением уровня сахара в крови, дает нам однозначную обратную связь: потребность удовлетворена. Можно переключаться на удовлетворение следующей.

Вторая, возможно даже более важная сторона эгоцентричных потребностей – их удовлетворение всегда возможно. Чтобы правильно понять эту мысль, нужно вспомнить о различии потребностей и желаний – разумеется, не все желания возможно удовлетворить, но все потребности можно, если человек здоров. Вряд ли я когда-нибудь поднимусь на Эверест: мне здоровье не позволит. Но я могу понять, что́ стоит за этим желанием, какую потребность я объективирую желанием покорить вершину – и найти другое желание, которое удовлетворит ту же потребность.

Это принятый в психологии постулат: здоровый человек способен удовлетворить все свои потребности. Не всегда именно тем способом, который желает, то есть реализуя именно те желания, которые в данный момент у него в голове. Но всегда можно найти такие желания, которые и удовлетворят фрустрированную потребность, и доступны человеку. Не все могут взойти на Эверест, но всегда можно выяснить, что за потребность человек пытается удовлетворить таким способом и найти подходящее желание. Какую бы потребность человек ни хотел удовлетворить таким способом – статус, известность, наблюдение красоты мира, – всегда можно найти другой способ эту потребность удовлетворить в пределах его возможностей.

НЕ ВСЕ МОГУТ ВЗОЙТИ НА ЭВЕРЕСТ, НО ВСЕГДА МОЖНО ВЫЯСНИТЬ, ЧТО ЗА ПОТРЕБНОСТЬ ЧЕЛОВЕК ПЫТАЕТСЯ УДОВЛЕТВОРИТЬ ТАКИМ СПОСОБОМ И НАЙТИ ПОДХОДЯЩЕЕ ЖЕЛАНИЕ.

Виктор Франкл, известный экзистенциальный психолог середины XX века, во время Второй мировой войны прошел через три концлагеря. Мало кому удавалось выжить в нацистских концлагерях. Но он смог не только выжить сам, не только написать книгу, которую издал уже в 1946 году, но и устроить в этих чудовищных условиях службу психологической помощи – силами одних заключенных другим заключенным. И он утверждает, что потребность свободы всегда может быть удовлетворена, потому что среда «не определяет человека. Влияние среды больше зависит от того, что человек из нее делает, как он к ней относится». И эта свобода в выборе отношения к происходящему – она у человека, который в сознании, остается всегда. Даже в концлагере.

«Знаменем, под которым предпринимались все попытки психотерапевтической помощи заключенным, была апелляция к воле к жизни, к продолжению жизни, к выживанию в лагере»^[7].

Конечно, не все желания можно удовлетворить. Один из первых уроков экономики – «желания человека безграничны, потребности ограничены». Мы не можем исполнить все желания, потому что всегда найдется нелепое или безумное. Но потребностей человека, которые таким образом объективированы, конечное количество, их можно удовлетворить рациональными способами.

И этих свойств, увы, лишены потребности альтруистичные. Мы далеко не всегда можем их удовлетворить, хотя бы в силу наличия у других людей свободы воли. Например, об этом говорит распространенный печальный опыт родителей, которые пытаются за счет своих ресурсов добиться счастья детей. И детей, которые пытаются осчастливить родителей. Даже когда мы можем, например, обеспечить близкого человека финансово, нет никакого объективного маркера, который бы говорил: «Стоп, хватит, достаточно». Мы не можем понять, «сыт» ли другой человек этим ресурсом. А со стороны кажется, что всегда можно поднажать, всегда есть пространство для продолжения траты ресурсов, чтобы еще улучшить положение. Или хотя бы на переживание вины за недостаточность своих усилий.

Вследствие этого нет гарантии, что вложенные ресурсы удовлетворят потребность, что такой вклад окупится. Это делает их особенно опасными с экономической точки зрения, потенциально бездонной статьей расходов, которая легко может довести до ресурсного банкротства – депрессии.

Но именно альтруистичные потребности дают наибольшие дивиденды, если оказываются удовлетворены. Иными словами, счастливее всего, энергичнее и довольнее жизнью те, кто удовлетворяет не только свои эгоцентричные потребности, сфокусирован не только на себе и не только на текущем моменте. Более счастливы те люди, потребности которых связаны с заботой о других, ощущением своего вклада в общее дело, в мир, в человечество, в близких – но только когда их потребности удовлетворены.

Таким образом, эгоцентричные потребности – сфокусированные на себе, – можно считать ресурсной базой, фундаментом всей психической жизнедеятельности. А потребности альтруистические – внешним, добавочным, но очень ценным развитием. Практический вывод: в ситуациях дефицита ресурса имеет смысл сокращать вложения в альтруизм и фокусироваться на собственных потребностях. Не только из соображений собственного блага, но и потому, что альтруизмом эффективно заниматься не получится, пока нет достаточной ресурсной базы. Здесь работает тот же принцип, что и в правилах выживания в самолете: сначала кислородную маску надеть на себя и только потом на другого.

Именно эта идея будет лежать в основе всех дальнейших рассуждений и рекомендаций. Но ее не следует трактовать как противоречащую альтруистическим ценностям. Напротив, при наличии возможности переходить к альтруистическому поведению крайне рекомендуется – оно делает жизнь насыщеннее и счастливее. Но благотворительность не должна быть жертвенной. Помогать другим хорошо, но помогать другим, отрывая от себя, бескорыстно не получится. В ситуации дефицита трата ресурсов на других становится героизмом, а за героизм люди требуют награды. К этой важной мысли мы позже еще вернемся.

Нужно понимать, что даже самое альтруистическое поведение основано на собственных потребностях. Даже тайные благотворители всегда удовлетворяют собственную потребность. Это следует из самого́ определения поведения: поведение всегда целенаправленно, наша мотивация произрастает из наших потребностей. Оптимистичный сценарий альтруизма состоит в том, что он удовлетворяет высокоуровневую эстетическую потребность. Человек делает добро, чтобы почувствовать себя благотворителем, живущим не зря, делающим что-то хорошее. Иногда к этому добавляются религиозные мотивы. А пессимистичный сценарий мы видим очень часто: кто-то «героически жертвует» чем-то ради чужой пользы, а потом требует награды, и не всегда от того, кто получил пользу от его поступка.

Действительно, требовать награды именно от тех, в чью пользу ты геройствовал, совершенно не обязательно, например герой спасает тонущего, а награждает его государство. Но очень часто человек «геройствует», жертвует своими ресурсами ради чего-то, что выбирает сам. А награды требует от всех вокруг, от всего окружающего мира, потому что он герой. Как многодетная мать, которая требует от всех поддержки и помощи: «Я родила столько-то детей, теперь все мне должны». Почему? Потому что она «мать-героиня». Но разве «должники-окружающие» просили ее становиться героиней?

ПОТРЕБНОСТИ, СФОКУСИРОВАННЫЕ НА СЕБЕ, – МОЖНО СЧИТАТЬ РЕСУРСНОЙ БАЗОЙ, ФУНДАМЕНТОМ ВСЕЙ ПСИХИЧЕСКОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

Конец ознакомительного фрагмента.