Глава 2. Начало боевых действий отдельного разведывательного отдела Штаба Черноморского флота в октябре – ноябре 1941 года

Первой боевой операцией разведотряда стала высадка 25 октября 1941 года на остров Джарылгач, где находился один их постов Службы наблюдения и связи (СНиС) флота, с которым прервалась связь. В этой высадке приняли участие 60 спецназовцев. Операцией непосредственно руководили курировавший этот отряд в разведотделе флота майор С. Ермаш и комиссар отряда У. Латышев.

В ходе высадки на остров Джарылгач было обнаружено, что он занят немцами, которые несколькими днями ранее уничтожили на нем пост СНиС и оставили там свое подразделение. В ходе завязавшегося боя флотскими спецназовцами были уничтожены 16 немецких солдат и один офицер. После уничтожения немецкого гарнизона острова отряд взорвал находившийся на нем маяк и склад горючего, также были уничтожены находившиеся там немецкие плавсредства.

После прорыва войск 11-й немецкой армии в Крым и продвижения ее основных сил по направлению к Севастополю 31 октября 1941 года командиров взводов и их помощников вызвали к командиру разведотряда. На состоявшемся коротком совещании им сообщили приказ командования Севастопольского оборонительного района (СОР), согласно которому отряд, разбившись на отдельные разведгруппы, должен был вести постоянную разведку на подступах к Севастополю и производить захват вражеских «языков».

На следующий день, 1 ноября 1941 года, подразделения отряда начали вести разведку на бахчисарайском направлении. В ходе боевых столкновений с противником в этот день разведчиками были убиты трое немецкий солдат и взят в плен один румын. У разведчиков погиб старшина 2-й статьи Шестаковский.

К сожалению, пока не удалось обнаружить дополнительной информации о боевых действиях разведотряда в остальные дни первого штурма Севастополя немецкими и румынскими войсками в ноябре 1941 года.

Глава 3. Боевые действия разведотряда ЧФ в декабре 1941 года

Командование Севастопольского оборонительного района располагало некоторыми данными о подготовке немцев ко второму штурму Севастополя. Было известно в общих чертах, что противник стягивает к линии фронта вокруг города свежие части, технику. Для установления численности скапливавшихся вокруг Севастополя войск противника требовался захват «языков» и документов.

С этой целью с конца ноября 1941-го началось проведение систематических высадок подразделений разведотряда с моря в тыл противника. Так, в один из первых дней декабря 1941 года группа разведчиков была высажена в ближайшем тылу противника – на Балаклавском направлении, на побережье бухты Ласпи.

Вот как впоследствии вспоминал об этой операции тогдашний командир одного из взводов разведотряда мичман Волончук: «Незаметно высадившись ночью в бухте, мы захватили двух гитлеровцев. Да так, что они и пикнуть не успели. Но когда наша группа уже отходила к берегу, чтобы, вызвав поджидавшие нас на рейде катера, возвратиться в Севастополь, одному из захваченных гитлеровцев как-то удалось вытолкнуть изо рта кляп, и он заорал благим матом: „Рус!.. Партизан!..“ Мы заставили его замолчать… Однако тревога была поднята. Началась стрельба. Строча из автоматов, гитлеровцы все ближе и ближе прижимали нас к берегу. Во что бы то ни стало нужно было продержаться, пока со стоящего на рейде „охотника“ не подойдет шлюпка, чтобы забрать нас».

Под прикрытием непрерывной и меткой стрельбы из автомата краснофлотца Булычева (до начала войны – секретарь партийного комитета одного из севастопольских предприятий) остальные разведчики оторвались от противника и выбежали на берег. Спустя несколько минут к берегу подошла вызванная условным сигналом шлюпка с катера, на которую погрузились разведчики. Когда шлюпка начала отходить в море, на берег выскочил Булычев, который вплавь стремительно преодолел несколько десятков метров декабрьской морской воды, отделявшей его от борта шлюпки, куда его затем втащили товарищи.

Примерно в то же время, 3 декабря 1941 года, состоялась высадка одного из подразделений разведотряда на мыс Сарыч. На находившемся там маяке был уничтожен наблюдательный пост немцев и захвачены ценные документы.

Спустя два, дня 5 декабря 1941 года, командир 1-го дивизиона сторожевых катеров охраны водного района (ОВР) главной базы Черноморского флота капитан-лейтенант В. Т. Гайко-Белан получил приказание штаба ОВР выделить два сторожевых катера для выполнения десантной операции в Евпаторию. В этот же день командир ОВР контр-адмирал В. Фадеев вызвал командиров катеров СКА-041 лейтенанта И. И. Чулкова и СКА-0141 младшего лейтенанта С. Н. Баженова.

Перед катерниками была поставлена задача: в ночь с 5 на 6 декабря 1941 года высадить в порту Евпатории разведотряд флота в составе двух отдельных групп под командованием мичманов Михаила Аникина и Ф. Волончука; после выполнения группами задания принять их на борт и доставить в Севастополь.

Общее руководство операцией возлагалось на командира разведотряда капитана В. В. Топчиева и военного комиссара отряда – батальонного комиссара У. А. Латышева.

В ходе этой разведывательной операции группе мичмана Волончука (21 человек) была поставлена задача проникнуть в здания городского полицейского управления и немецкой полевой жандармерии, захватив при этом документы и пленных. Для этого несколько разведчиков этой группы были переодеты в немецкую униформу. Группе мичмана Аникина предстояло совершить налет на местный аэродром и уничтожить находящиеся там самолеты.

Проведение операции стало возможно после получения разведывательных данных о том, что боевых кораблей противника в Евпатории не было, а у причалов стояло только несколько рыболовных шхун.

Ночью 6 декабря 1941 года катера с погашенными ходовыми огнями подошли к берегам Евпаторийской бухты. На флагманском СКА-041 кроме группы Аникина находились также командир звена сторожевых катеров старший лейтенант Соляников и дивизионный штурман К. И. Воронин. На СКА-0141 – комиссар дивизиона сторожевых катеров П. Г. Моисеев и военный комиссар разведотряда – батальонный комиссар Латышев с группой разведчиков мичмана Волончука.

Миновав мыс Карантинный, катера разделились: СКА-0141 подошел к пассажирской пристани, расположенной на территории нынешнего городского парка имени Караева, а СКА-041 – к хлебной, находящейся несколько восточнее возле складов «Заготзерно».

При подходе к пассажирской пристани, на которой смутно вырисовывался силуэт часового, командир СКА-0141 решил швартоваться правым бортом и чуть не налетел в темноте на стоящую у причала шхуну. Мгновенно был отдан приказ в машинное отделение «Полный назад!», и катер был вынужден подходить к пристани с другой стороны. На носу охотника стоял мичман Волончук в форме немецкого офицера и рядом с ним двое «немецких солдат» – переодетые разведчики. Совместно с боцманом Яковлевым они захватили стоявшего на пристани немецкого часового и спустили его в кубрик. Допросив его, Латышев узнал пароль и систему связи с караульным помещением. Получив таким образом необходимые сведения, разведчики направились в город, по дороге сняв еще двоих немецких часовых; четвертый немецкий часовой был захвачен у входа в полицейское управление.

В ходе операции группой мичмана Волончука были захвачены документы полицейского управления и полевой жандармерии, большое количество стрелкового оружия и двенадцать пленных, а также освобождено из тюремных камер более ста местных жителей. Также моряки прихватили с собой печатную машинку из полицейского управления и мотоцикл. Кроме того, в нескольких боевых столкновениях с противником было уничтожено десять немцев, в том числе помощник начальника евпаторийского гарнизона, и захвачен в плен унтер-офицер полевой жандармерии.

Группа Аникина произвела рейд на аэродром. Но самолетов в эту ночь там не оказалось, и разведчики, захватив в плен одного солдата из аэродромной команды, по пути к своему катеру подожгли хлебные склады.

Обе группы разведчиков находились в городе около четырех часов, блестяще выполнив поставленные задачи и не потеряв при этом ни одного человека.

Вернувшись в порт без потерь, разведчики погрузили трофеи на охотники и приготовились к отходу. Снявшись со швартовов, моряки забросали бутылками с горючей смесью стоявшие у причалов три шхуны.

Только после этого гитлеровцы обнаружили отходящие катера, которые быстро скрылись в тумане. Когда рассвело, немцы подняли с Сакского аэродрома авиацию. С катеров слышали гул авиационных двигателей, но обнаружить наши корабли немцы не смогли – над морем плотной стеной стоял туман.

В результате этого разведывательного рейда в Евпаторию была получена обширная информация о системе обороны Евпатории, а захваченные документы позволили выявить сеть вражеской агентуры в городе. Было захвачено несколько десятков единиц стрелкового оружия и боеприпасы, один мотоцикл и две пишущие машинки. Также были взяты в плен и доставлено в Севастополь 12 пленных немецких солдат, полицейских и жандармов.

По итогам этого рейда спустя два дня 8 декабря 1941 года Военный совет Черноморского флота от имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество наградил орденом Красной звезды капитана Василия Васильевича Топчиева и батальонного комиссара Ульяна Андреевича Латышева. Медалью «За отвагу» были награждены; мичман Федор Волончук, главный старшина Александр Григорьевич Горох, старшина 2-й статьи Иван Яковлевич Товма, старший краснофлотец Василий Алексеевич Захаров.

Очередная операция одного из подразделений разведотряда началась 10 декабря 1941 года, когда от причала Стрелецкой бухты отошла небольшая шхуна. На ней находилась разведгруппа под командованием мичмана Волончука, которой предстояло действовать на Ялтинском шоссе; группа состояла из шести человек. Высадка планировалась в районе курортного поселка Мухолатка (он же Мелас, Мшатка, а в настоящее время – поселок городского типа Санаторное).

Перед группой Волончука была поставлена задача днем вести наблюдение за шоссе, подсчитывать и передавать в отряд данные о проходящих войсках, а по ночам уничтожать вражеские автомашины, обозы.

Эта операция проходила в течение шестнадцать дней. Всего за двенадцать ночей было уничтожено одиннадцать немецких и румынских автомашин, в том числе три легковые и автобус. Кроме того, был разгромлен немецкий конный обоз, а также путем перестановки дорожных знаков на шоссе вблизи Ялты было серьезно дезорганизовано движение автотранспорта. Несколько автоколонн удалось перенаправить в тупик, где они были уничтожены бомбардировочно-штурмовой авиацией флота.

Помимо этого спецназовцы каждую ночь нарушали линии связи. Было захвачено большое количество документов и пленен немецкий капитан медицинской службы, который был позднее убит при попытке бегства, когда группа напоролась на немецкий патруль.

Группа Волончука вернулась в Севастополь по суше, потеряв двух человек убитыми, спустя месяц после своего десантирования на Южный берег Крыма.

В целях разведывательного обеспечения подготовки Керченско-Феодосийской десантной операции в середине декабря 1941 года в Феодосию была заброшена разведгруппа, состоявшая из старшины 2-й статьи В. Серебрякова и краснофлотца Н. Степанова, который до призыва проживал в Феодосии. Ночью разведчики прибыли к родителям Степанова, где переоделись в гражданскую одежду, а днем приступили к выполнению поставленной задачи.

Перемещаясь по городу, разведчики собрали большое количество ценной информации, касающейся береговой охраны и обороны порта, его противовоздушной и противодесантной обороны, которую передали в штаб операции той же ночью.

За несколько дней до начала операции в Феодосию была высажена с моря еще одна разведгруппа, захватившая в плен немецкого военнослужащего, который затем в ходе допросов в разведотделе флота дал ценные сведения.

В ночь на 29 декабря 1942 года разведгруппа в составе 22 человек под командованием старшего лейтенанта П. Егорова высадились с катера на «Широкий мол» Феодосийского порта. Разведчики захватили в городе здание полевой жандармерии и вскрыли 6 металлических шкафов с документами, имевшими большое значение для разведки ЧФ и структур государственной безопасности. Среди них была захвачена «зеленая папка» крымского гауляйтера Фрауенфельда, являвшегося личным другом Гитлера. Эти документы сразу приобрели большое государственное значение и впоследствии использовались в ходе Нюрнбергского процесса.