– Пожалуй. – Согласилась Светлана. – А вы думаете, они по своей инициативе наскакивают на выставки и музеи? Я что-то не слышала, чтобы верующих заботила коррупция, и нещадное разворовывание бюджета. Проблемы здравоохранения и образования, которые под видом реформирования, лишают нормального финансирования, верующих тоже не трогают. Ни одного слова против этого, а вот пара рисунков на выставке или пьеса в театре, прямо выворачивает их наизнанку от злобы. Это странно…

– Да странно, согласна, но что делать – такие времена. – Искусствовед помолчала и, неожиданно, продолжила более оптимистично. – Но осталось недолго, сейчас 2016-й год, а в 2018-м произойдёт очередная смена правящего класса, правильнее было бы назвать это – смена элит, но элитами назвать нынешнее руководство язык не поворачивается.

– Ого. – Светлана с интересом посмотрела на женщину напротив. – «Ничего себе. Я в ней ошиблась? Рыхлая, неинтересная… а вон куда вырулил разговор».

– Давайте с этого места поподробнее.

– Вы слышали что-нибудь о проклятии Лермонтова?

– Нет, а что это?

– В узких кругах, это широко известный факт. Лермонтов родился в 1814-м году, а через сто лет в 1914-м началась первая мировая война. Лермонтов погиб в 1841 году, и через сто лет в 1941-м…

– Началась вторая мировая? – Подхватила Светлана. – Но ведь это не так, вторая мировая началась в 1939-м. Нет?

– Да, Вторая мировая началась в 1939-м году, после вторжения Германии в Польшу, и объявления ей войны, со стороны Англии и Франции. В 1941 году в войну была втянута Россия, называвшаяся тогда Советским Союзом, после нападения на неё Германии. Мы ведь про Россию с вами говорим? Так вот в 1914 –м в мировую войну вступила Россия и в 1941-м, тоже в мировую войну вступила Россия.

– Хорошо, и что?

– А то… Что ещё через сто лет в 2014-м, мы Россия, присоединили к себе Крым, и ввязались в конфликт на Украине, противопоставив себя всей остальной Европе, а заодно и США. После чего в 2015-м мы уже, не в виде неведомых зелёных человечков, а в виде вполне официальных вооружённых сил, выступили в защиту Асада в Сирии, противопоставив себя, уже в военном плане, странам Нато…

– Вы хотите сказать, что мы на пороге третьей мировой?

– Нет, я хочу сказать, что мы уже участники третьей мировой…

– Типун вам на язык. Какая третья мировая? Крым наш, да и Украина тоже, причём здесь противопоставили? Сирия да, соглашусь, это какая-то дурь и надеюсь скоро закончится…

– Я ни на чём не настаиваю. – Перебила Виктория. – И уж тем более не принимаю чью-то сторону. Поэтому не будем ввязываться в политическую дискуссию. Я просто фиксирую начало серьёзных событий в указанные даты. Знаете как отнеслись люди к началу военных действий в далёком 1914-м? С большим воодушевлением, между прочим. Все со всех сторон считали, что они находятся на стороне добра, и скоро победят. Все участники: и Германия, и Австро-Венгрия, и Англия с Францией, и конечно Россия, считали, что война не продлиться дольше трёх четырёх месяцев. И что?

– Четыре года войны, миллионы трупов, и развал большинства империй. Но о какой справедливости шла речь для России?

– Россия считала агрессию Австро-Венгрии против Сербии, несправедливостью, а Сербию, как и все Балканы, своей зоной интересов. И всё российское общество воспринимало начало войны, не как что-то кровопролитно-ужасное, а как наведения порядка и восстановление справедливости. И чем кончилось? Развалом, голодом и сменой правящего слоя.

– Ну хорошо, итоги первой мировой такие, как вы говорите, а итоги Второй мировой? Вторая мировая, или Великая Отечественная, закончилась нашей победой и расширением сферы влияния для Советского Союза – никакого развала не произошло.

– Да, только посмотрите, что стало потом с этой «сферой влияния». Именно страны Восточной Европы, уж молчу о Прибалтике, сейчас настроены по отношению к России наиболее враждебно. Пока были силы удерживать эту самую «Сферу влияния» – удерживали. Только толку что? Не сила была нужна, а взаимная выгода. Вот и сейчас тоже самое. Вместо того, чтобы предложить что-то выгодное Украине, мы предлагаем силу и шантаж.

– А по-моему, как раз наоборот. Это Украина, всё время перекрывала наш газ в Европу…

– Ваш газ? Вы сильно ошибаетесь, никакого отношения к газу ни вы, ни я не имеем. Газ их. – Она показала глазами наверх. – А не наш. Знаете, сколько стоит подключить дом к газу?

– Да, знаю – 700 000 рублей.

– А сколько стоит в Европе или в Канаде, например?

– Нет, не знаю.

– Бесплатно. Только попросите, приедут и всё подключат бесплатно. Но зато приобретут в вас постоянного потребителя.

Они помолчали.

– Давайте вернёмся к Лермонтову. Почему выбран шаг в сто лет? Только из-за совпадения с началом двух войн?

– Да, из-за этого. Конечно, делались и делаются попытки привязывать другие юбилейные даты внутри этого столетнего шага. Например, 150-летие со дня смерти 1841 + 150 = 1991 год.

– Ого.

– Да совпадает, опять развал империи и смена правящего класса.

– А сто пятьдесят лет от даты рождения, с чем совпадает?

– 1810 + 150 = 1960 год.

– И что было в этом году? Неужели Карибский кризис?

– Нет, Карибский кризис был позже в 1962-м, 60-й в этом смысле ничем не отметился.

– Жаль. Хотя если бы и совпало, то что? Мне кажется это всё притянуто за уши. Смотрите – у нас с вами совпали две войны и 1991-й год. А остальное? Остальное мимо, и главная веха в смене строя в России – 1917-й год почему-то пропущен. Почему?

– Не знаю. – Виктория отодвинула пустую чашку кофе, и налила себе чай. – Мы с вами отклонились от темы выставки, и того на что я хотела обратить внимание. Это я рассказала о проклятии Лермонтова, но при чём здесь Врубель?

– Да, действительно. Я и забыла про Врубеля. – Светлана тоже налила себе чай, и с интересом ждала продолжения.

– Так как они оба были одержимы Демоном, и через это, скорее всего, прикоснулись к каким-то тайнам мироздания, то важные даты их жизни должны быть связаны.

– В каком смысле связаны? Как в плохом сериале, когда в конце выясняется, что все между собой внебрачные дети?

– Нет, не в родственном, а в математическом, например – Лермонтов прожил 27 лет, а Врубель 54, это дважды по двадцать семь. И если мы возьмём за шаг не круглую цифру с потолка, а например цифру 27-мь, и начнём прибавлять её к дате смерти Врубеля, то вот что получится: 1910 + 27 = 1937 год. Год начала репрессий, и смена Ленинской элиты на Сталинскую. Прибавляем ещё 1937+27 = 1964 год. Это конец, так называемой оттепели, и смена Хрущёвской и остатков сталинской элит, на Брежневскую. Дальше? Пожалуйста – 1964+27 = 1991 год, тут и говорить не о чём – смена строя и конец коммунистической номенклатурной элиты.

– Ого.

– Вот именно. Пока всё убедительно? Тогда считаем дальше – 1991+ 27 = 2018 год. – Виктория сделала паузу, и спросила. – Понятно теперь почему я считаю, что через два года предстоит очередная смена элиты.

– Да понятно, но при чём, здесь выставка и пропавшая Кашина? – Попыталась вырулить на твёрдую почву Светлана.

– А вот при чём. – Виктория откусила пирожное и запила чаем. – Есть легенда, что если собрать все рисунки Врубеля, связанные с Демоном, и сложить их определённым образом вместе, то получится его истинный портрет, посредством которого, с ним можно вступить в контакт.

– С кем, с Демоном?

– Ну да. И Лермонтов и Врубель ведь сделали это, почему бы кому-то не повторить?

– Допустим, а зачем?

– Как зачем? Власть. Тот, кто сумеет вызвать Демона, получит власть, славу, богатство. – Говорила Виктория, уплетая очередное пирожное. – Но, есть одно но. – Она подняла голову на Волкову. – Демона можно вызвать, но вот что он будет делать на самом деле, большой вопрос.

– А что он может делать? – Спросила Волкова на автомате, понимая, что говорит с ненормальным человеком, и ей стало скучно.

– Что он будет делать не знаю, но скорее, всего в нашей стране начнётся очередная смута.

– Ну так не проводите выставку, и не собирайте рисунки.

– Я это с самого начала говорю, но Любовь Павловна меня не слушала. А теперь поняла.

– Что поняла?

– Что Кашина нашла рисунок и хочет вызвать Демона сама, а возможно уже и вызвала.

– А я вам зачем? – Совсем скучным тоном уточнила Волкова.

– Найти её и отобрать рисунок, а если зверь уже здесь, то убить его.

– Кого? Какого зверя?

– Кашину, конечно. Демон не имеет плоти, и явиться сюда может, только с помощью чьего-то тела. Так что человек, в которого вселяется Демон, перестаёт быть человеком, и становится зверем.

«Всё ясно, они всё-таки психи. – Тяжело вздохнула Светлана про себя».

– Вы говорите об убийстве человека?

– Если всё так, как я говорю, то Кашина уже не человек.

– А если не так, как вы говорите? Вы представляете, что такое убить человека? – Глядя на Викторию, которая спокойно ест пирожные и говорит об убийстве, Светлана окончательно поняла, что связалась с психами. – «А что делать с деньгами?»

– Скорее всего, Кашина уже не человек, а зверь. А вы и есть охотник на опасных зверей, так что задание, как раз по вашему профилю.

«Что она там бубнит? – Уже не слушала её Светлана. – Да не важно, пусть бубнит. Мне-то что делать? Вернуть деньги? Наверное. Жаль… А может повалять дурака вместе с ними? Сделать вид что ищу Кашину и рисунок, и под это дело освоить деньги… Нет?» – Ей, вдруг, стало противно, сидеть с этой дурёхой за одним столом. И она отчётливо поняла, что ничего она делать не будет». – Да.

– Что да? Убьёте её?

– Я завтра верну деньги Шаховой. Вот что да. – Увидев удивление в глазах собеседницы, продолжила. – Почему? Потому что с психами, лучше не иметь никаких дел.

Виктория, что-то ещё говорила в ответ, но Волкова больше её не слушала, она подозвала официантку, расплатилась и, не прощаясь, ушла из кафе.

Через 10 минут в машине. Волкова.

«Ну и что это было? – Спрашивала себя Светлана в десятый раз. – Ну не шутка же? Они что, в серьёз предлагали мне убить человека? Формально нет. Формальное задание найти рисунок. А почему формальное, кстати? Поставили задачу, выдали аванс… Ставил задачу кто? Шахова. Аванс выплатил кто? Шахова. Причём здесь эта дурра-искусствовед? Мало ли что она там нагородила? Задача найти рисунок? Ну, так и ищи. Так? Нет, не так. Чего ты себя уговариваешь? Деньги жалко отдавать? Ещё бы, конечно жалко, берёшь-то чужие, а отдаёшь всегда свои. Ну, эти ещё не твои. А почему ты поверила этой чокнутой искусствоведше? А вот поверила. – Она потерла переносицу. – Поверила потому, что это всё объясняет, все недомолвки – всё. И хватит, не хочу больше думать об этом. Завтра отдам деньги и всё. Слава богу, есть чем заняться. Так, сейчас позвонить Ольге, что еду к ней за вещами, потом в журнал. Нет, неохота в журнал. Завтра позвоню. Всё завтра. – Вздохнула и потянулась к телефону, но вдруг остановилась от возникшего в голове вопроса. – А у тебя есть это завтра? Ну вот опять… Возьму и прямо сейчас всё узнаю. – Она открыла сумку и вместо телефона, достала конверт, но снова остановилась на полпути. – В том-то и дело, что пока ты его не открыла – «завтра» есть, а вот как откроешь – может уже и не быть».

Она решительно убрала злосчастный конверт в сумку и, выудив оттуда телефон, позвонила Ольге – недоступна. – «Вот сука, а… Сто раз предупредила, что приеду сегодня. И что делать? Так поехать к ней, без звонка? Нет, нельзя, застукаю ещё с кем-нибудь, как прошлый раз – будет совсем пиздец. В таком настроении, могу и устроить что-нибудь». – Набрала СМСку, «Мы же договаривались, что я заберу вещи сегодня…» больше ничего путного придумать не смогла и отправила так. Подумала немного, и отправила ещё одну вдогон. «Завтра уйду рано, по делам, можешь привезти мои вещи сама и забрать свои, сумка стоит в коридоре, ключи оставь на столике в прихожей, дверь просто захлопни». – С удивлением прислушалась к себе. – «Так просто, да? «Оставь ключи», и даже сердце не дёрнулось, почему интересно? Стоп-стоп, что за психоанализ опять? Расстались и расстались, и пошла к чёрту».

Вдруг ожил её телефон. – «Бог ты мой перезванивает»? – Светлана посмотрела на вызов, но вместо имени Ольга высветилось Вадим.

– Да, Вадим, привет.

– Привет привет. Чем занимаешься?

– Да, в общем-то ничем, так что ты вовремя.

– Отлично. Мне нужен проводник, для группы.

– Поняла уже. Куда?

– По второму маршруту на Урале.

– Ого, на медведя?

– Да.

– Сколько человек в группе?

– Двое.

– Отлично. С опытом без?

– Средне.

– Понятно. Давай, согласна, с удовольствием прогуляюсь. Когда?

– Через неделю вылет. Билеты уже есть…

«Отлично. – Она удовлетворённо втянула носом воздух и шумно выдохнула. – Ну вот, жизнь-то налаживается… Всё прекрасно разрешилось само собой. Завтра отдаю деньги, и забываю обо всей этой мурне. Послезавтра, нет, тоже завтра решить все вопросы с журналом. Послезавтра встретиться с Вадимом, точно обговорить задачу, потом встретиться с охотниками и провести инструктаж на поездку, а заодно оценить их способности, опыт и вменяемость. И если всё в порядке, как раз остаётся пара дней на то, чтобы собраться самой. Отлично. Сейчас что?– Она посмотрела на часы. – Как раз заскочить в магазин, купить что-нибудь на утро, и спать».

Следующий день.

Светлана встала в прекрасном настроении, умылась, сделала лёгкую гимнастику, приняла душ, сварила кофе, разбила два яйца на сковородку и проверила телефон. Телефон сигнализировал о пропущенном вызове. Посмотрела кто это – Ольга. И СМС от неё. «Приеду в 11-00». Автоматически кинула взгляд на часы – девять. «Отлично, успею уехать». – Встречаться с ней не хотелось. – Надо позвонить предупредить Шахову? – Она подумала секунду. – Да, надо. – Нашла номер и отправила вызов. – «Абонент недоступен». – Да что вы там все сговорились что ли? Так приеду». – Она доела завтрак и побежала собираться, пока не пришла Ольга.

В 11-15 она подъехала к офису фонда «Культурное наследие» и принялась искать парковку. – Хрен, ни одной дырки поблизости. Суки, ну и что изменилось? Пробок стало меньше? Ещё раз Хрен, не стало. Парковаться стало легче? В третий раз хрен, не стало легче. Всё осталось, как было, только сузили проезжую часть своими грёбаными велодорожками, да деньги стали брать. – Она покрутила головой, не едет ли где-нибудь поблизости Собянин на велосипеде. – Четвёртый раз хрен: ни Собянин, ни фиганин, и ни одного грёбанного велосипедиста вокруг. Ну а мне что делать? – Плюнула и въехала на тротуар, на котором уже стояли такие же собратья по несчастью. – И пусть только попробуют эвакуировать, устрою какой-нибудь теракт – взорву велосипедную дорожку например…

С этими мыслями, она вышла из машины, но прежде чем подняться, ещё раз набрала Шаховой – недоступна. – «Сама виновата, получит сюрприз».

Решительно прошла холл на первом этаже, кивнув кому-то в форме охраны – Я в фонд Культуры. – Поднялась на 22-й этаж и позвонила в домофон перед входом в офис. Щёлкнул замок и она вошла внутрь. Сразу за дверью была небольшая стойка ресепшн, с миленькой девочкой за ней.

– Я к Шаховой. – Подошла к ней Светлана, рассчитывая быстренько закруглиться.

– К Шаховой? Её мм,.. Она мм… Её нет в офисе… – Вдруг смутилась и даже растерялась девушка.

– «Блять» – чуть не вырвалось у Светланы – Как с ней связаться? Она мне нужна срочно.

Вместо ответа девушка только растерянно хлопала глазами.

– Ну, что? Говорите.

– Она погибла вчера…

– Чтоооо?

– Вчера вечером звонили из милиции, она попала в автомобильную аварию… Её уже опознали…

–Ёб твою мать… – вырвалось у Светланы уже в слух. – И что делать?

– Не знаю… – Девушка всё так же растерянно, хлопала глазами.

– Мне нужно было вернуть ей деньги. Она вчера выдала мне аванс… – На автомате скороговоркой проговорила Светлана, не до конца осознав, новость о гибели Шаховой. – Как это случилось?

– Я ничего не знаю.

– Кто ещё есть в офисе из руководства?

– Никого.

– А кому мне вернуть деньги?

– Не знаю, может быть Леониду Сергеевичу? Но его тоже сейчас нет, он, наверное, занят похоронами. – Еле договорила девушка, с трудом удерживая слёзы.

– Да, конечно. Я сочувствую, да. И приду позже.

Она вышла из офиса, спустилась на лифте вниз, и лишь в машине до конца поняла, что случилось. Шахова погибла, умерла, её больше нет… Ужас какой, вчера я считала её чокнутой, а сегодня вон как повернулось. Жаль, искренне жаль. И что делать? Виктории позвонить? Она-то в курсе уже или нет? – Светлана нашла её номер, записанный вчера на бумажке и отправила вызов. Раз гудок, два гудок, три, четыре, пять. – Ну бери уже бери… Или ты тоже организовываешь похороны?

– Алё. – Наконец отозвался какой-то странный голос.

«Что-то я её не узнаю.. – пронеслось в голове у Светланы».

– Виктория Александровна?

– Нет, это её мама.

– Извините, а можно Викторию?

– Нет… – Раздались какие-то хлюпающие звуки, треск и уже новый женский голос. – Слушаю вас.

– Мне нужна Виктория Александровна, я…

– Она умерла сегодня. Извините…

– Как умерла? От чего?

– Короткое замыкание. Извините, пожалуйста, вы её знакомая? Перезвоните чуть позже, мне надо помочь её маме, ей плохо… – и положила трубку.

Волкова с ужасом смотрела на трубку. – «Что происходит? Как умерла? Какое короткое замыкание? Вибратор закоротило что ли? Чушь какая. А мне-то что теперь делать?»

Её размышления прервал очередной звонок, она даже вздрогнула. Посмотрела кто, но на экране высветились только цифры. – «Кто бы это?»

– Слушаю.

– Это Светлана Сергеевна?

– Да, слушаю, кто это?

– Это Рейнер Леонид Сергеевич. Мне позвонила секретарь, что вы приходили к Шаховой с каким-то вопросом и про какие-то деньги говорила. О чём речь?

– Какая секретарша? – Начала тянуть время Волкова, прекрасно понимая какая.

– Я президент фонда «Культурное наследие», вы только что были у нас. Шахова погибла, и я не в курсе, что она вам поручила.

«Во, как. – Светлана напружинилась, словно перед прыжком в воду».

– Она поручила мне организовать охотничий тур на Урал, но в заданные ею сроки, мы уже не успеваем, поэтому я и пришла, чтобы согласовать другие даты или отменить…

– Понятно, странно что я ничего не знал об этом… Ну да чего уж теперь. Ясно, что всё отменяется. – Он вздохнул. – О какой сумме идёт речь?

Светлана напружинилась ещё больше, чувствуя, как адреналин обострил все чувства, и прыгнула:

– Тысяча долларов, и боюсь вернуть я смогу только половину, на остальные уже заказаны продукты и оборудование.

– Не стоит беспокоиться, оплатите все расходы и бог с ним. Всего доброго. – и повесил трубку.