Комбинированный критерий для оценки состояния психического здоровья
Н. Л. Белопольская
Московский институт психоанализа

Проблема психической нормы

При оценке психического развития и здоровья ребенка и взрослого человека перед специалистами всегда встает вопрос о нормативности индивидуума. При этом нормативность, конечно же, оценивается как с клинической, так и с социальной, и с психологической точек зрения.

В последнее время, когда происходит много изменений в образе жизни людей, а информационная и эмоциональная нагрузка все возрастает, понятие психической нормы, представления о границах психической нормы и патологии становятся все актуальней для специалистов в области психологии и психиатрии.

Критерии нормативности

Еще в 1998 г. во введении к хрестоматии по патопсихологии нами были сформулированы критерии, позволяющие клиническому психологу диагностировать психическую норму и патологию (Белопольская, 1998). Также в предисловии обсуждался вопрос об относительности понятия «психическая норма». Предложенные критерии были выделены нами эмпирически на основе большого количества патопсихологических исследований и консультирования детей, подростков и взрослых с различными проблемами психического развития и здоровья.

В итоге мы предложили три частных критерия, позволявших нам различать нормальное и аномальное психическое состояние: адекватность, критичность и продуктивность.

Мы указывали на то, что, опираясь на эти критерии, конечно, нельзя поставить диагноз и сделать вывод о наличии конкретного заболевания, однако можно говорить об отклонении в психическом состоянии человека.

В течение последующих лет мы пользовались этими критериями в диагностической практике и собрали большое количество примеров, ярко демонстрирующих их пригодность для общей ориентировки в вопросе нормы – психопатологии.

Как известно, в психологии принято достаточно строго разграничивать психическую нормальность и аномальность. Например, разграничение нормы и патологии производится по критерию наличия или отсутствия психического заболевания или по критерию соответствия или несоответствия поведения человека общепринятым нормам и правилам.

С. А. Капустин (Капустин, 2014) предлагает новый критерий нормальной и аномальной личности, а именно, экзистенциональный критерий. По мнению С. А. Капустина, этот критерий содержится в работах Э. Фрома, 3. Фрейда, А. Адлера, К. Юнга, К. Роджерса и В. Франкла в неявном виде.

Анализируя экзистенциальный критерий нормальной и аномальной личности по работам Э. Фрома, С. А. Капустин пишет о том, что Э. Фром считает нормальной личностью продуктивную личность, а аномальной личностью – личность непродуктивную. При этом понимание Э. Фромом продуктивной личности абсолютно отличается от традиционно принятого представления в психиатрии, где нормальный, т. е. психически здоровый человек – это человек, работающий, социально адаптированный и способный создать свою семью.

Таким образом, можно говорить о том, что при разграничении нормы и патологии психологи в основном используют какой-либо один критерий.

В соответствии с результатами наших исследований, мы предлагаем для разграничения психической нормы и патологии комбинированный критерий, включающий в себя три частных критерия, содержание которых и степень их выраженности помогает психологу оценить вероятность и степень тяжести психического заболевания.

Первый из этих критериев: адекватность-неадекватность. Неадекватность может проявляться в мимике, жестах, высказываниях, поступках, поведении человека в целом и иметь разную степень выраженности. Приведем пример ярко выраженного случая проявления неадекватности: молодой человек выгнал из дома свою мать за то, что она купила макароны «не той длины». Молодой человек утверждал, что вкус макарон зависит от их длины, а мать виновата в своем непонимании этого факта, поэтому ей необходимо подумать на воздухе о своем проступке.

Рис. 1. Оценка нормы и патологии по единичному критерию.

Второй критерий – критичность-некритичность. Критичность у психически больных людей может быть снижена или вовсе отсутствовать по отношению к своим поступкам, высказываниям, внешности, поведению. Так, молодой человек, выгнавший мать из дома из-за макарон, в беседе с психологом утверждал, что вкус макарон зависит от их длины. Он рассказал, как нужно измерять макароны и чем лучше пользоваться для их измерения, отвергнув все возражения психолога по этому вопросу.

Иногда мы можем видеть у человека проявление неадекватности, однако он способен воспринимать другую точку зрения и может дать объяснение своему неадекватному поведению или поступку.

В других случаях мы видим сочетание неадекватности и некритичности. При патологических состояниях они могут проявляться очень остро. Молодой муж разложил в квартире костер и сжег всю одежду своей жены, чтобы «она не гуляла, не изменяла ему». На вопрос психолога: почему он устроил костер в квартире на полу, мужчина ответил, что «лес находится далеко от дома, а у жены много одежды и сразу всю одежду ему было бы не унести».

Третий критерий – продуктивность-непродуктивность деятельности. В некоторых случаях неадекватность и некритичность могут быть замаскированы различными, на первый взгляд, убедительными объяснениями человека. Люди могут рассказывать о поиске себя, своего творческого пути. Конкретная деятельность подменяется разговорами, бесконечным планированием, обещаниями начать работать или учиться в ближайшее время. Так, девушка студентка-первокурсница объявила матери о том, что недовольна своим выбором вуза и будущей профессии и хочет прекратить обучение для поиска более интересного профиля обучения. Мать, согласившись, ждала решения дочери около года. Не дождавшись, она предложила дочери устроить ее к себе на работу курьером. В назначенный день девушка не приехала в отдел кадров, где ее ждали мать и сотрудник отдела персонала. Когда мать позвонила домой, дочь оказалась дома и объяснила матери, что не может приехать устраиваться на работу, так как «по телевизору показывают ее любимый фильм „Приключения Буратино“». Из последующей беседы с матерью девушки удалось выяснить, что в последнее время она, сидя дома, ничем не занималась, ни с кем не общалась и была, по сути, совершенно бездеятельна. Ее непродуктивность мать не замечала, пока не проявились другие критерии: неадекватность и некритичность.

Комбинированный критерий для разграничения психической нормы и патологии

Таблица 1

Комбинированный критерий для определения принадлежности субъекта к психической норме или патологии

Заключение

По результатам наших исследований, наличие одного из перечисленных критериев может служить основой для профессионального психологического наблюдения за человеком и возможного предупреждения развития психического заболевания. Наличие двух (любых) критериев характерно, как правило, для пограничного состояния психического здоровья.

Выявление трех критериев отграничения психической нормы от патологии свойственно, преимущественно, людям, имеющим психические заболевания.

Считаем необходимым заметить, что неадекватность и некритичность встречаются порознь или вместе при наличии у человека продуктивной деятельности. Так, одаренный или даже талантливый человек, безусловно, продуктивная личность может проявлять неадекватность и некритичность. В этом случае, в соответствии с нашим способом анализа, он может иметь нарушение психического здоровья в области пограничной патологии. С другой стороны, пока мы не встречали людей непродуктивных, но при этом адекватных и критичных.

Литература

Капустин С. А. Критерии нормальной и аномальной личности в психотерапии и психологическом консультировании. М.: Когито-Центр, 2014.

Патопсихология: Хрестоматия / Сост. Н. Л. Белопольская. М.: Изд-во УРАО, 1998.

Научные и обыденные представления о психической «норме и патологии»
А. В. Якушенко
Московский городской психолого-педагогический университет

В научной литературе справедливо отмечается, что понятие «норма», особенно «психическая норма», является проблемой, трудной для определения (Неплох, 1991). Содержание понятий дихотомии «норма-патология» разнится в зависимости от исторических, культурных, политических, социальных и целого ряда иных факторов. И в современном психологическом и психиатрическом знании существует палитра различающихся определений «нормы» и «патологии» (Чуканова, 2014). Под сомнение ставится четкость границ между данными понятиями. Например, с точки зрения П. Б. Ганнушкина, едва ли можно говорить о жестком делении на «норму и патологию», ведь в обоих случаях работают общие механизмы (Ганнушкин, 1964).

И несмотря на то, что традиционно вопрос психической патологии отсылает нас скорее к психиатрии, а психической нормы – к психологии, каждый подход в рамках психологии концептуализирует «норму» и «патологию» отличающимся образом.

В рамках психопатологического подхода (или нозологического подхода): «норма» видится как отсутствие «патологии». Данные взгляды вытекают из медицинской картины мира.

Культурно-релятивистский подход понимает «норму» в социальном измерении. То, что «нормально» для одного общества, совершенно неприемлемо для другого. Это может касаться как макро-, так и микрогрупп.

С точки зрения адаптационного подхода, «норма» связывается со способностью к адаптации.

Гуманистический подход видит человека мерилом «нормы» для самого себя. То есть представления о «норме», как таковое отсутствует.

Мы кратко указали основные научные подходы к рассмотрению данной проблемы. Однако стоит сразу отметить, что каждый из них был подвергнут критике. Так, про статистический подход, например, писала Ю. Б. Гиппенрейтер: «Пусть „нормальными“ будут считаться такие степени отклонения какого-нибудь свойства от математического среднего, которыми обладает половина популяции; тогда по 1/4 популяции разместятся на обоих полюсах „оси“ этого свойства в зонах „отклонения“ от нормы. Если мы теперь возьмем не одно, а два независимых свойства, то при тех же условиях в „нормальной“ зоне окажется уже 1/4 часть популяции, а остальные 3/4 попадут в зоны „отклонения“; при пяти независимых свойствах „нормальным“ окажется один человек из 32, а при десяти свойствах – один из 1024!» (Гиппенрейтер, 1988). Если же говорить про адаптационный подход, неминуемо встает следующий вопрос: не является ли болезнь процессом приспособления к среде? (Степанов, 1975). Обилие контраргументов существует для каждой из предложенных моделей.

Отметим отдельно, что на сайте Всемирной Организации Здравоохранения можно найти иное определение психического здоровья: это «состояние благополучия, в котором человек реализует свои способности, может противостоять обычным жизненным стрессам, продуктивно работать и вносить вклад в свое сообщество. В этом позитивном смысле психическое здоровье является основой благополучия человека и эффективного функционирования сообщества» (Всемирная Организация Здравоохранения).

И хотя вопрос «нормы» и «патологии» оказывается в поле внимания еще со времен Аристотеля и Гиппократа, он по-прежнему остается предметом дискуссий, причем как в профессиональных, так и в ненаучных кругах.

В работе Б. С. Братуся «Аномалии личности» (1988) любопытно описание затруднений, которые возникают при определении психической «нормы» и «патологии». Так, автор указывает, что студенты, которым впервые демонстрируют психически больных людей, не соглашаются с авторитетным мнением преподавателя и пытаются оспорить патологичность психических процессов пациентов. На момент их первой встречи с человеком, страдающим душевными расстройствами, студенты являются, по сути, носителями скорее обыденного, нежели научного знания. «Представления о патологии до тех пор кажутся ясными и очевидными, пока думаешь, как думает большинство непосвященных, усвоивших, что сумасшедший – это обязательно бросающийся на стенку и выкрикивающий непонятное. Когда же имеешь дело не с описанием в учебнике того или иного изолированного синдрома, а с его конкретным носителем – живым человеком, со своей судьбой, интересами и особенностями, – то вопрос, что есть норма и что – патология, теряет свою ясность и простоту, становится расплывчатым и трудноуловимым» (Братусь, 1988).

Оставляя в стороне дискуссию о том, что есть «норма» и «патология», с точки зрения научного знания, обратимся в настоящей работе к рассмотрению того, как люди, далекие от профессиональных психиатрических и психологических знаний, понимают соотношение нормального и патологического в психической деятельности? Для ответа на данный вопрос будем опираться на теорию социальных представлений (далее – СП), предложенную С. Московичи. СП включают в себя убеждения, мнения, образы, установки, относительно какого-либо объекта. Все вышеописанные составляющие организованы и структурированы определенным образом. СП отражают не объективную реальность, а субъективное представление индивида об определенном событии и вырабатываются в ходе внутригрупповых коммуникаций (Бовина и др., 2011). Также авторы выделяют такое понятие, как «профессиональные СП». То есть представления экспертов в данной области, в контексте нашей темы – специалистов в области психиатрии. Данные СП амбивалентны, противоположны и включают в себя несочетающиеся компоненты, так как основываются и на экспертном знании и на бытовом (Якушенко, 2015).

В рамках данной теории нами был проведен ряд исследований, направленных на изучение представлений о психической норме и патологии, о психически больных людях. В данной статье мы обратимся к результатам двух исследований. Первое основывалось на таких методиках, как полуструктурированное интервью, ассоциативный метод с элементами ранжирования и эмоционального отношения и рисуночная методика (рисунок психически здорового человека, рисунок психически больного человека и рисунок «глазами психически больного человека»). Данная работа посвящена изучению СП о психически больных людях в различных профессиональных группах. Выборка составила 60 чел. (Якушенко, 2015). Второе исследование ставило своей целью изучение представлений о психическом здоровье и болезни среди специалистов и неспециалистов в области психиатрии. Выборка составила 40 чел. Использовался ассоциативный метод с элементами ранжирования и эмоционального отношения (Якушенко, Волкова, 2015). Общее количество респондентов в двух исследованиях составило 100 чел. (выборка уравнена по половому составу).

Обобщая результаты данных работ, мы имеем возможность говорить о том, что для разграничения психической «нормы и патологии» респонденты руководствуются следующими критериями:

1. Эмоциональное состояние (так, например, изобразили психически здорового человека улыбающимся 67 % респондентов, а психически больного -15 %).

2. Выражение глаз (62 % респондентов при изображении психически больных людей делают акцент на глаза).

3. Агрессивность (в 33 % рисунков встречается указание на агрессию).

4. Неопрятность (27 % респондентов изображают психически больного человека с растрепанными волосами, 22 % «одевают» в странную, неопрятную одежду).

5. Несвобода (при изображении психически больного человека в 21,6 % случаев встречается указание на «несвободу» – наручники, решетки, смирительные рубашки и тому подобное) (Якушенко, 2015).