Накануне зимы

И платье с плеча ниспадает,
И грудь холодят жемчуга,
И пенье сирен нарастает,
И падают с неба снега.

И вроде бы солнышко светит,
И вроде бы жизнь удалась,
Но только никто не ответит,
На что я вчера повелась!

До озноба

Как хорошо, что лето скрылось
И всё вокруг переменилось,
А день – чем дальше, тем темней,
И всё быстрей, быстрей, быстрей!
А мне б любить вас до озноба,
И верить про любовь до гроба,
И петь о том, что путь далёк,
И слушать Катю Огонёк!

Приезд

Не то чтоб мир забылся
Среди земных фиест,
Мне в эту ночь приснился
Внезапный твой приезд.

Как день был жгуч и ярок,
Как полдень был глубок,
Как сон мой, как подарок,
Как тайна между строк!

Вошёл – и смолкли трели,
И тень на тень легла,
И распахнулись двери,
Как будто два крыла.

Картины сна листая,
Под звон колоколов
Я шла, как неживая,
На этот вечный зов.

Над мутной глубиною
Ты встал, как Эверест.
Что сбудется со мною,
К чему бы твой приезд?

Клонясь неутомимо,
Одна – поверх голов,
Горит непоправимо
Свеча без лишних слов.

И вновь душа вздыхает,
От счастья горяча,
Горит, но не сгорает
На столике свеча.

Напомнит ли огарок
О смысле бытия,
Как в сердце без помарок
Стихи слагала я?

Как я с тобой летала,
Вдыхая голос твой,
Как ты хотел – я стала
Теперь навек родной!

Август

А надо ли? Надо. Конечно!
Встречаться легко и беспечно,
Курить, за буйки заплывать,
Разглядывать торс трилобита,
Как будто шик-блеск лазурита,
И виски с мартини хлестать!
Не мы ли роман закрутили,
А вот для чего – позабыли,
Не я ли держалась корней?
Подумаешь, кончилось лето
И дождь надвигается где-то
В разгуле вечерних огней!
Не всё же грустить безутешно,
Уж лучше влюбиться поспешно
И весело в небо смотреть;
Потом любоваться букетом,
И шляться с беспутным поэтом,
И песни застольные петь!
А если расстаться придётся,
Не буду я губы кусать,
Ведь кто-нибудь да отзовётся,
И август однажды вернётся
Меня обнимать-целовать!

Связь

Ты бросил жизнь к моим ногам
Вновь, после долгого молчанья,
Я шла, ступая по цветам,
Как по обломкам мирозданья.

И ропот волн, и рокот гроз,
И море синее во взоре,
И аромат альпийских роз
Тебя напомнят на просторе.

И неподвластна эта страсть,
И недоступно покаянье.
К чему бы воспевать мне связь
Как лучезарное слиянье?

Но ты проходишь сквозь меня,
Как будто мы с дороги сбились
И в ясных языках огня
От этой жизни отделились!

Любовь

В. П.

На что такая мне любовь,

И Ниццы ветер многозвонный?

Всё так же накренился вновь

Край неба, в море отражённый.

Закат. Шампанское. Яхт-клуб.

Ты всё шутил, а я молчала.

Когда же ты коснулся губ,

«Ну всё, – решила я – пропала!»

Сквозь дымку, чудо из чудес,

Весь в молниях Никола Тесла.

И Пушкин жив, и жив Дантес,

И я, как видите, воскресла!

Золотые сны

Улыбнёмся для начала,
Встретим холода,
Прямо с Курского вокзала
Раз и навсегда!
Вот и снеги-первопутки,
Золотой рассвет,
Лимузины и маршрутки
Оставляют след.
Проплывают вавилоны,
Встречные огни,
Шпили, купола, кордоны,
Святочные дни.
Проплывает со значеньем
Над страной Москва;
Поднимается виденьем
К небу синева.
А с крылечка на крылечко
Сон мой наяву,
Раскатила я колечко
Через всю Москву.
Там, на крыше мирозданья,
Всем хорош собой,
Снова ищет оправданья
Месяц золотой.
Скрип шагов вдоль улиц сонных,
Стынут холода,
Окунусь я в мир влюблённых
Раз и навсегда.
А потом при ярком свете
Молодой луны
Мне навеет этот ветер
Золотые сны!

Весна

Под тяжестью неба всё та же весна,
Как радуга, вспыхнет в проёме окна.

Плыву ли по небу, иду ли ко дну,
Душа без конца окликает весну.

Шли годы. Шёл дождь наяву и во сне,
Всё так же к тебе я бегу по весне.

Рассветы, закаты мелькнут стороной,
Но вновь о себе я напомню весной.

Разлуки и встречи как вещие сны,
Когда я очнусь на пороге весны.

А сердце тревожит всё та же весна
Отныне и присно, во все времена!

Детская литература

Полина Матыцына

Лауреат литературных премий имени Афанасия Никитина и имени Н. Я. Данилевского, премий «Малая Проксима» (за роман «Роберт и Мэг из замка внезапных чудес») и «Проксима» за лучший женский образ 2020 г. (за роман «Маленькая Гвинет в странном доме»). Финалистка конкурсов литературно-философской группы «Бастион» (первые места за повести «Солнцегриб» и «Алтайская принцесса»).

Живёт в Москве, но выросла в Подмосковье и сохранила любовь к маленьким городам и истории придумывает о самых разнообразных местах. В детстве увлекалась книгами настолько, что пошла на редакторский факультет Московского государственного университета печати им. И. Фёдорова, но в результате стала писать собственные книги. Была частью команды журнала «ФанСйу».

Работает в жанрах фэнтези и литературной сказки.

Мастер волшебства

Юстасу нравился этот маленький городок. Здесь, у дедушки Матиаса и бабушки Иоанны, он забывал о привычной суете мегаполиса. Правда, дольше трёх недель он пока ещё ни разу не выдержал, да и те были рекордом: обычно ему уже дней через десять становилось скучно, и Юстас сбегал обратно в большой город, к его шуму и мельтешению. Но пары недель такого времяпровождения вполне хватало, чтобы отдохнуть и с новыми силами приступить к работе. И за прошедшие годы привычка проводить здесь некоторое время стала для парня почти необходимой.

Одной из причин этой привычки была стабильность. Из года в год в городке ничего не менялось, и Юстас шутил, что это место законсервировано во времени. Только то, что его жители всё же старились, доказывало, что это не так.

Шагая от платформы с крохотным домиком, заменявшим здесь вокзал, Юстас узнавал дом за домом, вывеску за вывеской, улочку за улочкой. И потому не сразу поверил своим глазам, увидев пустую витрину.

Кажется, здесь раньше располагался магазинчик шляпок, перчаток, шарфов и прочих подобных дамских мелочей. А теперь дверь магазинчика поскрипывала на ветру, открывая доступ к пустым шкафам и полкам. И никаких объявлений.

Заинтригованный, Юстас зашёл в магазин, надеясь увидеть там хоть кого-нибудь. Но не обнаружил ни продавцов, ни рабочих, ни владельцев, ни даже вездесущих любопытных ребятишек.

Побродив по помещению, парень вышел на улицу, поплотнее прикрыв за собой дверь.

Соседку он встретил, уже подходя к дому. Ещё одна странность. Обычно люди сидели в своих палисадниках или общались у больше декоративных, чем полезных, изгородей. Жители наполняли городские улицы, а теперь городок словно вымер.

– Здравствуйте, госпожа Барбара! – приветливо окликнул соседку Юстас. – Доброго вам дня. Не подскажете ли, что с тем магазинчиком шляпок, что на…

– Доброго дня, Юстас, – как-то обречённо отозвалась цветущая дама лет пятидесяти (она выглядела на этот возраст, сколько Юстас себя помнил), всегда знавшая всё и обо всём и обычно обрушивавшая эти знания на собеседника, стоило ей его завидеть. И заспешила к дому, даже не начав привычной болтовни.

– Госпожа Барбара! – Юстас легко догнал её и встал, не давая пройти. – Что-то случилось? Может, я могу…

– Не можешь, – отрезала та. – Ты чужой.

– Как это – чужой? – обиделся парень. – Бабушка и дед…

– Матиас и Иоанна местные, но вот твой отец уехал слишком давно. И ты, сколько бы часто ни приезжал, никогда здесь своим не станешь. Уезжал бы ты… Авось вернёшься, когда всё уляжется.

– Да что уляжется? Королевскую дочь вы, что ли, в жертву дракону приносите? – вспомнил какую-то сказку Юстас.

– Эту проблему легко разрешил бы любой рыцарь, – чуть сердито сказала госпожа Барбара. – Наша ситуация гораздо сложнее. До свидания.

И решительно обогнула растерявшегося парня, направившись к дому.

«Кто-то сошёл с ума, – решил Юстас. – Либо жители, либо я».

И подошёл к уже своему домику. Постучал, давая знать о себе, и, не дожидаясь ответа, привычно вошёл внутрь.

– Ба, деда, я приехал, – громко сообщил он, разуваясь.

Но встретившие его родные впервые не обрадовались приезду любимого внука. И даже посоветовали уехать завтрашним же поездом.

– Не уеду, пока не объяснитесь, – Юстас с гневом обрушил рюкзак на стул. – Говорите, что происходит?

– Юстас, тебе не нужно… – начал дед.

– Ты всё равно никогда не захочешь здесь остаться, – одновременно с ним сказала бабушка, и дед замолчал. – Ты же и месяца не выдерживаешь, удираешь. А это касается только нас. Тех, кто привязан к городу душой и сердцем. Да и узнаешь ты, что произошло, – чем поможешь, а? Ничем. Так что иди-ка ужинать.

– Я не отстану, пока не узнаю, что происходит! Не хочу… чтобы город менялся! А он меняется, и ведь к худшему!

– Ты всё равно не сможешь ничего изменить, – угрюмо возразил дед. – Тут нужен волшебник.

– Матиас! – взвилась бабушка. Дед тут же умолк.

– Ты так реагируешь, словно волшебники – великая тайна, существующая на самом деле, – пошутил Юстас, но бабушка вздрогнула и замерла, словно сказанное им было правдой.

– Я больше не хочу это обсуждать, – всё же сказала она и скрылась на кухне.

– Дед, да если бы волшебники и были, чем бы они помогли? Вам нужны хорошие мэры, спонсоры, туристы…

Юстас не договорил: дед с силой ударил кулаком по столу:

– Ты ничего не знаешь, Юстас! Ничего!

– Так позвольте мне узнать, а не устраивайте тут тайны императорского двора!

– Можно подумать, существует хоть один город без собственных тайн и «скелетов в шкафах», – лицо деда исказила горькая усмешка. – Это наш «скелет», Юстас. И знающие о нём город никогда не покинут.

– Но отец…

– Он заплатил очень высокую цену за эту возможность.

– Да что такого ужасного в обычном провинциальном городке? – Юстас уже ничего не понимал. – Дед, я ведь всё равно узнаю.

– Не узнаешь.

– Вы идёте? Всё стынет! – выглянула из кухни бабушка.

Больше на эту тему не заговаривали. Но стоило Юстасу сослаться на усталость и скрыться в комнате от присмотра бабушки и дедушки, как парень сделал из подушек свою «куклу» и вылез в окно.

Какое-то время Юстас постоял, размышляя. К кому бы обратиться? Кто способен проболтаться «чужаку»?

«Дед Ян!» – осенило его наконец. Старый часовщик любил порассказать странных историй, особенно если угостить его чем-то креплёным. Пришлось вернуться в комнату и извлечь из рюкзака припрятанную для деда и забытую было бутылку вина. Уже с нею Юстас снова покинул комнату и заспешил к ратуше, у которой притулился домик часовщика.

Ратушей здесь называлась единственная на весь городок башня в три этажа, верх которой украшали старинные – века семнадцатого, как уверяли местные, – часы. Часы эти часто ломались, потому Яну разрешали жить при башне.

В окнах приземистого домика ещё горел свет. Поэтому Юстас постучал в дверь довольно уверенно. Она быстро распахнулась, и взору парня предстал старик со спутанной бородой в пижаме в зелёную полоску.

– Доброго вечера, господин Ян, – сказал Юстас, выставляя бутылку перед собой. – Я тут решил вас навестить и угостить…

– Юстас! – обрадовался часовщик. – Проходи, проходи, мальчик мой. Давненько ты не навещал меня, давненько. Да ещё и с подарком! Не забываешь старика, – он смахнул надуманную слезу.

Юстас прошёл в комнату, поставил бутылку на стол, помог найти стаканы и приготовился слушать, вертя в руках полупустой стакан и лишь делая вид, что отпивает из него.

Какое-то время заняли воспоминания старого Яна, но вот он сделал паузу, и парень спросил:

– Господин Ян, а что с тем магазинчиком шляпок? Смотрю, а он закрылся вроде? А как же хозяйка?

– Так там хозяин был, – часовщик словно не удивился неожиданному вопросу. – Значит, тебе он магазином шляпок казался?

– Хозяин – магазином? – не сразу понял цепочку Юстас, но тут же осознал: – А что же продавалось в том магазине, если не шляпки?

– Волшебство, мальчик мой. Это был магазин волшебства.

– И почему же он закрылся? – Юстас не поверил, но спорить не стал.

– Так закончилось волшебство. Магазин на ремонт и закрыли. Такое иногда случалось. Но, похоже, этот ремонт будет вечным. Я уже слишком стар, мальчик мой. Я не смогу его отремонтировать. А учеников у меня нет. А без волшебства наш город исчезнет. Умрёт, – старый Ян пригорюнился и всхлипнул.

– Волшебства не существует, – прищурился Юстас.

– Существует, – возразил часовщик. – Просто наших городков совсем уже мало осталось. А уж мастеров волшебства – и того меньше.

– А что будет с жителями, если город и правда исчезнет?

– Исчезнут тоже. И их забудут.

– А как найти мастера волшебства? В каких городках они ещё остались? – Юстас решил расспросить Яна так, словно поверил в его выдумку.

– Откуда мне знать? – удивился часовщик. – Я с ними не общался никогда. У меня был учитель – так он умер уже давно. А ученика я не нашёл.

– Почему? Кто мог бы стать вашим учеником?

– Ты мог бы, – Ян посмотрел на парня неожиданно трезвым взглядом. – Но ты никогда в волшебство не поверишь.

А без веры мастера нет. Потому-то оно и уходит: не верят в него.

– А если забыть про меня? – настаивал Юстас.

– А больше никого подходящего я не знаю, – развёл руками старик. – Нас, способных стать мастерами волшебства, всегда было мало. Волшебников – и тех немного, а уж тех, кто способен создавать для них волшебство, – и того меньше. Так что выбрось из головы глупости, возвращайся домой, ложись спать, а завтра уезжай. Через полгода ты о нас и вовсе забудешь.

– Вам осталось всего полгода? Так мало?

– Это самый больший срок.

– И вы не постараетесь ничего сделать? Просто позволите стереть себя? Даже не попытаетесь отремонтировать эту вашу «волшебную лавку»?

– Я её ремонтировал вчера. И позавчера. И даже сегодня. Результат заметен?

– Н-нет…

– Вот и иди спатеньки.

– А если я стану вашим учеником?

– Без веры ничего не выйдет, – покачал головой старик Ян. – Ты не веришь ни в волшебство, ни моим словам, которые считаешь бредом старого пьяницы. Потому-то ты и не выдерживал никогда здесь подолгу, сбегал к родителям, в «нормальный» мир. Так что топай, топай. Не тебе менять предначертанное, мальчик мой.

И Юстас сам не понял, как оказался на улице. Постояв немного у двери, он сердито покачал головой и зашагал к дому.

– Где ты был? – встретила его бабушка, стоило ему перебраться через подоконник.

– У Яна, – не стал отпираться Юстас. – Он говорил какую-то ерунду о волшебстве и волшебных лавках, которые почему-то маскируются под магазины шляпок и перчаток. Кажется, городу нужен новый часовщик.

– Ложись спать, – ушла от разговора бабушка. Только дверь хлопнула за её спиной. Юстас пожал плечами, разделся и лёг спать. Но уснуть не смог. Так и вертелся почти до рассвета – летние ночи короткие.

Он никогда не верил в волшебство и считал сказки полной глупостью и пережитком романтизма. Потому было проще всего счесть слова Яна очередной пьяной «сказочкой» – но что-то мешало. Может быть, пустой, вымерший город, странное поведение соседки и родных. Похоже, город должен вот-вот исчезнуть, неважно, из-за волшебства или из-за реальных причин. В последние, конечно, легче поверить, но местные больше верят в волшебство, чем в реальность.

Юстас даже сел на кровати. Он-то не верит, но весь город, кажется, верит в то же, что и Ян. Надо лишь найти доказательства того, что это выдумка и закрытию магазина есть реальные экономические причины. А начать стоит с хозяина этого магазина. Кстати, он ведь не знает, кто это, – и это тоже странно, ведь в городке всем известно, кто чем занимается. Например, он знает, что пекарню держит госпожа Марта, башмачник – господин Каспер, ну и остальные тоже ему известны.

– Доброе утро, ба, деда, – Юстас ворвался на кухню и сунул в рот горячий сырник. – Ух, вкуснятина! Ба, а кто хозяин того магазина шляпок, что недалеко от вокзала? Может, он продаст помещение мне? Или сдаст? Я бы придумал какое-то дело для себя – пора бы начать зарабатывать, а для этого всегда нужно начинать с помещения.

– Не продаст он… – начал дед, но его, как обычно, перебила бабушка:

– Зачем тебе? Если и искать помещение, то у тебя, там, а не здесь, в нашем захолустье. Выбрось из головы.

– Ба, ты вечно мне крылья подрубаешь, – укоризненно покачал головой Юстас. – Дай попробовать. Так кто хозяин?

– Он уже уехал, – сказал дедушка, прежде чем его успела остановить жена.

– Уехал? Так быстро? А дом?

– Оставил. Многие уже уехали.

– А вчера ты говорил, что из города нельзя уехать, – поймал деда на лжи Юстас.

– Можно, – возразил тот. – За определённую цену. Мы с бабушкой её платить не станем.

– Почему? Деньги для отца не проблема, мы бы помогли…

– Дело не в деньгах. Мы останемся. Это наш дом, и он им останется, – сказала бабушка.

– И исчезнете? И я про вас забуду?

– Ян слишком много болтает, – в сердцах выпалила бабушка.