– Мы спасли вас, молодой человек. Вы поступили к нам в ужасающем состоянии, просто ужасающем. Как мне сказали, это последствия ближнего боя с мегаарахнидом. Жуткие, должно быть, твари.
– Да. Я помню. Арахниды.
Та планета носила поэтичное имя Паллада и была бы райским местом, если бы не местная форма жизни. К сожалению, первооткрыватели не заметили живущих в подземных пещерах арахнидов, и с ними пришлось столкнуться уже колонистам. Потревоженные строительными работами ночные кошмары вышли на поверхность и нашли там новую добычу, которая пришлась им по вкусу.
И почему монстры любят нападать именно по ночам?..
Пустой вопрос. Ответ человечества мог быть только один – опасную живность надо уничтожить. И это было работой для легионеров.
Мегаарахниды жили в огромных пещерах, которые преобразовывали в неимоверно запутанные лабиринты из склеенной до каменной прочности паутины. Разбомбить эти пещеры оказалось невозможно, не уничтожив попутно большую часть поверхности планеты. Выкурить арахнидов из их убежищ тоже не получилось – в лабиринтах оказалась толковая система вентиляции. А достаточно сильные ядовитые вещества грозили отравить и всю прочую биосферу, включая колонистов.
Поэтому оставалась только зачистка. Ближний бой в узких клаустрофобных лабиринтах, в темноте, в дергающемся свете фонарей и зареве огнеметов.
Есугей не любил подобные поля боя. Он предпочитал большие открытые пространства. Но воина не спрашивают, что он любит. Дело воина – сражаться. И Есугей сражался.
У неподготовленного человека один вид арахнида вызвал бы панику. Люди боятся даже маленьких пауков, это инстинктивное. Что же говорить об особи размером с овчарку. Со множеством глаз. Подергивающимся брюшком, полным паутины. Острыми хелицерами с ядовитыми железами. Тонкими ногами, которыми паук перебирает с умопомрачительной быстротой.
Благодаря подготовке легионеры не испытывали ужаса, но арахниды были серьезным противником даже для генетически модифицированных солдат.
– Мои руки… – Голос Есугея не дрожал, но казался чужим и слабым. – Где они?
– Теперь это – ваши руки. Это моя лучшая работа, молодой человек. Они будут крепче прежних.
Руки даже не пытались изображать из себя биологические. Они были подчеркнуто искусственными. Черный металл, скелетный облик.
– Они… не настоящие. Они будут… медленными. Грубыми.
– А вот это зависит только от вас, – покачал головой доктор. – Механика совершенна настолько, насколько может быть совершенно что-то в этом подлунном мире. Эти руки могут больше, чем человеческие. Они сильнее, они точнее, у них больше диапазон движений. Они не устают, не мерзнут и не обжигаются. Но чувствуют. А вот управление зависит только от вас. Полный нейроинтерфейс, как у живых. Все возможности этих рук зависят только от того, как ваш мозг сможет принять их. Нервы срослись с проводами, контакт обеспечен, но у вас должны образоваться соответствующие нейронные пути вот здесь.
Доктор аккуратно постучал костяшкой указательного пальца по лбу Есугея.
– Вы должны принять их сердцем, всей душой, если выражаться ненаучно. Примите эти руки. Полюбите их. И мой вам совет, молодой человек – не называйте их ненастоящими.
– Как можно полюбить… металл?
– Любовь не знает границ, молодой человек. А сейчас будет немного больно, я отключу наладчик импланта.
Старый врач вновь склонился над головой Есугея, и затем макушку воина пронзила быстрая холодная вспышка боли. Когда доктор поднялся, в его руках был букет тонких острых щупов, соединенных с электронным блоком.
– Теперь вы сами по себе, молодой человек. Обживайтесь в новом теле.
– Подождите, – прошептал Есугей. – Не только руки?
– Левый глаз. Обе руки с локтевыми суставами. Левое легкое. Часть кишечника. Вся левая нога с тазобедренным суставом. Правая нога от коленного сустава включительно. Вам еще повезло. Скажите спасибо своей улучшенной физиологии. Обычный человек умер бы от потери крови и болевого шока. А вы даже сможете вновь сражаться. Если, конечно, справитесь с тем, что у вас в голове.
– Наверное, я должен… поблагодарить вас? Но я не могу, – признался Есугей. – Не сейчас.
– Я понимаю, – кивнул доктор. – Ничего страшного. Вам еще представится возможность, какое-то время я буду помогать вам с освоением.
– Доктор, – голос Есугея остановил того у дверей. – Где мы?
– Дома. Это Земля.
Доктор Таллеб пришел снова на следующий день.
И на следующий. И потом.
Через пять дней Есугей смог сжимать и разжимать кулаки. Через десять – встал с кровати, чтобы тут же рухнуть на пол. Через три недели воин мог ходить, пусть медленно и по стеночке, и совершать простые операции руками. Доктор радовался успехам и хвалил своего подопечного.
Но затем прогресс остановился. Есугей оставался инвалидом. Он ходил медленно и неуверенно, а металлические руки дрожали и периодически содрогались в неконтролируемых спазмах. Доктор качал головой, но приходил каждый день и раз за разом требовал от воина выполнять упражнения. Воин покорно выполнял.
Через месяц после киборгизации Есугей сидел за столом и ел суп. Ложка в его руке дрожала, отчего обед был не быстрым и сопровождался периодическим лязгом металла о зубы. Старый врач сидел напротив и наблюдал.
– Вы знаете, Есугей, я считал, что легионеров с детства приучают сражаться, – наконец произнес Таллеб, когда бульон воина в очередной раз вылился обратно в тарелку.
– Так и есть.
– Тогда почему же мне кажется, что вы предпочли покориться ранениям, а не сражаться?
– Даже легионеры не неуязвимы.
– Импланты и их соединение с мозгом в полном порядке. Физического отторжения нет. Остается только психологическое. Вы просто не хотите их принять.
– Вам виднее, – не стал спорить Есугей.
Доктор помолчал.
– Да, кстати, вами интересовалась девушка. Лика, кажется. Спрашивала, можно ли вас навестить. Ваша знакомая?
– Да. Знакомая.
– Тогда я распоряжусь о пропуске. Встреча со знакомыми людьми пойдет вам на пользу. Тем более, кхе-кхе, со знакомой девушкой.
– Зачем… – Голос Есугея был плоским и невыразительным. – Зачем это… теперь.
– Ну же, с физиологической точки зрения вы и теперь более чем способны интересоваться девушками. – Глаза доктора лукаво блеснули за стеклами очков.
– Нет. Зачем ей. Смотреть на инвалида.
– А вот это бросьте, – тон старого профессора стал строгим. – Вы не инвалид. Вы балбес, который не может взять себя в руки.
– Потому что у меня их нет.
– У вас лучшие руки в галактике! – Теперь доктор уже не смог сдержать негодование, и его тон утратил спокойствие. – Эти руки созданы для великих дел. Они позволят сделать то, на что раньше ни у кого не хватало сил. Удержать то, что не мог удержать никто. А сейчас постарайтесь удержать хотя бы столовый прибор.
Волна судорог прокатилась по рукам Есугея, стальные пальцы скрючились, сминая ложку.
Лика рассмеялась, чуть не расплескав содержимое ложки.
– Что смешного? – проворчал Есугей.
– Ничего, – девушка вновь хихикнула. – Просто не каждая может похвастать тем, что кормила с ложечки легионера.
– Да, действительно. – Есугей непроизвольно тоже улыбнулся.
– А ты уже видел Адоная? – внезапно спросила Лика.
– Нет. – Настроение Есугея вновь испортилось. – Я знаю, что их братство тоже было на Палладе, но в другом регионе. А потом случилось это, и я… Ты скучаешь по нему?
– Я слышала, они тоже на Земле. Для перегруппировки. Подумала, может, он к тебе заходил.
– Ты хочешь с ним встретиться?
– Не знаю. – Всегда смеющиеся зеленые глаза Лики внезапно стали серьезными. – Я теперь… боюсь его. Он стал другим.
– Другим? Каким?
– Чужим. Эти его модификации… И ты знаешь, мне кажется, он стал ко мне равнодушным. Я ему больше не интересна.
– Да брось! – Есугей рассмеялся. – Он же по тебе столько лет сох! И вся его тяга к совершенству – это же ради тебя.
– Может быть, раньше. – Лика тряхнула рыжими кудрями. – Ладно! Жуй давай, а то остынет!
Сам Адонай пришел через неделю. Есугей и воин Феникса встретились в больничном саду, среди цветущих пионов.
– Экий ты стал, братец! – присвистнул Адонай. – Ну-ка поворотись, дай на тебя посмотреть.
Есугей, неловко переступая, повернулся вокруг себя, стараясь не упасть.
– А что, неплохо, неплохо. Я бы даже сказал – стильно. Эти руки терминатора, этот имплант, целиком закрывающий глазницу, словно модные очки… Не хочешь и второй глаз заменить, для симметрии?
– Ты тоже изменился. Где твои волосы?
Золотые локоны брата исчезли. Теперь его голова была чисто выбрита и украшена причудливыми татуировками. Неуютно биологические яркие узоры переплетались на черепе, напоминая то ли чешую змеи, то ли крылья бабочки. По внезапному наитию Есугей активировал ультрафиолетовое зрение. Так и есть. Помимо видимых, на голове брата был еще слой вьющихся линий, засверкавший в темном свете. Скрытые символы казались беспричинно омерзительными.
– Решил избавиться, – легко ответил фениксиец, будто речь шла не о предмете прошлой гордости. – За них может схватить враг. Или они зацепятся за что-то. Вроде липкой паутины арахнидов, например. Паллада многому нас научила, брат.
– Неужели ты позволил бы какому-то врагу подойти к себе так близко, чтобы тебя смогли схватить за волосы? – хмыкнул Есугей. – Не говорю уж о существовании такой штуки, как шлем, ибо известно, что не пристало сияющим воинам Феникса скрывать голову!
Лысый воин расхохотался.
– Что с твоими зубами? – спросил Есугей.
Адонай оскалился, демонстрируя ряды острых металлических клыков, пришедших на смену безупречным зубам.
– В ближнем бою кусаются. Такими сподручнее.
– Да уж. Ко мне заходила Лика.
– Вот как? Чего-то хотела?
– Да нет, просто навестила раненого. Ничего серьезного. Спрашивала о тебе.
– Признаюсь, я и забыл про нее. Она теперь кажется таким далеким прошлым. Увлечение наивной юности.
– Только ей так не говори, – попросил Есугей, улыбаясь. – Это разобьет ей сердце.
– Люди такие хрупкие! – вновь расхохотался Адонай. – Даже не верится, что мы один биологический вид. Они бы никогда не смогли пройти через то, через что проходят легионеры. Ни душой, ни телом.
– Ты молодец, – похвалила Есугея Лика. – Мы сегодня прошли дальше, чем когда-либо! Хочешь отдохнуть?
– Нет. Давай еще пройдемся? Мне… нравится гулять с тобой, – признался воин.
– Мне с тобой тоже! – засмеялась девушка.
– Разве? – Есугей помрачнел и уставился на тропинку под ногами. – Что тут может нравиться.
– Ты снова начинаешь? – укорила легионера Лика и, привстав на цыпочки, ткнула указательным пальцем ему в лоб. – Мне нравится личность, живущая вот тут! Мне нравится человек, с которым я гуляю. Что непонятного?
– Раньше я был лучше.
– Ты остался тем же, кем и был. Тот же юноша, которого я знаю с детства. Все, что изменилось, – материал твоих рук и ног. Ты из-за этого так переживаешь? Может, ты и, сменив одежду, мучаешься, а? Я слышала, Железные вообще по собственной воле ставят себе кибернетические импланты.
– Они считают, что железо лучше плоти. Но я не они. Мне тяжело воспринимать металл как часть себя.
– Ты делаешь успехи. Доктор Таллеб сказал мне, что за неделю со мной ты принял импланты лучше, чем за месяц с ним.
– Доктор преувеличивает, – усмехнулся Есугей.
– Однако когда я пришла в первый раз, ты едва ходил и не мог держать ложку, – напомнила девушка. – А сейчас мы гуляем по горам, а за обедом ты вполне ловко управляешься даже с ножом и вилкой.
– Я просто пытаюсь произвести на тебя впечатление, – продолжил улыбаться воин.
– Ну, у тебя получается, – подмигнула Лика.
– Правда?
Девушка не ответила, лишь бросила лукавый смеющийся взгляд на друга и пошла дальше по горной тропке.
– Догоняй!
Адонай рассмеялся, держа свой клинок вертикально. Черное с золотом зазубренное лезвие нечеловеческой ковки не отражало свет и, казалось, слегка плыло маревом, будто было создано не из твердого металла, а из жара и дыма.
– Это так возбуждает, не правда ли, брат? – в голосе фениксийца слышался порочный восторг. – Настоящее испытание силы, встреча с единственным достойным противником, смертельная битва со своей копией!
– Нет, это печалит. И я не твоя копия.
– Ты такой скучный, – капризно пожаловался Адонай и внезапно плюнул Есугею в лицо с трех метров.
Воин увернулся, подставив плечо. Густая розовая слюна зашипела на броне, растворяя краску.
– Кем ты стал, брат, – прошептал Есугей, глядя в изменившееся лицо брата, на котором вместо мечтательных голубых глаз теперь привлекали внимание сплошь черные маслянистые сферы навыкате.
– Я стал совершенством! – Театральный каприз Адоная сменился яростью. – Я вобрал в себя все лучшее, что могла предложить нам галактика! Тысячи эволюционных линий с сотен планет сошлись во мне! Я – апофеоз жизни! Венец эволюции! Альфа-хищник! А ты… ты просто неуклюжее железо. Пожалуй, я поспешил назвать тебя испытанием. Ты не чета мне, заводная кукла.
– Я человек, – проговорил медленно Есугей. – А ты – монстр. Худший из них. Предатель нашего рода. Мы десятилетиями истребляли чудовищ, а теперь ты сам стал чудовищем. Ты и твои собратья-фениксийцы. В своем эгоистичном самолюбовании вы забыли о своей цели, забыли о нашей мечте, променяв их на… на вот это. Совершенство? Если это – совершенство, то мне оно не нужно.
– Много слов, – прошипел Адонай, рывком сократив дистанцию.
Изменившийся воин был быстрым, умопомрачительно быстрым. Даже улучшенная физиология легионеров не позволяла бы двигаться так. Адонай перемещался и атаковал словно экзотический богомол, его движения размывались даже для дважды улучшенного зрения Есугея и переходили одно в другое неразрывным вихрем атак и защит. Становилось понятно, как фениксийцы повергали превосходящих их числом лояльных легионеров.
Но сейчас бунтовщику противостоял не обычный противник. Есугей тоже не был скован ограничениями тела, хотя и по другой причине. Его руки не знали усталости, его суставы вращались вне человеческих пределов. Его ноги не знали неуверенности и неустойчивости. Клинок Есугея, удерживаемый железной хваткой, расплылся в воздухе словно лопасти пропеллера.
В отличие от чужацкого меча Адоная, неестественного формой и материалом, в руках Есугея был классический тальвар, лишь изготовленный из современных сплавов. Холодное оружие, наследие давно минувших эпох, по-прежнему оставалось на полях сражений, вновь и вновь пригождаясь, когда дело доходило до ближнего боя. А это, несмотря ни на что, случалось нередко.
Да и если честно, клинки лучше всего подходили для выяснения отношений между бывшими братьями. Они позволяли взглянуть непосредственно в глаза тому, кто раньше сражался вместе с тобой. Взглянуть и попытаться понять, как же все вышло именно так.
Адонай обрушил свой
О проекте
О подписке