Изучению современных стилистических направлений китайской каллиграфии и эволюции этой древней традиции в настоящее время посвящено исследование В. Г. Белозеровой. Автор объясняет наличие широкого спектра стилевых направлений в каллиграфии особенностями межкультурного диалога Китая с глобальным миром, возможностью проявления творческой свободы авторов и конкуренцией на рынке искусства; характеризует четыре вектора развития этого вида искусства: традиционный («академическая» каллиграфия, «примитивистская» каллиграфия, «каллиграфия интеллектуалов»), вектор умеренных реформаторских направлений («модернистское», «постмодернистское», «концептуальное» направления и «средовая каллиграфия»), радикальных реформаторских направлений («авангардная», «неиероглифическая», «абстрактная» (и «постабстрактная») каллиграфия, «абстрактный экспрессионизм», «экшен каллиграфия», «каллиграфия перформансов») и вектор новых технологических направлений. Автор подчеркивает, что адаптационные механизмы китайской культуры эффективно функционируют в условиях развития глобализационных процессов.

Глобализация использует разнообразие культурных форм при реализации экономических и социокультурных проектов. Особенно наглядно это проявляется в рекламной деятельности. Выходя на рынки Азии, транснациональные корпорации в качестве мощного ресурса стимулирования потребительского интереса в регионах включают этнокультурный компонент в содержание и визуальное оформление рекламных продуктов. В свою очередь, государственные, социальные и экономические системы различных регионов Азии применяют собственный культурный код не только для продвижения отечественных товаров на локальном и/или региональном рынке, но и для развития социальной рекламы, транслирующей традиционные ценности и модели поведения. Практику использования социокультурных компонентов как маркера современного рекламного рынка Китая исследуют О. А. Нестерова, Е. Н. Соколова и А. В. Беляева, сопоставляя современную рекламную практику в материковом Китае, Гонконге и Тайване.

Сходство и различия культурных кодов взаимодействующих народов и стран влияют на эффективность развития их внешнеполитического диалога. Использование в политическом дискурсе концептов, выражающих общие интересы в международном глобальном и региональном пространстве и тем самым обуславливающих развитие продуктивной коммуникации, является одной из технологий внешнеполитической пропаганды, методологически обоснованной и практически апробированной в XX в. Коммуникативные стратегии, реализованные в сфере индо-советских отношений 1960–1970-х гг. (стратегии «дружба»), О. Л. Солодкова и О. А. Нестерова исследуют на основе творческого наследия лауреата премии Неру журналиста-индолога Л. В. Митрохина, личный архив которого представляет собой уникальное собрание исторических документов, значительной частью которого является переписка востоковеда с индийскими коллегами, политическими деятелями, представителями науки и культуры, рабочими и служащими, инженерами, студентами и врачами с 1965 по 2000 гг. Сопоставимость культурных кодов народов Индии и России и ментальных основ их взаимного восприятия позволила долгие годы развивать дружеское взаимодействие.

Культурные коды Азии проявляются не только в сферах изобразительного искусства и литературы, в практике торговли и международных отношений, но и в современном политическом дискурсе, претерпевающем в условиях глобализации существенные изменения как в содержательно-смысловом аспекте, так и в формах языковой презентации.

Рассматривая персуазивные высказывания бюджетных посланий президента Республики Корея Мун Чжэ Ина, В. В. Вишнякова выявляет изменения внутриполитической риторики президента, в которой традиционные авторитарные речевые формулы дискурса власти постепенно сменяются концептами, отражающими «равноправный диалог» с населением и декларируемое участие народа в создании «справедливого государства». На основе анализа текстов бюджетных посланий автор выявляет элементы использования традиционного культурного кода и его трансформации под влиянием глобализационных процессов – в частности, модификацию способов проявления конфуцианского архетипа «мудрого правителя» («отца»), включение в речь инклюзивного «мы» и метафоры «пути», направленного на достижение «мировых стандартов» экономики.

Во внешнеполитическом дискурсе особое место занимает дискурс конфликта – один из обширных сегментов практики регионального и глобального взаимодействия. В современном информационно-коммуникативном пространстве представлены различные точки зрения на то или иное столкновение политических и экономических интересов. Степень воздействия на аудиторию с целью формирования убеждений, оценочных суждений и поведенческих установок во многом зависит от выбора речевых средств и способов формирования и/или актуализации в картине мира адресата концептов, позволяющих однозначно интерпретировать конфликтные ситуации в заранее заданном формате. Ю. Б. Дюндик и Т. Е. Шишмарева, изучив механизмы языковой репрезентации в медиапространстве КНР и США территориального конфликта в Южно-Китайском море, определяют основные функции политического медийного дискурса: воздействующую, регулятивно-контролирующую, оценочно-ориентационную и консолидационную. Выявив лексические способы манипуляции сознанием целевой аудитории, авторы подчеркивают, что дискурсивные практики КНР, в сравнении с США, обладают бóльшим потенциалом воздействия на собственную аудиторию, благодаря использованию специфики оценочной функции китайского языка и риторических приемов, а также особенностям китайского менталитета, проявляющегося в выборе речевых средств и их восприятии.

В условиях усиления глобального и регионального взаимодействия стран и народов применяются различные исследовательские технологии, позволяющие изучать особенности развития языков и культур Азии, выявлять особенное и общее при их сопоставлении.

Компаративный анализ коммуникативных особенностей корейской и турецкой лингвокультуры осуществляется в исследовании Чон Ын Ген на примере сравнения идиоматических выражений, отражающих социо- и этнокультурные аспекты картины мира. Через фразеологизмы и устойчивые обороты речи иностранные студенты глубже воспринимают изучаемую культуру и живую коммуникативную практику. Отмечая агглютинативный характер корейского и турецкого языков и возможную общность их происхождения из алтайской языковой семьи, автор сопоставляет идиомы, выражающие эмоции, выявляя различия и сходство в их семантической структуре.

Исследуя корпус текстов на корейском языке из фондов Российской государственной библиотеки, Ж. Г. Сон выявляет особенности сохранения и развития культурной идентичности советских корейцев в рамках культурной интеграции и культурного трансфера и подчеркивает большую роль переводной художественной литературы в преодолении противоречий между традициями и новациями, в также в формировании новых мировоззренческих установок в процессе приобщения корейской молодежи к ценностям и достижениям русской и мировой литературы. Анализ учебников, изданных на хангыле в период с 1924 по 1937 г., позволяет автору раскрыть основные особенности переходного периода трансформации самосознания корейцев, рецепции ценностей русской (советской) культуры в условиях межкультурного взаимодействия.

Наряду с теоретическими исследованиями разрабатываются и практико-ориентированные подходы к изучению коммуникативных процессов в Азии. Необходимость подготовки высококвалифицированных специалистов для работы в различных регионах Азии требует внедрения результатов лингвострановедческих исследований в процесс обучения в системе высшего образования. Освоение культурных форм и культурных кодов народов Азии происходит через изучение восточных языков, которые закрепляют и выражают соответствующие элементы этнической концептуальной картины мира. Изучение базовых феноменов иноязычной культуры в лингвистической коммуникации (на примере преподавания корейского языка) рассматривается Ж. В. Ни как основа для познания студентами особенностей формирования и функционирования культурной идентичности. О. В. Кузнецова акцентирует внимание на опыте подготовки в высших учебных заведениях Республики Корея экспертов международного уровня по изучению процессов политического, экономического, культурного и лингвистического развития в стране и регионе, а также по исследованию взаимодействий Республики Корея с другими странами. Н. В. Селезнева раскрывает методические особенности обучения использованию формы утвердительного ответа в рамках китайских коммуникативных стратегий с учетом внелингвистических факторов. Ю. А. Селиверстова обосновывает методическую и дидактическую эффективность игровых методов при изучении студентами новой лексики китайского языка и активации полученных знаний. Результатом исследования А. Д. Мозгуновой процессов формирования коммуникативных и социокультурных компетенций у студентов лингвистических вузов в ходе изучения ими японского языка является разработка методической основы и структуры учебного курса по устному и письменному переводу текстов СМИ.

Таким образом, во втором разделе монографии представлен спектр результатов научно-исследовательской деятельности отечественных и зарубежных лингвистов, филологов, литературоведов, культурологов, искусствоведов и педагогов, различающихся методологической базой, исследовательскими технологиями и концептуально-понятийным аппаратом, но при этом сходных в стремлении дешифровать культурные коды Азии и познать глубинные механизмы их проявления в современном глобальном информационно-коммуникативном пространстве.