1. Ананьев Б.Г О современном состоянии психологической науки в СССР // Советская педагогика, М., 1941, № 5, с. 106–117.
2. Ананьев Б.Г. Очерки истории русской психологии XVIII и XIX веков, М., 1947.
3. Баммель Г. Философский метод Ленина и некоторые черты современного ревизионизма // Воинствующий материализм. М., 1924, № 2. С. 226–261.
4. Басов М.Я. О некоторых задачах предстоящей перестройки педологии // рукопись (Научн. Архив ИП РАН).
5. Басов М.Я. Общие основы педологии. 2-е изд, М.-Л., 1928-1930.
6. Басов М.Я. Методика психологических наблюдений над детьми. Л., 1926.
7. Бехтерев В.М. Предмет и задачи общественной психологии как объективной науки. СПб., 1911.
8. Бехтерев В.М. Основные задачи рефлексологии труда. ПГ., 1919.
9. Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология. М. – Пг., 1921.
10. Бехтерев В.М. Общие основы рефлексологии человека. М.-Л., 1928.
11. Блонский П.П. Реформа науки. М., 1920.
12. Блонский П.П. Материалы дискусии по педологии // На путях к новой школе. 1932. С. 33–54.
13. Блонский П.П. Педология. М., 1934.
14. Блонский П.П. Избр. пед. произ. М., 1961.
15. Блонский П.П. Избр. психол. произведения. М., 1964.
16. Богданчиков С.А. История проблемы «психология и марксизм». (Дискуссия между К.Н.Корниловым и Г.И.Челпановым в отечественной психологии 20-х годов) // Автор. канд. дис…, М., 1993.
17. Большакова В.В. Экспериментальное изучение психологии школьников в трудах А.П.Нечаева // История становления и развития экспериментально-психологических исследований в России. М., 1990, с. 189–199.
18. Брушлинский A.B. Культурно-историческая теория мышления. М., 1968.
19. Брушлинский A.B. Субъект: мышление, учение, воображение (серия «Психологи Отечества»). М.-Воронеж, 1996.
20. Будилова Е.А. Философские проблемы в советской психологии. М., 1972.
21. Бухарин Н.И. Теория исторического материализма. М., 1922.
22. Выховекий Б. Метапсихология Фрейда. Минск, 1926.
23. Варьяш А. История философии и марксисткая философия истории // Вестник Комакадемии. 1924. № 9.
24. Вульф М.В. К психоанализу кокетсва // Современная психоневрология. 1925, № 3-4.
25. Выготский Л.С. Сознание как проблема психологии поведения // Психология и марксизм. М.-Л., 1925.
26. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Выготский Л.С. Собр. соч. в 6 т., М., 1982, Т.1, с. 291–436.
27. Выготский Л.С. Основы педологии, Л., 1934.
28. Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Выготский Л.С. Собр. соч. в 6 т., М., 1983, Т.З, с. 5–328.
29. Гурьянов Е.С., Смирнов И.А., Соколов М.В., Шеварев И.А. Шкала Бине-Термена для измерения умственного развития детей // Работник просвещения, 1930 № 3.
30. Давыдова М.И. Иван Дмитриевич Ермаков // Псих, журн., 1989, Т. 10, № 2, с. 156–159.
31. Дискусия по докладу В.Вейха // Естествознание и марксизм. 1929. № 4. С. 108–125.
32. Ермаков И.Д. Очерки анализа творчества Н.В.Гоголя, М.-Пг., 1923.
33. За нового человека // Просвещение Сибири, 1928, № 3).
34. Залкинд А. Очерки культуры революционного времени, М., 1924.
35. Залкинд А. Фрейдизм и марксизм // Красная новь, 1924, № 4.
36. Залкинд А.Половой вопрос в условиях советской общественности, Л., 1926.
37. Запорожец A.B. Умственное развитие и психологические особенности ойротских // Педология, 1930, № 2, с. 222–235.
38. История советской психологии труда. Тексты (20-30-е годы XX в.). М., 1983.
39. Итоги дискуссии по реактологической психологии // Психология, 1931, т.4.
40. Каиров И.А. О научно-исследовательской работе по педагогическим наукам // Советская педагогика, М., 1941, № 7-8, с. 33–40.
41. Колбановский В.Н. Так называемая психотехника // Известия, 1936, 23 октября.
42. Кольцова В.А., Носкова О.Г., Олейник Ю.Н. И.Н. Шпильрейн и советская психотехника // Псих. журн., 1990, Т.И, № 2, С. 111–133.
43. Корнилов К.Н. Современная психология и марксизм // Под знаменем марксизма, 1923, № 1.
44. Корнилов К.Н. Учение о реакциях человека с психологической точки зрения(«Реактология»), М., 1923.
45. Корнилов К.Н.Современное состояние психологии в СССР // Под знаменем марксизма, 1927, № 10-11.
46. Котелова Ю.В. Очерки по психологии труда, М., 1986.
47. Крупская Н.К. Материалы дискусии по педологии // На путях к новой школе, 1932, № 6. С. 33–43.
48. Курек Н.С. О причинах и следствиях запрета педологии и психотехники в СССР. М., 1996.
49. Левентуев П. Политические извращения в педологии // Педология, 1931, № 3, с. 63–67.
50. Лейбин В.Репрессированный психоанализ: Фрейд, Троцкий, Сталин // Российский психоаналитический вестник, 1991, № 1. С. 32–55.
51. Ленин В.И. О значении воинствующего материализма // Под знаменем марксизма, № 3, С. 5–12 (ПСС, Т. 45).
52. Логинова H.A. Об институте мозга В.М.Бехтерева (к 75-летию со дня основания) // Псих. журн., 1993, № 5, с. 110–119.
53. Ломов Б.Ф., Кольцова В.А., Степанова Е.И. Очерк жизни и научной деятельности В.М.Бехтерева // Бехтерев В.М. Объективная психология (Памятники психологической мысли), М., 1991, С. 424–444.
54. Луначарский A.B. Из речей Н.К.Крупской, Н.И.Бухарина, А.В.Луначарского, Н.А.Семашко на Первом педологическом съезде // На путях к новой школе, 1928, № 1. С. 9–14.
55. Лурия А.Р. Психоанализ как система монистической психологии // З.Фрейд, психоанализ и русская мысль, М., 1994.
56. Малис Г. Психоанализ коммунизма. Харьков. 1924.
57. Материалы дискусии // На путяхъ к новой школе. 1932. № 6.
58. Минин С.К. Философию за борт // Под знаменем марксизма, 1922, № 5.
59. Муковнин А. Итоги смотра педологии и психологии в Академии Комвоспитания им. Крупской // Педология, 1931, № 4, с. 79–89.
60. На переломе. Философия и мировоззрение. Философские дискуссии 20-х годов. М., 1990.
61. Никольская A.A. Возрастная и педагогическая психология в дореволюционной России. Дубна, 1996.
62. Носкова О.Г. История психологии труда в России. 1917-1957 гг. Учебн. пособ., М., МГУ, 1997.
63. О педологических извращениях в системе Наркомпросов // КПСС в резолюциях и решения съездов, конференций и пленумов ЦК, М., 1985, Т.6, с. 364–367.
04. Перепель И.А. Опыт применения психоанализа к изучению детской дефективности, Л., 1925.
65. Петровский A.B., Ярошевский М.Г. История и теория психологии, Ростов-на-Дону, 1996, Т.1.
66. Рахмель Э.А. К итогам 1 Всесоюзного съезда по психотехнике и психофизиологии труда // Психология, 1931, т.5, вып. 2.
67. Репрессированная наука/под ред. М.Г. Ярошевского, СПБ., вып.2, 1994.
68. Рефлексология или психология / Материалы дискуссии, проведенной методологической секцией Общества рефлексологии, неврологии, гипнотизма и биофизики с 4 мая по 10 июня 1929, Л., 1929, сб.1.
69. Рубинштейн С.Л. О философских основах психологии/ Проблемы общей психологии, М., 1973.
70. Рыбников H.A. Крестьянский ребенок. Очерки по педологии крестьянского ребенка // Работник просвещения, 1930, № 3.
71. Рыжов В. Психоанализ как система воспитания // Путь просвещения, 1922, № 6.
72. Смирнов Д.А. Общая педология. Днепропетровск, 1927.
73. Соловьев В.К. Годичный опыт и испытание общей одаренности узбеков и методический анализ серии ВСУ РККА // Психотехника и психофизиология труда, 1929, № 2-3, с. 30–55.
74. Сталин И.В. О некоторых вопросах истории большевизма // Пролетарская революция, 1931, № 6. С. 3–12.
75. Степанова Е.И. В.М.Бехтерев и комплексное изучение человека // История становления и развития экспериментально-психологических исследований в России, М., 1990, с. 102–116.
76. Сыркин М.Ю. Устойчивость социальных различий в показаниях тестов одаренности // Психотехника и психофизиология труда, 1929, № 1.
77. Таланкин А. О повороте на психологическом фронте. М.-Л., 1931.
78. Таланкин А. Против меншевинствующего идеализма в психологии // Психология, 1932, № 1-2, с. 3–37.
79. Троцкий Л.Д. Несколько слов о воспитании человека // Сочинения. Т. XXI. С. 110.
80. Фрадкин Д.А. Педология: мифы и действительность. М. 1991.
81. Фридман Б.Д. Основные психологические воззрения Фрейда и теория исторического материализма // Психология и марксизм, М., 1925.
82. Халецкий A.M. Психоанализ личности и творчества Т.Шевченко // Современная психоневрология, 1926, № 3.
83. Шардаков М.М. Проблематика диссертаций // Советская педагогика, М., 1941, № 10, с. 78–82.
84. Шемякин Ф., Гершонович Л. Как Троцкий и Каутский ревизуют марксизм в вопросах психологии // Психология, 1932, № 1-2, С. 7–10.
85. Шпильрейн И.Н., Рейтынбарг Д.И., Нецкий Г.О. Язык красноармейца: Опыт исследования словаря красноармейца Московского гарнизона. М.-Л., 1928.
86. Шпильрейн И.Н. Предисловие // Руководство по психотехническому професиональному подбору / под ред. И.Н.Шпильрейна и др., М.-Л., 1929, с. IV.
87. Шпильрейн И.Н. Психотехника в реконструктивный период: Стенограмма доклада в Комакадемию 2 дек. 1929 г. М., 1930.
88. Шпильрейн И.Н. О повороте в психотехнике // Психотехника и психофизиология труда, 1931, № 4-6, С. 245–246.
89. Эткинд А. Эрос невозможного: история психоанализа в России. СПб, 1993.
90. Ярошевский М.Г., Сироткина И.Е., Даниличева H.A. Пионер деятельностного подхода // Псих. журнал, 1992, Т.13, №, с. 137–151.
91. Ярошевский М.Г. Л.Выготский: в поисках новой психологии, СПб., 1993.
92. Ярошевский М.Г. Павлов и американский бихевиоризм // Псих. журн., 1995, Т.16, № 6, с. 130–134.
93. Ярошевский М.Г. Наука о поведении: русский путь (серия «Психологи Отечества»), М.-Воронеж, 1996.
Великая Отечественная война существенным образом изменила жизнь страны. Военные нужды подчинили себе все сферы жизнедеятельности общества. Девизом и целью жизни каждого человека становятся слова «Все – для фронта, все – для победы». Промышленность и сельское хозяйство, транспорт и строительство, культура и образование перестраивались на военные рельсы в соответствии с требованиями времени. Естественно, что наука и научная интеллигенция также не остались в стороне от этого процесса. Изменения затронули практически все аспекты существования и функционирования науки: организационную структуру, способы руководства наукой и координации научных исследований, их направления и тематику, формы связи науки с практикой, требования к научным разработкам и критерии их оценки, подготовку научных кадров и т. д.
Соответствующие изменения происходили и в области психологической науки. Что же означал перевод психологии на «военные рельсы»?
Практика, потребности общественной жизни всегда были важным стимулом научной деятельности. Однако в экстремальной ситуации военного времени эта связь стала еще более непосредственной и динамичной. Режим работы в условиях сворачивания (в первый год войны) деятельности ряда научных центров, их перебазирования в тыл, а также существенного сокращения числа психологов, занимавшихся непосредственно научно-исследовательской деятельностью, диктовал необходимость предельной мобилизации и концентрации всех интеллектуальных ресурсов на решении наиболее важной задачи – психологическом обеспечении практических нужд военного времени. Отсюда вытекало одно из основных требований к психологическим разработкам – их прикладная ориентированность, направленность на решение актуальных практических задач. Это становится ведущим критерием оценки результатов и основным моментом при планировании научно-исследовательской работы. База научных разработок перемещалась из стен исследовательских институтов и лабораторий в практические учреждения. В области психологии это были, в первую очередь, госпитали и клиники. Утверждалась идея о неразрывном единстве научно-исследовательской и научно-практической работы. Так, в инструктивном письме председателя Ученого Медицинского Совета Наркомата здравоохранения СССР Абрикосова и Начальника Главного управления эвакогоспиталей С.Миловидова подчеркивается необходимость «изжить совершенно неправильное мнение о том, что научно-исследовательская работа несовместима с повседневной практической деятельностью» [92, с. 53; 104, с. 52].
Другим важным требованием к научным разработкам являлось существенное сокращение сроков исследований. Это было обусловлено не только экстремальностью ситуации на фронтах, требовавшей оперативности во всех вопросах, но и тем, что результаты исследований с нетерпением ожидались практическими работниками для использования их в повседневной деятельности. Более того, очень часто именно от оперативности получения результата научной разработки зависела жизнь конкретных людей.
А отсюда вытекала еще одна важная особенность научных исследований военных лет – их открытость и доступность полученных в них результатов для широкого круга ученых и практических работников.
Эти общие требования к функционированию науки в условиях военного времени дополнялись специфическими характеристиками научно-исследовательской работы в области психологии, отчасти отражающими особенности ее предмета. Во-первых, как правило, большинство работ выполнялось психологами в тесном взаимодействии со специалистами других профилей, что позволяло комплексно рассматривать все аспекты проблемы, привлекая данные других областей знания. Так, при анализе эффективности научных исследований в одной из ключевых сфер прикладных психологических разработок в военные годы подчеркивалось, что «научные изыскания в области изучения боевой травмы, обеспечившие успехи лечения раненых, основывались на широком охвате проблем различных теоретических и клинических дисциплин, что обеспечило комплексное, всестороннее и глубокое изучение важнейших вопросов, связанных с раневым процессом…» [127, с. 4].
Во-вторых, подавляющая часть научных разработок включала в себя полный, завершенный цикл исследовательского процесса: от теоретического обоснования и экспериментальной проверки – до практического внедрения полученных в ходе исследования данных.
В-третьих, не теоретические выкладки и положения, как это нередко было прежде, выступали исходным моментом и определяли программу, процедуру и методы исследования, а конкретная практическая задача и реальные возможности ее решения. Наиболее яркой иллюстрацией этому служат разработки в области восстановления боеспособности и трудоспособности раненых бойцов: «Наблюдения над тщательно обследованными больными и ранеными должны служить основным материалом для научных выводов. Если обычно научную работу мы базируем на двух методах – наблюдении и эксперименте, то здесь в нашем распоряжении остается только метод наблюдения» [95, с. 3].
Начавшаяся война поставила каждого ученого перед необходимостью определения его места во всенародной борьбе с врагом. Вспоминая о первых днях войны, А.Р.Лурия писал: «Чувство общей ответственности и общей цели охватило всю страну. Каждый из нас знал, что мы обязаны объединиться с нашими соотечественниками, чтобы противостоять смертельной опасности. Каждый из нас должен был найти свое место в этой борьбе – или непосредственно защищая свою страну, или работая в оборонной промышленности, которая была эвакуирована в отдаленные районы страны, или восстанавливая здоровье и трудоспособность раненых» [86, с. 129].
Основной задачей, безусловно, являлось активное и масштабное применение психологических разработок и результатов исследований в решении важнейших прикладных задач, обусловленных нуждами военного времени; изучение негативных психологических феноменов, вызванных войной и разработка рекомендаций по их нейтрализации; осуществление психологической консультационной работы и др.
Конечно, на разных этапах войны задачи изменялись в соответствии с возрастанием значимости тех или иных аспектов практической работы. Например, если в начале войны главные усилия врачей и психологов, работавших в эвакогоспиталях, направлялись на рационализацию лечения во второй фазе раневого процесса и максимально быстрое восстановление боеспособности раненых бойцов и командиров, то в 1945 г. перед работниками эвакогоспиталей были поставлены новые задачи: лечение последствий ранений, обеспечение медицинской помощью инвалидов, восстановление их трудоспособности, сохранение для истории материалов об организации госпитального дела. К концу войны изменились и ориентиры в области психологии воспитания и педагогической психологии: «Героика войны, ратного подвига, самоотверженной защиты родины» должна была быть дополнена героикой мирного созидательного труда [87].
Ответом на практические запросы военного времени стала многогранная самоотверженная деятельность советских психологов, включающая: проведение научных исследований по оборонной тематике; работу в эвакогоспиталях по восстановлению здоровья раненых бойцов; обеспечение психологической подготовки кадров для тыла и армии и учебно-воспитательного процесса; проведение научно-просветительской, санитарно – гигиенической и профилактической работы; непосредственное участие в боевых операциях, работа в тылу. При этом очень часто одному человеку приходилось реально совмещать разные функции.
О проекте
О подписке
Другие проекты