Часть XII.2 («Доходы от преступлений») также максимально подробно регламентирует порядок рассмотрения дел об отмывании преступных доходов, полномочиях соответствующих должностных лиц, замораживания, ареста и гражданской конфискации имущества.

Обращает на себя внимание также использование в тексте Уголовного кодекса в качестве разъяснений дополнительных рубрик – маргинальных примечаний (marginal notes), которые согласно Закону об интерпретации 1985 г.^[59] официально не являются частью закона. Чаще всего они вносятся одновременно с законодательной поправкой к соответствующей статье, чтобы лучше отразить намерения законодателя.

Как известно, Уголовный кодекс Канады в его современном виде включает только малую часть уголовных норм, поскольку, как и в других государствах, использующих общее право, львиная доля составов преступлений создается регуляторами, независимо от того, на какой уровне принят акт – федеральном, провинции или местном. Как и в Великобритании, к регуляторным преступлениям в Канаде относятся различные преступные деяния, предусмотренные отраслевыми актами (в том числе и субстатутными, подзаконными), связанные, например, с превышением скорости на транспорте, загрязнением окружающей среды, с нарушением правил занятия бизнесом – отсутствие лицензии, нарушение правил бухгалтерского учета, нарушение правил торговли, использованием водящей в заблуждение торговой рекламы или несоблюдение правил охраны труда и безопасности на производстве и прочие. Наказанием за регуляторное преступление обычно является штраф, но к физическим лицам возможно применение тюремного заключения. Если преступление совершается корпорацией, в виде наказания применяется штраф или пробация. Канадские специалисты отмечают, что целью введения регуляторных преступлений (особенно когда речь идет о юридических лицах) в первую очередь является превенция, т. е. сдерживание рискованных действий и их предупреждение, а не реальное наказание неправильного и причиняющего вред поведения^[60].

Наиболее значимыми актами федерального уровня являются: Закон о доказательствах 1893 г.^[61]; Закон о продовольствии и лекарствах 1920 г.^[62]; Закон о нарушении федеральных законов 1992 г.^[63]; Закон об огнестрельном оружии 1995 г.^[64]; Закон о контролируемых лекарственных средствах и веществах 1996 г.^[65]; Закон об уголовной юстиции молодежи 2002 г.^[66]; Закон о борьбе с преступным насилием 2008 г.^[67]; Закон о защите жертв от сексуальных преступников 2010 г.^[68]; Закон о неприменении помилования в отношении тяжких преступлений 2010 г.^[69]; Закон о безопасных улицах и общинах 2012 г.^[70]; Закон о борьбе с иностранной коррупцией 2013 г.^[71]; Закон о защите канадцев от онлайн-преступности 2014 г.^[72]; Закон об ужесточении наказаний за половые преступления против детей 2015 г.^[73]; Закон о запрете дискриминации по генетическому признаку 2017 г.^[74] и ряд других законов.

Что касается провинциальных регуляторных законов, то большинство из них содержат квазиуголовные санкции. Например, нарушение положений Закона провинции Манитоба об обращении с животными 1996 г.^[75], регламентирующего различные вопросы, касающиеся содержания и ухода за животными, лечения и др., предусматривает за первое преступление наказание в виде штрафа в размере до 10 тыс. канадских долл. или (и) тюремное заключение на срок до шести месяцев, а за последующее преступление – штраф в размере до 20 тыс. канадских долл. или (и) тюремное заключение на срок до 12 месяцев. В качестве дополнительного наказания суд может установить для такого лица запрет на владение, распоряжение или контролирование животных на определенный срок, в том числе пожизненно.

Более строгие санкции содержит Закон провинции Манитоба о деловой практике 1990 г.^[76] Преступлением является нарушение установленных настоящим Законом правил, а также отказ предоставить информацию; предоставление ложной или вводящей в заблуждение информации лицу, действующему на основании Закона. Физическое лицо в случае первого преступления наказывается штрафом в размере до 100 тыс. канадских долл. или (и) тюремным заключением на срок до 12 месяцев; в случае второго или последующего правонарушения – штрафом в размере до 300 тыс. канадских долл. или (и) тюремным заключением на срок до 36 месяцев. Корпорация в случае первого преступления наказывается штрафом в размере до 300 тыс. канадских долл. и штрафом в размере до 1 млн канадских долл. в случае второго или последующего правонарушения. Кроме того, одновременно назначающий наказание судья может издать приказ о выплате пострадавшему потребителю компенсации за понесенные потери или причиненный ущерб в такой сумме, которую он сочтет подходящей в конкретном случае.

Помимо отраслевого провинциального законодательства нормы общего характера относительно уголовных наказаний, которые суды могут назначать за провинциальные преступления, содержатся в провинциальных и муниципальных актах (a municipal by-law – акты местных органов власти). Единообразия в этой области в провинциях не существует. Так, согласно Закону провинции Манитоба о суммарных преступлениях 1985 г.^[77] любое лицо, не соблюдающее или нарушающее установленные предписания (за исключением правил парковки, нарушение которых наказывается в административном порядке^[78]), виновно в совершении преступления и наказывается в суммарном порядке штрафом в размере до 5 тыс. канадских долл. и (или) тюремным заключением на срок до трех месяцев, если законом не предусмотрено иное наказание (ст. 4).

В провинции Альберта Закон о процедуре рассмотрения провинциальных преступлений 2000 г.^[79] предусматривает, что любое лицо, нарушившее законодательство провинции, наказывается штрафом в размере до 2 тыс. канадских долл. и (или) тюремным заключением на срок до 6 месяцев (ст. 7).

В Онтарио Закон о провинциальных преступлениях 1990 г.^[80] в качестве общего наказания (если иное не предусмотрено соответствующим законом) предусматривает штраф в размере до 5 тыс. канадских долл. (ст. 61). В случае неуплаты штрафа в течение пятнадцати дней он может быть заменен тюремным заключением на три дня плюс один день, если сумма, которая не была выплачена, не превышает 50 канадских долл. Если же размер штрафа превышал эту сумму, количество дней тюремного заключения складывается из одного дня плюс количество дней, полученных в результате деления невыплаченной суммы на 50. При этом срок тюремного заключения не должен превышать девяносто дней или половину максимального количества дней тюремного заключения, предусмотренного законом, за нарушение которого был назначенный невыплаченный штраф.

Соединенные Штаты Америки. Своеобразный и долгий путь развития прошло уголовное законодательство США. Оно формировалось на протяжении более чем 400 лет, при этом основываясь на еще более древнем фундаменте – школе английского уголовного права. Данная сфера законодательного регулирования в США никогда не была единообразной и не является таковой по сей день, так как фактически в каждой из правовых систем, существующих на территории США^[81], наблюдаются определенные различия в подходах как к определению преступного деяния, так и к наказанию за таковое.

Сам подход к реформированию уголовных законов в Америке всегда носил хаотичный характер. В отличие от других отраслей права, которые развивались более или менее постоянно, всплески законодательных инициатив, инициируемые резонансными преступлениями, накопившимися проблемами криминального характера (организованная преступность, коррупция и беловоротничковая преступность и т. д.) или существенными изменениями в жизненном укладе (переход к промышленному производству, постиндустриальная эпоха, компьютерная эра и т. п.), сменялись периодами затишья законодателя, поэтому на сегодняшний день можно говорить о том, что в США по сравнению с другими отраслями уголовное право является одним из наименее развитых и наиболее запутанных.

Конечно, не раз предпринимались попытки распутать этот клубок из огромной массы законов, а также схожих и противоречивых решений судов по вопросам применения уголовного закона, но все они сводились лишь к систематизации существующих норм уголовного права. Например, по Уголовному кодексу Калифорнии предусматривалась ответственность за «плевание», а в УК Нью-Йорка – за причинение вреда в результате нарушения правил печного отопления железнодорожных вагонов^[82].

До конца XVIII в. вообще не признавалось право федерации вмешиваться в уголовную политику отдельных штатов. Но в дальнейшем с принятием первого федерального Закона о преступлениях 1790 г.^[83] ситуация изменилась и федеральное уголовное законодательство стало на путь развития и расширения перечня преступлений федерального уровня. На сегодняшний день федерация наряду со штатами располагает довольно солидным уголовно-правовым арсеналом. При этом широта и неопределенность соответствующих положений Конституции США, а главным образом судебная и законодательная практика дали основание некоторым американским юристам утверждать, что сейчас «никто не сомневается относительно права Конгресса предусматривать наказание за все посягательства против Соединенных Штатов, независимо от того, где они совершаются: в пределах какого-либо штата или на территории, в отношении которой Конгресс осуществляет полную и исключительную юрисдикцию»^[84].

Однако первой масштабной реформой стала предпринятая в 1909 г. попытка кодификации уголовного законодательства федерального уровня^[85]. Здесь вводилась некая систематизация преступлений, был существенно расширен круг преступных посягательств за счет добавления преступлений против почтовой службы, международных, совершенных на территории разных штатов и др. Данный подход был признан удачным, и в 1948 г. приведенный закон был включен в Свод законов США (далее – СЗ США) в качестве разд. 18 «Преступления и уголовный процесс». В нем систематизируются уголовно наказуемые деяния в алфавитном порядке. При этом немалое число норм уголовно-правового характера содержится и в других разделах СЗ США. Да и в целом после Второй мировой войны американское уголовное законодательство претерпело фундаментальные изменения, которые затронули и само определение уголовно наказуемого деяния, и правовые последствия, связанные с совершением преступления, и процессуальные аспекты, а также вопросы отбывания наказания и воздействия на осужденных.

Дальнейшие попытки реформирования уголовного законодательства привели к разработке Примерного (Модельного) уголовного кодекса 1962 г.^[86] По сути, Примерный уголовный кодекс стал приглашением к правовой реформе, в результате чего процесс реформирования уголовного законодательства получил новый импульс к развитию и стимулировал пересмотр уголовного законодательства штатов. Это было крайне важно, учитывая тот хаос, который царил в уголовно-правой сфере на территории США^[87].

На тот момент почти в каждом штате действовал свой уголовный кодекс. Однако кодексом или систематизированным нормативным правовым актом это вряд ли можно было назвать. Уголовный закон штата состоял из более или менее собранных воедино законов разного времени, положений и судебных решений, в соответствии с которыми устанавливалась уголовная ответственность. На направленность изначальных законов влияние оказывали разные правовые школы, которые в тот или иной отрезок времени занимали доминирующее положение в замыслах законодателя и правоприменителей. Немаловажное значение имела и политическая обстановка. Значительно сказывалось и то, что многие законы принимались в период доиндустриального общества, что предопределяло их отставание от развития и потребностей общества. При этом уголовные кодексы разных штатов отличались друг от друга по структуре, кругу уголовно наказуемых деяний, по категоризации преступлений и регулированию подходов к назначению наказания, а санкции за сопоставимые преступления могли существенно отличаться как в большую, так и в меньшую сторону.

В том числе и по этим причинам Институт американского права, после более 10 лет работы специальной и весьма представительной комиссии, в 1962 г. опубликовал окончательный 13-й вариант Примерного УК, который и лег в основу практически всех УК штатов. Хотя необходимо отметить, что в уголовное законодательство штатов нормы Примерного УК реципировались с разной степенью интенсивности.

Таким образом, начиная с середины XX в. развитие уголовного законодательства США шло по пути унификации и даже кодификации. Основным направлением развития при этом является борьба с преступностью, в первую очередь – организованной. Это проявляется на всех уровнях, часто в радикальных реформах институтов уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Можно даже говорить о том, что если в первой половине XX в. реформирование уголовного законодательства США шло под лозунгом «nulla poena sine lege» (нет наказания без указания на то в законе), то во второй его половине принцип законодательного регулирования уступает стремлению к наиболее эффективной борьбе с преступлениями, когда на первое место выдвигается принцип «nullum crimen sine poena» (нет преступления без наказания).

Вместе с тем становилось все очевиднее несовершенство систематизированных законодательных актов в условиях англосаксонской правовой системы, их неспособность быстро и адекватно реагировать на изменяющиеся социальные условия, что привело к большому количеству прецедентных решений Верховного суда США и принятию новых или поправок в уже действующие уголовно-правовые нормы. В качестве результатов такой деятельности можно отметить резкое расширение действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, а также усиление уголовной репрессии.

Например, в 1972 г. Верховный Суд США в окончательном решении по делу Furman v. Georgia^[88] предпринял попытку признать смертную казнь противоречащей VIII поправке к Конституции США о недопущении жестоких и необычных наказаний. И хотя судьи разошлись в мотивации своего решения (смертная казнь недопустима как таковая; недостаточно защиты против судебной ошибки), тем не менее на несколько лет в США был фактически объявлен мораторий на применение смертной казни. Это привело и к изменению уголовного законодательства штатов по направлению к отмене смертной казни. Однако уже в 1976 г. в деле Gregg v. Georgia^[89], где, по сути, рассматривались сразу пять случаев применения смертной казни при идентичных обстоятельствах, по которым подсудимые просили ввести окончательный запрет на применение смертной казни, Верховный Суд США признал вполне конституционным установление в законе наказания в виде смертной казни, что уже в 1977 г. привело к исполнению наказания в виде смертной казни в штате Юта в отношении Гери Гилмора, осужденного за ряд ограблений и два убийства.

В отношении несовершеннолетних Верховным Судом США только в 2005 г. смертная казнь была признана противоречащей клаузуле о недопустимости применения жестоких и необычных наказаний, прописанной в VIII поправке к Конституции США^[90].