Великое оледенение закончилось, льды отступили. На месте тундры снова выросли леса, гигантские травоядные – мамонт, шерстистый носорог – вымерли. Объектами охоты теперь были косули, кабаны, лоси. Они не ходили большими стадами. На этих животных надо было охотиться в лесах в одиночку, что было значительно труднее загонной охоты, поэтому охота все более дополняется рыболовством и снова повышается роль собирательства. Женщины собирают плоды, в том числе фисташки, миндаль, семена бобовых. Рыбу ловят сетями, бьют острогой. Следствием развития рыболовства стало изобретение лодки. Это были долбленки из одного ствола, но сердце-вина ствола не столько выдалбливалась, сколько выжигалась, а потом посредством выпаривания и распорок стенки отгибались наружу.

Поскольку охота на одиночных животных не требовала объединения больших коллективов людей, теперь люди селились маленькими группами – по 6-18 человек. А благоприятные демографические условия способствовали увеличению плотности населения. Например, между Одером и Эльбой эта плотность составляла 1 человек на 30–80 кв. км.

Совершествовалась и техника обработки камня. Если прежде произошел переход от рубил, которые готовились из гальки – нуклеуса, к изготовлению орудий из пластин, которые откалывались от этого нуклеуса, то мезолит – это век микролитов и составных орудий. Микролиты, т. е. мелкие осколки кремня, теперь не только использовались в качестве наконечников стрел и копий, но вкладывались в костяную или деревянную основу орудия, образуя зубцы на его поверхности. При этом сочетались твердость и острота кремня с удобством для держания кости или камня.

Последний этап каменного века, неолит, длился с VI по V–IV столетия до н. э. Эпоха неолита была столь важной дня развития человеческого общества, что этот период принято называть «неолитическая революция»: в это время происходит переход от «добывающего», или «присваивающего», хозяйства, охоты и собирательства к «производящему» земледелию и скотоводству. Если до этого человек только брал то, что для него приготовила природа, то теперь он сам производил необходимые для себя продукты.

Мезолитом (точнее, тарденуазом) заканчивается хронологическое выделение культур. Теперь уже несколько культур в разных частях Европы, различавшихся характером керамики, погребений, жилищ, существовало одновременно, и эти культуры служили зародышем образования будущих народов.

Производящее хозяйство, земледелие и скотоводство сначала на рубеже VII и VI тыс. возникло на юге, на Крите и в Греции. Затем оно продвигалось на север и достигло Дании и Швеции к середине IV тыс. до н. э. Потребовалось свыше двух тысячелетий, чтобы это производящее хозяйство пересекло Европу с юга на север.

Переход к производящему хозяйству означал рост производительности труда и появление прибавочного продукта. Земледельцы жили благополучнее охотников. С увеличением их численности они двигались на новые земли, земли охотников. Для самих охотников преимущества земледелия не были очевидными. Вольная жизнь в лесах, охотничий азарт и удача – все это было не только привычно, но и представлялось более приятным, чем нудный труд земледельца. Вражды между охотниками и земледельцами не было: они не были конкурентами в добывании продуктов питания. Как уже говорилось, для охотничьей общины были необходимы многие десятки квадратных километров охотничьих угодий. На этом фоне земледельческие хозяйства были совсем небольшими: поля и пастбища располагались не далее чем в часе ходьбы от селения.

Земледелие было подсечно-огневым, но существенно отличалось от более поздних форм подсечно-огневой системы. Крупные пни и большие деревья оставлялись: при тогдашнем уровне техники их выкорчевать было невозможно. Почва не вспахивалась, а лишь слегка взрыхлялась мотыгами. Семена не разбрасывались по полю, а зарывались в землю, удобренную золой. Выращивались ячмень, полба, бобы, горох, лен. В отличие от скотоводческих племен Азии и Африки животноводство у европейцев лишь дополняло земледелие. Разводился в основном мелкий скот – козы и овцы. В отличие от охотников, для которых были характерны временные стойбища, земледельцы жили стабильными селениями. Такое селение в среднем насчитывало около 100 жителей, и его хозяйственные угодья не превышали 50-100 га.

Примером может служить селение Ниа-Никомедия (название дано археологами) в Северной Греции. Поселок занимал половину гектара и состоял из 15 домов в среднем по 64 кв. м.

В каждом доме жила семья из 5–7 человек, а всего в поселке насчитывалось около 100 жителей. Дома были деревянными, из дуба и вяза. Основой конструкции являлись столбы, причем внешние ряды столбов, которые служили основой стен, дополнялись внутренним рядом столбов, которые поддерживали крышу. Даже полы в этих жилищах были не земляными, а деревянными. Очевидно, такое селение занимала община из кровных родственников.

Прогресс в обработке камня (а ведь еще продолжался каменный век) заключался в появлении шлифованных и сверленых орудий. Типичный пример таких орудий – шлифованный каменный топор с высверленным отверстием для топорища. По расчетам археологов (они сами для эксперимента шлифовали и сверлили), для изготовления такого топора требовалось затратить не один год.

Важным техническим достижением неолита было появление керамики – сосудов из обожженной глины. Правда, гончарного круга пока еще не изобрели. Сосуды изготавливались преимущественно спирально-жгутовым способом; глиняные жгуты в 3–4 см толщиной налеплялись по спирали, образуя стенки будущего сосуда. Иногда скатанные из глины кольца налеплялись и не по спирали. Такие сосуды у разных племен имели разную форму и по-разному украшались – ямками, вдавленными в глину линиями. Это обстоятельство послужило для археологов критерием для выделения отдельных культур неолита и последующих периодов. Дело в том, что при раскопках, начиная с этого времени, самым массовым видом находок становятся обломки глиняных сосудов.

Время металла начинается в Европе с энеолита – медно-каменного века (V–IV тыс. до н. э.). Но энеолит прослеживается только на юго-востоке Европы. На остальной территории продолжался неолит, который в дальнейшем сменился бронзовым веком. Металлургия меди возникла в районе Эгейского моря в V тыс. Но медь – слишком мягкий металл и к тому же слишком дорогой для изготовления орудий производства. Поэтому из меди делали украшения, и лишь редко использовали ее для изготовления оружия.

Между тем там, в юго-восточном углу Европы, продолжался стремительный (стремительный – по сравнению с прежними временами) технический, экономический и культурный прогресс. Здесь появился ткацкий станок и уже изготовлялись шерстяные и льняные ткани. Возникли большие поселения, численность населения которых достигала нескольких тысяч человек. В центре такого поселения, на возвышенном месте, располагался акрополь – укрепленная рвом и крепостным валом часть города. В таком городе уже были улицы и даже площади на их перекрестках. Слово «город» мы здесь употребляем условно, это были скорее зародыши будущих городов.

Бронзовый век, или эпоха бронзы, начинается на берегах Эгейского моря в III тыс. до н. э. и в течение II тыс. распространяется почти на всю территорию Европы. Но бронзовый век – это уже время рождения государства и цивилизации. Это крито-микенская культура, которую мы будем рассматривать за рамками этой главы, да и гомеровские греки использовали еще бронзовые орудия. Поэтому мы рассматриваем бронзовый век как период разложения первобытно-общинного строя и рождения государства.

Одним из главных достижений матеарильной культуры этого времени было развитие металлургии бронзы, т. е. добычи оловянных и медных руд, выплавки этих металлов и изготовления сплавов из них. Но и бронза была слишком дорогим металлом для изготовления орудий труда. Из бронзы делались в основном украшения и оружие.

Пожалуй, главным сдвигом в области техники производства стал переход от мотыжного земледелия к пахотному. Поскольку вспахать можно было гораздо больше земли, чем обработать мотыгой, увеличилось производство хлеба и других продуктов.

Для вспашки требовалась тягловая сила – не козы и овцы, а крупный рогатый скот. Пока что пахали преимущественно на волах. Лошадь имела другое предназначение – она использовалась в боевых действиях и в качестве транспортного животного. В животноводстве возрастала доля крупных животных, и в целом повысилось значение животноводства в сельском хозяйстве. Если земля пока была немеряной, а к тому же пахотная земля находилась в общинной собственности, то скот был в частной собственности и стал олицетворением богатства.

Пахотным земледелием и скотоводством занимались мужчины. Еще больше повышали их роль военные столкновения: они были еще и воинами – защитниками. Переход от материнского рода к отцовскому, который начался значительно раньше, теперь завершился.

Да и сам род существенно изменился. Те времена, когда вся добыча – продукты охоты, собирательства и земледелия – поступала в общее распоряжение, ушли в прошлое. Как уже сказано, скот был уже собственностью отдельных семей. В собственности семьи находилось и жилище со всем имуществом. В общей собственности оставалась земля, но пашня делилась между членами рода, и урожай шел не в общие закрома, а в распоряжение той семьи, которая собрала его со своего участка.

Все это – и повышение роли скотоводства, и переход к пахотному земледелию, и выделение отдельных семей из общего хозяйства рода – отражало то обстоятельство, что повысилась производительность труда и появился прибавочный продукт, появилось богатство, которое можно было захватить. Усиливаются военные столкновения, первоначальная цель которых – захват добычи.

Селища (археологический термин, который означает неукрепленное поселение) сменились городищами – селениями, окруженными земляным валом с палисадом – деревянной крепостной стеной. Такие городища обычно строились на местах, укрепленных природой: на возвышенностях с крутыми склонами, на стрелках при слиянии рек (в этом случае было достаточно укрепить валом и палисадом лишь одну сторону). Среди археологических находок появляется много оружия: мечи, копья, шлемы.

В связи с этим род, родовая община, отходит на задний план. Силами такой общины невозможно совершить грабительский набег или защититься от такого набега. На первый план выходит племя – объединение родственных общин. А поскольку такое объединение имеет военные задачи, главой племени становится военный вождь, т. е. человек, который проявил себя храбрым воином и способным военачальником. В его выдвижении (выборе) участвуют не все члены племени, а лишь мужчины – воины. Так складывается строй военной демократии, который у всех европейских народов был шагом к образованию государства, предшествовал этому образованию.

Вокруг такого вождя естественным путем формируется группировка опытных воинов, на которых он опирается, которые составляют ядро войска племени. Эта военная верхушка не только лучше вооружена, чем остальные члены племени, но выделяется и имущественным положением: ведь именно они захватывают и делят военную добычу. Уравнительные принципы общинного строя слабеют.

Уже в период энеолита кроме общинных селений – городищ – появились более крупные селения, центром которых являлся укрепленный акрополь. Есть все основания предполагать, что такие селения были центрами племен, а акрополь являлся резиденцией вождя и его дружины.

Подробнее основные черты строя военной демократии мы будем рассматривать, когда речь пойдет об образовании государств: Древней Греции, Древнего Рима, Киевской Руси.

Итак, развитие первобытного общества в Европе происходило в условиях природной катастрофы – великого оледенения. Из этого отнюдь не следует, что этот катаклизм, заставив человека адаптироваться к новым условиям, ускорил развитие. Оледенение не распространялось на страны будущего «азиатского способа производства», однако там цивилизация возникла раньше, чем в Европе. Заслуга европейцев в другом – в том, что они смогли пройти свой путь к цивилизации даже в этих трудных условиях.

Вся история первобытного общества укладывается в рамки каменного века, потому что с его завершением начинается переход к государству. Появление металлургии, сначала меди и бронзы, было лишь составной частью такого перехода.

За время каменного века человек совершил целый ряд изобретений и открытий, выделивших его из мира животных. Уже само появление каменных орудий было революцией: ведь человек их делал, изготовлял, а не брал в готовом виде, так что уже в этом был зародыш перехода от присваивающего к производящему хозяйству.

Не менее важное революционное значение имело изобретение способа добывания огня и строительства жилищ. Дело не только в том, что это обеспечило человеку выживание в условиях оледенения. Если пещеры для него приготовила природа, то жилище с очагом надо было строить, производить.

Вспомогательное значение имело изобретение лука и стрел, иглы и ткацкого станка, керамических сосудов. Все это изготовлялось, производилось, а не заимствовалось у природы. Так что переход к земледелию и скотоводству был лишь завершением процесса становления производящего хозяйства.

И все же техника первобытного общества была настолько низкой, что человек не мог производить прибавочного продукта: все, что он производил своим трудом, он сам и потреблял (охота и собирательство – тоже труд). Конечно, человек добывал этот минимум необходимого для себя в составе группы таких людей: стая, община, семья. Ведь надо было кормить детей и стариков, и если один охотник приходил без добычи, то другой добывал больше, чем было необходимо ему. Это и было основой общинных отношений: человек неминуемо погиб бы, если на его долю не приходилась бы часть общей добычи. Но в среднем добыча соответствовала потребностям общины, и существенных излишков не было.

Именно отсутствие прибавочного продукта было основой «первобытного коммунизма», уравнительного распределения материальных благ. Без прибавочного продукта была невозможна эксплуатация чужого труда: нельзя эксплуатировать человека, который сам потребляет все, что производит. Без прибавочного продукта была невозможна и цивилизация – городская жизнь, ремесло, наука, потому что каждый должен примитивно добывать пищу.

Как рождалась цивилизация? По мере технического прогресса росла производительность труда, порождая прибавочный продукт. Теперь за счет этого прибавочного продукта, излишков, могли существовать люди, которые сами не занимались добыванием пищи. Их руки и голова были освобождены для других занятий: они могли изготовлять ремесленные изделия, наниматься наукой, искусством. С появлением этого нового слоя людей прогресс человечества резко ускорился. Однако для того, чтобы эта новая группа людей могла существовать, необходимо было отобрать прибавочный продукт у тех, кто его производил, и передать этим новым людям. А это было возможно лишь при разделении общества на классы и рождении государства.

Завершением перехода к цивилизации в Европе стала «железная революция» – появление железных орудий труда. Медь и бронза еще не совершили такой революции, потому что еще не охватили сферу производства.

Но не следует преувеличивать значение этой революции для рождения цивилизации. Во-первых, она имела значение только для Европы. Древневосточные цивилизации не только возникли, но и испытали расцвет до этой революции.

Во-вторых, и в самой Европе античная цивилизация появилась до возникновения металлургии железа. Здесь прибавочный продукт появился уже в результате «неолитической революции», а в дальнейшем его доля лишь увеличивалась. Это, в частности, и позволяет нам ограничивать рамки первобытной истории каменным веком.

Но переход к цивилизации в Европе и странах Востока происходил разними путями, и это различие в генезисе цивилизации отразилось на дальнейшей истории.

В Европе государство возникло из строя военной демократии как объединение для защиты и нападения. В хозяйственные дела оно почти не вмешивалось. При строе военной демократии каждый взрослый мужчина был воином. Он мог постоять за свои права, его нельзя было заставить работать на другого, обратить в раба. Можно было эксплуатировать лишь захваченных на войне пленных, обращая их в рабов.

А общинные отношения уже разрушались. В общине уже возникла частная собственность – на скот, на приусадебное хозяйство, на урожай со своего поля. Это создавало условия для рождения частной собственности на землю, для проявления личной предприимчивости, хозяйственной инициативы.

На Востоке важнейшей функцией государства было строительство оросительных систем, которые и обеспечивали получение высокого прибавочного продукта. Для этого требовалось объединить трудовые усилия населения речной долины, используя традиционные общинные порядки. Общественные работы, коллективный труд на благо общины превратились в государственную трудовую повинность. Власть общины над личностью усиливалась, в то время как сама община все более подчинялась государству, представляя его ячейку.

Земля без воды, без орошения в климатических условиях стран Древнего Востока ценности не представляла, поэтому государство, верховный собственник оросительных систем, становится верховным собственником и земли, а значит, ее недр и того, что на ней растет. Следствием сочетания государственной собственности на землю и государственного управления общественными работами стала собственность государства на все хозяйство страны, иными словами, сложилась централизованная государственная система хозяйства.

Усиление государства, в основе которого лежали общинные отношения (общественная собственность, общественные работы), означало одновременно и усиление общинных порядков. Интересы отдельного человека были подчинены общественным интересам, интересам общины и государства. Сила традиций, характерных для общинных отношений (все должно делаться так, как было при отцах и дедах), сковывала, подавляла личную предприимчивость.

Так сложилось два главных направления хозяйственного и общественного развития – путь Востока и путь Запада.