Цитаты из книги «Все твои совершенства»

Твое тело. Очень красиво. Он смеется, ставит колено на матрас и ложится рядом со мной. – Спасибо, – говорит он. – Но оно не достанется тебе так сразу. – Он поправляет подушку под головой, устраиваясь поудобнее. Я приподнимаюсь на локте и сердито смотрю на него. – Почему это? – А куда спешить? У нас впереди ночь. Конечно, он шутит. Учитывая тот поцелуй… – Ну, и что мы будем делать, пока ждем? Разговаривать? Он смеется. – Ты говоришь так, будто разговор со мной – худшее, что можно придумать.

Пускаю воду и начинаю яростно чистить зубы. Вычищая язык, я смотрю в зеркало и вижу, как Грэм входит в ванную. Смех да и только. Я уже полгода ни с кем не целовалась. А теперь избавляюсь от микробов одного парня, пока следующий ждет своей очереди.

Он наклоняется так близко, что я чувствую аромат жевательной резинки, которую он жует. Мята. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Хочу этого даже больше, чем хотела, чтобы меня перестал целовать Джейсон. А это о многом говорит.

Грэм, улыбаясь, смотрит на стену у меня над головой. Я прослеживаю за его взглядом. Записка, которую он оставил полгода назад. – Все еще висит. Я смущенно улыбаюсь. – В конце концов я бы все равно позвонила. Может быть. Грэм отцепляет клейкую бумажку, складывает пополам и засовывает в карман. – Теперь она тебе больше не понадобится. Я уж прослежу, чтобы к завтрашнему утру, когда я отсюда уеду, ты выучила номер наизусть.

у мамы хватило хладнокровия заявить, что, возможно, Бог думает, что я еще не готова иметь ребенка. Если Бог не дает детей людям, которые не готовы их иметь, он должен был бы многое объяснить. Потому что некоторые матери, которых он таки счел готовыми к зачатию, вызывают большие сомнения. Например, моя.

Элеонора Уоттс перекладывает свою нежно-голубую сумку «Эрме» с одного плеча на другое. Ей кажется, что это ужасно тонкий маневр, но с таким же успехом она могла бы дубасить нас этой сумкой по голове, крича: «Посмотрите на меня! Я могу позволить себе сумочку за пятнадцать тысяч долларов!»

теперь, когда Ава переезжает в Европу, все изменится. Всю следующую неделю она будет готовиться к переезду, а значит, этот наш обед последний. Полнота жизни, которую она сейчас переживает, только подчеркнула мою опустошенность. – А ты не сможешь каждую неделю прилетать на обед? – спрашиваю я у Авы. – А то как я, по-твоему, должна развлекать твою мать в одиночку? Когда мы говорим о маме, мы всегда называем ее «твоя мать». Мы начали говорить так в шутку еще в старших классах, но теперь произносим это так часто, что в ее присутствии нам приходится следить за собой, чтобы не оговориться. – Бери с собой айпад и вызывай

после того, как родились мы с сестрой, она потребовала, чтобы он купил ей дом в Олд-Гринвиче, штат Коннектикут. То, что ему приходилось работать вдвое усерднее, чтобы позволить себе такую расточительную супругу, не имело значения. Думаю, на работе ему нравилось больше, чем дома.

Я бы сказал, что рад познакомиться с тобой, Квинн, но это худший момент в моей жизни.

Когда так долго не мыслишь себя без другого человека, трудно снова стать самим собой.